Что-то новое (1/1)

Когда Арми спускается с чердака, Тима уже нет, поэтому он возвращается в Крему вместе с Лукой.- Первая неделя прошла хорошо, да? – Арми на автомате кивает, мысли блуждают далеко. Вокруг Тима, раскинувшегося на кровати с засунутыми в боксеры руками.- Тимоти великолепен! Я без ума от него! – продолжает Лука, и Арми замечает, что тот краем глаза наблюдает за ним.- Да уж, для своего возраста он действительно особенный! – соглашается Арми. Слушать, как Лука открыто признается в любви к Тиму, неловко по многим причинам.Вернувшись в квартиру, Арми не может усидеть на месте. Он прикуривает очередную сигарету, но тут же тушит ее. Ни к чему так много курить.Тогда он валится на диван и начинает щелкать каналами, не в силах остановиться на чем-то одном. Как-то тревожно, невозможно сосредоточиться. Мысли бегают по кругу, то и дело возвращаясь к Тиму.Нужен хороший, добротный трах.Но возбуждение Арми перемежается с иррациональным страхом. Что если Тим учует? Что если спросит, как справлялся Арми?Воспоминания о поездке в Милан и последующем ?очищении? заставляют Арми чувствовать себя жалким и потерянным…Предполагается, что он играет тут доминирующую роль, нельзя позволять себе слабость. Тиму нужно не это. Достаточно того, что он и так знает. И Арми приложит все силы для того, чтобы заставить его забыть. Он доведет его до края, превратит в рыдающее, умоляющее нечто.Тим появляется в квартире Арми в районе восьми. Очевидно только что из душа, волосы еще влажные, одетый в полосатую футболку с длинным рукавом и эти преступно узкие черные джинсы.Браслет, исчезнувший на время съемок, снова обхватывает его руку.Как только он переступает порог, Арми прижимает его к стене, закинув руки над головой, целуя так жестко и отчаянно, что наверняка оставит синяки.- Господи, как я скучал.- Ну, это была твоя идея…- напоминает Тим, прежде чем его затыкают очередным поцелуем.- Сегодня было уже слишком, - бормочет Арми в губы Тиму, и тот может только стонать в ответ.- Просто трахни меня.Они не добираются даже до гостиной. Арми скользит рукой под джинсы Тима и сильно, методично сжимает его член, пока тот не начинает задыхаться. Тим откидывает голову назад к стене, кайфуя от прикосновения Арми.- Пожалуйста…- хнычет он.- Ты сводил меня с ума целую неделю. То как ты выглядел, слоняясь повсюду в одних этих маленьких шортах. Блядь, Тим, это какой-то пиздец… Ты не представляешь…- А по-моему прекрасно представляю, - ухмыляется Тим. – Разве ты не чувствуешь?Арми скалится в ответ, и сжимает каменный стояк в кулаке, прежде, чем развернуть Тима лицом к стене, параллельно стягивая чуть ниже бедра джинсы и трусы. Тим поворачивает голову и Арми цепляется за эту возможность, пропихивает ему два пальца в рот, чтобы тот облизнул их. И когда они становятся достаточно блестящими от слюны, он прикасается ими к дырке.- Может быть больно, - говорит он Тиму.- Ладно, давай уже, - стреноженные ноги невозможно развести в стороны, и он сильнее напрягается, когда Арми толкается внутрь сразу двумя пальцами. Тим сжимается, вздрагивает, но вскоре расслабляется, продолжая судорожно хватать ртом воздух, и от боли, и от удовольствия разом. Но Арми не дает ему времени привыкнуть.-Мне нужно сейчас.- Мне тоже.Арми выуживает презерватив из кармана джинсов, разрывает упаковку, расстегивает штаны, вытаскивает наружу стоящий колом член и раскатывает по нему презерватив, и медленно, но уверенно входит.Когда Тим заходится в крике, Арми приходится приложить к его рту свою гигантскую ладонь. Вызванная соседями полиция сейчас точно не к месту.