IV (1/1)

По возвращению домой Мередит ждет какое-то странное махровое безразличие. Сестра изволит искоса поглядывать, а сосед отчего-то не откликается на призывы. Тут бы заподозрить неладное и устроить обоим допрос с пристрастием, но Мередит предпочитает делать вид, что все нормально. Сестра, в конце концов, по определению стерва, а очкарик мог слинять в магазин. Шут с ними.Фиону сердечные раны родной сестры не больно волнуют?— тут бы свою личную жизнь для начала устроить. Поэтому она шурудит свой необъятный список контактов и находит там симпатичного мужчинку, подкатывавшего к ней с коктейлями и комплиментами еще сто лет назад в баре. Дело пахнет керосином?— пресловутый мужчинка все в том же баре с недвусмысленными намеками приставал и к Мередит, к слову, весьма и весьма настроенной на близкое общение с противоположным полом. Но Фиона?— горячая голова, поэтому спонтанному избраннику она звонит решительно и настойчиво зовет к себе.Избранник заявляется при полном параде: подкрутив усы, и в пафосном костюме в филолетовый цветуёчек, изрядно смахивающем на пижаму, особенно в сочетании с вьетнамками. Но Фиону все устраивает. Едва завидев, как раскрываются двери лифта, в котором и едет ее усач, барышня припоминает все свежеприобретенные в парке навыки и затаскивает бедолагу в лифт обратно.Мередит тоже не скучает. Ей надоедает названивать не желающему разговаривать очкарику, поэтому она решает брать быка за рога: дескать, уж если гора не идет к Магомеду, Магомед, так уж и быть, снизойдет до горы и сам. Благо идти недалече?— достаточно пересечь коридор.Очкарик оказывается дома. Радушно улыбается, порет какую-то жизнеутверждающую чушь?— обидами и не пахнет. Но чего от него надо фигуристой цыпочке, только что позвонившей в дверь, бедняга не имеет ни малейшего понятия. Ну, то есть, да, формально они считаются любовниками, но это только формально. На деле же, очкарик помнит только, что где-то там у него она в списках контактов таки значится. И что, да, было дело, пару раз они таки, ну, в общем, того-этого.Мередит?— девочка неглупая?— быстро складывает два и два и осознает, что объект ее вожделения?— идиот, и что это, как ни странно, ее проблема. Стало быть, и решать ее тоже предстоит не кому-нибудь, а именно Мередит.Проблема номер два обнаруживается так же внезапно как и первая. В начале их, с позволения сказать, отношений, Гриффин был неприлично неприступен и непреклонен, и каких трудов Мередит стоило развести соседушку на невинный поцелуй хотя бы?— страшно вспомнить. Сейчас же очкарик опять и снова строит из себя недотрогу: целовать его не моги, в лифт он ни ногой, про постель и заикаться страшно, и вообще, его на три дня позабыли, мотаясь по всяким Египтам.Приходится включать тяжелую артиллерию.Тяжелая артиллерия?— это рок, под который Мередит предлагает очкарику танцевать медляк. Танцуют они, наверное, часов так двенадцать, не отрываясь ни на поесть, ни на попить, ни на пописать. Фиона с усачом за это время успевают и чайку хряпнуть, и выспаться, и завтрак схомячить, и на работу отвалить?— а Мередит с Гриффином все оттаптывают друг другу ноги. Расходятся уже тогда, когда всякие там дурацкие потребности напоминают о себе уж слишком очевидно.Но своего Мередит добивается: очкарик признает в ней свою пассию и даже позволяет поцеловать себя аж в щеку. Ей этого мало, конечно, но Мередит?— девочка неглупая, и предпочитает довольствоваться малым.На следующий день старшую из сестер приглашают на вечеринку. Ясное дело, такими приглашениями не разбрасываются, так что Фиона приосанивается и гордо чешет на тусовку. Мередит увязывается за ней.Вечеринка, как показывает практика, оказывается довольно обыденной, не слишком-то выделяющейся на фоне других симс-вечеринок: какая-то еда (не слишком вкусная), какая-то музыка, какие-то люди. Все чинно?— пока, во всяком случе. Но выбирать не приходится?— нельзя сказать, что сестер так уж часто приглашают побузить, так что упускать возможность развеяться и пожрать за чужой счет никак нельзя.Приглашенным на вечеринку оказывается и вчерашний усач, с которым Фиона к вящему неудовольствию хозяев дома и праздника запирается в душе. Мередит тоскует?— тусовочка подбирается ни разу ни ее, а от светских бесед про погоду, про природу вянут уши. Приходится развлекать себя методичным пощелкиванием всего и вся на фотоаппарат и поеданием горелых макарон.Зато Фиона на коне. Не успевает она обсохнуть после душа, как натыкается на весьма и весьма эффектного мужчину, придирчиво оценивает разворот его плеч и экзотичность сочетания шоколадной кожи и белоснежных волос и признает, что новый знакомый очень даже в ее вкусе?— грех не соблазнить. Новый знакомый и сам очень даже ?за? подобный разворот событий. Поэтому упрек в вопиюще-отвратительном поведении от хозяев дома Фиона получает второй раз за вечер, завалившись с новым любовничком не куда-нибудь, а прямо в хозяйскую постель.Усач, которым ознаменовалось начало вечеринки, смотрит на то, как из спаленки выпрыгивает Фиона в одном исподнем, а за ней выходит помятый не слишком одетый мужик, и предпочитает сделать вид, что ничего не понял. Скандала?— если не двух?— удается миновать.Если вы думаете, что на этом Фиона останавливается, то вы очень и очень глубоко заблуждаетесь. Все там же, на вечеринке, она знакомится с неким типом нумер три, но как-то свести знакомство к некоему логическому концу не успевает?— ее выставляют за дверь, оправдываясь тем, что де, уже поздно. Поэтому Фиона едет утром, забив на половину рабочего дня, прямо домой к типу нумер три.Не сказать, чтобы он был так уж рад ее видеть, но подходящих слов, чтобы отшить и выставить за дверь все же не находит. На работу Фиона едет в весьма приподнятом настроении.А вот у Мередит личная жизнь совсем не клеится: очкарик на следующем коридорном свидании заявляет, что ничего у них не получится?— не помогут ни танцы, ни обнимашки, ни анекдоты?— и удаляется, громко хлопнув дверью.