115. Неужели вы не помните? (1/1)

Он проснулся, ощутив, что его руку кто-то переместил. Сквозь сон он едва уловил, что находится не в своей палате, не на кровати лорда-командующего, и его ладонь уложена на маленькое женское плечо. Кожа гладкая, загорелая, с волосками до того светлыми, что едва разглядеть, ибо они ещё и утратили свой цвет от солнца. Сир Барристан, увидев это, мгновенно очнулся. Шок приковал его к мягкой перине и шёлку. Под его могучей воинской рукой, прижавшись голыми ягодицами к торсу, дремала королева. Её лицо было искажено выражением наивысшего девичьего удовольствия. Не отнимая у её величества своей руки, Барристан приподнялся на кровати, провёл свободной ладонью вдоль лица и расчесал пальцами волосы, силясь откопать хоть малейшие воспоминания об этом недоразумении, но в голову ровным счётом не шло ничего, кроме пустого угрызения совести. Он подозревал в себе тягу к молодой королеве, однако умело справлялся, неужели что-то заставило рыцаря, который чтит свои обеты, нарушить их? Подумав об этом, сир Барристан громко вздохнул. Что за Боги толкнули его на это грехопадение? Откинув одеяло, сир Барристан всё-таки покинул кровать с балдахином и прозрачными кремовыми занавесками. Он не бросил королеву, страшась оставить её одну, но прошёл на балкон Великой Пирамиды. Солнце ударило в глаза, привыкшие к темноте, а лёгкий речной ветерок обдал его голую грудь короткими поцелуями. Ветер запустил свои длинные руки за его волосы, пролез к торсу и ниже, обласкал приятными ритмичными движениями бёдра. Моменты из вчерашней ночи понемногу начали всплывать в памяти, ещё не совсем безнадёжной. Он сморщил лоб и прикрыл рукой лицо, словно погружаясь в них. ?— Я думала, что вы ушли,?— раздался позади знакомый голос королевы. Барристан обернулся. Дейенерис Таргариен, обёрнутая в помятую ткань своего токара, стояла на пороге балкона с его рубахой и портками в руках. Лучи восходящего солнца делали её кожу золотистой, а волосы и глаза сияли блеском. Она ухмылялась кокетливо и игриво. ?— Ваше ве… ваша мил... ваше сия… —?слова застряли у Барристана в глотке. Он пребывал перед нею в абсолютном неглиже и не знал, стесняться этого облика или позволить ей наблюдать. —?Я не мог уйти, моя королева. ?— Это радует,?— произнесла Дейенерис. Она не скрывала любования его телом. Многочисленные шрамы не навевали на неё отвращения. —?Хотите вина? ?— Благодарю, не стоит,?— отозвался Барристан. —?Лучше поведайте мне о том, как я оказался в вашей постели? ?— Я не помню,?— по-детски улыбнулась Дейенерис. И он робел перед этой детскостью. —?Знаю лишь то, что этой ночью вы сделали меня счастливой. ?— Счастливой? —?кажется, он и вовсе позабыл, как двигаться под её пристальным вниманием. Укрываться чем-то не было смысла, Дейенерис нравился вид его поджарого тела, пусть и уже немолодого, но крепкого, как никогда. —?Как? Дейенерис на миг спрятала взор. ?— Губами, языком, пальцами и мужским естеством,?— ответила она. —?Неужели вы не помните моих благодарных стонов, жара моего тела, моих губ на вашем… —?Дейенерис переместила взгляд на его член, и тот вмиг налился кровью. Она облизнула губы и бросила вниз его одежду. —?Кажется, сейчас вам это и не требуется. ?— Простите меня,?— вспыхнув стыдом, ответил сир Барристан и закрыл крепчающее мужество ладонями. ?— За что? —?удивилась Дейенерис. —?Вы не хотите меня более? Воспоминания влезли в него мокрыми чмокающими звуками, ощущением упругого тела под ладонями, чувственными женскими поцелуями. Признаться в том, что он хотел вновь почувствовать её грудь в одной из своих ладоней, Барристан не смел. Она всё же королева. Дейенерис внезапно скинула свой токар, подставив всевидящему солнцу розовые, почти пурпурные затвердевшие от желания соски, плоский животик и бёдра. ?— Хочу,?— выплеснул сир Барристан. Рыцарские обеты раскрошились, как каменный замок перед драконьим пламенем. ?— Повторите это ещё раз,?— приближаясь, приказала, а не попросила молодая королева. ?— Я хочу вас,?— повторил Барристан. Дейенерис слёту миновала короткое расстояние между ними. Все препятствия в виде морали рухнули. Она влетела в его крепкие рыцарские объятия, позволила сжать себя. Он скользнул руками вдоль прогнувшейся навстречу пояснице к маленьким ягодицам, смял и раздвинул их. Там, чуть ниже, всё ещё сочилось от ожидания близости. Дени, затянувшись воздухом, прильнула к его широкой груди. Он притянул одну её ножку за колено к себе и шагнул пальцем к её нижним губам. Кончик указательного пальца нащупал маленький нежный бугорочек и плавно начал незатейливые круговые движения. Пальчики Дени в это время играли с его сосками, не такими чувствительными, как у неё, однако он не мог не подыгрывать ей. Доведя её до мелкого подрагивания, сир Барристан опустился перед королевой на колени. Плоский животик с аккуратным пупком ждал его поцелуев. Он короткими касаниями начал спускаться к заветному лону. Язык лёг в ложбинку пупка, потревожил напряжённый низ живота и пал к розовому бутону, покрытому солоноватой влагой. Дейенерис всхлипнула и ухватилась за его волосы. До неё у него были женщины, пусть и тайно. Он знал, что им нравится. Однако Дейенерис он хотел подарить