Глава 2 (1/1)

Моё пробуждение началось с легкого тычка. Но мне было очень сонливо. Разум наконец смог отдохнуть. Попытавшись потянуть одеяло, понял на сколько я слаб. Оно не сдвинулось ни на йоту.Цокнув от досады, на что получил смешок со стороны, перевернулся на другой бок, в надежде избежать подъёма.Мать была настойчива и на четвертый тычок терпение лопнуло. Медленно разлепив глаза, что сразу стали напоминать блюдца. Огромный, бирюзовый нос и два больших глаза смотрели на меня. От моего вида мама снова хихикнула и подхватила магией. Положив прямо перед врачом, что был весь белый с серой гривой. Вчера я даже не обратил на него внимания от радости.Он что-то улыбчиво сказал и отошел на несколько шагов и прицелился рогом: через несколько секунд быстрый, белый пучок попал прямо в меня, создавая неприятную волну по телу. Это напомнило мне о в точь-точь такой-же пару месяцев назад. Похоже так врачи проверяют здоровье. Записав в ранее незамеченный, левитирующий в белой дымке блокнот, он слегка поднял голову и быстро проговорил, непонятное для меня, матери. Вообще язык пони был странный на слух, единственный близкий по звучанию это испанский, но при этом в некоторых местах более грубый, а в других наоборот, чуть ли не пение. Такой разный, но органичный, удивительно. В ответ она кивнула и притянула копытом к себе моё слабенькое тельце, а врач вышел из палаты. Но не прошло и минуты, как сюда зашел желтый единорог с черной гривой. На его морде было явное беспокойство. Они перебросились парой фраз и тот немного успокоившись посмотрел на меня. Окутав желтым полем, он поднял меня и начал меня осматривать. Да что за день полетов? Я конечно всё понимаю, но это уже перебор. Вскоре у него появилось радостное выражение. Став чесать копытом голову и тараторить с такой скоростью, что даже моя мать слегка скривилась. Похоже это и есть мой слишком возбужденный папаша. Заметив это, отец вернул меня на место и с виноватой мордой пробубнил под нос и вышел.Вот и передышка, появилось наконец время на осмотр и осмысление происходящего.Весь этот мир мне смутно напоминает один мультик из прошлой жизни. Когда-то к нам приходил племянник, чтобы занять ему запустили его и посадили меня присматривать. Мне было скучно, поэтому тоже начал посматривать этот сериальчик. Не забыл я это лишь потому, что после у нас рванула плита, а такие яркие воспоминания из детства тяжело потерять, даже в моей ситуации. Если всё же этот мир и есть он, то мне крайне повезло. Здесь везде дружба и магия. Единственное, что смущает, это постоянные события с главными героинями, которые почти в каждой серии спасали Эквестрию. Надеюсь, я в другом месте родился, более спокойном. Хотя какая разница, я жив?— и это главное, остальное само устаканится, а если нет?— помогу уже сам. Ни за что не потеряю этот драгоценный дар. Не зря говорили, что мы ценим вещи только когда их теряем. Немного разобравшись, осмотрелся. Мы находились в комнате с белыми стенами, справа был тот самый стол, на нем были только какие-то ткани и небольшая стопка бумаг, а слева окно, в которое я не могу посмотреть, прижат я крепко. На потолке была единственная лампа без каких либо внешних источников, похоже магическая. Перед нами была дверь, за которой был коридор, почему-то уходили в право все виденные мною единороги. Мать сейчас читала какую-то книгу, в которой были странные закорючки. В принципе на вид обычная больничная палата, если не считать поправку на другую расу. Мой осмотр прервался громким звуком голодного живота. А я даже и забыл, что надо есть. Наверное это единственный, и то относительный, плюс в смерти. Мама обеспокоенно посмотрела на меня убрав книгу и сказав по тону ободрительные слова, притянула еще ближе, прямо под бок, где была грудь.…Черт, как же стыдно. Никогда бы не подумал, что буду таким заниматься. Я понимаю, что стал ребенком и всё такое, но молодой мозг просто отказывается это принимать и вопит чуть ли не благим матом о неправильности происходящего.