Переступив черту (1/1)

Тимми просыпается следующим утром и понимает, что воспоминания о событиях прошедшей ночи в голове размыты. Первое, что он замечает,- как ломит все тело. Пытаясь оценить урон, он обнаруживает, что спал в носках, трусах и футболке, джинсы же кучей валяются на полу.

Телефон лежит на подушке возле лица.Он медленно поворачивается на спину и, осторожно приподняв голову, осматривает свое тело сверху вниз. На трусах виднеется какое-то засохшее белое пятно, растертое футболкой. Во рту словно кошки насрали, такое ощущение, что он выкурил пачку сигарет подряд и налакался дешевым пойлом, вкус реально отвратительный. Может, его рвало? В горле пересохло, глотка болит, а уголки рта саднят, и в голове при этом мучительно пульсирует. На левой руке расцветает небольшой фиолетовый синяк.Господи, что же он наворотил?Ему вспоминается клуб – танцы с Эстер и Викторией, выпивка, снова танцы, но в одиночестве, поиски Арми.И его нахождение.А потом улица, куда они вышли, и где Тимми пытался с ним поговорить, но Арми был… Зол? Взбешен? Еще вспоминается разбитая бутылка и уход Арми…Тимми вроде как мерещатся какие-то танцы до самого утра… Но, честно говоря, на этом местерасплывается черная дыра. Смутные картинки витают на краю сознания, но они слишком туманны, чтобы из них можно было составить какую-то последовательную цепочку событий.Рука шарит в поисках телефона, и Тимми приходится проморгаться, чтобы сфокусировать взгляд, прежде чем прочитать последние ночные сообщения.Ни одного от Арми.Парочка от Эстер с Викторией с вопросом, где он, и еще одно, чуть позже, о том, что они уходят. Он не помнит, читал ли их, поэтому заходит в ?отправленные?, чтобы посмотреть, отвечал ли он что-нибудь.И тут он видит, что ровно в 2:24 ночи отправил Арми видео.Какого хера?Живот сводит от ужаса, когда он дрожащим пальцем проводит по экрану, нажимает на иконку отправленного файла. Что же такого он мог отправить Арми посреди ночи, после того, как его кинули?Видео длится всего двенадцать секунд. И начинается с лица Тимми. Вокруг очень темно, и на заднем фоне слышны искаженные отголоски музыки. Тимми прислонился вроде к какой-то стене? И глаза у него огромные, словно два блюдца, на лице играет опасная усмешка. Когда телефон опускается вниз, то в поле зрения попадает блондин, сидящий перед ним на корточках. Он смотрит прямо в телефон, пока забирает его член на всю длину в глотку. Тимми подкидывает бедрами раз, другой. Раздаются хлюпающие звуки, а потом Тимми стонет. Подпись гласит: ?Веселюсь?.А потом все кончается.Блядь!БЛЯДЬ!Он слишком быстро садится на кровати, и к горлу подкатывает тошнота.Что же он натворил прошлой ночью?Не только отправил такое видео Арми, но еще и получил минет от незнакомца.Закрыв глаза, Тимми трясет головой,пытаясь освежить в памяти вчерашние события.Но на их месте остается девственная пустота.Тимми вылезает из кровати и, спотыкаясь, ковыляет к холодильнику, достает бутылку воду. Выдув половину за раз, он пытается вызвать воспоминания, касаясь синяков на руке.Арми его толкнул. Обозвал тряпкой. Все еще непонятно, почему Арми так разошелся. Тимми пытался с ним поговорить, спросить, что случилось, но не преуспел в этом. Вместо ответа Арми оставил его и сбежал.Тимми чувствовал себя брошенным, униженным, оскорбленным… Почему же утром Арми проявил к нему ложную симпатию, даже больше, чем симпатию,- он откровенно приставал к нему, чтобы спустя двенадцать часов вот так его бросить? Неужели это все было шуткой, и Арми просто посмеялся над жалким маленьким твинком, с которым застрял на съемках, возбудив и доведя его до предела?