27. (1/1)

POV МиронНесколько, сука, дней проходили по определённому графику: офис МВД — квартира Клары — дом, и по кругу. Батя и братья моей девочки поселились на время всей "операции" в квартире Безумия вместе с Егором, а Лёша все-таки ездил вечером к себе на квартиру. Все были ужасно нервные, потому что мы никак не могли помочь найти местоположение Клары; оставалось рассчитывать только на силовые структуры. Конечно, Вадим дурак, что ли, чтобы прятать Джонас в одном из своих объектов недвижимости. Хотя, мы искренне в это верили... Силовые структуры проверили абсолютно все контакты Довлатова, их дома и т. д. — нихуя. Он будто бы сквозь землю провалился. Каждый раз, когда полиция уезжала на проверку, мы тупо сидели как на иголках, не в силах найти себе места. Нам ведь запретили с Егором и Лёшей сопровождать Джонасов, потому что мы, видите ли, не члены семьи. Ну пиздец! Я даже представить боюсь, как там Клара... Боже мой, моя девочка, как же я соскучился по тебе. Никому не отдам тебя больше. Я найму тебе лучшую охрану, не допущу никогда больше, чтобы кто-то забрал хоть на время тебя у меня. В очередной раз мы приехали в офис МВД к нашему уже родному следователю Андрею Сергеевичу Казанцеву —мужчине около сорока лет, как оказалось, хорошему другу отца Клары. Полковник в свои годы был человеком весьма крепким, однако его взгляд выглядел весьма болезненно. Джо рассказал, что однажды, ещё в начале 2000-ых, его жену и маленького ребёнка похитили, чтобы таким образом припугнуть ещё старшего лейтенанта милиции. Тогда его группа нашла весомые доказательства вины одной преступной группировки, занимающейся контрабандой драгоценных камней. И супругу, и малыша застрелили. Это дело гремело тогда на весь мир — придали большому общественному резонансу. Всем членам банды дали пожизненные сроки, но родных Казанцева уже не вернуть. Андрей Сергеевич тогда почти ушёл в депрессию — начал пить, курить, практически не выходил из дома. Слава Богу, старший Джонас был рядом и фактически вернул его к жизни. Теперь Казанцев считает своим долгом помочь своему другу, как сказал: "Я не прощу себе, если ситуация повторится с твоей Клариссой". — Ребята, привет! Похоже, мы нашли нашу девочку! —Андрей Сергеевич с порога просто ошарашивает нас этой новостью. — Не томите! — Егор, кажется, сейчас полностью расплывется в улыбке. — Мы изучали же только друзей, ближайших родственников, но не углублялись дальше. У тёти Вадима есть коттедж недалеко от Москвы весьма в приличном районе за МКАДОМ. Я считаю, что это то. Больше вариантов нет, где может быть наша девочка, — Казанцев говорит это настолько чётко и уверенно, что ни у кого не остаётся сомнений в его правоте. — Боже, поехали же тогда! — Воробьёв даже с места срывается, готовый бежать, а Булаткин вместе с ним. — Правда, Андрей Сергеевич, можно эти трое с нами поедут? — Кевин с надеждой смотрит на полковника. — Правда-правда, мы чувствуем, что Клара там! — Ник начинает даже активно жестикулировать руками. — Хорошо, уговорили! — Казанцев слишком строго на всех нас посмотрел, однако промолвил: — Но всем надеть бронежилеты! Знаете, никогда не ездил в одном автобусе со спецназом. Чем ближе мы приближались к предполагаемому месту нахождения Клары, тем больше я начинал волноваться. Сердце начинало стучать все чаще и чаще... Нет, все с Безумием хорошо! Она жива... Ребята в жилетах начинают штурмовать дом, а нам сказали подождать снаружи. Спустя пару минут Андрей Сергеевич кричит: — Пусто, блять! Но она здесь была точно! Здесь женские вещи и прочее. Всем проверить ближайшую местность! Кларисса, похоже, решилась на побег... Только бы было все хорошо... — Казанцев говорил это так громко, но вскоре быстро голос перешёл почти на шёпот. Сильнейший звук разворота колёс машины. Слишком громкий удар по металлу. Смотрим с Лёшей и Егором друг на друга и, не медля ни секунды, начинаем бежать со всех ног на этот ужасный звук, который привлёк наше внимание. Спустя пару минут видим две столкнувшиеся машины без водителей. Сердце начинает стучать чаще. Выстрел. Нет, нет, нет, нет, нет! Это не Клара! Издали видим лежащего на обочине дороге Вадима и сидящую рядом Безумие. Она только на секунду посмотрела на нас, затем снова перевела взгляд на Довлатова. Подбегаем ближе и видим, что Вадим — труп. Замираем в ступоре на несколько секунд, затем все вместе обнимаем нашу девочку. Безумие ревёт без остановки и не обращает на нас никакого внимания. — Что этот мудак с ней сделал, блять! — казалось, Егор был готов набить морду лежащему трупу. — На ней столько синяков, даже лица нет... — Лёша, в свою очередь, с какой-то болью или даже жалостью стал смотреть на Джонас. — Безумие, посмотри на меня, — ноль реакции. — Клар, это я, Мирон. Все закончилось, я рядом. Прости меня, я столько боли причинил тебе, — глаза начинает предательски щипать, и из них начинают течь слезы. Говорят, что мужики не плачут? Чушь! Джонас безразлично смотрит на меня, пугая меня все больше и больше. — Я так боялся тебя потерять... — тут Клара сама приближается и обнимает меня, вдыхая мой аромат. — Спасибо, — одно слово, а сколько боли в нем содержится, что я не могу это описать словами. Как мне искупить вину перед тобой, моё Безумие?