Глава 17. Ложь (1/1)

Прошу меня простить за столь долгую задержку главы. Правда, простите за такое свинство.Автор банально загулял как в прямом, так и в переносном смысле: приехала сестра, объявились старые знакомства, а хорошие люди подсадили на Ван Пис.Но я все-таки это сделала, так что получайте новую главу. Не слишком-то она хорошая, правда, получилась, но не судите строго.Искренне ваша neereya.______________- Дорогая, ну где ты там? Я уже поставила чайник, а сейчас мы вполне можем выпить вина – ты не представляешь, какое вино я принесла!Мама щебетала так же, как когда получила долгожданное повышение: обрадовано, восторженно и возбужденно в самом непошлом смысле. Более того, по блеску в глазах я даже могла сказать, что она наконец-то беззаботно счастлива.И мне ничего не оставалось, кроме как подняться, выпить так удачно забытую на полочке в коридоре валерьянку, сразу жменю таблеток, чтоб наверняка, и с улыбкой войти туда, где сидели самый дорогой для меня человек и самый ненавистный.- Садись, тебе сегодня можно сделать пару глотков вина, тем более что оно почти как сок, - еще радостнее защебетала мама, а я подивилась, что с человеком может сделать нормальный отдых: она словно разом помолодела; исчезли те постоянные усталость и обеспокоенность, глаза засияли, как никогда прежде, да и общий вид мамы нельзя было охарактеризовать иначе как ?цветущим?. – За то, что все стало удачно складываться.?Удачнее некуда?, - подумала я, украдкой глядя на человека с обычным именем Антон и необычным прозвищем Шекспир. И проглотила вино, даже не заметив его вкуса – словно это была вода.С кухни раздался свист – закипел чайник, и я тут же подорвалась, но мама меня остановила:- Я сама заварю чай, а ты пока пообщайся с Антоном, познакомься, - она снова улыбнулась и скрылась в кухне.- Неужели ты совсем не рада меня видеть, дорогая Рита?Какая я ему ?дорогая?, черт бы его побрал?- Не надо смотреть на меня с такой враждебностью, - с вежливой улыбкой заверил меня мужчина. – Я же пришел не для того, чтобы сделать что-то плохое. Познакомиться поближе, справиться о твоем здоровье – разве это плохо? Как ты, кстати, себя чувствуешь? Вылечила простуду?Я сглотнула и с трудом подавила желание убежать: даже маме я не говорила, что умудрилась заболеть. Он, что, следил за мной?- И все же я настоятельно рекомендую, - словно не замечая моей реакции, продолжил он, - воздержаться от попыток рассказать Лене, где и при каких обстоятельствах мы с тобой познакомились. И твоим друзьям тоже советую ничего не говорить. За себя я ручаюсь, а вот Кирилл – парень импульсивный, а племянник его и того хуже, так что не знаю, что они могут натворить. Ты же умная девочка, Рита, и должна сама все понимать.И, стоило ему это сказать, вернулась мама и попросила помочь ей с чаем – она себя, кажется, переоценила, и рук ей все-таки не хватило.?Знакомство? и ?милые? посиделки продолжились, и я не преминула спросить у мамы, как же они с Антоном – интересно, это его настоящее имя? – познакомились.

