История пятьдесят вторая: Кулинарные пристрастия. (1/2)

это примерно жизненная ситуация. не ем я рыбу, но... в общем — роллы, суши — гадость т_Твозвращаюсь в итальянскую кухню (х

песенка: ROOKiEZ is PUNK'D — Oh Yeah!!!спасибо, Мила, вынудила (ладно-ладно, стимулировала :D ).____Дино влетел в комнату, привычно едва не навернувшись на пороге и, резко выдохнув, замер по середине комнаты, перед столом Кёи, растерянно моргая и искренне не понимая, как это он стол не задел.

— Что делаешь? – доброжелательность и филантропия в каждой черточки счастливого лица и в каждой нотке немного хрипловатого голоса.

— Ем. – холодно, отчужденно и с пренебрежением в голосе.

— Что? – снова лишь участие и миролюбие.

— Глаза опусти и хватит задавать тупые вопросы. Не диалог, а типичный чатик с тринадцатилетней девочкой, — раздраженно, позволив пальцам чуть сжать палочки.

— А что, это едят?

— Да.

— А что это?

— Ты кретин, — устало, словно уже даже повторять это выводит из себя.

— Лучше объясни уже, — немного обиженно, надувая чуть губы и делая истинно щенячий жалобный взор.

И уж Кёя был бы совсем не Кёя, если бы… На оный взгляд не поддался. Единственная его слабость – животные. Ну да, иначе из-за чего ж ему еще с Дино вместе проводить время?..— Роллы. Традиционное японское меню.

— Чего только не придумают, я вот был уверен, что ты минимум манной небесной питаешься.

— А я был уверен, что кони не разговаривают, — красноречивый взгляд.

Мустанг хитро улыбается, секунду потоптавшись на месте, и, перегнувшись через стол,мимолетом коснулся пальцами подбородка, чуть приподнимая и ласково целуя, словно бы стараясь в кратких касаниях чуть приоткрытых губ передать километры той нежности, что буквально душили от переизбытка.

— И не целуются, еще, — лукавый прищур и усмешка.

— Хоть на что-то же ты должен годиться.

— Ты только что сказал, — быстро выпрямляясь и делая небольшой шаг назад, уходя из зоны руко-пальце-ного досягаемости Хибари, — что я хорошо целуюсь.

И с восторгом наблюдать резкий румянец на до этого бледных однотонных щеках Кёи, едва не хлопая в ладони от умилительности зрелища.

— Забью тебя до смерти.

— Да, но позже, нельзя из-за игр прерывать трапезу, — чуть копируя нотки ворчливого учителя по этике, который учил брюнета, с которым Дино имел возможность недавно познакомиться.

Старичок был на удивление сух, худ и вообще казалось, что при приближении бывшего ученика он потерял последние силы к жизни и просто осел по стене, падая в руки своей, наверное, внучки.

?Даже учителя боялись его?, — тогда пронеслось в златовласой голове, вынуждая нервно сглотнуть и бороться с приступами гложущего любопытства, засыпающего вопросами о возможном поведении Кёи.

— Заткнись, — хмуро, словно бы даже оскорблено.

— А можно мне попробовать?

— Ты не ешь рыбу, — словно напоминание, от которого Мустанг польщено хихикнул, подозревая, что непокорное Облако все же о нем хоть немного, но беспокоится.

— А тут по виду и нет рыбы. А что это за странная оранжево-розово-красная водоросль? – с любопытством, одной рукой упираясь колено, а второй тыкая в тарелку.

— Имбирь.

— А он вкусный? – теперь уже с азартом.

— Так его есть собрался? – кажется, но в глазах Кёи мелькнули идентичные нотки азартного интереса, коим так ярко блистал блондин.

— Д-да, — резкое качание головой, — он выглядит так необычно.

— Ну так ешь, — старательно кажущееся равнодушным лицо и пожимание плечами.

— Чем?

— Рядом с тобой лежат палочки, — недовольно.

— Кё-тян, это был тонкий намек, чтобы ты покормил меня, — с ласковым укором и в голосе, и в глазах.

— Сейчас палочку в одно ухо засуну, в другое вытащу, — решительно, поднимая серые глаза от тарелки и упираясь взглядом в шоколадные Дино.

— К-кажется, я понял, — нервно улыбается блондин, пытаясь не представлять полную красочной реалистичности картину, которую так сухо описал брюнет.

Чуть дрожащими пальцами (новые подробности в голове Дино все еще возникали, дополняя и так непрезентабельному виду новые алые детали) Мустанг взял палочки в руку.

— А может руками?

— По правилам этикета, мужчина не должен есть руками в присутствии женщины.

— А где тут женщина? – искреннее удивление.

Хибари дернулся, понимая какую чушь сейчас сморозил.

— Ты ничего не слышал. Ешь руками, — старательно пряча глаза и бродя взглядом по столешнице, стараясь хоть за что-нибудь зацепиться.

— Ты… Только что назвал себя моей женщиной, — не зная то ли плакать от смеха, то ли смеяться от облегчения выдохнул Дино, вновь наблюдая признаки смущения на опущенном к полу лице.

— Одной палочки в голове тебе явно будет мало, — хриплое бурчание, скорее свидетельствующее о нешуточном волнении, которое не выказывается, какими-либо иными способами.

— Ладно-ладно, прости, просто мне бы так хотелось от тебя хоть когда-нибудь услышать, что ты соглашаешься с тем, что я люблю тебя. И что я незаслуженно, но называю тебя своим.