Глава сорок четвёртая: На пути к возмездию (1/1)

Уильям Карлайл подъезжал к поместью Мортимеров в приподнятом настроении. Пожалуй, в таком благостном расположении духа он не был уже давно, уж точно не в этом году. Даже осенняя серость не была помехой бодрому настрою маркиза. А всё потому, что Винсент наконец поступал в Королевскую Академию Магии. Для обеих семей это стало большим событием, можно даже сказать, праздником. Стоит ли говорить, что поводов было предостаточно. Для всех них и Винсента, в частности, это был самый настоящий прорыв, первый шаг на пути к успешному будущему и достойная награда за десять лет лишений. И пока что, на момент начала этого пути, всё играло им на руку. Оставалось лишь крепко стоять на ногах и держать удачу за хвост. Вся последующая после инициации неделя запомнилась Уильяму и Винсенту всяческой суетой и метаниями. Через два дня, когда мальчик отдохнул и восстановился, они съездили в академию на осмотр. Как и предполагал мистер Карр, дальше всё пошло более-менее гладко. Без осложнений, впрочем, не обошлось. Для начала пришлось повозиться с документами. Уильяму было, конечно, не привыкать, но объем бумаг разной степени важности оказался действительно внушительным. Под конец у него даже рука устала писать. Но так было надо. В конце концов, академия предоставляла возможность бесплатного обучения одарённым от третьего ранга и выше, а за этим был необходим строжайший надзор. Так что подписание кучи бумаг, обязательств и договоров, порой не совсем простых, являлось вполне обоснованной мерой предосторожности. Затем выяснилась ещё одна банальная, но существенная загвоздка — на дворе стоял поздний октябрь, учебный год уже начался, а значит Винсент пропустил уже почти целых два месяца занятий. Так что ему было необходимо в срочном порядке навёрстывать упущенное, особенно учитывая своеобразную академическую систему обучения, при которой отставать от программы крайне не рекомендовалось. Поэтому, закончив беседу с инструктором, который помогал обеспечивать поступление, Уильям с Винсентом получили на руки полный комплект учебников и, прибыв домой, сели разбираться в этой куче книг. А их было немало, ведь помимо "магических" предметов были ещё и обычные — математика, языки и прочие. Начальное и среднее образование были необходимы всем, даже волшебникам, очевидно, специализирующимся на вещах, далёких от обычных наук. Недостатком желания учиться Винсент отнюдь не страдал, да и домашнее образование, пусть и прерванное, давало какое-никакое подспорье, но изучить ему предстояло массу всего, причём не только сейчас, но и во время всего учебного процесса. Увы, за гибкость академической системы, позволяющей всего за семь лет обучать магов независимо от их возраста, приходилось платить большой загруженностью. Даже с учётом того, что на обычных предметах делался куда меньший акцент, чем в обычных школах, внеурочная деятельность становилась не менее важной и обязательной, чем сами занятия, ведь иначе просто не хватило бы времени изучить всю программу. Эту трудность с загруженностью ещё только предстояло разрешить. Так что, пока Карлайл ездил туда-сюда по городу, докупая разные учебные принадлежности, Винсент буквально утонул в книгах. Над тем, чтобы помочь ему разобраться что к чему и составить хоть какую-нибудь программу, трудились всем поместьем. Мальчик же, понемногу проявляющий всё больше энтузиазма, был этому только рад и быстро вник в процесс, схватывая всё на лету. Без хорошего руководства он вряд-ли бы успел подготовиться к академии должным образом, ведь у него прямо глаза разбегались от обилия информации. Так и прошли оставшиеся до поступления дни — в суматохе. Но никто не жаловался на усталость. Напротив — всё это оживление помогало разогнать уныние, скопившееся у людей за долгие годы смуты. А для кое-кого это вообще было единственным способом отвлечься от мрачных мыслей... Экипаж остановился у ворот особняка, и Уильям грузно соскочил на землю. Ехать до академии было примерно минут сорок, так что он приехал с запасом, чтобы потом не торопиться и не загонять лошадей. Да и чтобы Винсент зазря не нервничал. Ему ведь с первого же дня предстояло много трудиться, чтобы быть на одной волне с другими учениками. Это дело ответственное, нужны спокойствие, упорство и хорошая работа головы. Лишние нервы ни к чему. Знал бы Карлайл, каковы будут успехи Винсента всего через три-четыре месяца...