Но, честно говоря, ничего другого Тимми не заслуживал и ожидать большего не стоило. Арми -звезда Голливуда. Он женат! И наверняка ему было противно, когда Тимми терся об него, пока кончал, сидя у него на коленях. И Арми сделал все возможное -пусть и таким жестким способом - чтобы больше этого не повторилось. Определенно, слухи, о которых говорил Уилл, оставались всего лишь слухами.Потому что Арми был натуралом и прошлым вечером преподалТимми отличный урок. Может, он после даже обсудил все это по телефону с женой и, смущаясь, рассказал, как Тимми заигрывал с ним. В голове эхом отдаются отголоски их смеха, а потом Арми признается Лиз в любви до гроба.Жаркая волна стыда накрывает Тимми с головой, и он опускается на кухонный пол, с ужасом ожидая очередной панической атаки.Он сидит вот так, во рту собирается слюна, но он не в состоянии проглотить ее. Воспоминания возвращаются непрерывным потоком, и все его психологические барьеры рушатся.Неужели он и правда сожрал экстази? Ну, или то, что, по его мнению, было экстази? У него не так уж много опыта в этом деле, обычно он остается вдалеке от таблеток, накачиваясь алкоголем и травкой.Он танцевал. Много.А потом появился этот блондин из бара…Господи! Ну что ж, судя по видео, только танцами и флиртом дело не обошлось. Вот и объяснение грязной одежде. Тимми рассеянно касается шеи, а потом запускает пальцы в волосы. На затылке небольшая ноющая шишка, и внутри все обрывается от волнения, потому что Тимми не имеет представления, откуда она взялась.Прямо сейчас он не в состоянии думать о последствиях прошлой ночи для него и Арми – если такое понятие, как ?он и Арми?, вообще еще существует. Белый шум заполняет голову, когда он пытается представить себе, к чему в итоге приведет его поведение. Голова раскалывается. Нужен душ.Прежде чем ступить под обжигающие брызги, он скидывает трусы и футболку в корзину.После, стоя обнаженным перед зеркалом, с горящей от горячей воды розовыми пятнами кожей, он для чего-то прокручивает в памяти воспоминания о прошлом вечере. Как он стоял ровно на этом же самом месте, мечтая о том, как его трахнет Арми.Боже, какой же пиздец он наворотил!Он трогает новый фиолетовый след на своем плече, сжимая его, чтобы пробудиться от оцепенения. Но на него накатывает лишь еще больший стыд.

Внутри густой черной смолой растекается ненависть к самому себе, затопляя и заглушая всю ту радость и надежду, что он испытывал совсем недавно. Насколько убогим нужно быть, чтобы подцепить какого-то незнакомца? И снять об этом видео. И отправить Арми! Господи, он просто маленький жалкий говнюк! Разве сможет Арми после всего этого продолжитьспокойно работать с ним?Он все похерил!Все тело начинает сотрясаться, пока мысли бегают по кругу: ?унылый – жалкий- странный - фальшивый - переоцененный - больной - нестоящий - недостойный - тощий-уродливый - мерзкий…?Нет, пожалуйста. Только не снова. Все ведь так хорошо шло, но, конечно, он не мог не испортить этого, да? Как всегда!Когда жизнь катится под откос, этому бесполезно сопротивляться. И Тимми точно знает, чем все закончится.Есть лишь один способ остановить это. Ненавистный ему, но другого выхода попросту нет. Он так гордился, что какое-то время умудрялся избегать его. Но отчаянные времена требуют отчаянных мер, и на смену гордости приходит полный крах.Решение принято, и все вокруг затихает. Ритуал подготовки и выкладки всего необходимого, пугающий своей определенной последовательностью, немного его успокаивает. Не хватает лишь лезвий. Он предусмотрительно не взял их с собой, дабы не появилось соблазна их использовать.