История оказалась банальной: в этот самый оздоровительный центр, куда мама так удачно получила путевку, отправили друга Антона, а тот решил, что не оставит его одного – тем более что у них с этим самым другом в городке, в котором этот центр расположился, были какие-то дела. Вот и совместили, так сказать, приятное с полезным. Познакомились они совершенно случайно: этот самый оздоравливающийся друг как-то завел разговор с маминой соседкой по комнате (причем у них после этого ?разговора? закрутился роман), а та, узнав, что у него тут есть друг, возжелала познакомить с ним соседку, с которой уже подружилась. И вот тут оказалось, что они с одного города, нашлось много общих тем для разговора, и за неделю они успели подружиться. А потом мама вдруг поняла, что хватит с нее оздоровления, нехорошо дочку оставлять так надолго, тем более что непутевый муж опять куда-то надолго пропал – и новый ?друг? решил отправиться вместе с ней. Мол, дела все уже решил, друг-товарищ скучать не будет, а он хотя бы поможет с сумками – и заодно познакомится с очаровательной дочкой Ритой, о которой мама так много рассказывала.И судя по тому, как зарумянилась мама, рассказывая все это – разговорами дело явно не обошлось.А потом они наперебой вспоминали веселый ?прощальный? вечер, какую-то излишне резвую медсестру, экстравагантного тренера в бассейне и совершенно невероятные пункты в меню ресторана – а я чувствовала себя лишней на этом празднике жизни. Мама улыбалась, смеялась, шутила, прямо-таки сияла вся, а я только и могла, что незаметно беситься и труситься от страха, желая, чтобы человек, который смог ее так развеселить, поскорее исчез не просто из нашего дома и жизни, а и из этого мира в целом.Ушел он, только когда на часах было десять, пообещав обязательно зайти завтра и сводить нас с мамой в его любимый ресторанчик – я солгала, что завтра остаюсь на дополнительные занятия по истории, а потом буду занята объемным заданием по алгебре. И с мамой совершенно точно случилось что-то не то, уж она должна была раскусить мою наспех придуманную ложь: она прекрасно знала, что алгебра никогда не занимает у меня больше двадцати минут.Но она это забыла. Как и забыла то, что в этот день и в это время три года назад встречала меня с моей первой в жизни победой на международном конкурсе – и это было чем-то вроде нашего с ней маленького праздника.Всем свойственно меняться. Только почему от этого порой так больно?Утром следующего дня легче не стало. Мама сияла, мама щебетала о том, какой Антон замечательный человек, как же ей повезло с ним познакомиться, как же он отличается от непутевого папы…На этих словах я резко встала из-за стола, обулась, ухватила сумку и куртку и так выскочила в коридор, едва ли не впервые не выпив перед школой кофе. Кажется, даже успела солгать маме о том, что мне нужно быть в школе раньше, только я умудрилась забыть. И она поверила, только посетовала на то, что нам так не вовремя устраивают дополнительные занятия.

Да что с ней такое? Околдовали ее, что ли?В класс я пришла первой. Не удивительно, если учесть, с какой скоростью я шла – почти бежала. Даже не заметила, что забыла шарф и шапку; вернее, заметила, только когда на голове вместо черной шерсти обнаружила белый снег. Ну, да какая, собственно, разница, сегодня не слишком-то холодно.Хорошо еще, хоть телефон дома не забыла: мы с Димой должны были пойти в школу вместе, а если бы ему пришлось ждать меня больше пяти минут, он пообещал лично подняться ко мне в квартиру и вытащить за шиворот. И он бы зашел, смешно бы тогда получилось, смешнее просто некуда.Ему тоже пришлось лгать, только было это гораздо сложнее, чем лгать маме. Может, потому, что он смотрит этими своими невозможными серыми глазами, заглядывая, словно в самую душу, словно понимая все, что я скрываю?- Рыжая, ты не умеешь врать, - уже после занятий, когда мы брели по направлению к дому, поразил меня своим выводом парень. – Но не хочешь говорить – дело твое, - он лишь пожал плечами, крепче сжимая мою руку. И пусть наши ладони разделяли перчатки, это все равно было совсем не так, как было раньше, с другими. Была у меня раньше подруга, которая в ответ на мои скептические заявления о том, что нет ничего в отношениях с парнями особенного, едва ли не смеялась в лицо, обещала, что когда найдется тот парень, который окажется мне небезразличным, я вспомню ее слова и пойму, какой глупой была.Вспомнила. Поняла. Только вот не была я глупой – я и сейчас глупая. Глупо радуюсь тому, что просто держу парня, того парня, за руку, что он отдал мне свой шарф, перед этим обругав за забывчивость, что в тот день, когда все это началось, не выдержала урок Татьяны Анатольевны.