— Белла, аккуратнее! Тут же грязно! Смотри уж, куда выходишь.— Да-да, я знаю! Пап, пойдем скорее! — Ох...Притворно-ворчливо фыркнув, Уильям направился вслед за своей дочкой, уже успевшей выскочить из экипажа, во двор, а затем и в сам особняк. Глядя ей вслед, маркиз улыбнулся чуть шире. Всё-таки Белладонна Карлайл обладала поистине несгибаемым духом. А ведь по этой девчушке-попрыгушке и не скажешь, что она сможет выстоять даже в самые тёмные времена. Горькие события последнего года это доказали. Узнав о том, что её лучший и единственный друг исчез, Белла первое время была безутешна и рыдала часами напролёт. Несколько дней никто не мог её успокоить. Но затем она вдруг взяла себя в руки, пусть и не без помощи, но успокоилась и даже изъявила желание помочь в поисках. Уильям, конечно, запретил ей это делать, и позже утихомиривал Беллу, призывая её к благоразумию. Своих попыток она, конечно, не прекратила, но даже без этого её вере в возвращение Винсента можно было только поражаться. В этой вере она превосходила, пожалуй, даже самого Уильяма. Для столь малого возраста такие твердость и упорство были удивительны. Карлайл, больше знавший об истинном положении дел, поражался стойкости своей дочери. Весь год Белла продолжала надеяться и не падала духом. И когда взволнованный Уильям в одно прекрасное утро внезапно умчался куда-то в город, она уже знала, что её вера не была напрасной. Правда, позже Беллу ждал новый шок, ведь Винсент вернулся совсем не таким, каким был раньше. Она не ожидала встретить мрачного и опустошенного мальчика, едва напоминающего того, кого знала Белла. Их первая встреча после долгой разлуки явно оставили у девочки не лучшие впечатления. Горестное недоумение, печаль, ужас. Случившаяся с Винсентом перемена пробрала её до глубины души. Уильям хорошо понимал её чувства и на обратном пути провёл объяснительную беседу. Он попытался донести до девочки горькую, но неоспоримую истину: после трагедии с родителями и года выживания в трущобах, Винсент уже никогда не будет прежним, с чем им всем придётся смириться. Кажется, успешно. Не сразу, но Белла вновь воспряла духом и немного повеселела. Пусть принять Винсента таким, какой он стал, она сможет ещё не скоро, но Белла смогла пройти и это испытание воли. Очевидно, такой удар по психике не пройдет для неё бесследно. Со временем она задумается, как же так вышло, что жизнерадостный и улыбчивый мальчик стал угрюмым и нелюдимым. Белла познает жестокость жизни. Не на своём примере... — Хмммм...Уильям ненадолго остановился и тяжко вздохнул. Винсент, чья душа надломлена страданиями. Белла, чей единственный друг вернулся не таким. Не такой судьбы Карлайл желал этим детям. Впрочем, от его мнения ничего и не зависело. Но... Это было просто несправедливо. Слишком рано эти двое столкнулись с неприглядной стороной жизни. И произошло это по вине одних бесчеловечных ублюдков...