7. (1/1)
На следующее утро я проснулся с таким большим чувством любви во мне. Я чувствовал столько любви к миру и просто пульсировал любовью, когда проснулся. Мои мечты были простыми и счастливыми.В то утро, когда я лежал в постели с Оливером, я понял, что за годы, проведенные с ним, я научился доверять и верить в любовь. И я осознал свою зависимость от Оливера и его зависимость от меня. Я поцеловал Оливера в шею и встал с кровати. Я с удовлетворенным вздохом потянулся, прежде чем отправиться в ванную, чтобы отлить и почистить зубы. Вернувшись, я обнаружил, что Оливер скинул одеяло и лежит на животе. Я хищно ухмыльнулся, оценивая открывшийся вид. Забравшись на кровать, я начал покрывать поясницу Оливера крошечными поцелуями, прежде чем раздвинуть его ягодицы. Едва мой язык коснулся ложбинки, Оливер застонал и слегка переместился. Это заставило меня буквально уткнуться лицом ему в зад. Я обожал ласкать его таким образом. Оливер застонал и подался навстречу моему языку. Он удерживал меня за волосы, пока я исследовал самую интимную часть моего любовника. - Трахни меня, - наконец сказал он в подушки, - Боже, я хочу, чтобы ты был внутри меня. Я отстранился, продолжая покрывать его ягодицы поцелуями. Оливер попытался перевернуться, но я удержал его, положив ладонь на поясницу. Я знал, что он уже изнемогает, но мне хотелось продлить эту игру. Каждый раз я удивлялся и не мог поверить, что это от моих прикосновений Оливер сладко стонет и вздрагивает. Я упивался этими звуками и ощущением того, что он в моей власти. Член мой был болезненно напряженным и истекал смазкой. Наконец, поцеловав Оливера в место, где нога переходит в ягодицу, я позволил ему перевернуться. Потому что чувствовал, если продолжу, то кончу, даже не прикоснувшись к себе. Я схватил смазку, покаОливер устраивался на спине и подкладывал под бедра подушку. Я смазал пальцы, но Оливер остановил меня.
- Нет, я хочу так. - Но нужно подготовить…. - Я готов. Я толкнул палец, его дырка уже была влажной и расслабленной от моего языка. Оливер всегда был таким открытым и податливым и готовым для меня. Я сунул в него два пальца, прежде чем вставить член. ? - Люблю тебя, - сказал я, проталкиваясь внутрь, в горячую тесноту. Оливер потянулся ко мне и потянул меня вниз для поцелуя, когда я погрузился в него. Он был таким горячим и узким вокруг меня, и на мгновение я почувствовал, что не могу дышать. В то утро мы занимались любовью медленно, наслаждаясь друг другом. Мы не спешили, и были счастливы просто быть вместе, получая удовольствие. Как только мы оба кончили, мы вымылись и снова отправились на пляж, готовясь к еще одному дню на солнце. Остальные дни нашего пляжного отдыха прошли одинаково: мы занимались любовью, плавали, загорали, читали и ели. Был только один дождливый день, который мы провели на крытой веранде, наблюдая за дождем и морем. Это была чудесная неделя, спасение от городской суеты летом.В нашу последнюю ночь на Лонг-Айленде Оливер угостил меня домашней едой из свежих омаров, кукурузы в початках, которую мы купили на соседней ферме, прекрасной бутылкой вина, которую мы взяли с местного виноградника во время дегустации и даже свежий вишневый коблерна десерт. Он позволил мне помочь испечь десерт, настаивая на том, что он сам справится со всей едой.Мы поели на пляже, наблюдая закат. Это был идеальный конец идеальной поездки, и хотя мне было грустно возвращаться на Манхэттен, я с нетерпением ждал, чтобы вернуться к нашей обычной жизни. Наша квартира казалась такой маленькой и тесной по сравнению с особняком, в котором мы жили, но это был дом, и Оливер поцеловал меня, как только мы закрыли за собой дверь. - Мы вернулись, - прошептал он мне в губы, обнимая меня в гостиной.Я улыбнулся и потерся кончиком носа оего. - Мы вернулись. Мы обменивались мягкими поцелуями, когда распаковывали вещи. Оливер отнес нашу одежду в прачечную, в подвале нашего здания, пока я принимал душ, а затем убрал наш недавно приобретенный антиквариат. - Думаю, мне следует потренироваться, - сетовал я, плюхаясь на скамью пианино.Оливер потер мои плечи и поцеловал меня в макушку.
- У нас был хороший перерыв, но теперь пора браться за дела. Около 17:00 часов вечера, 12 сентября, в пятницу перед началом семестра, Оливер бросил мне черные джинсы и гавайскую рубашку с принтом, которую Айзек и Мунир подарили мне. Я был в кабинете без рубашки, лежал на диване и просматривал список книг на семестр. - Что это? - Я спросил, но я все равно натянул рубашку. - Это сюрприз. Он был одет в джинсы и синюю футболку, которая явно была слишком маленькой. Он выглядел восхитительно, и я отвел взгляд.
