Глава одиннадцатая. Новые и старые друзья (1/1)

Пребывание в городской тюрьме Халамширала затягивалось. Сначала я не особенно беспокоилась по поводу ареста, полагая, что это недоразумение будет разрешено в самое ближайшее время. Но расследование по моему делу ограничилось единственной беседой с лейтенантом стражи – угрюмым мужчиной атлетического сложения, который настолько неразборчиво произнес свое имя, что я так и не поняла, был он наречен при рождении Баларом или Пуларом. После того, как молчаливый офицер выслушал мои заверения в собственной невиновности и ознакомился со списком лиц, способных за меня поручиться, он покинул допросную с тем, как выяснилось впоследствии, чтобы больше не возвращаться. А меня препроводили в подземелье.В принципе, мне не на что было жаловаться – кормили заключенных нормально, попыток поиздеваться со стороны стражников не последовало, камера оказалась сухой и почти не пахла отхожим местом. И все же я готова была сойти с ума из-за переживаний о судьбе своих попутчиков и полного отсутствия информации о том, что происходит в Тедасе – и, в первую очередь, в ордене Серых Стражей. Мои попытки расспросить тюремщиков разбивались вдребезги о невозмутимое молчание стражей казематов. На просьбы позвать любого представителя офицерского состава, способного объяснить, почему меня до сих пор содержат под стражей, охрана вообще не реагировала. И порой мне казалось, что я успела умереть и теперь торчу в подземелье в качестве призрака, которого никто из живых не может видеть или слышать.Чтобы не сбрендить от отчаяния и ничегонеделания, я вспоминала все знакомые мне стихи и песни и восстанавливала в памяти исторические события Тедаса за те одиннадцать лет, что провела в этом мире. А затем начала вести подсчет уходящим дням. В одни из первых суток заключения я краем уха услышала, что заключенным приносят еду дважды в день, поэтому теперь после каждой второй кормежки процарапывала ногтем на мягкой штукатурке, покрывающей каменную стену, еле заметную черточку. Сложно сказать, сколько дней осталось неучтенными, но благодаря своему ?календарю? я знала, что общий срок ?отсидки? успел перевалить за две недели...– Сэр Джон Бэксворд собирал в походТысячу храбрых стрелков.Сэр Джон Бэксворд был толстым, как кот,А конь его был без подков...* – задумчиво выводила я, лежа на охапке соломы и уставившись в потолок.На душе было погано и уныло, и я чувствовала, что только любимые песни – пусть даже из прошлой жизни – способны вернуть мне хоть какое-то присутствие духа.– Сэр Джон Бэксворд выпил гномий эльИ к вечеру сильно устал.Он упал под ель, как будто в постель,И до Дня Лета проспал...*Из дальнего конца коридора, по обе стороны которого располагались камеры, закрытые решетками, донесся одобрительный гогот Джона Бэка, профессионального вора, которому не повезло сунуться в особняк властителя Халамширала графа Пьера, где он и был схвачен с поличным. А поскольку данное правонарушение было далеко не первым, в котором был уличен мой новый знакомец, теперь ловкач ожидал экзекуции. По законам Орлея парню должны были отрубить руку – правую или левую, на его выбор. Так что мои песнопения стали для Джона единственной отдушиной и возможностью хоть как-то отвлечься от размышлений о предстоящей жизни в покалеченном состоянии. А баллада о сэре Джоне Бэксворде, чье имя было отчасти созвучно имени вора, по мере моих скромных возможностей переведенная на всеобщий язык и адаптированная, была его любимой.Кроме нас двоих в подземелье находилась лишь Алания, неверная жена кожевенника. Худенькая большеглазая девушка с длинной золотистой косой больше походила на послушницу Церкви, чем на местный вариант Мессалины, и это лишний раз доказывало, что внешность обманчива. Любвеобильную даму доставили в тюрьму два дня назад, и она еще не успела предстать перед судом. Но орлесианка заранее не питала иллюзий, поскольку ее муженек-рогоносец приходился родственником судье, а потому большую часть времени тихонько рыдала, сидя у себя в камере, располагавшейся напротив моей. Впрочем, когда я начинала петь, Алания тоже умолкала, прислушиваясь.