— "Когда-нибудь... Когда-нибудь им всем воздастся по заслугам. За Джона, за Ангелину, за Винса, за всех нас... Клэйман и остальные ответят за всё!" В сердце Уильяма Карлайла уже давно полыхал великий гнев. Он ненавидел порочное дворянство едва ли не больше, чем Винсент за всё время. В конце концов, и его семье "древнейшие и благороднейшие" обеспечили десять лет унижений. Будь на то его воля, все эти мерзавцы уже давно отправились бы к их достопочтеннейшим предкам. Но насколько был силён его гнев, настолько Уильям был бессилен как-либо отомстить своим врагам. Что десять лет назад, что сейчас, Карлайлы оставались весьма и весьма средненькой по положению и возможностям семьёй. Да, были кое-какие полезные связи и финансов хватало сполна, но всё это меркло на фоне огромных богатств тех же Клэйманов, что подмяли под себя полстолицы. Даже с ними Карлайлам бесполезно было тягаться, а ведь оставались и другие акулы, запросто способные их сожрать и не поморщиться. В связи со сложившейся в стране кризисной ситуацией, искать какие-либо обходные пути было слишком трудно. Куда ни плюнь, везде упадок и бардак, пусть это видно и не сразу. И к тому же, Уильяму было что терять. Жизнями жены, дочки и родственников он рисковать не мог. Поэтому ему оставалось лишь ждать, когда справедливость сама настигнет злодеев, не важно в каком виде, и растить новое поколение, стараясь обеспечить им счастливое будущее. Этого хватило. Со временем Уильям смирил свою ярость и всецело отдал себя воспитанию детей, лелея надежду, что скоро настанут спокойные времена. Он всем сердцем хотел в это верить. Хоть частью себя и догадывался... что череда трагедий... ещё не окончилась.— Ну, Винсент, пойдем. Нехорошо будет опоздать. Всё собрал?— Угу. Пришлось раскошелиться больше обычного, но Винсенту купили нормальную учебную форму. К сожалению, формой академия не обеспечивала, так что пришлось нанести визит в пару-тройку магазинов. Итог был удовлетворителен. Штаны, куртка, жилет, рубашка, ботинки и шляпа — всё без изысков, дешёвенько, но смотрелось на Винсенте хорошо. — Вот и славно. Уверен, из тебя выйдет отличный ученик! Главное помни: терпение, прилежание, ум. Трудиться придётся много, но всё во благо, твоё в первую очередь. Так старайся же, грызи гранит науки, становись сильней! А я всегда буду рад помочь! — Уильям ободряюще поднял кулак.— Большое тебе спасибо, дядя. Я постараюсь. Мне... хочется учиться! — решительно кивнул Винсент.— Отлично! Мне нравится такой настрой. С таким любая магия поддаться! Ладно, пош... Ах да, чуть не забыл. У меня для тебя маленький подарок. — Хм?Уильям достал из кармана пальто... дневник в твердом, тёмно-сером переплёте и положил его на стол. С виду что-то среднее между книгой и тетрадью, под 200 страниц.— Вот. Будет тебе личный дневник. Полезная вещь!— Личный дневник?— В дневники люди записывают всё, что у них на уме, высказывают чувства, пишут о произошедшем за день. В общем, передают самого себя на бумаге. Я в юности тоже так делал и был доволен. Это полезно. Если не с кем поделиться мыслями, скажем, о том как прошел первый день в академии, бумага к твоим услугам. Можно планы составлять и, самое простое, в письме тренироваться. Что хочешь, то и делай, одним словом. Думаю, тебе это придется по вкусу. — Ух ты... Я попробую. Кажется, это интересно.— Вот и я о том же. Ладно, пойдем. Учеба ждёт!— Угу.Да, в последнее время Винсент не отличался особой разговорчивостью ни с кем. На то были все причины — то нервы по подготовке, то углублённое чтение, то ставшая обыкновением мрачность. Уильям предполагал, что это надолго. И молчаливость — лишь одно из последствий, которые наверняка ещё себя проявит. Задача близких Винсента была в том, чтобы поддержать его в это трудное время. Слишком многое за этот год случилось. Над этим предстояло долго трудиться... И Уильям даже предположить не мог, чем всё закончится. Но пока... он был преисполнен решимости и надежды. Карлайл отдавал всего себя борьбе за светлое будущее. Даже помня пророчество...— "Я клялся, что буду во всём помогать Винсенту. Время клятву исполнить. Нас осенила удача. Теперь он маг, а они всегда ценны. А раз уж он силён... то это гарантированная возможность выбиться в верха. Да... Его жизнь наладится. Хотя бы с этой точки зрения. У него будут и деньги, и статус. С остальным я помогу. Направлю по нужному пути. Главное то, что он — дома, среди друзей и родных. Мы не дадим ему упасть! Судьбе больше над нами не посмеяться! Вместе мы всё преодолеем!" Меня зовут Винсент. Винсент Мортимер. И это мой дневник. По правде говоря, я и не знаю, чего тут ещё можно написать. Дядя Уильям сказал, что в дневники люди записывают мысли и чувства. Если так, то я себя сейчас чувствую как-то глупо. Так ли положено начинать дневники? Не знаю. Подсмотреть ведь негде. Может, надо будет спросить у дяди? Хотя нет, он ведь говорил, что другим личный дневник не показывают. Ладно. Сам что-нибудь придумаю. Никогда раньше такого не делал, но дядя сказал, что это полезно.