Коготь VII. Человек, который не извинился (1/1)

Недолго её руки отдыхали от плена перчаток. Недолго она могла наслаждаться свежим воздухом. Мелисса чувствовала себя малым ребёнком, у которого отобрали последние игрушки, с одним лишь отличием?— ребёнок бы раздувал ноздри, строил бы гримасы, рыдал, а она только безропотно повиновалась судьбе. Резкий запах новой маски отрезвил сознание.В лазарете уже не творилось то безумие, встряхнувшее весь штаб прошедшей ночью, и люди начинали лечить души тишиной, сытной едой и встречами с родными. Но раненых меньше не стало. Все они так же смиренно пытались привести свои мысли в порядок, лишь изредка постанывая от боли и смотря в потолок. Лисса знала, что человек?— тварь, которая может адаптироваться ко всему, и не сомневалась?— солдаты мало-помалу привыкали ко многим вещам в лазарете. К тому, что половицы скрипели громом в дождливом небе, к белым халатам, к негреющим покрывалам. Мелисса тоже старалась привыкнуть, но едва она начала смиряться с происходящим вокруг, как вдруг громкие разговоры коллег, что скопились у койки одного из больных, разрушили все планы. Там лежал тот мужчина без ноги. Закончив с экипировкой, как называла рабочую одежду главврач, она окинула спины взором?— Тереза, Эмбер и Альфред, о котором позабыла удача. Их дебаты становились тем отчётливее, чем ближе Лисса подбиралась.—?…Я не уверена. —?заключил женский голос. —?Нам нужно просто ждать, пока он проснётся. Сейчас мы ничего не можем…—?Что здесь? —?оборвала доктор Картер, совершенно не заботясь о том, что она только что перебила Эмбер. Не лучшее время, чтобы придерживаться принципов.—?Взгляни сама. —?предложила доктор Хилл, пропуская Мелиссу вперёд.Сначала показалось, что смотреть не на что. Потрёпанный, с растерянным взглядом одноногий мужчина?— на такую картину можно было рассчитывать. Но внимательность не позволила ей пропустить одну важную деталь.Он весь был мокрый.Будто потолок над его кроватью прохудился и пропустил бесчисленное количество капель дождя. Только вот на улице ни облачка, да и доски целы. Лоб блестел испариной, по шее бежал пот, постель мокрая до нитки, хоть выжимай. Всё бы ничего, может, просто жарко, но в том-то и дело, что с открытыми окнами в середине октября жарко быть не могло. А он был весь мокрый.Не может организм выводить столько воды. Это для него равносильно смерти, а всякое живое существо цепляется за любую возможность жить. Поэтому, она бы ни за что не поверила. Чтобы человек в прохладе потел, как в бане?— невозможно. У организма должна быть причина подвергать себя такому риску.—?Температура… —?задумчиво промямлила Мелисса, протягивая руку к взмокшему лбу.—?Температуры нет, поэтому мы и удивлены. —?объяснила Тереза. —?Он просто потеет. У Марка то же самое, иди, посмотри.Его кровать находилась в дальней части лазарета. Лисса прошла туда на обессиленных ногах.Солдат спешно касался мокрого лба затасканной салфеткой и дышал ртом. Ещё пару дней назад он мог задорно общаться с товарищами, шутить, а сейчас выглядел так, словно в считанные секунды иссохнет.—?Доктор Картер,?— на манер приветствия, правда, потускневшим голосом сказал парень. —?Как вы?—?Это не так важно сейчас. Лучше скажи мне, жалобы есть?Качнув коротко стриженными светлыми волосами, он вздохнул, будто последние несколько часов только и делал, что рассказывал о своём самочувствии.—?До меня только что докапывалась доктор Хилл. Один в один как Ханджи, своими вопросами изматывает не хуже тренировок…—?Ладно. Давай в общих чертах. Может, болит где-то, или что-то необычное происходит с телом? —?Мелисса присела на край кровати, готовая слушать.—?