– Так налей, налей еще по одной,С утра я вечно больной!*Припев Джон, выучивший песню почти целиком, обычно подхватывал. Но в этот раз не успел, поскольку в замке дверей подземелья, обитых металлическими пластинами, зазвенели ключи.– Молчать! – раздраженно рявкнул грубый мужской голос. – Устроили тут турнир менестрелей... Сейчас языки повырываю!– Не слушай никого, Риннала, пой! – настойчиво возразил Джон, который точно знал, что ничего, кроме руки, на данный момент лишиться не может. – Срать на этих ублюдков!Я приподнялась на своем неуютном ложе и вмиг оборвала песню – но не потому, что испугалась угроз. Вслед за тюремщиком в казематы вошла сержант Вильямар, выглядевшая взволнованной и почти испуганной. Эльфийка огляделась и, найдя меня взглядом, быстрым шагом направилась к моей камере.– Монна Табрис!– Добрый день, сержант. Или уже вечер? – я уселась на соломе, постаравшись принять максимально невозмутимый вид.– На самом деле, еще утро, – стражница подняла на меня взгляд, и было видно, что это простое действие далось ей с большим усилием. – Рада видеть вас в добром здравии.– Приятно, что вы так беспокоитесь о моей судьбе, – с иронией бросила я. – Я могу вам чем-то помочь?И хотя последнюю фразу я произнесла из чистого желания выплеснуть сарказм, эльфийка удивила меня, уверенно кивнув в ответ.– Да, можете. Если не будете подавать жалобу из-за своего ареста. Вернее, – она криво усмехнулась, – из-за своего незаконного ареста.– Вы не перестаете меня удивлять... – пробормотала я, поднимаясь на ноги и одергивая грубую холщовую рубаху, выданную мне взамен разорванной. – Так что, я свободна?Вильямар кивнула.– Меня обязали убедиться в том, что вам не был причинен моральный или физический вред, и принести извинения.– Странные обычаи у вас в Орлее. Сперва меня заперли безо всяких объяснений, затем так же без объяснений выпускают... Может, хотя бы вы расскажете, в чем я так провинилась?Эльфийка сжала губы и пронзила меня коротким раздраженным взглядом.– Нам поступил донос, – выдавила она. – Анонимный осведомитель сообщал, что вы – член гильдии убийц, получивший заказ на убийство леди Бриалы.Я присвистнула от неожиданности.– Что ж, в таком случае мне понятно ваше беспокойство... А что заставило вас понять, что я не угроза для... леди Бриалы??Леди??– Лейтенант Пулер предоставил леди Бриале список ваших поручителей, где среди прочих стояло имя советницы императрицы Селины. Монна Морриган все подтвердила и потребовала вашего немедленного освобождения... – Вильямар еле заметно пожала плечами, не сумев скрыть своего недовольства. – Она ждет наверху, в комнате для допросов.Только многолетняя привычка сдерживать сиюминутные эмоции не дала мне завопить от облегчения и радости. Я понимающе кивнула и приблизилась вплотную к решетке. Тюремщик, на которого сержант Вильямар бросила выразительный взор, повернул ключ в замочной скважине и распахнул дверцу.– Я провожу вас, – эльфийка сделала приглашающий жест. – Там же, в допросной, вам вернут ваши вещи.– Спасибо, сержант... – я вышла в коридор и, посмотрев в сторону, противоположную лестнице, крикнула: – Эй, Джон! Кажется, меня выпускают!– Это хорошо! – отозвался парень. – Бывай, Риннала, береги себя! И узнай там, можно ли как-то помочь Али...Тот факт, что молодой вор ничего не попросил для себя лично, меня тронул. Я резко повернулась и зашагала в направлении его камеры, не обращая внимания на протестующее восклицание, вырвавшееся у Вильямар.Джон Бэк оказался щуплым пареньком лет восемнадцати, светловолосым и светлоглазым, с хитровато-беспечным взглядом. Когда я подошла к его камере, он вскочил с пола и протянул мне руку сквозь прутья решетки.– Так и знал, что ты – эльф! – заявил он.– Почему? – я невольно улыбнулась в ответ на его озорную усмешку.– Голос у тебя... особенный. Мелодичный. Только у остроухих такой... Ты не обижайся только!