- Даже не думай об этом, - предупредил он, но улыбнулся, - У нас расписание. Мы с Оливером поехали на метро до станции Пенн, где мы ели пиццу в маленьком кафе. - Ты взял меня сюда для этого? –спросил я, когда мы направились к 8-й авеню. - Мы могли бы поесть пиццу рядом с домом. - Я привел тебя сюда для этого. Я проследил взглядом за рукой Оливера туда, куда он указывал. Над одним из входов в Мэдисон Сквер Гарден висел плакат с Элтоном Джоном. Он был на нью-йоркском этапе своего тура. Я ахнул и схватился за руку Оливера. - Боже мой, нет! - Боже мой, да! - Оливер засмеялся и притянул меня ближе, - Я должен был продолжать традицию брать тебя на представление перед началом семестра. Я тяжело сглотнул, подняв глаза на лицо Элтона, вокруг нас двигались люди. Я не мог поверить, что увижу его вживую. Бисексуальная икона, которой я безмерно восхищался, и любимый певец Даниэля.
- Но мы же ездили на Лонг-Айленд, - сказал я, все еще глядя на плакат. - Ну и что? Я хотел устроить что-то особенное. Я обнял Оливера, уткнувшись лицом в его шею. Он был таким добрым и щедрым, и я любил его всем сердцем. - Ты слишком добр ко мне. Я прикусила нижнюю губу, чтобы не расплакаться, и прижался к его шее. - Спасибо, Оливер. Мы держались за руки, когда шли в зал, совершенно не чувствуя себя самими собой. Там были и такие, как мы, геи и женщины, молодые и старые. Это была действительно разнообразная толпа, и мне это нравилось. Я прислонился к Оливеру, когда нас загнали в MSG. Я позволил Оливеру позаботиться о том, чтобы показать наши билеты и вести нас в правильном направлении. - Ты хочешь что-нибудь? - спросил он, когда мы проходили мимо концессионного стенда. - Содовая? Пиво? Я немного подумал, а затем сморщил нос.
- Нет. Просто хочу быть с тобой. Мы с Оливером пробирались сквозь толпу к нашим местам всего в нескольких рядах от сцены. - Это ... Оливер, это слишком! – сказал я, когда мы уселись, - У тебя не было ... Оливер заткнул меня поцелуем, в котором я немедленно растворился.
- Я должен был. Я снова поцеловал его и практически вибрировал на своем месте, пока мы смотрели, как готовят сцену. Нам оставалось только подождать еще минут двадцать или около того, чтобы свет погас. Мое сердце прыгнуло в горло, когда прожектор зажегся и осветил сцену. Как только Элтон вышел, его приветствовал шквал криков и воплей, которые не стихали, пока он не закончил знакомство и не сел за рояль. Когда он начал играть первые несколько нот ?Сегодня вечером?, толпа разразилась очередным приветствием, успокоившись, только когда он начал петь. Все уже встали, включая меня и Оливера. Он положил руку мне на плечо, и я наклонился к нему, пока мы качались под музыку. Я был так рад, что он выбрал эту песню для начала. Это была гигантская пьеса, которая действительно продемонстрировала его талант на пианино. Сет-лист был невероятным, и мы танцевали всю ночь напролет, подпрыгивая на веселых мелодиях, таких как TheBitchIsBack, или покачиваясь на балладах, таких как Levon. Элтон рассказал нам несколько анекдотов за ночь, и наблюдать за его выступлением было абсолютным волшебством. Он был невероятным музыкантом, и я не мог не смотреть, как его пальцы летают над пианино. - Теперь следующая песня, - сказал Элтон в микрофон после окончания CandleInTheWind, - я написал ее после прочтения статьи в Newsweek о ветеране из Вьетнама, который был ранен и хотел уйти от внимания, которое он получал, когда уходил домой. Я ахнул, когда Элтон начал играть первые несколько знакомых нот, любимых нот Даниеля, и я схватился за руку Оливера. Я посмотрел на Элтона, когда он начал петь, и моя грудь сжалась. Как бы мне хотелось, чтобы Даниэль был с нами, танцевал и пел вместе со своим любимым артистом. Было несправедливо, что он ушел, и, как бы я ни думал, что исцелен от горя, были моменты, которые заставляли меня скучать по нему больше всего на свете. Я сунул лицо в плечо Оливера, и он обнял меня своими сильными руками, удерживая меня, пока звучала песня. Я только взглянул несколько раз, предпочитая, чтобы меня спрятали в руки Оливера.