Ничего такого. Пальцы побаливают немного и на ногах, и на руках. Ладно, руки можно понять, почему болят?— я клинок держу почти все время, но ноги… Не знаю.Она осторожно взяла его пальцы и стала разглядывать. Было только лёгкое покраснение на кончиках.—?Ещё что-то? —?не отрываясь от дела, спросила доктор.—?Пить хочется.Неудивительно.—?Хорошо. Зови, если станет хуже.Марк ждал от неё хоть каких-то объяснений, она видела это по выражению его лица, по тому, как блеснули глаза, но не знала что ответить, и из-за этого чувствовала себя виноватой. Лисса никак не могла повлиять на происходящее, оттого ощущение собственной беспомощности заколотило по голове, не жалея. Она ведь врач, она должна делать всё, чтобы исцелять тех, кого исцелить можно, и успокаивать тех, кто не выздоровеет уже никогда, но ситуация не подходила ни под первый случай, ни под второй. Как тогда понять, что делать?—?Есть идеи, Картер? —?возникла Тереза, заставляя Лиссу мысленно чертыхнуться.Сказать правду?— значит признать, что она не способна ничего сделать.—?Нет.Стыдно смотреть в глаза главврачу после этого заявления. Стыдно носить халат, маску, перчатки, стыдно держать инструменты. Хотелось просто упасть на подушку, заснуть и никогда не просыпаться. И хотя многое не зависело от докторов, Мелисса не хотела принимать это, даже несмотря на то, что жизнь показала ей: медицина?— это лотерея.Не оправдать ожиданий?— своих, чужих?— страшно. Когда на тебя возлагают надежды, выбора быть не может. Ты либо становишься для своего окружения всем, либо оставшуюся жизнь терпишь присоленные укором взгляды. Мама так хотела, чтобы у её дочери всё сложилось хорошо: карьера, семейная жизнь… Настолько отчаянно желала сделать реальность Лиссы такой, какой хотела бы видеть реальность собственную, что не заметила, как в какой-то момент ребёнок стал расти в постоянном страхе оказаться бесполезным человеком. Человеком, который не играет никакой роли и не представляет никакой ценности.Потому ей так больно вдарил по самооценке первый отказ. Пришло письмо, где говорилось, что её не возьмут на работу в одну из лучших больниц Хлорбы. Держа в руках заветную бумажку, Мелисса чувствовала, как будто по ногам вверх поползли колючие ветви ели, едва ли не протыкая кожу. Причины были ясны. Мало…—?…Опыта!Так заявил спустя год один из пациентов, недовольный тем, что лечащим врачом назначили пока ещё зелёную девушку, которая…—?…Во врачебном деле толком ничего и не знаете!С таким трудом удалось найти работу?— это уже подорвало её самолюбие и надежды родного человека, а теперь ещё и от посторонних такое слышать… Сначала отказы от одних людей, теперь?— от других, и каждый из этих отказов срывался слезой с маминой щеки. Ладно бы сразу отказался этот старик от неё, ничего бы не сталось с ним, но нет же, он послушал её объяснения, рекомендации, наставления, и, уже выходя, обрушил на неё налитую ртутью фразу:—?Таким, как ты, нельзя давать людей лечить!—?Почему?..Она не обижалась. Во всяком случае, не показывала этого.—?Так говорю ж: мало опыта! —?брызнул слюной старик.—?А где этот опыт брать? Я годами?— слышите? —?годами горбатилась и училась медицине. Думаете, я плохой врач только потому, что вы?— мой первый пациент? —?Мелисса нервно трогала дужку очков, сложённых в руках.Это только спустя время она выучила нехитрую схему: принимаешь людей быстро?— плохо, невнимательно пациентов осматриваешь; принимаешь медленно?— плохо, создаёшь очередь. Носишь халат?— плохо, люди белых халатов боятся. Ходишь в повседневной одежде?— плохо, антисанитария. Молодой?— опыта мало. Старый?— маразматик.Но объяснить, что не во всех неудачах виновата была дочь… Мамы тогда уже не было в живых.