– Я не обижаюсь, – заверила я, пожимая тощие пальцы вора. – Держись и не теряй надежды. Постараюсь помочь вам обоим.– Алании помоги, ее на виселицу могут отправить, – шепотом сообщил паренек. – Я-то и без руки проживу... – и тут же спохватился. – Но если сумеешь и меня вытащить – буду благодарен по гроб жизни! Отслужу на совесть.– Я узнаю, что можно сделать. Пока, Джон.– Удачи, Риннала...Вечно плачущая Алания из своей камеры проводила меня взглядом, полным надежды, и робко подняла руку, прощаясь.Я покинула подземелье, машинально напевая себе под нос:– И покуда пьет орлейский народ,Родина будет жива...****За прошедшие годы Морриган изменилась в лучшую сторону. Взгляд ее жестких желтых глаз смягчился, как и выражение лица, и даже в движениях появилась несвойственная ей раньше плавность. И уж, конечно, в былые времена ведьма не стала бы так горячо обнимать меня при встрече, а потом, чуть отстранив, пристально всматриваться в мое лицо. Я тоже разглядывала свою приятельницу во все глаза, оценивая ее новый образ – бархатный плащ, украшенный богатой вышивкой, золотое ожерелье с самоцветами, лиловое платье из шуршащей неваррской тафты, вырез которого был отделан тончайшим кружевом.– Я тебя не узнаю, – призналась я, совершенно ошеломленная. – Где наша дикая кошка Морриган?Яркие губы магессы тронула загадочная улыбка.– В прошлом, – призналась она своим низким грудным голосом. – Жизнь меняется, и мы меняемся вместе с нею.– И никакого белого стиха? – я, что называется, охренела.Морриган рассмеялась, и смех ее тоже звучал мягче и искреннее.– Это было сущее ребячество, исключительно чтобы позлить мою заботливую матушку, – сказала ведьма, откинув со лба пряди смоляных волос, выбившиеся из аккуратного пучка. – Флемет всегда бесила моя манера изъясняться, так что я старалась, как могла. Потом много лет не могла избавиться от этой дурацкой привычки... Что, удалось мне тебя удивить, Ринна?– Еще бы!– Зато ты совершенно не изменилась... – ведьма положила руки мне на плечи, окинула еще одним долгим взглядом. – Я безмерно рада тебя видеть.– Поверь, не больше, чем я – тебя, – заверила я ее. – Как тебе удалось вытащить меня из тюрьмы?– Легко и просто. Пришла к коменданту и сказала, что если через четверть часа ты не будешь стоять передо мной, то он нынче же вечером отправится служить рядовым в один из полков, сражающихся с косситами, – Морриган улыбнулась, увидев мое удивление, и добавила: – Благодаря поддержке Бриалы, мое положение при дворе достаточно прочно.– Но ты была советницей императрицы... Разве гибель Селины ничего не изменила?Взгляд ведьмы осветила еще одна улыбка – гораздо загадочнее предыдущей. Она покачала головой и предложила покинуть, наконец, здание тюрьмы, поскольку нам будет гораздо удобнее вести беседу и делиться новостями в ее жилище.– Подожди! – я остановила ее за руку. – Мне нужно разузнать о судьбе моих спутников. В этом подземелье я была одна, может, их держат в другом месте?Морриган удивленно подняла брови.– Арестовали только тебя, – сказала она, и я замерла, словно меня оглушили обухом.– Только меня?!– Да.– Ничего не понимаю...В этот момент в допросную вошла сержант Вильямар с дорожной сумкой и оружием, принадлежащим мне. Я молча забрала у нее вещи, и, пока мои руки застегивали на талии ремень с ножнами, в голове шла лихорадочная работа мысли.?Тео и Алим не были арестованы. Значит, они на свободе? Или... убиты? Но почему они не разделили мою судьбу? Допрашивали ли их? И если да – то что они могли рассказать??Решив не ломать голову в поисках ответов на вопросы, которые рано или поздно разрешатся сами собой, я окликнула Морриган, с нетерпением наблюдавшую за моими сборами.– Морри! А тем ребятам, которых держали вместе со мной... ты можешь помочь?– Вору и прелюбодейке? – хмыкнув, вставила Вильямар с еле заметным оттенком презрения.– Именно, – произнесла я с нажимом, взглядом предлагая эльфийке заткнуться.Ведьма, поморщившись, неохотно пообещала оказать содействие, а заодно высказала недовольство по поводу того, что я вечно подбираю ?