Тим прижимается к стене, опираясь обеими руками, когда Арми всерьез берется за дело, и начинает трахать по жесткому. Воздуха из-за зажатого рта не хватает, вена на лбу вздувается и начинает пульсировать. Лицо краснеет от немых криков и отсутствия кислорода. Но Арми уже знает, что от такого Тим получает истинное удовольствие.Проходит всего ничего, прежде чем он выстреливает длинной струей на стену. Арми следует примеру, и кончает глубоко внутри него.- Господи, боже мой. Ты в порядке? – Арми выходит, быстро стягивает презерватив и падает на колени, разводя ягодицы Тима в стороны. Тот начинает заходиться в крике, хотя все еще пытается восстановить дыхание.- Какого… хрена…. Арми… что ты…? – Тим утыкается раскрасневшимся лицом в изгиб локтя.- Просто проверяю все ли в порядке, - отвечает Арми, и в голосе его снова слышаться нотки похоти и желания, хотя он только что кончил. В животе что-то сжимается от вида красной, разбухшей дырки. Это прекрасно, чувственно, нежно – как и сам Тим – и так же убийственно.Арми одновременно и рад, и разочарован, что нет кровотечения. Мысль о стекающей по бледным бедрам красной струйке пробуждает какое-то первобытное желание, но он живо вспоминает последний раз, когда случалось подобное, и это повергает его в шок.А вдруг Тиму захочется, чтобы Арми его порезал?Чтобы отогнать эти тревожные мысли, Арми представляет себе, как из дырки вытекает его сперма, и он чуть сильнее растягивает ее большими пальцами.- Боже, ты и понятия не имеешь, что творишь со мной.Тим откуда-то сверху тяжело вздыхает и шепчет в сложенные руки:- Расскажи.- Прямо сейчас, к примеру, я представляю себе, как наблюдаю за тем, как моя сперма вытекает из твоей задницы.- О да, я мечтаю о том, чтобы ты кончил в меня, - Тим выпячивает бедра. – И все в твоих руках, ты же знаешь?Арми улыбается, но вместо ответа кончиком языка дотрагивается до припухшей кожи.Тим подпрыгивает, все тело сопротивляется незнакомому прикосновению.- Что…. НЕТ! – он визжит и пытается вывернуться, но крепкая хватка Арми не дает шанса на побег, жестко фиксируя его в ровном положении. Он снова толкается языком, пытаясь пролезть глубже, прежде, чем нежно всосать чувствительное место.Раздается тихий стон Тима.- Да, я знал, что тебе понравится, - выдыхает Арми в мокрую дырку, когда отстраняется, все еще придерживая вход открытым, выставляя на обозрение. Когда он поднимает глаза, то видит, что Тим краснее свеклы. – Что?- Это… Боже… Арми…нельзя засовывать язык туда…, - мямлит Тим, и голос трескается от стыда.- Нельзя? А ты просто представь себе, что я высасываю из тебя свою собственную сперму, а потом сплевываю ее тебе в рот…Тим стонет и дырка его дергается.- И не говори, что тебя это не заводит.Тим качает головой.- Ну что ж, боюсь, что нам придется побороть твою скромность, мой домашний цветочек, - Арми встает, одним махом натягивает свои джинсы, потом Тима, едва не задев ширинкой полувставший член Тима, прежде чем взять того за запястье, обхватив рукой браслет, и потянуть в гостиную.- Раздевайся и вставай на колени перед диваном.~~~~Обнаженный Тимми уже почти пятнадцать минут стоит на коленях на холодном полу и прислушивается к звукам льющегося душа, пока снова не появляется Арми. Его загорелая кожа розовеет от горячей воды.Тимми смотрит из-под опущенных ресниц на его обнаженное тело, не уверенный, позволено ли ему, но он просто не может вдоволь насытиться этим видом. Член Арми снова встает и его огромный размер пугает Тимми. Господи, неужели все это богатство было в нем. Внутри. Это впечатляет.