Медицина?— это сплошное лото, игра в карты. Повезёт или не повезёт? Что будет на руках: шестёрки или тузы? Всё это — набор случайностей, строго упорядоченный хаос и сбалансированный беспредел. Никогда не знаешь, где всплывёт неожиданность.Вот и всплыла. Мама всегда была здоровой, а тут тузы на руках обернулись шестёрками. Случайно, скоропостижно, внезапно обернулись. И Мелисса не держала зла на судьбу.Она знала, что это была всего лишь игра в карты.—?Всё в порядке, Лисса. Не вини себя. Может, я зря подняла всех на уши, мало ли причин, почему эти двое потеют? Они в тяжёлом состоянии. Реакция на травмы может быть самой разнообразной, так что не спеши делать выводы. Лучше иди отдохни до вечера. —?Тереза коснулась её локтя, ободряюще сжимая.—?Как я могу отдыхать, пока вы здесь работаете, не покладая рук? Ну уж…—?Замолчи. —?Она вцепилась в локоть сильнее, больно вдавив ткань в кожу. —?Отдохнуть успели почти все.—?Что, и даже ты? —?скептично спросила Мелисса.—?А меня в расчёт брать не надо. Я главврач, я даже во время отдыха не отдыхаю. Иди давай, не нервируй меня ещё больше.Лисса послушалась, только потому что не хотела раздражать.Она не стала переодеваться в ночную одежду и легла на мягкую постель в одном белье. Кровать встретила пушистыми объятиями. Чувствуя щекой и носом пока ещё холодную ткань простыни, она закрыла глаза. Усталость плавно сползала с тела, уступая место сну, что манил в свой туман. Заснула быстро.Точно таким же получилось и пробуждение. Молниеносным.Не потому, что что-то случилось, вовсе нет. Она просто боялась проспать слишком долго, поэтому, спешно поужинав, снова направилась в лазарет, где стало ещё спокойнее. Некоторые совсем его покинули, так как получили необходимую помощь и не хотели занимать место. К тому моменту Тереза всё ещё была на ногах, удивляя своей стойкостью всех?— и врачей, и раненых, и здоровых. Остальные пара-тройка докторов работали в привычном режиме. Мелисса поняла, что пришла как раз вовремя.Она мыла руки, когда главврач медленным шагом подошла к соседней раковине и стянула с лица маску, наслаждаясь воздухом без неё, хотя о наслаждении запахом продезинфицированного помещения и речи быть не могло.—?Как чувствуешь себя? —?спросила Тереза, с остервенением швырнув перчатки в урну.—?Гораздо лучше. Ты как? Как Марк?Доктор Хилл запрокинула голову к потолку и тяжело выдохнула.—?Я начинаю видеть галлюцинации. Марк… Честно, давно я к нему не подходила. Проверь, пожалуйста, а то я уже экипировку свою скидывать начала. —?ответила она, принимаясь умываться. Мелисса только кивнула.Прежде чем пройти к Марку, она направилась к мужчине без ноги. Он смотрел пустым взглядом в потолок, пот всё ещё стекал холодными каплями с его лба. Ещё за несколько шагов Мелисса почувствовала резкий сладковатый запах, от которого к горлу подступала тошнота. Найти источник труда не составило. Определить, что за запах?— тоже.Это был запах гнили.Разбинтовав обрубок ноги, она испытала непреодолимое желание забинтовать его обратно, но, сделав над собой усилие, заставила взглянуть поближе. Рваные края плоти были… серо-белыми. Не багровыми, не посиневшими даже?— чёрными с серо-белым налётом и блеском, как у воска. Кожа, мышцы, кость?— всё имело этот странный цвет и едкий запах.Испуганными глазами Мелисса посмотрела на Терезу, отмывавшую свои руки. Та всё поняла без слов, без жестов и, на ходу встряхивая руки, толкнув плечом дверь, рванула на выход, видимо, за подмогой.Её рука ощупала горячий, как пламя погребального костра, лоб. Сердце мужчины билось громко и чётко, заставляя Лиссу замереть на месте, перестать дышать и попытаться придумать, что можно сделать, но она не знала, и за это презирала себя всё больше и больше?