История тридцать третья: про разлуки, встречи и противоречия (2/2)

— Я и не знал, что ты так скучал, — осторожный шепот прямо в ухо из приоткрытых влажных губ.

— Ничерта подобного, — отрицание скорее из привычки – все понятно и так.

— Разумеется, — по-родительски терпеливая улыбка и хрупкое тело Хранителя обнимают руки, разукрашенные разноцветными узорами татуировок, — Кё-тян ведь всегда прав. Идеальные ведь не могут ошибаться…Заламывающийся от нежности голос, а губы непроизвольно дарят поцелуи каждой клеточки все еще немного хмурого лица, некогда бывшего маской.

— Мы в душ…

Стоило лишь тонким губам приоткрыться и сразу же их накрыл ласковый поцелуй. Одни лишь касания этих непростительно мягких губ доводило едва ли не оцепенения.И не то, что не хотелось отрываться, хотелось заставить его целовать вечно.Всегда… Только эти губы со вкусом кофе на языке. Только от этих губ оставалось такое приятно-горчащее чувство.

Дино прижимает к себе Кёю бережно, как драгоценность. Медленно поднимает, поддерживая и почти на ощупь, не желая открывать глаза, отвлекаясь от этой нежной сказки, что теплыми сетями скомкала все топление от слишком долгой разлуки, вынуждая тела гореть от желания восполнить все лишения трех месяцев нежной близостью.

Кажется, первой была холодной, Хибари только вздрогнул, прижимаясь сильнее и обвивая шею руками. И сразу же следом горячая, выравнивая общую температуру воды.

Мустанг аккуратно прерывает поцелуй, светясь от нежности, и кончиками пальцев убирает пару непослушных черных прядей с глаз, что наверняка мешают обзору. Кёя быстро размыкает руки, прекращая обнимать и смущенныйто ли собственным поведением, то ли поведением Дино, опускает взгляд.

Пена медленно струится с золотых волос на шею и плечи, оставляя мелкие мыльные пузыри и радужные блики света на них. Хибари недовольно шикнул, увеченный разглядыванием переливов и не заметив, как шампунь добрался до глаз, обжигая.

Недовольно потерев глаза, Кёя открыл глаза и ткнул пальцем в грудь Мустангу, поднимая лицо.

— В глаз попало, да? – обеспокоено, сразу же направляя струю воды на голову брюнета, аккуратно смывая шампунь.

В ответ было только непонятное бурчание – в рот Хранителя попадала вода.

— Щиплет? – снова неподдельное сопереживание в бархатном голосе.

Хибари быстро выплевывает воду, поцелуем кусая губы блондина, удивленно моргнувшего на такой жест со стороны брюнета.

Простыни на кровати мокрые – они даже не вытирали волосы. Дино прижал к себе Кёю, не желая отпускать ни на секунду. Поцелуи от мягких, легких, почти неощутимых, до страстного кусания губ с едва различимыми стонами и жаркими придыханиями.

— И чего ты медлишь? – недовольно, едва поцелуй прекратился.

— О чем ты? – удивленно, а шоколадные глаза все так же ласковы.

— Ты ведь хочешь… — снова смущение, но даже не отвернуться – ладони блондина уверенно обнимают лицо брюнета.

— Я ведь обещал тебе, — терпеливая улыбка и быстрый поцелуй.

Хибари недовольно сжал губы, не зная как и реагировать.

— Я разрешаю… — едва ли не пунцовые щеки.

— А я отказываюсь, — тихо, с хрипотцой.

Кёя недоуменно поднимает серые глаза, заглядывая в шоколадные.

— Если хочешь – делай сам, — слабый прищур, словно бы вызов.

— Травоядное, ты что… — задыхаясь от бешеной скачки собственного сердца.

А в ответ только нежная улыбка.

— Я хочу побыть тут просто, с тобой рядом, целовать тебя часами напролет…— Ты еще розовые бантики себе вплети, — недовольное бурчание, сразу же заблудившееся в поцелуе.

И снова только лишь диалоги губ, с мягкими соприкосновениями языков, жаркими прикосновениями ладоней к телу, поглаживая напряженные бедра или тяжело вздымающуюся грудь, игриво задевая заострившиеся соски. Медленно проходясь ладонями по плечам, а подушечками дрожащих пальцев по шее, вызывая непроизвольный, совсем тихий стон.

Дино переворачивает Кёю на спину, ложась сверху, заставляя брюнета чувствовать новую волну обжигающего возбуждения.

Непроизвольно обхватывая ногами за ягодицы, Хибари отстраненно удивился собственной развязности. Но все мысли сразу отошли на второй план, теснимые губами Мустанга.

Даже сердца бились одинаково сумбурно, стучась друг о друга через клетки ребер. Дыхание уже давно превратилось исключительно в сладкие полустоны-полупридыхания.

Каждое прикосновение отдавалось желанием, переходящее в жадные поцелуи.

И горяче-влажный член Дино, упирающийся в пах Кёи медленно но верно сводил за грань разумного. И едва пальцы блондина прошлись по бедру, Хибари выгнулся, с усилием насаживаясь на член Мустанга, кусая губы.

Дино удивленно моргнул, инстинктивно плавно двинувшись внутри, и устремляя взгляд на красное от смущения лицо брюнета и сразу же соприкасаясь губами. Дыша одним воздухом.

Всего лишь несколько медленных движений, и они кончают одновременно, прижимаясь и уже не сдерживаясь в проявлении чувств.

— Быстро.

— Н-но, — удивленно, Дино даже от неловкой ситуации прикрылся подушкой.

— За дверь! – решительно холодный голос.

— Т-там улица!

— Иначе забью до смерти, — сжатые губы.

— Дай хоть штаны одеть, — почти умоляюще.

— Живо!

Мустанг послушно скрывается за дверью, которую громко захлопывает все еще красный от смущения Кёя. И через секунду распахивая, смиряя блондина уничтожающим взглядом.

— Ты вернулся.

Дино удивленно моргнул, через секунду понимая, что это значит, и счастливо рассмеялся, налетая на Хибари и сжимая в объятьях. Подушка сразу полетела куда-то в сторону, а ступня толкнула входную дверь, отделяя дом от остального мира.

— Мы там, кажется, на чем-то остановились…

Слова снова не нужны. Взгляды излишне, глаза все равно затуманены от желания, которым дышат тела. А губы только и ищут что своих коллег, не желая расставаться.

— Я люблю тебя…

Слова, сказанные сквозь бред нарастающей страсти.

Слова, обхватывающие одновременно целый мир.

Слова, от которых сладко екает сердце.

Слова, от которых перехватывает дыхание, в восторге лишь от первых звуков.

— И я тебя, Кёя…