Теперь же испытательный срок окончен. Ему нужна боль, чтобы прочистить мозги, чтобы вылезти из этого темного колодца, в котором он вот-вот потонет.Он оборачивает полотенце вокруг талии и идет на кухню инспектировать ящики. И находит нож для фруктов с черной ручкой.То, что надо.Тимми долго стоит, взвешивая нож в правой руке, проверяя остроту лезвия подушечкой большого пальца левой руки. Кровь проступает мгновенно. Но он все же оттягивает момент неизбежного и борется с этим импульсом, потому что точно знает, что, в конце концов, сдастся. Потому что ничто другое не в состоянии усмирить самоуничижительные голоса, заполняющие голову.Боже, он просто ни на что неспособный трус, он даже сейчас не в состоянии сделать нужного движения. Арми был прав, он тряпка. Боится боли, тушуется перед тем, что необходимо все-таки сделать. Лекарство должно быть горьким, иначе в нем нет никакого смысла.Он заслуживает боли. Ему нужно наказание, чтобы простить самого себя, хотя бы в своих собственных глазах.Боль отвлечет его. И это единственный путь прочистить голову от разных мыслей и сосредоточиться на том, чтобы разобраться во всем этом беспорядке.Тимми делает глубокий вдох и отталкивается от стойки.И в этот момент он слышит барабанный стук в дверь.- Тим! Ради всего святого, ты там? Тим! Открой!Арми?В это сложно поверить. Должно быть его извращенное сознание играет с ним злые шутки. Он заторможено бредет через гостиную к двери и открывает ее, все еще держа в руке нож, по другой руке стекает кровь.Он ждет, что его встретит пустой коридор.Такое бывало с ним раньше, последняя соломинка, которую предлагает предательский мозг, прежде чем толкнуть его за черту.Но встречает его растрепанный Арми Хаммер – с мрачным лицом, красными глазами, с взлохмаченными после сна волосами и застоявшимся запахом перегара и пота -и смотрит на него со смесью облегчения и неприкрытого ужаса.- Тим, - мягко просит он, смотрит на него и протягивает руку. – Тим, пожалуйста, отдай мне нож.~~~~~~Арми осторожно тянет руку, удерживая Тима взглядом– ?Не спугни его. Не огорчай его!? С левой руки Тима на пол капает кровь. Взгляд уплывший, на лице застыла каменная маска, он как будто не узнает Арми. Смотрит, словно увидел призрака.- Тим, пожалуйста, это я, - говорит Арми, и от страха его голос срывается.Будто в замедленной съемке, Тим разворачивается и плетется обратно в квартиру, все так же не выпуская из руки нож. Немного замешкавшись, Арми следует за ним.Тим останавливается посреди гостиной и оглядывается вокруг так, словно не понимает, где находится.Маленькое полотенце, обернутое вокруг талии, грозится вот-вот упасть, но его это, похоже, не волнует. Он чересчур бледный, почти прозрачный. Единственные яркие пятна на нем – это кровоточащий палец, потемневший синяк на руке и след от укуса на шее. Последние оставлены Арми.Господи, что он наделал?Здесь творится что-то совсем, совсем неправильное.- Тим, - делает очередную попытку Арми. Губы Тима начинают двигаться, словно он проговаривает про себя какой-то список. Но слов не разобрать. И тут внезапно взмахнув головой, Тим приближается к Арми и дотрагивается до него левой рукой, пачкая в крови футболку.- Арми? – дрожащим голосом тихо спрашивает Тим, видимо, не веря, что Арми настоящий.- Тим, это я. Я здесь. Отдай, пожалуйста, нож.Тим опускает глаза на свою правую руку, будтовидит нож впервые. Арми кажется, что он добился своего, но в этот момент по лицу Тима расползается маньячная улыбка.- Нет, нет, нет. Я знаю, что ты задумал.Арми чувствует, как по позвоночнику бежит холодный пот.- Тим, у тебя кровь, пожалуйста.