— хотелось же и свои собственные ожидания оправдывать. И пока она с этой задачей не справлялась. Этого хватило, чтобы начать сомневаться в своих способностях.Но куда важнее сейчас не её состояние, а состояние больных. Быстрый взор через плечо?— Марк судорожно кутался в тонкую простынь. Она была слишком короткой для его высокого роста, и он пытался уместиться под неё, согнувшись. В какой-то момент из-под ткани показался край стопы. Такой же обугленный чёрный ближе к кости и укрытый слоем будто бы плотного пепла.Мелисса дышала полной грудью, чтобы успокоить себя, и лёгкие её наполнились приторным запахом. В мгновение ока очутившись рядом с Марком, она мягко повернула его на спину, дотронулась лба?— горел так, что даже сквозь перчатки ощущалось. Оглядела кончики пальцев ног?— они превращались в какую-то рыхлую массу.—?Доктор… Что происходит? —?почти шёпотом спросил он, словно нарочно хотел сбить её с толку вопросом, на который она не знала ответ.—?Тебе холодно? —?проигнорировав его слова, быстро перевела она тему. Одними глазами он ответил: ?Да?.Разорвав диалоги, в лазарет решительным шагом ворвалась добрая четверть коллектива врачей Легиона во главе с Терезой. Её было не узнать, будто минуту назад перед Лиссой стоял совершенно другой человек. Круги под глазами никуда не исчезли, зато появилось экипировка, но уже не такая помятая?— новая. Вялая, вымученная походка превратилась в твёрдую и уверенную, такую же от главврача переняли коллеги за спиной. Подол халата летел за ней, скользил следом. Топот передавался по полу, и весь лазарет направил свои усталые глаза на команду, не то с восхищением, не то со страхом.Ведь всем известно, что там, где много медиков, всегда происходит что-то недоброе. Просто так, без серьёзной причины они не собираются.—?Что там, Картер? —?В её голосе отстукивала строгость.—?Коагуляционный некроз и лихорадка. Температура около сорока.Слышавшие ответ врачи загудели, разразились десятками догадок о возможном диагнозе.—?Ноулз, Баретт, за носилками. Мэттьюс, Уэллс, приготовьте две холодные ванны. Гувер, доложи майору Ханджи. Нордан, Крок, обработайте пальцы больных. Остальные, осмотрите Рэндольфа и составьте отчёт. Обнаружите ещё что-то?— немедленно скажите.Кучка людей быстро рассосалась, каждый устремился выполнять приказ. Мелисса оставалась единственной без задания и не знала, куда себя деть. Тем временем доктор Хилл уже рассматривала поражённые пальцы ног Марка.—?Восковидный,?— заключила она, говоря о типе некроза. —?Холера, что ли…—?Не может быть. При холере температуры нет. —?отрезала Лисса.—?Это-то верно, но, может, внештатный случай какой… Я точно понятия не имею, что это ещё может быть.Тереза была достаточно смелой, чтобы признаться себе. Для неё слова ?я не знаю? не звучали скрежетом металла, потому что доктор Хилл ясно понимала?— она не всевышний, чтобы справляться со всем. Мелиссу же обдирал стыд от одной только мысли об этом, несмотря на то, что она совсем недавно выпалила длинную тираду по теме.На носилках, которые уже вскоре оказались в лазарете, незамедлительно перенесли двоих в ванные комнаты. За командой поволоклись тревожные взоры оставшихся.Когда всё тело Марка оказалось в ванне, Лисса взлянула на его растерянное лицо, и оно рубцом врезалось в память. Равно как и глаза, наполненные удивлением, подрагивающие ресницы с едва заметными каплями на них, сизые губы, с которых срывались стоны. Воздух со свистом толкнулся в его лёгкие, едва он оказался по шею в воде, и резко остановился, словно побоялся закончить вдох, хотел привыкнуть к ощущениям. Вокруг копошились врачи, бережно опуская тело ниже, глубже к ледяной эмали ванной. Мелисса со всей нежностью, на какую была способна, коснулась тёплых скользких щёк, мягко принуждая опустить голову, провела по коже большими пальцами, макая их в воду и снова оглаживая скулы.