После этого мне снова захотелось спать, чему я был только рад и с удовольствием погрузился в него, подальше от душевных терзаний.*** Наконец у меня получилось сделать первый шаг! Уже неделю мы находимся в больнице и только сейчас смог. Это было очень тяжело. Жаль не определить, нормально это или нет, ведь нельзя оценивать пони с людьми, однако смутно предполагаю, что слаб. Так- как уставал, даже просто долго держа голову. Увидев мое достижение, она вскрикнула и тут же притянула меня. Слегка потыкав копытом по макушке, заставила сидеть. Эх вот же. Не первый раз старается меня успокоить. Но кто виноват, что сидеть спокойно в детском теле просто невозможно. Как будто мотор работает на форсаже в одном месте. Недавно узнал, что маму зовут Лили, вчера, когда у меня получилось криво сказать её имя, она была ошарашена, похоже в моём возрасте не говорят. Еще тот жеребец по имени Вил всё же был отцом, он часто навещал нас и приносил разные подарки, также постоянно тискал мою тушку, но меня быстро спасали от этого мучения теплые копыта матери. Тут постучались в дверь и к нам зашел тот самый врач. Каждый день он приходит и проверяет мое, и мамино здоровье. Перебросившись парой слов, он привычно поставил меня на стол и снова отправил в меня магию. Эти волны уже не были так неприятны, как в первый раз, но оставались на планке ?неприятно?. После проделал тоже самое и с матерью. Записав показания, на этот раз он задержался подольше и переговорил с ней, скорее всего, о выписке из больницы. Наконец согласившись с чем-то, он покинул палату. Мать неспешно поднялась и уложив меня на ткань, начала укутывать. После отлевитировали в корзинку и я остался разглядывать потолок.Сопротивляться в этом поле опасно для здоровья, однажды я попытался и чуть не шмякнулся об пол, еле успели подхватить снова. После такого стресса для всех, меня отшлепали, а я поставил себе зарубку. Лучше уж потерпеть пару секунд невесомости, чем почувствовать всю безжалостность гравитации.Через минут десять, к нам зашел врач с отцом и забрали нас, меня повесили на спину, как рюкзак, но мне было достаточно легко осматриваться вперед и назад. Приноровился завязанным поворачиваться, слишком надоедал. Первый раз выхожу куда либо, нас по какой-то причине не выпускали, из-за этого иногда пытался от скуки сбежать и даже один раз дополз до двери, однако она была крепко закрыта. Пришлось возвращаться, но на кровать не залез. Коридор ничем не был привлекателен, обычные пастельные тона, как и во всех больницах, лишь не было этой смеси запахов из антисептика, вымытых полов и еще кучи медикаментов. Не пахло вообще ничем.Дальше встретился холл. Он был уже интереснее, справа была добротная, дубовая стойка за которой был желтый понь, слева стояли скамейки, а по середине выход. Тут были и другие пони. По неизвестной мне причине, лишь единороги. Подойдя к стойке регистрации, взрослые начали что-то обсуждать. А я стал рассматривать посетителей.Один жеребец был сиреневого цвета с пурпурной гривой и меткой в виде пера и пергамента. Если мне не изменяет память, то они означают какой-либо талант. Интересно, а какая будет у меня? Следующая кобыла серого цвета с бежевой гривой, которая собрана в одну косу. Как по мне это смотрелось очень странно. На крупе была метка в форме цветка с разноцветными лепестками. Даже не представляю, что он может значить, у того дядьки можно было предположить писательство, а тут какая-то абстрактная муть. Надеюсь, не такое у меня будет. После мой глаз упал на единорога, что почему-то смотрел на нас. Он был белый с небольшим оттенком коричневого и серой гривой, более ломкая, чем у кого-либо здесь, похоже это так выглядит старость. Метку не увидел из-за какой-то одежки, напоминающий костюм тройка. Наконец они закончили, и мы двинулись к дверям. Этот понь нас окликнул и все сразу посмотрели на него. На лицах у всех были смешанные чувства. Подойдя к нам, они начали вяло разговаривать. Снова я пожалел, что не понимаю чужую речь, уж очень интересен их спор. Этот дед говорил рывками и с большой уверенностью, от чего мои родители выглядели на его фоне очень неуверенными и даже слегка жалкими. В конце мама что-то сказала с недовольным тоном и неохотно показала меня. Тот не церемонясь подхватил и приблизил так близко, что на мгновение показалось словно он меня съест. Он посмотрел очень пристально в мои глаза и словно замер, от этого стало совсем неуютно всем, но я продолжал смотреть на него в ответ. В его взгляде увидел твердость и усталость, жизнь и боль, радость и злость. Этот старик явно прожил долгую и насыщенную жизнь.