Арми похож на ходячую статую греческого бога, и Тимми не знает, куда смотреть, когда тот забирается на диван, становится на подушки сиденья на колени спиной к нему и широко расставляет ноги, облокотившись локтями о спинку дивана.Тимми отводит взгляд, чтобы не пялиться на самые интимные места Арми, но тот похоже теряет последние остатки скромности, потому что выгибается в пояснице, еще шире разводя колени, выставляя себя напоказ целиком, давая Тимми прекрасный обзор на свой анус и морщинки.О Боже! Тимми краснеет, ему так неловко, но в то же время во рту собирается слюна, а член наливается кровью. Он видит мягкий пушок светлых волос, что обрамляют расщелину, рассыпается вниз по бедрам.Тимми понимает – такое не должно возбуждать, но возбуждает. А глубокое чувство стыда лишь усиливает это возбуждение. Что же с ним творится?Его шокирует, когда Арми резко толкается задницей ему прямо в лицо, и в нос бьет запах мыла и чего-то резкого.- Лижи!Тимми закашливается. Он не может, нет… он никогда такого не сделает! Нет, блядь!- Я сказал лижи!!!-Ты уверен? – шепчет Тимми, пытаясь потянуть время. Разве он сможет уговорить себя на такое? Он просто не может лизать зад Арми. Господи, какое унижение! Это так грязно. Но член Тимми дергается в предвкушении от одних только мыслей. Тимми начинает сомневаться в том, что вообще что-либо знал о себе и своих сексуальных предпочтениях. Неужели его и правда может заводить нечто подобное?- В чем проблема? – Арми смотрит на него через плечо. В голосе его не чувствуется нетерпение, только нежность и участие. – Я помылся.И его мягкий тон никак не вяжется с очевидным возбуждением.- Чувак, ты хочешь, чтобы я засунул язык в…- Ну?Он реально хочет, чтобы Тимми произнес это вслух? Неужели кто-то действительно занимается таким?-Фу, это же отвратительно?- Что?- Ну…. Ты понял, о чем я, - Тимми начинает заикаться.Арми пялится на него добрых десять секунд.- Ну-ка уточним, значит, я могу вставлять в тебя пальцы, трогать, ласкать, лизать и трахать твою задницу, но сделать то же самое для меня ты не в состоянии?Лицо Тимми начинает полыхать еще сильнее. И совершенно непонятно, как в такой момент кровь продолжает приливать к члену.- Эй, это несправедливо! – протестует он. – Это не… Господи, Арми, ты действительно хочешь, чтобы мой рот коснулся твоей задницы?- Ну, когда я проделываю такое с тобой, ты более, чем доволен.Это правда. И это все еще самая грязная и неловкая вещь, о которой Тимми когда-либо просили, а ведь он актер.- Но это не значит, что ты можешь заставить меня делать… это.- Я не собираюсь заставлять тебя. Но я решил, что ты захочешь попробовать. Познать что-то новое. Я думал, это то что тебе нужно. И определенно, ты заинтересовался, - Арми многозначительно смотрит на член Тимми, а тот резко преисполняется ненавистью к своему телу-предателю, однако возбуждение от этого вовсе не спадает.Тимми тяжело сглатывает и снова поднимает глаза на чуть темную расщелину Арми, заставляя себя не отводить взгляд. Золотистые волоски, обрамляющие ее, сгущаются к члену, который, к слову, стоит колом. Сфинктер же на удивление розовый, и сжимается в ожидании губ Тимми. Он выглядит чистым, аккуратным, даже нежным, и все же…- О боже,- вздыхает Тимми. Он уверен, что уже краснее рака.- Ты когда-нибудь лизал женщину? Ты же понимал, куда засовывал свой язык?Да, Тимми делал кунилингус девушкам. Но это – другое дело. Это то, что делают нежные любовники. И не идет ни в какое сравнение с тем, что он собирается делать сейчас. Стоп. Он и правда сделает это?Ведь Арми прав, он действительно хотел попробовать что-то новое. А это определенно что-то новое. К тому же и мама, и преподаватель по актерскому мастерству убеждали, что раз в жизни нужно попробовать все. Хотя, вряд ли они имели в виду нечто подобное, но мораль сей басни от этого не меняется. Не читал, но осуждаю – неверный принцип для жизни.И разве, он сам не кайфовал, когда Арми проделал с ним все то же самое чуть раньше?Так что Тимми закрывает глаза, собирает слюну во рту, отгоняет стыд подальше и нерешительно тянется вперед, пока не натыкается носом на копчик. Он слышит сверху вздох, чувствует движение. Неужели Арми дрожит?Тимми высовывает язык, его дыхание опаляет самое сокровенное место Арми и тот начинает стонать. А ведь Тимми еще даже не начал.Когда кончик языка касается мягкой кожи, Тимми чувствует лишь мыльный запах. Он на пробу ведет языком по расщелине между ягодиц, и все равно не чувствует ничего кроме мыла, ну может еще немного мускуса и запаха свежего пота…Все не так страшно, как казалось. Почти то же самое, что и минет.Хотя тот звук, что издает Арми, когда Тимми вылизывает линию от яиц до копчика, ни с чем несравним, и прежде Тимми такого не слышал.Это какой-то утробный стон, в ответ на который член Тимми начинает пульсировать и истекать смазкой.Видимо, он на правильном пути и теперь он порхает языком над входом, несколько раз лижет морщинистую кожу, кружит вокруг. Арми извивается над ним, и Тимми приходится зафиксировать его ягодицы руками, чтобы тот не сел ему прямо на запрокинутое лицо.