Первые минуты под гладью он ещё был горячим, но постепенно начал остывать, согревая воду, и пришлось слить её, наполнив ванну заново. В соседней комнате то же самое проделывали с Рэндольфом другие доктора. Мелиссе оставалось гадать, как обстояли дела за стеной в нескольких шагах от неё, пока врачи пытались справиться с судорогами в ногах больного. Температура неумолимо падала, и казалось даже, что ситуацию удалось взять под контроль, но прошло от силы двадцать минут после ванны, как всё повторилось опять. Кожа становилась ещё более морщинистой из-за долгого пребывания в воде. Морщинистыми не были только пальцы, по которым всё выше пробирался некроз.Если бы это было возможно, Лисса бы забрала их боль себе. Лучше так, чем наблюдать со стороны за тем, как они мучились. Доктор Картер думала об этом всякий раз, когда слышала их вздохи, пропитанные горечью. Но куда тяжелее было осознавать, что она бессильна, что ничем не могла помочь, что она была бесполезной. Эта мысль была навязчивой и не давала покоя, заставляла концентрировать своё внимание только на себе и не позволяла работать. Под кожей сгущалось омерзение. Омерзение к самой себе и ко всей этой нелепой ситуации.Никто не знал, что за болезнь, свирепо обращающая конечности в пепел, была перед ними. Мелисса отправилась спать в полночь с твёрдым намерением утром попросить у Ханджи разрешения попользоваться её библиотекой в надежде нарыть хоть что-то. Сил на то, чтобы проверить, спал Леви или нет, не было никаких. Она решила заняться этим вопросом следующей ночью.Размышляя над тем, с чем пришлось столкнуться сегодня, Лисса окунулась в то лёгкое состояние, когда ещё не спишь, но уже начинаешь терять связь с миром. Из окна капал свет луны, освещая ладони, и она прикрытыми глазами рассматривала свои пальцы, пока мысли окутывало страхом, но не таким, как обычно. Этот страх был бархатным, будто подстёгнутый надеждой на лучшее. Вся ночь прошла в полудрёме?— какая-то невидимая сила мешала углубиться в сон, как будто всё было против того, чтобы она смогла отдохнуть. Но отдыхать спокойно было невозможно, ведь в любую секунду в кабинет за дверью мог вломиться кто-нибудь и выкрикнуть, что Марку и Рэндольфу становится хуже. Поэтому она ждала. С ужасом ждала этого момента. Каждую минуту, пока Мелисса дремала, на краю её сознания всё ещё томилось ожидание, как казалось, неизбежного. Когда бы это ни случилось, она чувствовала, что готова скинуть с себя тяжёлое одеяло и вскочить с кровати в любую секунду.Но до утра всё шло если не гладко, то по меньшей мере неплохо.За ночь не изменилось ничего, кроме одной вещи?— у больных обе стопы по щиколотки и руки по запястья стали бело-чёрными. И вновь Лисса бы не поверила, если бы не увидела своими глазами. Конечности можно было отрезать, они теперь состояли из мёртвой ткани и больше не были годны ни на что, но Тереза велела не делать этого пока. Вечером должно состояться собрание всего коллектива по поводу возникшей проблемы, где пройдёт обсуждение. До дежурства оставалось ещё время, и Мелисса решила сделать то, о чём думала перед сном.Кабинет Ханджи был почти другим миром. Стояли разного вида банки и ёмкости, на полу и столе лежали какие-то свёртки и книги. Кучи книг были абсолютно везде, словно это и не кабинет вовсе, а библиотека. Набитые закладками, они стояли аккуратными стопками, впрочем, эта аккуратность не создавала впечатления порядка.