всякий человеческий мусор? на дороге жизни. Я благоразумно удержала готовую сорваться с языка фразу о том, что среди этого ?человеческого мусора? попадались и весьма неплохие экземпляры. Йован, например...– Только давай уйдем уже из этого клоповника! – потребовала Морриган.Мне ничего не оставалось делать, кроме как подчиниться.Простым словом ?жилище? Морриган именовала целое крыло во флигеле Зимнего дворца, обставленное в соответствии с тенденциями последней моды Орлея. Именно туда мы с ведьмой направились из казематов, едва сержант Вильямар и присоединившийся к ней лейтенант Пулер (хвала Создателю, я узнала-таки его имя!) закончили рассыпаться в извинениях. Я охотно простила бы стражникам все их прегрешения, лишь бы они дали мне скорее уйти, поэтому не стала играть в сурового судию. Морриган, прекрасно понимавшая мое настроение, украдкой улыбалась, с небрежным изяществом прикрывая губы веером.– Ты превратилась в самую настоящую аристократку, – констатировала я, глядя на ведьму с восхищением. – Если бы не знала тебя, в жизни бы не поверила, что когда-то ты бегала с волками в Диких землях Коркари.– Может, это врожденное благородство? – пошутила Морриган.– Наверняка.Ведьма, рассмеявшись, отмахнулась и тут же перешла к вопросам более насущным.– Ты хочешь есть?– Безумно!– Это хорошо, потому что во дворце наверняка готовятся встретить высокую гостью настоящим пиром.– Высокую гостью? – с иронией переспросила я.– Ты – героиня Мора. Почти так же известна, как Каллиан, – пояснила Морриган. – А в Орлее очень щепетильны в вопросах боевой славы. Так что готовься к новому подвигу – за столом... Но сперва я хочу дать тебе возможность отдохнуть и привести себя в порядок. Заодно увидишься со своими спутниками.– Морриган! – воскликнула я, не веря своим ушам. – Ты же сказала, что не знаешь, где они!– Нет, я сказала, что арестовали только тебя, – нетерпеливо возразила ведьма. – Бездельники все это время торчали в ?Льве и фиалке?, пальцем не шевельнули, чтобы тебе помочь!– Они просто не знали, как это сделать... – попыталась заступиться за Тео и Алимара я.– Вот я и говорю – бесполезный мусор! – отрезала Морриган, хмуря свои тонкие черные брови.Ведьма распахнула передо мной дверцу, ведущую в просторную комнату с невысоким потолком и белеными стенами.– Устраивайся, Риннала, – сказала она. – На все время пребывания в Халамширале это – твой дом.– Спасибо, – от души поблагодарила я Морриган. – Здесь очень мило. А где парни?– Маг – в часовне, – ответила ведьма, скривив губы, словно само упоминание Церкви было ей неприятно. – По крайней мере, был там, когда я уходила. Не представляю, о чем можно так долго просить Создателя... А бандит шляется где-то поблизости. С тех пор, как мы встретились в гостинице, он не переставал изводить меня расспросами.– Расспросами? О чем?– О тебе, главным образом, – Морриган выразительно закатила глаза. – Нужно позвать твоего поклонника, пока он в волнении не натворил каких-нибудь глупостей.– Тео мне не поклонник! – возмущенно парировала я.– Нет? Тогда он еще больший глупец, чем я думала, – с этими словами Морриган одарила меня насмешливой улыбкой и вышла из комнаты, не дав опомниться.Теодоро ворвался в комнату, как торнадо, и с порога выкрикнул в восторге:– Ты жива!– Вроде бы... – я улыбнулась и пожала плечами.К моему удивлению, в следующий миг ривейнец сгреб меня в охапку и прижал к себе в таком порыве, что мои ноги оторвались от пола.– Тео! – задыхаясь, прохрипела я. – Поставь меня немедленно! Что это еще за буря страстей?!– Это всего лишь радость, – сияя, ответил мессир Рейес Агвило.– А не мог бы ты выражать ее как-то поспокойнее?– Мог бы. Но не хочу, – Тео встретил мой умоляющий взор и вздохнул. – Ну, ладно, пусть будет ?поспокойнее?.Он поставил меня на пол, отступил на шаг и окинул внимательным взглядом, совсем как Морриган.– Как ты? Испугалась? – вместо обычного сарказма в его голосе звучало волнение.– Не очень. Больше беспокоилась за вас.