И тут до меня вдруг дошло то, что, казалось бы, я должна была понять уже давно: ничего этого не было, если бы не все те неприятности, которые ведром сыплются на меня и тех, кто меня окружает, последние недели. Вот уж, воистину, нет худа без добра, но лучше бы не было этого самого ?худо?. Или оно хотя бы закончилось…Дима словно почувствовал мою перемену в настроении и сжал ладонь чуть сильнее. Я благодарно улыбнулась, жалея, что не могу сейчас его обнять. И совершенно не заметила, что парень остановился – вернее, заметила только тогда, когда он потянул меня назад.- Черт, совсем из головы вылетело, - воскликнул он, доставая мобильник – глядя на время, вероятно. – Так, отлично, он еще на работе, - и, заметив мое недоумение, объяснил: - Кирилл настойчиво просил, - ?требовал? - так и читалось во взгляде и тоне, - нас зайти сегодня к нему. Тебя заодно врачу показать, да и вообще, на чай звал. Есть возражения?- Никаких, - я, признаться, тут же просияла. Теперь не придется придумывать, что же делать, пока мама не уйдет на свидание – а в том, что это будет свидание, я ни капли не сомневаюсь – а можно будет выпить чаю (или даже кофе) в приятной компании, да и просто провести побольше времени с Димой – а это дорогого стоит.Через пять минут мы уже сидели в кабинете Кирилла.- Неужели мой дорогой племянник наконец-то перестал забывать, о чем его просят? – с безобидной, даже доброй иронией поинтересовался мужчина вместо приветствия, тут же доставая из шкафчика три чашки, включая чайник и параллельно с этим успевая насыпать чай. – Как дела?- Замечательно, - огрызнулся Дима совсем беззлобно. Я уже успела заметить, что они с дядей всегда так общались: неизменно подкалывая друг друга, иронизируя, но при этом не доходя до злого сарказма.- Я не у тебя спрашивал, эгоцентрик, - тоном, каким взрослые разговаривают с нашкодившими подростками, ответил Кирилл и посмотрел на меня. Мне почему-то стало неловко, и сказать дежурное ?все хорошо?, добавив такую же дежурную улыбку, почему-то не получилось.- Нормально все, в принципе, - неопределенно ответила я, а под двумя вопросительно-недоверчивыми взглядами поспешила добавить: - Голова болит, давление, наверно, опять скачет…- Или температура поднялась, - перебил меня Дима, беспардонно дотрагиваясь до лба. – Кирилл, я знаю, у тебя есть термометр…Термометр был. Была и температура – 37,5 по Цельсию, самая отвратная из всех возможных, а еще был врач – друг и коллега Кирилла, выписавший целый список из лекарств и витаминов (чем-то ему мои горло и легкие не понравились) и давший строгое указание как минимум до конца недели сидеть дома. Отбиться под напором двух врачей и чересчур упрямого и заботливого, когда не требуется, парня оказалось невозможным. Пришлось молча принять приговор, радуясь хотя бы тому, что Дима пообещал заходить каждый день после школы, а мама возвращается с работы только в шесть.Мама. Точно, мама ведь на больничном. А слишком близко к ней первый в мире человек, которого я возненавидела. Хотя нет, не первый: первым стал его начальник, Степан Павлович Новиков. Вот только если депутат был угрозой более абстрактной, то мужчину по кличке Шекспир я боялась. Но больше всего я боялась за маму: и дураку ведь понятно, что через нее хотят выйти на отца или достать те злополучные документы, зачем только папа вообще за ними полез…- Рит, все в порядке? – кажется, все мои мысли отразились на лице. Говорили же с детства, что меня можно читать, как раскрытую книгу, что нужно учиться держать лицо, а я не слушалась, отмахивалась – чего в этом, спрашивается, плохого? Вот и имеешь теперь, Рита, два подозрительно-обеспокоенных лица, похожих, но при этом разных.- Просто вспомнила, что мама еще на больничном, - решила сказать хоть часть правды я. – А она…