Последней ночной мелодией была Твоя Песня, во время которой Оливер держал меня в руках, моя спина прижималась к его груди. Он пел мне на ухо, мы вдвоем покачивались вместе с песней. Когда концерт закончился, я быстро вытер слезы с лица, прежде чем зажегся свет в зале, надеясь, что никто не заметит. Но Оливер увидел движение, и он поймал мое запястье, поднося мою руку к его лицу. Он поцеловал кончики моих пальцев, и я знал, что он может почувствовать соленую влажность моих слез. - Спасибо, - прохрипел я, глядя на Оливера и позволяя окружающему нас миру уплыть. Люди толпились, оживленно разговаривая о концерте, направляясь к выходу. Но я проигнорировал их и обнял Оливера, пока не почувствовал себя лучше. - Это было невероятно - сказал я позже той ночью, когда мы наконец добрались до дома. Мы говорили о концерте без перерыва на обратном пути в квартиру, обсуждая наши любимые песни или наряды. Я вытащил из комода потертую футболку с изображениемЭлтона Джона и надел ее на голову. Я бросил свои джинсы и рубашку в корзину для белья и плюхнулся на кровать. - Так и было, - согласился Оливер и лег в постель, - Ты хорошо провел время? - Конечно. Спасибо,- я вздохнул и прижал лицо к его руке, - Хотел бы я, чтобы Даниэль был там. - Я знаю, - прошептал Оливер. Он положил руку мне на волосы, успокаивающе поглаживая мои кудри, - Ему бы понравилось. Я кивнул, не доверяя своему собственному голосу. Я закусил губу и попытался сдержаться, но слезы потекли все равно. - Я скучаю по нему. - Я тоже. Оливер обнял меня и успокаивающе погладил по спине. - Мы должны позвонить Джеффри на следующей неделе. Посмотри, когда мы сможем регулярно возвращаться в центр, учитывая расписание занятий.
Я кивнул. - Мы помогаем в центре, но так и не смогли помочь ему. - Ты так много сделал для Даниеля, и я знаю, что он был невероятно благодарен за это. Он очень любил тебя, Элио.
Я пожал плечами и фыркнул. - Ты знаешь, что он любил тебя. Я всхлипнул. - Я не смог сделать достаточно. Я любил его, но не смог спасти его. - Никто не мог, - сказал Оливер, - но ты так сильно ему помог. Ты был с ним, когда никто не был. Ты молодец, Элио. Я вытер глаза и снова сунул лицо в грудь Оливера, позволяя звуку сердцебиения Оливера усыпить меня. Наш учебный год начался 15 сентября 1986 года. Расписание наше не совпадало в этом году, и я немного расстроился. У меня были занятия по понедельникам, вторникам и четвергам, а у Оливерабыла занята вся неделя. По крайней мере, у нас были выходные вместе, и он преподавал только до полудня по пятницам. Мой первый день в Джульярде был фантастическим. Я встретил своих друзей, когда мы шли к нашим аудиториям. У меня были фантастические профессора, в этом семестре, конечно же, был профессор Кузнецов. Все знали, что меня приняли на Конкурс Шопена, поэтому большую часть дня я провел, отвечая на поздравления.К тому времени, когда я вернулся домой, я был измотан, но взволнован и готов к следующему учебному году в Нью-Йорке. Оливера еще не было дома, поэтому я быстро перекусил перед тем, как сесть за пианино. Я вздохнул, разогреваясь арпеджио, я знал, что занятия невероятно важны. Конкурс считался одним из самых важных событий для стартасерьезной международной карьеры пианиста. Я посмотрел на маленький календарь на пианино. У меня было чуть меньше месяца, прежде чем я отправлюсь в Варшаву. Я был взволнован. Я встречусь с другими молодыми пианистами, приедут мои родители, и даже Оливер планировал приехать на часть конкурса. Это был мой первый международный конкурс, причем важный. Закончив разминку, я вытянул спину и принялся за работу над тем, что выбрал для конкурса.Оливер вернулся домой через несколько часов, загруженный пакетами с продуктами. Он просто поцеловал меня в макушку, проходя мимо, не желая мешать моей игре. Он готовил ужин, пока я играл, и я остановился, только когда Оливер позвал меня на ужин. - Это звучало невероятно. Оливер обхватил меня за талию, прежде чем я успел сесть за стол. Я вскрикнул, но расслабился в его объятиях, положив руки на его грудь.Я хихикнул и посмотрел на него из-под ресниц.
- Думаешь, у меня есть шанс выиграть? – спросил я, стараясь не выдать своего волнения. Оливер наклонился, чтобы он мог поцеловать и прикусить мою шею. Я тихо застонали откинул голову назад.
- Если бы ужин не был горячим и на столе, - зарычал он мне в горло, - я бы дал тебе твой приз прямо сейчас. - Знаешь, - произнес я, и у меня перехватило дыхание, когда Оливер прикусил мое адамово яблоко, - у нас есть микроволновка. Кроме того, я жажду чего-то другого прямо сейчас.
Я просунул руку между нами и сжал его промежность.Оливер облизнул мне горло, покусал челюсть, а затем забросил меня на плечо и понес в кровать. Наш ужин был забыт на кухонном столе, но мы не сожалели об этом.