– За нас? – переспросил Теодоро, запнувшись и изменившись в лице. – Ох... не стоило... По крайней мере, за меня.Я тут же насторожилась.– Тео? Что ты опять натворил?Ривейнец покосился на меня, с некоторым смущением потер подбородок, а затем, тяжело вздохнув, признался:– Это я на тебя настучал.– Не поняла, – я тупо смотрела на Тео, который изо всех сил избегал моего взгляда.Он выдержал паузу, но все же собрался с духом и продублировал вышесказанное.– Ты. На меня. Настучал, – медленно повторила я, сама понимая, что мой голос звучит не веселее похоронного марша. – Ясно. А зачем?Ривейнец не ответил, продолжая увлеченно созерцать собственные сапоги.Почувствовав, что в моей груди разгорается пламя гнева, а сердце ускоряет свой ритм, я отошла от Тео, распахнула высокое окно и глубоко вдохнула свежий воздух, пытаясь взять себя в руки. Лишь спустя несколько минут я убедилась, что могу продолжать разговор, не пытаясь убить или хотя бы оборать ривейнца.– Тео, не молчи, – тихо попросила я, обернувшись. – Если ты не намерен объяснять причину своего поступка, то с этого момента пойдешь своей дорогой.– Ринна...Теодоро, чуть побледнев, сделал шаг ко мне, но я остановила его жестом и воскликнула:– Нет! Или скажи мне правду, или убирайся к демонам!Ривейнец беспомощно уронил руки, произнес совершенно убитым тоном:– Мне нужно было задержать тебя в Халамширале. Достаточно долго, чтобы... – и он умолк, оборвав фразу.– Достаточно долго для чего?! – свирепо уточнила я.– Для того, чтобы я мог сделать то, ради чего поехал с тобой.Этот витиеватый ответ ?ни о чем? меня не удовлетворил. Я уставилась на Тео злым пристальным взглядом.– В дороге я не смог обеспечить твою безопасность, – сказал он, наконец. – Слишком маленький отряд, первые же лучники одолели бы нас с легкостью! И встреча с долийцами это показала. Я хотел... Ринна! – взгляд Тео внезапно отразил страдание. – В тюрьме с тобой ничего не случилось бы! Ты же знаешь, орлесианцы не тронули бы посланника Серой Стражи!– Думаешь? – переспросила я, вложив в одно слово максимум сарказма. – Они, вообще-то, подозревали, что я хочу убить Бриалу!– Что?! – переспросил ривейнец, опешив. – Бриалу?– Да.– Чушь какая. Я просто сказал, что тебя нужно проверить, поскольку ты бывший Антиванский Ворон...– Тео!!! Убирайся к черту!!!От моего оглушительного вопля он замер. Потом медленно наклонил голову в знак согласия.– Прости меня, это была глупая затея, – вздохнув, признался ривейнец. – Но я...– А если бы я попыталась сбежать, убив охранника? – оборвала я его.Я все еще чувствовала, как меня душит ярость, но она уже не была такой огненной и всепоглощающей, как вначале.Теодоро усмехнулся и убежденно проговорил:– Ты никогда не поступила бы жестоко.Я лишь скривилась, выражая презрение. Но Тео не сдался.– За прошедшее время я успел хорошо узнать тебя, – продолжал ?пират?. – Ты носишь знак Ворона, но ты не убийца. И в этом я готов спорить на собственную голову...– Голова тебе еще пригодится, – мрачно сообщила я. – Если, конечно, ты уйдешь и оставишь меня в покое до того, как я ее отверну.Тео смотрел мне в глаза с непривычной серьезностью.– Хорошо, – он кивнул. – Я уйду, если ты на этом настаиваешь. Но сперва... пусть он сам все тебе объяснит!– Кто это – ?он?? – спросила я с внезапной тревогой.Вместо ответа Теодоро подошел к двери и открыл ее. А сам отступил в сторону, пропуская фигуру в темной одежде.При виде новоприбывшего мои внутренности буквально скрутило тугим узлом, тело пронзила крупная дрожь, и чтобы сдержать ее я, скрестив руки, обхватила себя за плечи. Ярость вмиг улеглась, уступив место смеси бесконечного изумления и оглушительной радости.– О, Создатель... – только и смогла произнести я, глядя в лицо приближающегося ко мне мужчины.– Нет, mi corazon**, – с еле заметной улыбкой, в которой сквозил налет печали, ответил Зевран Араннай. – Это всего лишь я._____________________Примечания:*Прямые и переработанные цитаты из песни группы ?Мельница? ?Сэр Джон Бэксворд?**mi corazon – сердце мое (антив.)