Хочешь развееться? (1/1)

Все произошло, когда солнце скрывалось за горизонтом, оставляя после себя лишь яркую полосу. Она переливалась всеми оттенками персиков ?румяных от стыда?, что Анкизе выращивал в нашем саду.Мне нравилось, как через распахнутые французские окна, последние лучи солнца заливали своим светом комнату, нравилось как теплые тени моих рук падали на страницы книги, которую я тогда читал (пожалуй, это единственная вещь, которая мне в ней понравилась).Горячий воздух обволакивал мое тело, я чувствовал на себе его жар. Хотелось надеть плавки, выбежать в сад и очутиться в раю (его раю). Окунуться в воду, почувствовать как она смывает тяжесть прошедшего дня. Но духота, овладела мной. Меня клонило в сон: веки тяжелели, а в руках чувствовалась невероятная слабость.Я узнал его шаги. Не мог их не узнать. За то время, что Оливер находился здесь, мне казалось, что я изучил его вдоль и поперек. Теперь я мог запросто отличить его легкую походку. Оливер был для меня целой наукой, а я словно ученый пытался понять, осмыслить и даже выдвигал теории! которые вскоре сам же и опровергал…Он вошел и в комнате сразу повеяло прохладой. Легкий ветерок разнес по комнате запах его лосьона и стирального порошка, коим пахли вещи всех здешних обитателей (спасибо Мафальде). Моя недавняя сонливость растворилась в его запахе.Я поднял на него взгляд. Оливер выглядел как всегда восхитительно, но при этом не прилагал для этого никаких усилий. Простая рубашка с коротким рукавом, простые шорты, простая обувь?— совершенно обычные вещи, которые он с лёгкостью превращал в наряд на миллион. Я был одет похожим образом, но мне никогда не сравниться с тем как выглядел Оливер. Che muvi star!—?Хочешь развееться? —?спросил он так, что слова сказанные им были утверждением. Будто он озвучил ответ на негласный вопрос, что увидел в моих глазах.Я отложил книгу, размял затекшую шею и сказал:—?Быть может—?Быть может?—?повторил эхом Оливер.Я чувствовал как его взгляд скользит по моему телу, как он смотрит на мои щиколотки, колени, на участок оголенной кожи, что виден из-под задравшейся футболки. Видел как он смотрит на мое лицо, покрытое легкой испариной и на котором расцветает румянец, видел как он задерживается на моих сухих приоткрытых губах. В тот момент, я чувствовал себя желанным, пусть и не осознавал этого.Оливер кивнул, призывая меня следовать за ним. Вот так легко, ничего не объясняя. В этом весь он. Вся его сущность буквально говорит: доверься мне, я знаю что делаю. Оливер всегда излучал неподдельную уверенность, но не была ли она просто маской? И да, и нет. Но об этом я узнаю намного позже.Мы спустились вниз. На кухне волчком крутилась Мафальда, а рядом с ней мельтешила моя мама. Она упрашивала женщину позволить помочь ей, но неаполитанка была непреклонна. Мафальда без всякой помощи ловко разделывалась с мясом. На секунду я засмотрелся на движение её рук.Мама заметила нас, когда Оливер открывал дверь.—?Вы успеете к ужину? —?поинтересовалась она с той самой интонацией, которая бывает только у женщин, познавших тяжесть материнства.Я пожал плечами и посмотрел на Оливера. Он замер, немного нахмурил брови. Было видно, что он задумался. Я почувствовал укол обиды от того, что наша вылазка, кажется, чистая импровизация. Тогда я подумал, что Оливеру наскучило его привычное времяпровождение, и он решил снизойти до меня. Как же я был рад, что ошибался!—?Не думаю, Миссис Пи?—?отозвался он спустя мгновенье.Мафальда грозно хмыкнула, показывая своё недовольство. Все в доме знали, как она относилась к подобным вещам, но стоило Оливеру лишь расплыться в своей добродушной улыбке, как женщина сменила гнев на милость.Его улыбка была обезоруживающей. Стоило Оливеру улыбнуться и ты уже готов простить ему все грехи. Он знал об этом и умело пользовался.Неаполитанка не успела ничего сказать, как Оливер бросил свое привычно-резкое ?later!? и мы вышли из дома.