Тимми мнет упругие и напряженные ягодицы в такт своим действиям языком, и, судя по звукам, который издает Арми, это ему определенно тоже нравится. Он то сбивчиво дышит, то громко стонет.- Господи, Тим, и ты пытался убедить меня, что никогда не делал такого раньше? Блядь, охуенно хорошо, давай еще, не останавливайся.Тимми и не собирается. Он начинает методично массировать кончиком языка сжатые мышцы,прежде, чем сомкнуть губы вокруг колечка и всосать его в себя. И тут Арми в голос выкрикивает его имя.Тимми вспоминает, как в свое время трахал Лолу языком. Она научила его парочке фокусов, за что теперь он ей страшно благодарен. Он напрягает язык и упорно толкается вперед, пока мышцы не расслабляются под его напором. Его язык касается такой мягкой кожи, даже мягче, чем в ушной раковине Арми, мягче чем губы, и вкус тут же меняется. Ничего ужасного, лишь чуть больше солоноватости и запаха смазки.Арми пытается покрутить бедрами, но Тимми крепко держит его за ягодицы, и толкается языком еще глубже, шевелит им, и тут Арми кончает с оглушительным криком, даже не прикасаясь к себе, выстреливая мощной струей на спинку дивана.Тимми отшатывается назад, потому что бьющийся в оргазменных конвульсиях Арми грозит сломать ему нос. Он откидывается на корточки и наблюдает, как Арми перед ним распадается на части. Влажная набухшая дырка продолжает сокращаться.И от того, что Арми непрерывно стонет его имя, Тимми приходится подняться, несмотря на то, что по затекшим ногам бегут игольчатые волны, взять истекающий член в руку и кончить буквально в два счета на то самое место, которое он вылизывал парой секунд ранее.И глядя на то, как сперма стекает по дырке Арми, внутри просыпается дикое, инстинктивное желание – поиметь, ворваться внутрь но Тимми не уверен, что может это. Арми ему позволит? Они никогда не обсуждали такие вещи, и он всегда предполагал, что трахать будут его. Но теперь стало интересно…

Его мысли внезапно обрываются, когда Арми резко поворачивается, хватает его за шею, притягивает к себе и глубоко, мокро целует. Арми знает, где только что побывал язык Тимми, и все же настойчиво лижет его своим, всасывает все глубже.И тут до Тимми доходит, в чем реальный смысл поедания Оливером персика. В том, что если любовь настоящая, то ничто не может вызвать в тебе отвращения. И ты с радостью принимаешь все, что может предложить тебе твой любовник, без каких-либо колебаний, будь то измазанный в сперме персик или рот, только что лизавший задницу. Когда речь идет о любви, не существует ни стыда, ни отвращения.Стоп, почему он думает о любви?Он определенно не влюблен в Арми Хаммера! Это нелепо. Он не может. Просто не может.~~~Чуть позже, когда они все такие же обнаженные лежат в кровати, Арми водит кончиком пальца по бусинкам браслета на запястье Тима и смакует мысль о том, что Тим в его распоряжении на все выходные.- Ну,как я понимаю, все было не так уж и плохо? Во всяком случае, ты обкончал мою задницу, после того, как вытащил оттуда свой язык, - ухмылка Арми становится шире, от вида все еще краснеющего от смущения Тима. Господи, этот мальчик просто божественен.Несмотря на расползающийся румянец, Тим как-то безучастно пожимает плечами:- Ты кайфовал, меня это завело.Он подозрительно молчалив, и Арми начинает волноваться, не зашел ли он слишком далеко.