1. ?Калифорния-Ванкувер? (1/1)
Сегодня важный день. Казалось бы, только недавно закончилась школа, а я уже стою на пороге Vancouver Film School. Поступление сюда было мечтой всей моей жизни, и это казалось таким нереальным, что я даже не могла представить, что когда-то буду дышать одним воздухом с такими же творческими людьми, как я. Уже сижу перед кабинетом с пачкой документов, нервно теребя резинку на запястье. Я убила год на подготовку, столько бессонных ночей прошло за книгами и курсами, но это того стоит. Я слишком долго шла к своей цели, чтобы опускать руки. Встреча с приемной комиссией должна быть через час, я приехала сюда пораньше, чтобы не залажать поступление простым опозданием. Включив телефон, я увидела два пропущенных звонка от моей лучшей подруги Николь. Как всегда она беспокоится больше меня самой. Я не стала перезванивать, просто не настроена сейчас с кем-то разговаривать, волнение выело все желание контактировать с людьми. Я открыла галерею и отмотала в самое начало. Первой фотографией были билеты Калифорния?— Ванкувер.*Flashback*—?Мам, когда на регистрацию? —?устало спросила я. Уже несколько часов мы торчим в душном аэропорту Калифорнии. Люди, проходящие мимо, выглядят нервными и злыми, хотя я не лучше.—?Джейн, потерпи, скоро уже будем в самолете. Боже, да где эти паспорта… —?мама начала копаться в сумке и на ее лице медленно стало появляться выражение ужаса и паники. Я уже представила все самые худшие последствия за эти доли секунд, но мама, достав папку с паспортами и прочими бумажками, облегченно выдохнула. Я посмотрела на неё укоризненно, на что она просто пожала плечами, как бы говоря: ?Ну с кем не бывает??.Чтобы как-то скоротать время, я переписывалась с Эллен. С первого класса мы были не разлей вода. Ну, до недавнего времени… После того, как я сказала, что переезжаю из-за работы отца, а закончу школу уже в Ванкувере и поступать на высшее буду тоже там, Эллен меня поддержала, сказав, что ничего у нас не изменится. У меня свалился камень с души, ведь главный страх?— это переезд и потеря друзей. Наверное, она одна из немногих причин для жизни. Но, постепенно, Эллен стала отдаляться, мы стали реже видеться и общаться. Безусловно, мы поддерживали связь, а как же иначе? Но, к сожалению, всё было не так, как раньше. Ночевки, прогулки, множество видео и фотографий, дни рождения… Все это как-то расплылось и вовсе исчезло. Я безумно сильно переживала по этому поводу, хотя не показывала это. Настоящие эмоции проявлялись наружу только вечером, когда я находилась одна в своей комнате. Только я знала, что чувствую на самом деле и что испытываю. Больше ни одна живая душа об этом не догадывалась. Плохо это или же хорошо, я тоже не знаю. Не люблю грузить людей своими проблемами и слезами.Джейн Коллинз, сегодня в 20:12?Я уже задолбалась стоять в этой огромной очереди, мне этот переезд нахрен не сдался, в Калифорнии же так хорошо…?Эллен Лексин, сегодня в 20:14?Да уж.?Печатаю:?Очень исчерпывающе, Эл…?Эллен Лексин, сегодня в 20:15?Я просто занята, извини. Я потом напишу, окей??Стираю и быстро набираю новое сообщение, отправив, как будто у меня тоже нет времени, хотя за этим, обычным на первый взгляд, словом столько боли и разочарования.Джейн Коллинз, сегодня в 20:15?Окей.?Я отключила телефон, и настроение упало ниже плинтуса. Дальше таких диалогов не заходило уже где-то две недели. Ладно, плевать, пусть делает что хочет, у меня впереди пятичасовой перелет, будет еще время обо всем подумать. Мы с мамой подошли к стойке регистрации. Мужчина в сине-белой форме посмотрел на фотографию в паспорте, а затем на меня. Я закатила глаза и сказала:—?Да я это, я, чего уставились? Прическа не меняет лицо человека.Мама сурово посмотрела на меня, легко толкнув в бок, и я замолчала. Пару дней назад у меня возникло спонтанное желание обрезать свои длинные золотисто-медовые волосы,и покрасить их в темно-фиолетовый цвет. Родители не одобрили это решение, но останавливать не стали.Сдав багаж, мы пошли в зал ожидания. Я облокотилась на панорамное окно, смотря на взлетную полосу и провожая взглядом самолеты, которые постепенно исчезали в розовом, переливающимся и другими оттенками, небе. Закат… Иногда возникает желание исчезнуть ото всех проблем, проваливаясь, а густые облака. Звучит заманчиво, но сейчас не время надевать розовые очки.