Ах да, дядя же советовал написать о том, как прошел первый день в академии.Это было странно. Там так шумно. Везде много народу. И академия такая большая, что всех их вмещает. Там очень широкие коридоры. И красиво. Правда, мне всё время приходилось куда-то бегать, так что я не всё успел осмотреть. И вообще, искать аудитории сложно. Везде все спешат, толкаются. И шумно. Это неприятно. Зато на уроках было интересно, почти на всех. Их было много, но это ничего. Я привыкну, наверное. Правда, сейчас всего рассказанного не вспомню — голова побаливает. Но учителя хорошо рассказывают, интересно. Точнее, профессора. Так их надо называть. Вспомнил — мы изучали основы магии и простейшие понятия. Жаль только колдовства не показали. Ладно, на сегодня всё. Я устал и хочу спать. Да и страница кончается.И когда я успел столько написать?Первая страница дневника.С того дня начались долгие годы взросления и развития Винсента. Путь, который он прошёл за это время, как, впрочем, и его самого, сложно назвать обычным. Винсент не был похож, пожалуй, ни на одного из своих сверстников. Во всём. Ведь он пережил то, что другим и в страшном сне не приснится. Истерзанная душа, сокрушенная психика, перевёрнутая с ног на голову, и обратно жизнь, и зреющая в сердце ненависть, выделили его среди тысяч других детей... и заставили раньше времени повзрослеть. Да, детство Винсента закончилось в ту самую ужасную, отмеченную смертью ночь. Оставшись один на один с жестокой реальностью, Винсент заглянул в чёрную бездну. Но... не моргнул. Несмотря ни на что, он выстоял и продолжил идти вперёд. Да, он был другим. Непохожим на сверстников ни увлечениями, ни способностями, ни образом мысли. Утратившим веру в справедливость жизни, в людей и даже в собственное счастье. Обретшим иные взгляды на мир и свои, неоднозначные мораль и принципы. Винсент не сгинул, не сломался, но закалил дух, а позже тело, и продолжил упорно идти вперёд, взрослея и становясь сильней. Сам создал себя, как личность. Всё будто назло судьбе. Ведь у него была цель. А пламя в душе разгоралось сильней. Лишь это поддерживало в нём желание жить. Он должен был отомстить. Любой ценой. Но для этого... ему пришлось стать совсем другим человеком. Долгое время на первом месте стояла учёба, не только в академии и не только магии. И в этом Винсент очень сильно преуспел. Касаемо академии, он поразил своими способностями всех — и сверстников, и учителей, и близких. Винсент начинал, как ученик со смутными перспективами. Он отставал по программе, был растерян, не совсем готов к новому образу жизни и большим объемом информации, в общем, долго адаптировался и не был уверен в себе. Но всего через два-три месяца его успеваемость, поначалу оставляющая желать лучшего, резко поползла вверх, особенно по магическим предметам. Винсент стал активнее отвечать на уроках, лучше выполнять домашнее задание, больше заниматься самообразованием, и быстрее вникать в суть материала. Совершенно внезапно для учителей он из "середнячка" стал пробиваться сначала в хорошисты, а позже и в отличники. Уже к концу года Винсент был близок к тому, чтобы считаться лучшим учеников в своём классе, тогда у него ещё были конкуренты. Касалось это, впрочем, не всех уроков. Многие обычные предметы, в особенности математику и точные науки, Винсент невзлюбил с самого начала и больше "четверки" по ним не получал. Зато по магическим наукам он в итоге урыл, пожалуй, абсолютно всех других учеников. А всё благодаря