Тим, все еще сжимая в кулаке край футболки Арми, таращится на свою левую руку, будто она ему не принадлежит:- Ничего страшного.- Тогда почему бы тебе не разрешить мне взглянуть? – просит Арми, пытаясь говорить спокойно и ровно, вспоминая, как разговаривает с Хопс, когда та расстроена. – Пойдем в ванную и наклеим пластырь.К его удивлению Тим послушно идет за ним, позволяя удерживать себя под локоть. Там, на краю раковины, аккуратно разложены: чистое полотенце, антисептик, марлевые повязки. Арми на секунду застывает. Похоже, Тим подготовился. И сердце от этого рвется в клочья.- Смотри-ка, тут есть все, что нужно, - говорит Арми, отмахиваясь от осознания, что именно собирался делать Тим.Тим тяжело сглатывает, выдыхает и наконец-то отдает нож Арми, садясь на крышку унитаза.Арми кладет его на раковину, подальше от Тима, чтобы тот не мог дотянуться. Потом берет окровавленный большой палец, дезинфицирует рану и перевязывает его марлей.- Эй, - присев на корточки, он берет Тима за подбородок, сжимая его большим и указательным пальцами. – Ты в порядке? Что это было?Хочет ли он слышать ответ?Тим совершенно точно не в порядке, но в ответ лишь качает головой. Полотенце раскрывается, и Арми изо всех сил пытается смотреть куда угодно, лишь бы не на пах Тима.- Давай я принесу тебе какую-нибудь одежду, хорошо?Когда Арми входит в спальню,там все еще стоит легкий запах перегара и пота. И он обнаруживает, что Тим имеет привычку сбрасывать одежду одной кучей на пол. Это напоминает Арми о его первой собственной квартире, которую он снимал на пару с другом лет десять назад, и он не может сдержать улыбки. Родители лишили его содержания, так что они жили среди мебельной рухляди и спали на матрасе. Беззаботное было время.Арми быстро перебирает скомканные вещи, пока не находит пару подходящих чистых трусов, серую худи и соответствующие ей штаны. Не хочется оставлять Тима одного надолго.Нельзя недооценивать решимость зависимых.

Вернувшись в ванную, он снова застает Тима с ножом в руке. Только на этот раз у него кровоточат уже три маленьких пореза - на стыке бедра и паха. Алые ручейки бегут по бледной коже вниз и расползаются ярко-красным пятном по полотенцу.Теперь Арми не может не смотреть туда, куда не позволял опускаться глазам еще пару минут назад. Но сейчас его мало волнует вялый, обрезанный член, спрятавшийся в коротких темных кудрях, он просто хватает полотенце и прикладывает его к ранам.- Тим! Блядь! Нет! Перестань!Он пытается дернуть Тима за запястье, чтобы заставить того выронить нож, но Тим слишком быстр и, неожиданно взбрыкнув, полосует Арми ножом по плечу. Не глубоко, да и не больно, но кровь проступает немедленно.- Черт, Тим! Ебнулся? Господи, боже мой! –Арми рефлекторно бьет Тима по лицу и отступает в зону недосягаемости, глядя, как кровь стекает по мускулам вниз.Наверное, он ударил Тима сильнее, чем казалось, потому что тот с болезненным стоном падает на пол, и голова его откидывается назад. К счастью, нож выпадает из рук в тот момент, когда голова с глухим стуком бьется о твердый пол, и глаза закатываются.Черт! Пиздец! Нет!Что он наделал?Арми плевать, что он заливает кровью всю плитку, он падает на колени рядом с обнаженным телом, прижимая полотенце к порезанным местам одной рукой, а второй обхватывает за голову.- Тим! Эй, Тимоти… Эй… Пожалуйста, пожалуйста… – Арми уже на грани паники и слез. Тим такой хрупкий, словно маленькая птичка, Арми осторожно поднимает его безвольно повисшую голову. Видимо, когда он ударил его, тот прикусил губу или язык, потому что по подбородку струится кровь.