Шестьдесят вторая: (1/2)

даже сама идея слишком философская для меня. тут можно было часами трепаться.

но что-то в нем есть такого. похожего. (в Хибари)спасибо. что Вы со мной )________- Знаешь, - устало зажмурившись, переводит тему Дино.Скакать с обсуждений работы на личную жизнь и философские размышления – его давняя привычка. Нет. Даже страсть.

- М? – Цуна поднимает глаза и встречается взглядом.

- Время учит только тому, что идеальные люди есть.

На секунду замолчать, уже даже не пытаясь выгнать из головы серые глаза и черные волосы.

- Но им, совершенным, до остальных нет никакого дела, - хмыкнуть и замолчать.- Снова поругались с Хибари-саном? – участливо спрашивает Савада, хотя и понимая, что помочь все равно не сможет. Точнее не хочет.

- Для того, чтобы с ним поругаться, с ним сначала надо подружиться. А с этим у него с самого начала проблемы, - ворчливо, но по голосу понятно, что Цуна прав.

И Десятый улыбается на это, вспоминая пытающий преданностью взгляд Гокудеры, улыбку Ямамото и детскую непосредственность Ламбо, который все равно готов выполнить любой приказ во благо семьи.И поражаясь, как же ему повезло с привязанностями.

Нет-нет, Кёя, конечно, был семьей и остальное. Но он был кем-то… неуловимым. Хотел – приходил, надоедало – уходил.

К его присутствию еще не успевали привыкнуть, как за ним уже закрывалась дверь.

- Знаешь, Дино-сан, - входя в библиотеку и нарочито медленно проходя мимо читального столика, за которым сидел блондин, - за что я тебя ненавижу?

Тот замер, не понимая с чего вдруг такой разговор.

- Хотя ненавижу это слишком сильное слово, но все же. Мир любит таких, как ты. Все любят таких, как ты. И при этом ты продолжаешь делать вид, словно несчастен.

Каждое слово бросая как горсть соли в глаза или щепотку цианида в кубок вина.

Дино все так же удивленно моргая, не понимая о чем речь.

Мукуро выходит через ту же дверь, что зашел.Хибари закрывает книгу, которую даже не читал.

- Привет, - голос счастливый, на лице улыбка, а глаза внимательны, руки напряжены.

- Что ты забыл тут? – холодно, но даже забывая достать тонфа, вышагивая навстречу.

- Не знаю. Тебя, например, - замирает в шаге, как всегда не завершая то, что начал.

- Тогда разворачивайся и уходи.

- Нет.

Кёя молчит. Зачем бросаться лишними словами? Всегда есть шанс, что тебе соврут.Как там говорилив одном из самых шикарных сериалов? ?Все врут?? Да, как-то так.

Одна из самых болезненных истин.

И кому же верить тогда?

Только вот Хибари никогда не задается этим вопросом.

Зачем кому-то верить?

Единственный, на кого всегда можно положиться – это собственная сила.

Точка. Конец главы. Финальные титры только что дописанного романа.

Поэтому разве стоит кому-то верить? Зачем? Все равно предадут. На эти мысли Облако лишь пожмет плечами, понимая их правильность и истинность.

- Я хочу чтобы ты мне верил, - Дино улыбается, отчего его брови чуть ползут вверх, а в уголках глаз тонкие лучики морщинок.

- Я хочу, чтобы все травоядные убрались и никогда больше не появлялись на моем пути, - холодно, смотря прямо в шоколадную гущу глаз, и медленно теряясь среди золотистых искорок радужки.

- Если хочешь – сделаю и это, - снова улыбка на губах, а лицо блондина приближается еще ближе, соединяя два дыхания в одно.И, кажется, сейчас и мысли-то их рождаются не в разных головах, а в одном этом соединенном клубке горячего воздуха между двумя лицами с приоткрывшимися губами.

Волосы Мустанга прямые и жестковатые.

?Конские?, - где-то отдаленно хмыкнул брюнет, чуть подавая подбородок вперед и прикрывая глаза.

- Сдела-ай, - случайно растягивая одну букву.

- И ты готов к этому? – губы коснулись губ, сливаясь не только дыханием.Но из двух каких-то неуклюжих половинок они слились в едва ли не бога, способного перевернуть весь мир. Сотворить все. Но этому богу ничего не нужно. Лишь бы существовать дольше, чем на мгновение одного поцелуя.

Но тот прекращается, а сердце все равно стучит, подкатывая едва ли не к самому горлу требовательной почти тошнотой.

?Вернись. Верни его губы?, - колотится сознание, а пальцы сжимают воздух.

Кёя сам заставляет себя не верить.

- Сначала сделай, и потом тверди, - чуть сощурив глаза.