неистощимому упорству и самой искренней заинтересованности магией. К чародейству Винсент неожиданно проявил самую настоящую жажду знаний, страсть. Он стал буквально одержим магией, так сказать, вошёл во вкус. Для него она стала новым дивным миром чудес и невероятных возможностей, а также интереснейшим объектом познания. В этом с ним не мог сравниться никто. Догнав программу в первые месяцы учёбы, в начале второго курса он уже начал её перегонять. Винсент стал завсегдатаем библиотеки, проводил эксперименты, изучал всю доступную теорию и постоянно практиковался, изучая, придумывая и адаптируя всё новые и новые заклинания и приёмы. Довольно быстро он, работая не покладая рук и развиваясь во всех направлениях волшебных наук, обошел одноклассников как по успеваемости, так и по реальным способностям. Собственно, по рангу он и был сильнее всех в классе, хотя в самой школе и нашлись бы дети, тоже отмеченные цифрой три, выше не было. Но и их Винсент рано или поздно обошёл, ведь по пути приобретения знаний он шёл поистине семимильными шагами. Одним словом, из него получился настоящий маг, знающий и любящий своё дело. На пятом курсе Винсент блестяще сдал стандартные экзамены и в качестве направлений для углубленного изучения избрал, особо не колеблясь, артефакторику и боевую магию, в коих достигал наилучших результатов. На этом построилось его новое расписание. И уже через год, перескочив через курс, Винсент досрочно сдал выпускные экзамены и с отличием окончил академию магии, унеся с собой золотую медаль и славу одного из лучших учеников. Оценок, известности и выдающегося умения колдовать Винсент добился сам. Невероятное упорство, желание познания, присущее великим учёным, и, конечно же, природная предрасположенность проложили ему дорогу к силе. Так он стал сильным, умелым и креативным чародеем, способным потягаться даже со взрослыми и фактически ставший одним целым со своей стихией Тьмы. Но увы, и в этой бочке мёда нашлась ложка дёгтя. В противовес выдающимся успеваемости и способностям, успехи Винсента с социализацией были весьма печальными. Он с самого начала не слишком стремился к общению со сверстниками, предпочитая уединение. У них не нашлось общих интересов или черт характера. Игры, сплетни и прочий досуг обычных детей Винсенту были совершенно неинтересны. Страсть к науке, собственное развитие и внутренние проблемы стали для него основным занятием. Так, он почти с самого начала был сам по себе. И в дальнейшем это усугубилось. Многие одноклассники со временем невзлюбили Винсента. Зависть, презрение, чуждость, опасение — вот что они стали к нему испытывать. Из года в год эти чувства к нему росли. Он прослыл зубрилой, нелюдимым бирюком, гордецом, подлизой и так далее. Злые языки быстро нашли для себя цель. Как нашлись быстро и те, кто обожал травить и шпынять "слабых". В конце концов остались лишь равнодушные и ненавистники. Не то, чтобы в этом не было вины самого Винсента, ведь он сам не желал как-либо идти на контакт с другими детьми, но именно из-за такой их реакции он тоже проникся негативными чувствами и перестал обращать на них внимание. Так между Винсентом и остальными учениками началась холодная война. И в ней он вышел победителем. Он успешно дал отпор всем каверзам, пакостями и попыткам унизить или избить. Где-то собственными силами, а где-то с помощью преподавателей, Винсент в итоге отбил у недругов всякое желание ему вредить, добившись спокойной жизни. Между тем, с учителями ситуация получилась прямо противоположная — они были готовы Винсента на руках носить. Для них он был образцовым учеником — спокойным, вежливым, отлично ведущим себя на уроках и любящим учиться. Лучшего было и не найти. Почти со всеми профессорами Винсент установил тёплые покровительственные отношения. Не без расчета, разумеется. Эти полезнейшие связи обещали пригодится в будущем. В конце концов, даже сам директор время от времени приглашал его на чашечку