В бездне и не такие очи покажутся, так что я полностью игнорировал его попытку напугать. Через минуту он отмер и пробубнив под нос вернул законным родителям. На его лице было какое-то удовлетворение и благодушие. От чего мой отец с матерью как-то подозрительно выдохнули и вместе с ним пошли дальше. Выйдя на улицу нас оглушили звуки поздравлений от окруживших вход единорогов. Причём больше всего было шуму от двух кобылок, на вид очень молодых. Остальные, как и я поморщились. Видно, они частенько превышают звуковые нормы. К нам начали подходить индивидуально поздравлять и дарить цветы. Первым была кобыла розового окраса, прям как пинки пай, только тусклее. Она подарила лилии, а также коротко и нежно чего-то пожелала. После был жеребец с светло синей шерсткой и такой-же гривой. Не задерживаясь, подарил красные цветы, отдаленно напоминающие розы. Третьим была снова кобыла, только не молодая, серого цвета и ярко рыжей причёской. Вот она долго, нет, очень долго распиналась. Так, что я успел рассмотреть округу. Она была как-то не особо яркой как в мультике и дома были более реалистичны с металлическими решетками на первых этажах, как- странно это для детского мультика. Рядом проходили другие пони и не особо интересовались, правда нет-нет да поглядывали. Погода пасмурная, но было тепло. Наконец дед не выдержал и рявкнул на неё, отчего та стушевалась по обратно пропорциональной и обняв мать, бодро ушла обратно. С криками к нам подошли две кобылки с пышными букетами. Все морщились от их громогласности, но по неизвестной мне причине терпели. Даже дед, который уже успел отметиться своей строгостью почему-то молчал. Наконец этот кошмар в виде двух рупоров ушел и к нам подошёл последний единорог. Он выделялся просто шикарной шевелюрой белого цвета, что аж мне захотелось такую. Поздравил как положено, с цветами такого же белого цвета и пламенной, но резкой речь. И ушёл с какой-то осанкой понячьего вида. Похоже военный. После мы всей гурьбой пошли по улице. Дома особо не менялись, лишь подметил пару лавочек с различными товарами. На мою скромную и молчаливую персону постоянно обращали внимание все, а особенно эти две кобылки, что смотрели таким взглядом от которого мне стало нехорошо. Наш путь закончился у края этого небольшого городка перед старым поместьем окруженного обросшим забором. Он был монументален и имел на вид толстые стены, но чуть выше сужались. Крыша была покрыта глиняной черепицей. Окна были большими, на втором этаже посередине даже стоял витраж. Справа от дома стояла башня квадратной формы и утолщением на конце. Семья точно была не простой. Все это место ощущалось прочным бастионом, пережившим многое. Были видны признаки ремонта в разные времена. Зайдя в него, я удивился убранством. Всё было достаточно простое и добротное. Металлические люстры, пять прочных и красивых столов со стульями, на каждом было много еды и питья. Здесь опять были гости, насчитал штук девять и только один был земнопони. Сильно рассматривать мне их не хотелось. Показав всем любопытным, меня подняли на второй этаж и уложили в детскую кроватку. Похоже праздновать не буду. Видимо заметили мою отрешенность и подумали об усталости.Эта комната была с темно зелеными обоями в узорные цветы. Тут была двуспальная кровать с тумбочками по бокам. Большой платяной шкаф, того же хорошего качества. стоял у стены напротив окна с занавесками.Достаточно приятная спальня, приятная на вид, но долго размышлять я не стал и беззаботно уснул. Всё же сегодня много впечатлений, их надо переварить.