Мелисса почти не пересекалась с майором ранее, и образ женщины складывался в её голове в основном из рассказов Терезы, но Тереза иногда приукрашивала реальность, переиначивала факты, поэтому всякое её заявление вне работы Лисса подвергала сомнению. Просто на всякий случай.Майор Ханджи с пониманием отнеслась к просьбе и дала разрешение, беспокоясь о том, что творилось с солдатами?— это было понятно по тому, как она неуверенно коснулась задней части шеи.—?Только этого нам не хватало!.. —?ругалась она. —?И без того проблем немало, так ещё и хворь…—?Это не единственная проблема? —?мягко поинтересовалась Лисса, боясь показаться чрезмерно любопытной.—?Для вас единственная. А для разведчиков… —?майор немного помолчала. —?За Розой мы обнаружили титанов на обратном пути сюда. Это значит, стена каким-то образом оказалась пробита, но мы ничего не знаем. Сегодня туда отправится группа солдат, попробуют найти дыру.Мелисса почувствовала, как кровь начала оттекать от лица.—?Пробита?.. —?растерялась она. —?Что тогда делать?Ханджи взглянула ей в глаза.—?Эрен закроет дыру, используя способность титана делать твёрдые образования из кожи. Вряд ли он умеет так, но… У него нет выбора.Хотелось убежать отсюда. Бежать, пока несли бы ноги, чтобы дорожная пыль за спиной поднималась, чтобы всё вокруг обернулось неудавшимся сном, кошмаром, который бы не оставил после себя ничего, кроме неприятного осадка. Но куда можно было бы убежать? За Сину? Ей там ни за что не оказаться. А больше в мире мест и не было.Никто не ждал её нигде.Когда Мелисса принялась искать материал, волнение всё ещё не отпускало. Руку, занесённую в воздух, чтобы коснуться книги по медицине на широкой полке, она остановила. Ни грамма информации не получится впитать, пока внутри так рьяно распалялась тревога, острыми когтями царапающая внутренности. Это всё немного подождёт. Ей нужен был кусочек личного обезболивающего?— дневника. Лиссе всё равно, что могла подумать Ханджи. Ей жизненно необходима страничка, любая страничка оттуда, хотя бы пара строк. С каждым новым прочитанным словом страх оседал в ней шершавыми песчинками, и доктор чувствовала, что жизнь медленно возвращалась к ней.К полудню она прошерстила несколько сравнительно тонких книжек, изредка обмениваясь общими фразами с Ханджи. Глазами бегала по страницам, надеясь выцепить что-то, что могло оказаться полезным, и нигде не нашла ничего хотя бы отдалённо напоминающего тот букет симптомов, который наблюдался у больных. Но отчаиваться не собиралась?— вокруг находилось столько чтива, что среди них наверняка найдётся нужное. В следующий раз. Обязательно.Вернувшись в лазарет, Мелисса кинулась к Марку. То, что творилось с его конечностями казалось невероятным. Чтобы ткани отмирали с такой скоростью?— просто невозможно. Она вместе с доктором Хилл наблюдала за больным, который цедил воздух сквозь сжатые зубы и не могла заставить себя выдавить хоть слово. Это было похоже на детскую сказку, разве что очень мрачную?— в реальности такого происходить не могло. Некроз, он… словно был живым, словно цеплялся за жизнь, пробираясь по коже вверх. Эта мысль парализовала и обожгла грудь самым настоящим животным страхом.—?Тереза… —?обратилась она, сама не понимая, что собиралась сказать. Всё, о чём она думала, испарилось, когда главврач повернула голову. Маска Терезы скрывала всю нижнюю часть лица, а повязка на волосы покрывала лоб, поэтому взору достались лишь глаза, наполненные ужасом, как слезами. И одних только этих глаз хватило, чтобы заставить Лиссу отвернуться, стыдливо потупив взгляд.