чая, побеседовать о том или ином аспекте магии. В общем, социальные связи у Винсента выстроились неоднозначные. И не сказать, что это повлияло на него в лучшую сторону. Между тем, тренировал Винсент не только ум, но и тело. Через два года после поступления в академию, когда уже всё более-менее устаканилось, он почувствовал в себе желание и готовность стать сильнее физически. Винсент твёрдо решил, что для достижения своей цели одного ума и магии будет недостаточно. Он захотел стать сильнее телом и духом, научиться драться, фехтовать и стрелять. Поставленная задача была трудной, но вполне выполнимой. За помощью Винсент обратился к дяде. Потребовалось немало времени, чтобы правильно сформулировать и донести до него свою просьбу, но в итоге Уильям согласился и нашёл для него нужного человека, воспользовавшись своими связями. А человек оказался очень непростой. У дяди оказались весьма интересные связи. Тренировать Винсента стал Морган Уилсон, отставной лейтенант, ветеран недавней войны с Республикой, боевой товарищ Карлайла и, самое главное, маг Земли четвертого ранга с особой специализацией на ближнем бою. Мастер фехтования, борьбы и стрельбы, бывалый солдат, и так называемый "рыцарь-чародей", кто в эпоху пороха и огнестрела всё ещё успешно крушит врагов в ближнем бою. Также стоит отметить, что Уилсон происходил из мелкого, но древнего дворянского рода вояк по призванию, причем далеко не всегда магов. Военная косточка являлась отличительной чертой семьи Уилсонов, а знание боевых искусств — традицией. Лучшего учителя для Винсента было не найти. Начало было хорошее... а вот дальше полились кровь, пот и слёзы. Дело было даже не во взаимоотношениях с тренером — пусть Морган и был суровым солдатом, но прямо армейской подготовки Винсенту не устраивал, несмотря на просьбы последнего с ним не нежничать. Дело было скорее в самом Винсенте. Он никогда не был поклонником физической активности и спорта. Откровенно говоря, с этой точки зрения он был самым настоящим хиляком и слабаком. И эту слабость Винсент обязал себя искоренить. И он это сделал. Под чутким и строгим руководством Уилсона он ежедневно тренировался. Было трудно, очень. Ведь он сам просил не нежничать. Титанические усилия, изнурительные тренировки, синяки, царапины, падения, разбитые в кровь кулаки, сотрясения — через это и многое другое прошел Винсент. Он неоднократно был бит и познакомлен с полом или землёй. Не раз познал боль ударов и падений. Множество раз был вынужден использовать исцеление, чтобы быстрее оклематься от самых тяжёлых травм. Но через всё это он приобретал силу и искоренял слабость. И в итоге терпение и труд окупились сполна. Так, к 16 годам Винсент неплохо овладел боксом, наловчился в борьбе без правил и использовании приемов из разных других боевых искусств, почерпнутых у учителя. Последнее являлось основой фирменного стиля Уилсонов — использовать помимо традиционной борьбы приемы нетрадиционные. Научился Винсент и владеть холодным оружием, отдавая предпочтение кинжалами, одноручным мечам и особому наручу с выдвижным лезвием. Мастером он, конечно, не стал, но пронзать, резать и колоть у него получалось хорошо. Стрельбе он тоже обучился на должном уровне. Из револьвера Винсент мог стрелять метко и с приличного расстояния, хотя предпочитал среднюю дистанцию. И, наконец, ко всем этим трем дисциплинам, и учитель, и ученик добавляли магию, возводя и без того серьёзные тренировки на совершенно новый уровень. Стоит ли говорить, что такие практики завораживали своей быстротой, неожиданными поворотами и эффектностью. Чего только на них не происходило: взрывы, перестрелки, метания предметов окружения и многое другое. Одним словом, за 4 года Винсент по-настоящему превзошел самого себя в физическом плане. Захудалый хлюпик превратился в умелого бойца, способного на очень многое. Так, вместе с умом и магией Винсент приобрел сильное и натренированное тело. И всё же это было не главное. Личностный