Мысль 1. «Привет новому дню» или «Каждый раз одно и то же» (2/2)

— От меня тебе нет смысла скрываться. Я же все знаю...

— И все равно настаиваешь? – меня эта тема всегда выводила из себя – ей это известно.Но настойчивости не убавилось:

— Пусть я и видела на фотографии, но хочу...Не выдержав, я перебил:

— Кудряш уже успокоился. Иди и тренируй его дальше, — резко развернувшись, быстрым шагом пошел прочь – А мне пора.

— И куда же? – спросила однозначно – знала, что дел у меня нет и быть не может.Не ответив, я припустил бегом.

— Неясыть, это произойдет рано или поздно! – хоть крик и не был громким, но я его услышал...Санузел, на первый взгляд, оказался пуст. Я, швырнув свои темные очки на край раковины, поспешно окатил лицо ледяной водой. Буря внутри улеглась, но дыхание по-прежнему не желало выравниваться. Руки уперлись в края раковины в опасении того, что ноги не выдержат, голова свесилась на грудь. И тут раздался осторожный шаг:

— Это снова произошло?Я, даже не вздрогнув, покосился:

— Разве не видишь?Пастух, глубоко вздохнув, встал рядом:

— Так зачем ты заставляешь себя помогать ей? Или ты мазохист?

— Не смешно, — буркнув, поднял голову и тупо уставился в зеркало – Я лишь пытаюсь не вылететь отсюда. Пусть это и нечестно по отношению к ней...В такие моменты я не осмеливался смотреть ему в глаза напрямую. Потому что лишь он один знал мою душу досконально. И не винил.

— Директор сам привез и тебя, и меня, и еще не одного на эту сторону забора. А уж он не отказывается от однажды принятого решения. Или... — сбавил тон – Ты боишься, что тебя могут посадить под замок?Молчание – все верно. Слово в слово. Добавить нечего.

— И куда они тебя могу посадить? – усмехнулся неожиданно – Разве что в подвал на глубину в полкилометра! И все равно ты выберешься. В чем же смысл тогда?Я выдавил улыбку:

— Наверно, ты прав, — и наблюдая это в отражении, вновь посерьезнел – А ты...?

— Мне без разницы, — пожал плечами – Ты тот, кто ты есть. Здесь нас принимают, даже несмотря на то, что мы... лишь наполовину люди. Нет смысла делать различия.Голова сама собой повернулась к нему:

— И все же я тебе завидую...

— Тю, было бы чему! – отмахнулся беззаботно – Ну не напоказ у меня все, и что? Суть от этого не меняется.

— Тебе не приходится ждать до ночи, чтобы душ принять... – меня его слова ободрили, но я этого не показал – Птицы, насекомые и звери бегают следом, как привязанные...

— А от тебя бегут без оглядки, — вставил спокойно – С остальными людьми не лучше. А я наполовину фавн, вот и все...

— Ну а я адская Гончая! – вскипев, одним рывком снял длинный белый платок, которым обматывал голову от лба до затылка, и повернулся – Пусть все здесь и знают правду, я не хочу, чтобы на меня глазели!Острые – острее, чем у собаки или волка, уши встали торчком на макушке и тут же прижались от раздражения, а темный хвост захлестал по ногам (в обычном состоянии он представляет собой обрубок сантиметров 10-ть длины, а так – полметра). Остальные части тела для человека у меня вполне приемлемы, но их при всем желании я спрятать не могу. Пастух сокрушенно покачал головой – он и Тошка наблюдают это ежедневно:

— Все равно, повторяю. Тошку с его жабрами никто не достает, во всяком случае... и не сторонится даже, — теряя терпение, сжал кулаки – И сложно тебе перед Неттой снять очки? Или так боишься ее испугать?

— Ты же испугался!..

— Да, в 10-ть лет, едва тебя встретив! И я не знал, что мы – духовные близнецы.Я притих, решив отвлечься:

— Со своим духовным близнецом встречаются только раз или два в жизни. И то – можно и плечами столкнуться, не больше... И заговаривают в одном случае из тысячи. А все понимают один из миллиона...

— Откуда ты это узнал? – удивленно изогнул бровь.

— Что? – пришел в себя и понял, что сказал это вслух – Да так, прочитал...

— Ты... читаешь? – прыснув, рассмеялся.Губы растянулись в смущенной полуулыбке. И, пока Волчий Пастух пытался себя заставить успокоиться, я повернулся обратно к зеркалу. На меня взирало овальное худое лицо в обрамлении иссиня-черных волос (цвет естественный), а на макушке торчали такого же цвета уши. На левой щеке татуировка – иероглиф «ветер». Хоть здесь и не поощрялись подобные вольности, но в моем случае это имело иное – и важное, значение. Но никто не знал этого в точности, даже Пастух и Тритон. Только я один. На руках тоже по две татуировки – замотанные плотной тканью, и их назначение известно... но это уже не так важно. Глаза для парня слишком большие (что немало раздражает временами), но это не первая причина, почему я их прячу...В окно ударил луч редкого теперь солнца, попав прямо мне в лицо. До того, как я успел снова надеть очки, от гладкой плитки отразились два огонька: ярко алый, будто свежая кровь, и холодно-желтый, как и у любой адской Гончей – это наш родовой признак...