—?Я не знаю, что делать, доктор Картер, если ты хотела спросить у меня это. —?тихо сказала Тереза, не желая, чтобы пациент услышал её. —?Я точно также, как и ты, совсем не понимаю, что делать.—?Сделай перерыв, пожалуйста.Так ведь не бывает. Доктор Хилл не просто так занимала должность главного врача. Уж она-то точно должна была знать, что происходило с парнем и мужчиной. А если она не знала, то наверняка в этом виновато что-то другое, не отсутствие знаний и не недостаток практики. Что-то другое.—?Нельзя работать в таком режиме. Вы давно не делали перерыв, самое время для него. Я послежу за всеми.—?Какой, черт возьми, перерыв? О чём ты?—?Пожалуйста. —?настойчивее повторила Мелисса. Чувство дежавю намертво вгрызлось в кожу. —?Прошу тебя. Сейчас мы особенно сильно нуждаемся в главвраче со свежей головой. Пожалуйста, пожалуйста, сделай перерыв, отвлекись, выпей чай, займись чем-нибудь, умоляю, только не продолжай превращаться в сгусток эмоций. Это никому на пользу не пойдёт.Тереза ещё стояла, осматриваясь, словно искала у окружения поддержки, и в конце концов сдалась.—?Я подготовлю материал к собранию.Лиссе было достаточно такого ответа.Шаги затихли, и доктор Картер присела на край кровати, задавая вопрос Марку:—?Как ты?Нелепо и глупо. Спрашивать такое, находиться здесь, пытаться поговорить с человеком, который буквально разлагался на глазах?— полнейший абсурд.—?Спать охота, и вижу размыто… —?прохрипел он. Голос стал совсем неузнаваемым, безжизненным. Таким голосом впору разговаривать девяностолетним старикам, а не молодому, крепкому юноше. —?Хорошо, отдыхай,?— Она коснулась его щеки рукой, ругая себя за то, что даже не могла сделать это без перчатки, не могла проявить немного нежности по-настоящему, без разделяющего их куска ткани, не могла дать ему почувствовать себя чуть лучше. —?Тебе нужно много сил, чтобы победить болезнь.Она встала. Кровать коротко скрипнула, и в унисон с этим скрипом прозвучало:—?Я так и не попросил прощения у них…У кого?— Мелисса не знала, за что не попросил прощения?— тем более, но слова всё равно больно полоснули по сердцу холодным остриём.Возможно, следовало бы расспросить его. Возможно, стоило бы поговорить. Позволить ему излить душу, чтобы его, исхудавшего, с впалыми глазами, ничего не беспокоило в момент, когда тело клетка за клеткой отмирало, но… Внутреннее чувство подсказывало?— это не последняя возможность. Она ещё успеет впитать его слова, ещё увидит его на тренировках, он ещё будет стоять в строю, гордо подняв голову и обдирая горло уверенным криком: ?Так точно, командир!!!?Но пока он хотел спать, и доктор не смела ставить сон под запрет.Рэндольфу по каким-то причинам было лучше, чем Марку. Лисса застала его в бодрствовании, благодаря чему смогла рассмотреть руку поближе. Рэндольф не без усилий сказал, что он совершенно не чувствовал конечностей?— руки и оставшаяся нога отнялись. Несколько участков на теле тоже онемели. Доктор Картер осмотрела их?— кожа была красной. Нетрудно догадаться, что скоро и в этих местах начнётся отмирание тканей. Сухой некроз нередко мог провоцироваться сужением кровеносных сосудов, поэтому она растирала мазь на основе перца в тех местах. Поможет ли это избежать отмирания тканей? Вряд ли, но оно будет прогрессировать, пока не будет уничтожена причина, о которой не знал никто. А на войне хороши все средства.Доктор осмотрела остальных раненых. Многие шли на поправку. Выходит, только двое солдат вызывали столько волнения.Это волнение переросло в сковывающий ужас, когда Лисса подошла к Марку и, ощупав сосуд на шее, поняла, что пульса не было.Как не вовремя шестёрки вспомнились.