- Тим, слушай, если есть вещи, которые тебе и правда не хочется делать, то нам стоит придумать стоп-слово, -Тим просто не моргая смотрит на него, и Арми объясняет. – Слово, которое немедленно остановит любой процесс на любой стадии.Тим снова пожимает плечами, и взгляд его туманится. Черт!- Эй, Тим, ты в порядке?Проходит какое-то время, прежде чем он отвечает:- Да.А когда Арми притягивает его ближе, он не сопротивляется, но и не делает попытки ответить на объятье.- Если тебе не нравится то, что мы делаем, то мы можем это обсудить. Знаю, что этого может быть чересчур. Иногда за гранью допустимого.- Это кто сказал? – бормочет Тим.Моя мама, которая определенно отправила бы меня в ад, если бы увидела прямо сейчас. Моя жена, которая не в восторге от моих сексуальных наклонностей. Кастинг-директора,отвергающие меня из-за моего лица. Мальчики по вызову, не готовые потакать моим желаниям, несмотря на плату. Я слишком жалкий, слишком извращенный, слишком красивый, слишком требовательный….Так что теперь настает очередь Арми пожимать плечами. Тим приподнимает голову и смотрит на него.- Оливер, - произносит он.Арми вскидывает бровь. Это игра?- Это мое стоп-слово, - объясняет Тим.- Окей, - Арми ласково чмокает Тима в нежную щеку.И они снова погружаются в тишину. Арми порхает кончиками пальцев по рукам, плечам, спине Тима, но чувствует невиданную ранее твердость. Словно Тим сдерживает себя. Это очень неприятно и заставляет нервничать. И следующие слова еще больше сбивают с толку.- Думаю, нам нужно сдать анализы.- Что? – все, на что хватает Арми. И это звучит совсем по дурацки.- Сдать анализы на ВИЧ. Нам обоим, - объясняет Тим так, словно Арми имбецил.- Зачем? – внутри нарастает паника. Неужели Тим узнал?Тим странно смотрит на него:- Чтобы мы перестали пользоваться презервативами. Помнишь, ты говорил, что хочешь трахнуть меня без них?Ну конечно Арми помнит… но…- Инкубационный период может занять до шести недель, а у тебя был незащищенный секс.- Но ты же говорил, что заразиться орально крайне сложно.- ... и у меня был.Тим неверяще пялится на него.В горле пересыхает и Арми уточняет:- С Лиз.- Ох, точно, но она же твоя жена…- И что?- Почему она должна изменять тебе?От такой неприкрытой наивности у Арми рвется сердце.- Потому что я надолго оставляю ее ради работы. Потому что я трахаю мужиков у нее за спиной. Потому что она очень хороша собой и в какой-то момент может перестать сопротивляться поклонникам.- Ты ей не доверяешь?На самом деле, Арми и сам не знает.- Тебе не хватает рискованных встреч? – спрашивает Арми, не отвечая на предыдущий вопрос.- С тобой все иначе, - шепчет Тим, и по лицу его пробегает тень не грусти, а серьезности, и это немного пугает.- Почему ты заговорил об этом?- Не знаю, просто я так чувствую. Не могу точно объяснить это, - его слишком зеленые глаза широко распахиваются, словно он видит Арми насквозь, со всеми достоинствами и недостатками. И от такой уязвимой открытости и честности Арми начинает нервничать.- Я не очень хороший человек. Я изменник. Лгун. Притворщик.- Значит, я просто твоя подстилка? – спрашивает Тим, не сводя пристального взгляда, прежде, чем не расплывается в широкой улыбке.Арми становится трудно дышать. Это должно было рано или поздно случиться. Они дошли до грани. Но вместо ответа, он шлепает Тима по заднице:- Давай спать.