рост Винсента в этот период был... своеобразным. Как и все нормальные люди, он желал познать мир и найти ответы найти ответы на интересующие его вопросы. Но в силу обстоятельств, Винсент в основном оказался предоставлен самому себе. Из всего его узкого круга общения только Бен и Уильям могли обсудить с ним экзистенциальные, философские и иные вопросы, но времени у них на это хватало далеко не всегда. Другие этим либо не интересовались, либо не показались Винсенту надёжными, а ни с какими другими ровесниками он так и не сошёлся. Поэтому, до всего он додумывался сам. В этом Винсент тоже преуспел. Он исследовал мир и людей вокруг себя постепенно, не спеша. Надо сказать, что Винсент редко тратил время впустую, на лень и ничего не делание, а старался проводить каждый день продуктивно и с пользой. Так что в перерывах между учебой и тренировками Винсент... наблюдал. В основном — за людьми вокруг себя. Пусть чувства, испытываемые им ко многим окружающим оставляли желать лучшего, он изучал их. Холодная голова, умение смотреть и слушать, а также развитое аналитическое мышление очень помогли ему в этом. Винсент изучал характеры и привычки, наклонности и увлечения, слабые и сильные стороны, чтобы в итоге составить портрет человека, мнение о нём и, временами, почерпнуть что-то полезное, или же поучиться на ошибках. И в итоге главным выводом стало то, что люди — очень странные существа. Разнообразие характеров и личностей было велико. Далеко не всех Винсент мог понять, а уж зауважать и подавно. В частности, среди одноклассников он не нашёл никого, кто хоть как-то мог ему понравится. Все как один раздражающие, бестолковые и занимающиеся бесполезной вознёй вместо полезных дел. Собственно, с ними у Винсента ничего общего так и не нашлось. Похожая история повторялась не раз. С профессорами было по другому. Они, как впрочем и все взрослые, удостоились бо?льшего внимания с его стороны. Были среди преподавателей те, кем Винсент искренне восхищался. Их терпение, выдержка, умение увлекать за собой и думать прежде всего о деле импонировали ему. Некоторые стали мальчику примерами для подражания. У взрослых было чему поучиться. Наблюдение за людьми происходило и за пределами академии, пусть результаты и были довольно скудны. Но и они имели вес. По отдельным прохожим много было не понять, но изучая толпу, можно было прочувствовать жизнь самого города, настроение его жителей. Не сказать, что оно было прекрасным, но именно это и сыграло свою роль в становлении Винсента. Он наблюдал за людьми... и делал для себя выводы. Так, постепенно, он определил для себя и стал развивать те черты характера и поведения, которые посчитал лучшими — терпеливость, ясность рассудка, логичность, самостоятельность и прочие. Другим немаловажным инструментом саморазвития для Винсента стали книги. Да не простые, а по истории. Пожалуй, история была у него самым любимым предметом после магии. Ему с самого начала показалось интересным изучать прошлое человечества, его достижения и ошибки. Так что учебники по истории стали хорошим дополнением к книгам по волшебству. Начал Винсент с хроник о родном государстве, а позже перешёл и на всеобщие. Это оказалось чрезвычайно познавательно. Причем ему интересно было читать не только про войны и полководцев, но и про мирное время, ведь он понял, что каждый период имеет свою ценность. Важно было то, что узнанное из книг он старался соотносить с реальными событиями и людьми. Винсент изучал, рассуждал, сравнивал и, опять же, делал выводы. Ведь не только события, но и люди с их поступками подвергались анализу. Здесь он тоже смог найти примеры для подражания... пусть и немного иного рода. Ведь масштабы были другие. В частности, больше всего Винсенту импонировали те исторические деятели, кто готов был рискнуть, отбросить сомнения, действовать решительно и пожертвовать малым во благо большего. Искусные государи-реформаторы, хитрые полководцы, отчаянные