- Ясно все, - Дима тоже не слишком-то хорошо скрывал эмоции, по крайней мере в этот раз. Все понял, вот только все равно неприятно, знает ведь, как мама однажды отреагировала на то, что мы с ним просто общаемся. Мне бы тоже было неприятно и даже обидно, вот только ничего не поделаешь – по крайней мере пока, когда проблем и так много.- Если вы продолжите разговаривать, то будете пить холодный чай, - избавил меня от необходимости что-то отвечать Кирилл. Спорить с ним мы не стали, тем более что он тут же нашел тему для разговора: - Кстати, мелкий, надеюсь, ты еще помнишь, что у меня день рождения и от тебя требуется присутствие и подарок?- Как я забуду, если ты все время напоминаешь? – вздохнул Дима. – Не надейся, я обязательно приду даже без приглашения.- Это я знаю, - отмахнулся от него мужчина. – Так вот, от тебя требуется еще кое-что, а именно присутствие вместе с тобой и незабвенной Марго.?Незабвенная? я, мягко говоря, прифигела – иначе (культурнее, то есть) просто не скажешь. Мало того, что двадцатипятилетний дядя моего всего второй-день-как-парня приглашает меня к себе на юбилей, причем после всех тех неприятностей, которые доставили я и мой отец, так еще и так завуалировано.

Дима нахмурился, хотел что-то сказать, но Кирилл перебил его, обращаясь уже ко мне:- Возражения не принимаются, подарок от тебя не требуется, тем более что этот оболтус с совершенно отсутствующей фантазией проболтался, что ты помогла ему выбрать мне презент.Надо ли повторять, что спорить с этим человеком себе дороже?- Дим, это ведь он просто к слову сказал, да? – когда уютный кабинет Кирилла сменился неуютной и холодной дорогой домой, наконец решилась спросить я, искренне надеясь, что права. – И на самом деле меня все-таки не пригласили?- Ага, мечтай, - ответил Дима как-то слишком резко, но тут же смягчился: - Теперь тебе придется вместе со мной терпеть это празднество, заодно познакомишься с нашей веселой семейкой. Кирилл обидится, если не придешь – но зачем ему это вообще нужно, я, честно, не слишком-то понимаю. Наверно, я все же был прав, когда говорил, что он тобой заинтересовался. А насчет подарка и правда не заморачивайся – кораблик сойдет и от двоих, тем более что идея, и правда, твоя.Я скептически хмыкнула, но спорить или выказывать сомнения не стала. Тема сама собой сменилась, а когда мы с Димой дошли до поворота к нашим домам, я уже вовсю смеялась. Но, кажется, именно в этот момент жизнь решила напомнить, что не все так радужно, как может показаться, проблемы никуда не делись: навстречу нам, к счастью, еще за поворотом, шли двое, в которых я сразу же узнала маму и Шекспира.Реакция, к счастью, в этот раз не подвела: я подтолкнула Диму к так удачно расположенной подворотне и тут же скрылась в тени зданий сама.- Домогаешься, рыжая? – нахально усмехнувшись, прокомментировал он мои действия, но тут же замолчал – прислушался.- Жаль все-таки, что Рита сегодня занята, - раздался чуть раздосадованный голос мамы. – Я так хочу, чтобы вы поскорее подружились…- Подружимся, - заверил ее мужской голос, слишком запоминающийся и редкий.

- Это… - Дима даже не стал договаривать – я и так все поняла. И опять солгала:- Это мамин новый ?друг?. Ты тоже заметил, что голос очень похож?.. Но это не он. Его зовут Антон, он бизнесмен, они с мамой познакомились в оздоровительном центре…

- И ты его боишься?

Все-таки, люди, которые умеют виртуозно лгать, по-своему талантливы. Это чертовски сложно: отрицать очевидное, придумывать другое, убеждать в придуманном других и при этом не замечать, как скептически относятся к твоим заявлениям.Трудно на вопрос: ?Все в порядке??, - ответить: ?В полном?, - и улыбнуться так, чтобы никто ничего не заметил.Но еще труднее поверить в ложь, придуманную ради тебя, если солгавшему от этого будет легче. Трудно, но иногда необходимо.Так что, Дима, прошу тебя, давай просто сделаем вид, что поверили друг другу: ты в то, что у меня нет проблем, а я в то, что тебя мои неумело скрываемые тайны не задевают.