Перелет прошел как в тумане, большую часть я, конечно, проспала. Все-таки подумать обо всем у меня не получилось…Когда мы сели в такси, уже был третий час ночи. Ночной Ванкувер завораживал, этого я не могла отрицать. Миллионы огоньков в небоскребах отражались на черном небе. Несмотря на позднее время, людей было много, большинство из них?— пьяные подростки. Как-никак последняя неделя лета, нужно нагуляться перед началом учебного года.Приехав в наш новый дом, я сразу же поднялась, на второй этаж, в свою комнату, и как только моя голова коснулась подушки, я отключилась.Всю последнюю неделю лета я не выходила за границы нашего участка. Это время я проводила в разборах коробок и вещей. Папа собрал всю мою мебель, и мы перетаскали ее в комнату. Она была просторной и из-за окон очень светлой, поэтому я первым делом повесила шторы, чтобы солнечный свет не раздражал глаза. Мама всегда ворчала, что я живу как в пещере, без воздуха и света, но меня все устраивало. Найдя коробку со всяким барахлом и плакатами с музыкальными группами и фильмами, я достала скотч и начала заклеивать постерами стены. Это заняло много времени, но музыка, игравшая на всю комнату, делала этот процесс менее скучным. От чистых белых стен через два часа не осталось ни следа. Достав свою любимую гитару из чехла, я провела пальцами по струнам. Родители подарили мне ее, когда мне было 9 лет, и моему счастью не было предела. Сразу же я записалась на курсы по игре на гитаре и отучилась там два года. Родители и друзья говорили, что у меня талант. Но со временем, я стала играть все меньше и меньше. Как-то так получилось, что я не играю уже около четырех лет. Мама говорила, что нужно отдать гитару тому, кому она действительно нужна, но я наотрез отказывалась. Может, с переездом сюда я снова захочу играть…Осталось несколько коробок. Взяв самую тяжелую, с книгами, я вывалила все на кровать. По мне не скажешь, но главная страсть для меня?— это чтение. Расставив все книги по полочкам, я довольно улыбнулась. Если в комнате был зачастую бардак, то книжный шкаф всегда был в идеальном состоянии. Я внезапно услышала за окном голоса и смех. Я выглянула и увидела толпу подростков, некоторые из них были на скейтах. Засмотревшись на них, я вспомнила про свой скейтборд. В коробках его не было. Наверное, у родителей. Я по перилам скатилась вниз, и сразу же словила упрек от мамы.—?Мам, а где мой скейт?—?Он разве не у тебя? —?в это время она развешивала свои вещи в огромный шкаф-купе.—?Ну, если я спрашиваю, логично что у меня его нет,?— закатив глаза, сказала я, это же очевидно.—?Можешь посмотреть в коробках, но лично я его не видела, хотя он такой большой, что я вряд ли бы пропустила его.Я села на пол и начала копаться в бесчисленных картонках.—?Его тут нет, скорее всего остался в Калифорнии…Заметив как я расстроилась, мама достала из сумки кошелек, дала мне тридцать долларов и улыбнулась:—?Съезди в город, купи себе новый. Заодно и подышишь, а то из комнаты неделю не вылезаешь. Считай, это мой подарок в честь переезда, я же понимаю, как тебе тяжело.—?Спасибо большое! —?я взяла деньги, накинула джинсовую куртку и, попрощавшись, вышла на улицу. Была чудесная погода, светило солнце и дул прохладный ветерок. До города было всего несколько остановок на автобусе, так что я решила пойти пешком.Весь день я провела в поисках хорошего скейтборда. Если я находила подходящий, то мне не хватало на него денег, но спустя несколько часов поисков, я, кажется, нашла то, что мне нужно. Отполированные колеса, отшлифованная черная доска с красным принтом огня. На него как раз была скидка, и он остался последний. Выйдя с покупкой из магазина, я сорвала с него пленку и встала на доску. Скейт слушался каждому движению ног и скользил по асфальту. Покрытие блестело и переливалось из-за яркого солнца. Я стала все больше разгоняться и волна необъяснимой свободы накрыла меня с головой. Так и хотелось закричать во все горло, а в груди появилось предчувствие, что тут все будет хорошо.