- Тим… Господи… пожалуйста… - Арми не умеет оказывать первую медицинскую помощь, не знает, где искать пульс, как правильно его уложить, в какое положение…Дыхание ускоряется, пока он беспомощно смотрит на бессознательное тело в своих руках. Он же без сознания, да? Он же не повредил… не мог…- Тим… очнись… пожалуйста… - Арми не в силах больше сдерживаться. Тим такой холодный и безжизненный, так что Арми прижимает его к себе еще сильнее, зарываясь лицом в изгиб шеи, и начинает плакать, сотрясаясь всем телом в жалких, отвратительных рыданиях.- Прости… пожалуйста… я идиот, такой идиот… Я не хотел… Я не то имел в виду… – он не может произнести этого. Он качает тело Тима вперед и назад и плачет, словно ребенок. Его соленые слезы смешиваются с кровью Тима. – Господи… Ну пожалуйста… за что?И он знает, за что. Все это его вина.Он дает молчаливый обет измениться, любой ценой уберечь Тима, никогда не причинять ему вреда, быть честным с ним - пусть только Бог, в которого он не верит, совершит чудо и вернет его.- Арми… пожалуйста… я не могу дышать, -Тим извивается в мертвой хватке, пытаясь освободиться и получить немного пространства ивоздуха.- Тим… – стонет Арми, не отпуская его. Но позволяет ему немного запрокинуть голову, заглаживая назад волосы и снова вглядываясь в его лицо –зеленые глаза широко распахнуты,и взгляд просто слегка расфокусирован. – Тим.Это его новая мантра.Даже кровь, сочащаяся изо рта, не в состоянии удержать Арми от глубокого, очень глубокого поцелуя. Тим стонет, чуть ли не закашливается, силясь вырваться на свободу, но у Арми на этот счет другое мнение. Он не хочет его отпускать. Он позаботится о нем, все уладит, заставит боль исчезнуть.Если только сможет.Но сейчас ему нужно именно это – держать этого мальчишку, оплакивать его, его боль, его самоуничижение, потому что оплакивать свои он не может.

И Тим каким-то образом понимает все это, потому что внезапно покорно замирает, позволяя Арми пожирать его живьем до тех пор, пока ему не потребуется немного воздуха.- Ты меня раздавишь,- слабым голосом отзывается Тим, пытаясь вытащить руку и дотронуться до мокрого лица Арми. – Боже, Арми, пожалуйста, остановись.- Нет, - всхлипывает Арми.

Стоит ему начать плакать, и, похоже, что он уже никогда не в состоянии будет остановиться. Все чувства, которые он сдерживал в себе последние двадцать четыре часа, внезапно прорвались наружу, пробив его железную броню. От этого сносит голову, и кровь стынет в жилах, поэтому он возвращается к поцелуям. Это сейчас единственное утешение, его якорь.

Кажется, Тим чувствует, что ему нужно, и отвечает на поцелуй, встречая Арми языком, предлагая всего себя. Вместо того, чтобы сопротивляться дальше, он опирается головой о грудь Арми, вытаскивает застрявшее между ног полотенце и вытирает им заплаканное лицо, когда Арми слегка ослабляет хватку.- Господи, посмотри на нас, - шепчет он. – Мы словно на поле боя.Они еще долго сидят на полу в ванной, Арми все так же отчаянно плачет, пока кровь, перемешиваясь, струится из их тел, в то время,как они крепко прижимаются друг к другу, словно в жизни нет ничего более ценного.В конце концов, Арми настолько выдыхается и изматывается, что ему приходится отпустить Тима, но тот вместо того, чтобы уйти, забирается ему на колени, поглаживая лицо, волосы, плечи.И Арми вынужден признать, что Тим идеально умещается на нем, даже несмотря на то, что кровь все еще пропитывает его шорты.- Тыв порядке? – спрашивает Тим, и Арми сквозь слезы кивает, счастливый уже только от того, что Тим жив, дышит и говорит.- Я так замерз, - вздыхает Тим, и тогда Арми понимает, что у него зуб на зуб не попадает.- Позволь отнести тебя в кровать и согреть, - отзывается Арми, подхватывая Тима на руки, и несет его в спальню, словно истекающую кровью девственницу.