больше своих знаний. Его губы чередовались в пляске на её плоти с игривым и настойчивым языком, то буйно шевелящимся сверху, то проникающим сквозь эластичные створки. Воспоминания подогревали его пыл. Они приходили по чуть-чуть, и стыд одновременно с желанием захватывал сира Барристана. То желание, какое было присуще его юному телу. Вздохи Дейенерис, переходящие в негромкие стоны, подбодрили его, и он зарылся губами в её, мягко надавил, а затем отпустил с лёгким чмокающим звуком. Дейенерис заворожено смотрела на него сверху. Её грудки колыхались от сбитого дыхания, постепенно приходящего в норму. Он поцеловал смазанными её влагой губами в ложбинку живота и отпрянул. Ореол царственной величественности не покидал молодую королеву даже сейчас. Она притянула его к себе, как добровольно отдающего себя в услужение ей раба, за подбородок и слизала языком свою влагу. ?— Воспоминания вернулись к вам, сир Барристан? —?спросила королева, заглядывая в его глаза хищно, как сумеречная кошка. Она охнула, когда он поднял её за ягодицы. Щёчки покрылись румянцем, но огонёк кокетства не затухал в пурпурных очах. От этих воспоминаний ему легче не становилось. Груз совести будет сдавливать его грудь за это мимолётное счастье с прекраснейшей из женщин. Подхватив её под бёдра, он мягко вошёл в подготовленное лоно, узкое и тёплое. Движения нечастые и медленные резко сменились прыткими и даже грубыми. Он не сдержался. Восторг захлестнул, притянул к себе, заставил рьяно его добиваться. Серебристо-золотые волосы королевы подпрыгивали в воздухе, и лучи солнца играли в них. Ветер развевал их, запуская бесцветные пальцы в пряди. Дени сжала его плечи и, жмуря глаза, стала самостоятельно насаживаться на крепкое мужское древко. Запыхавшись, сир Барристан перестал соображать, что он делает. Прижав к себе Дейенерис, он понёс её в опочивальню, положил на ту же мягкую перину. Она грациозно перевернулась на живот, раздвинув ноги и ягодицы руками. Первый глубокий толчок (он хотел погрузиться в неё полностью) выбил из королевы воздух. Дейенерис смяла руками постель и опустила голову вниз. Барристан вбивался в неё менее усердно, но более глубоко, мучая её осторожными и одновременно властными круговыми движениями члена внутри, будто делая её более широкой. Она была уже не столь царственной и величественной, скорее, беззащитной, пойманной в ловушку птичкой. И робкий скулёж был ему доказательством, что все женщины похожи между собой, как и мужчины. И неважно, под каким знаменем они родятся, будь то Дракон, Волк, Лев или Олень. Всеми правят одни желания. Сир Барристан свёл её ножки и оседлал Дейенерис, словно покладистую дракониху. Массируя ягодицы, он ускорял темп своих толчков. У самого до стука в голове билось уже немолодое сердце. В отношении с женщинами он ещё был хоть куда, как и в драке. Только драка закаляла его всю жизнь, а женщины были столь редки, что он не израсходовал на них всю свою мужскую силу. Тело королевы стало отзываться на его действия характерным хлюпаньем удовольствия. Её влага из бесцветной стала белесой и густой. Она вскрикивала, и между этих порывистых возгласов раздавались прекрасные слова: ?— Прошу вас, продолжайте. Барристан делал одно успокаивающе-медленное вторжение, а затем мощно входил во всю длину до глубоких затяжек воздухом. ?— Как вы хороши,?— заявила королева, и он, на миг замерев, притянул её к себе для жаркого поцелуя. Устало завалившись набок, Барристан притянул к себе столь же уставшую королеву и продолжил хлёстко вторгаться в неимоверно мокрое пространство. Одну руку переместив ей под голову, другой он помогал себе, вздёргивая центр женского удовольствия. Дени упоительно выгнулась в окончании, разразившись звонкими стонами. Они раззадорили его настолько, что он последовал за Дени, обагрив её красные от его ладоней бёдра мелкими белыми брызгами. Переведя дыхание, Дейенерис первая встала с постели. ?— Это вино Ксаро Ксоан Даксос пытался дать мне, когда приехал, однако я отказалась, полагая, что там яд. —?Она показала ему опустошённую глиняную бутылку. —?Однако, попробовав его, несколько мужчин и женщин начали совокупляться прямо в этих покоях. Вы зашли, когда они покинули меня, и я предложила вам выпить это. Я была так распалена и настойчива, а вы, как всегда, услужливы. Вы простите мне эту слабость? Мы выпили до дна, сир Барристан. Я помню, как вы расхваливали вкус вина, а затем попробовали на вкус мои губы. Дени отложила бутыль и приблизилась к нему. Постель прогнулась под её коленями. Она остановилась меж его ног, поцеловала и припала к обмякшему мужеству. Губы королевы властно обхватили навершие, заставив его воспрянуть почти мгновенно. Её язык был не менее умелым, чем его. Дени спускалась и опускалась вдоль древка быстрыми движениями, прикусывала, заглатывала до основания, играла пальцами с мешочками. Барристан в голос простонал её имя, дойдя до пика. Его семя залило губы королевы. Она собрала его языком и улыбнулась. ?— А теперь ступайте на службу, сир,?— проговорила она. Он молчал, не в силах что-либо произнести. ?— Почему вы избрали меня? Я так стар. Дени пожала плечами. ?— Оказался не так уж и стар,?— насмешливо бросила она.