бунтовщики или изворотливые политики — люди, способные или желающие достичь своей цели любой ценой нравились Винсенту. И он понял, что путь к этой самой цели может быть очень тернист и извилист, что не всегда уместны будут колебания, милосердие и честность. И именно эти принципы... Винсент впоследствии и перенял. История оказалась... спорным учителем. И последним фактором, сыгравшим роль в становлении личности Винсента стала поселившаяся глубоко внутри него ненависть. Слова отца, случай со спасением Тима и памятный разговор с Уильямом зажгли пламя, что не угасало годами. Винсент точно понял, кто его враг, а заодно составил твердое мнение о том, что есть в его глазах абсолютное зло. После рассказа дяди, Винсент, преисполнившийся злости, стал пристально изучать дворянство с целью обрисовать полный образ врага. Он хотел знать о них всё. Винсент следил за отпрысками знатных семей в академии, следовал аристократами на улицах, а позже даже использовал магию, чтобы удаленно проникать и в их особняки. И чем больше он узнавал, тем больше преисполнялся презрения и отвращения. Многие из знати, не делясь на пол и возраст, являлись уродами, каких поискать. Они были антиподом всему тому, чего придерживался Винсент. Более того — именно порочное дворянство было ответственно не только за всё беды Мортимеров, но и за кризисное положение государства. Очень быстро он решил для себя, что им не дано сосуществовать в одной стране, а может, даже в одном мире. Вывод мог быть лишь один. Они — проблема, вредители, трутни. И решить эту проблему нужно полностью. Проще говоря, искоренить всех виновных, бескомпромиссно. Именно такова была жизненная цель Винсента. Ради неё он стал сильнее и превзошел себя. Винсент не забывал, не давал своей ненависти утихнуть — напротив, он взращивал её. Ни к чему хорошему это, конечно же, не привело. Но... это заботило Винсента меньше всего.В конечном итоге Винсент стал таким, каким он есть... неоднозначным... и поистине несчастным. Жизнь обошлась с ним жестоко — и ему пришлось приспосабливаться. Глядя на то, как люди ругаются и спорят, теряя голову, он старался быть невозмутимым, рациональным и мыслящим трезво. Осознавая свою всё растущую мистическую силу и учась использовать её, он стал позволять себе то, чего обычный человек не стал бы. Изучая историю, Винсент понимал, что жизнь — не прямая дорога, а извилистая звериная тропа и калейдоскоп множества событий и явлений, на которой в любой момент может случиться неожиданное. Общаясь со своим наставником, Морганом Уилсоном, он познавал принципы прагматизма, не только в бою, но и в жизни. Вступая в конфликт со сверстниками, пропитываясь ненавистью к дворянству и наблюдая за упаднической обстановкой в стране, Винсент терял доверие к людям, учился скрывать чувства и носить маски, развивал паранойю и становился всё более одиноким, необщительным и замкнутым в себе. И всё же... остались те люди, которыми он дорожил и ради которых он, возможно, поступился бы новообретёнными принципами. Своих близких Винсент был готов защищать до последнего вздоха. А ещё, в нём, глубоко-глубоко в душе, сохранились доброта, сострадание, жертвенность и даже героизм. Впрочем, мало кто об этом знал и мало кто это смог осознать. Ведь в итоге основой Винсента был глубоко циничный, жёсткий, прагматичный и мрачный человек, нигилист с девизом "цель оправдывает средства" и который всегда сам себе на уме. Противоречивый... и несчастный человек, которому не достало заботы и любви, вынужденный рано повзрослеть, покрыться защитной шкурой цинизма и противостоять, считай, всему окружающему миру. Однако... всех поступков, совершенных им впоследствии, хватило с лихвой, чтобы сделать Винсента ещё более противоречивым человеком. Ведь в итоге... он свершил свою страшную месть. А в то время, как Винсент рос и развивался, в движение приходили иные силы, тоже вознамерившиеся добиться перемен. И рано или поздно... им суждено было пересечься.