Глава девятая. В поисках Инквизиции (1/1)

Орлей. Срединные земли. Первая декада солиса.Мы не задержались в Вал Руайо. Брешь, зеленеющая в небесах над столицей Орлея, отбивала всякое желание знакомиться с местными достопримечательностями. Большая часть города лежала в руинах, а те районы, которых разрушение затронуло меньше (как ни странно, но к ним относились самые нищие кварталы), были переполнены всевозможным отребьем, вроде тех парней, что пытались ограбить и убить нас близ Великого Собора. Я потом долго удивлялась тому, что нам удалось выбраться из города фактически без приключений и не привлекая к себе постороннего внимания.– И куда мы двинемся дальше? – спросил Теодоро на первом привале, который мы устроили, убедившись, что за нами нет погони, а в перелеске, где разбит наш лагерь, не разгуливают демоны, привидения или мародеры.Я пожала плечами и, с треском разломив сухую ветку, бросила ее в огонь. Алим устроился на земле рядом со мной, сгорбившись и спрятав нос в накидку. Тео, который сидел по другую сторону еле теплящегося костерка, нахмурился и взглянул на меня с осуждением.– Я думал, у тебя есть план... – недовольно буркнул он.– Нет у меня никакого плана, – рассеянно отозвалась я. – Я не представляю, где может шляться Хоук. Я даже не в курсе, что тут вообще произошло!– Может, стоило расспросить очевидцев?Тон ривейнца, полный превосходства, мгновенно разозлил меня, и я ответила ехидно:– Местные как-то не располагают к доверительному диалогу! Наше счастье еще, что они сперва болтают, а потом уже начинают стрелять.– Ринна права, – неожиданно произнес Алим, высунувшись из-под плаща. – Здесь остались одни разбойники. Может, если мы двинемся по дороге на юг или восток, то встретим беженцев и выведаем у них подробности этого несчастья?– Чем ближе к Бреши, тем больше шансов наткнуться на демонов, поэтому люди постараются уйти как можно дальше, – согласилась я с эльфом. – Нам тоже нельзя тут оставаться. Но в какую сторону идти?– Сама выбирай, ты же тут главная! – фыркнул Теодоро, подталкивая дрова в огонь кончиком кинжала.Я изумленно вытаращилась на ?пирата?.– С какого это перепуга?– Ты лучше нас понимаешь, что происходит сейчас в Орлее, а может, и во всем Тедасе, – темные глаза Тео поймали мой взгляд. – Я же видел твое лицо, когда та девушка, эльфийка, сообщила о взрыве. Ты была испугана, но не удивлена. Будто знала, что это должно было случиться...– Ничего я не знала, – буркнула я, отворачиваясь. – Если бы знала, то не сидела бы, сложа руки, а предупредила бы Верховную жрицу или ее соратников.На самом деле, я не смогла бы никого предупредить хотя бы потому, что приснопамятный взрыв на Конклаве должен был состояться годом позже. Да и не было никакого Конклава – так, одни намеки и странные совпадения... И теперь я сидела у слабо потрескивающего костра и пыталась откопать в ворохе бессвязных отчаянных мыслей, что суетились в моей голове, хоть одну здравую.Несмотря на теплый отблеск огня и запах дыма, смешивающийся с ароматом чуть разогретого вяленого мяса, которым нас снабдила в дорогу предусмотрительная Магда, мои внутренности скрутило от болезненного приступа тревоги. Обычно меня успокаивали подобные ночные бдения, но не сейчас, поскольку даже небо, раскинувшееся над нашими головами, было мрачным. Пепельные облака уныло затягивали его, полностью закрывая собой звезды, и лишь мертвенно-зеленый отблеск Бреши проступал в вышине, как угрожающий символ неотвратимости беды. Меня едва не затошнило от ощущения безысходности, подобного которому я не испытывала, пожалуй, ни разу за все свои две жизни. Во время Мора и даже в Киркволле все было иначе. Тогда я имела четкое представление, за что борюсь и что делаю, и более-менее знала, какие последствия может иметь каждый из моих поступков. Кроме того, со мной были друзья и даже члены семьи. Теперь же я осталась одна лицом к лицу с перспективой гибели Тедаса. И рядом – попутчики, доверять которым я не могу в полной мере, поскольку понятия не имею, что творится в их головах (особенно у Теодоро) и душах.?Как мне отыскать Хоук, Каллена или Лелиану в этом дурдоме? – размышляла я с тоской. – Живы ли они вообще? Жив ли персонаж с Якорем на ладони – тот единственный, кто сможет противостоять Корифею? Если жив, то где он? И, в конце концов, где вся будущая Инквизиция??Вопросов было много. Ответов – ни одного.– Мы не можем сейчас ничего решать, – наконец, вздохнув, произнесла я. – Нужна информация.– И в какой стороне ты намерена ее искать? – осведомился Тео, подняв бровь. Его лицо выражало откровенный скептицизм.– Я бы выдвинулась к Халамширалу, – стараясь не выказывать раздражения, ответила я. – Быть того не может, чтобы разбежались все войска, верные императрице Селине. Но если мы пойдем открыто, на нас нападет первая же разбойничья шайка. И нет гарантии, что нам так же повезет, как в прошлый раз...– Тогда Имперский тракт отпадает. Двинемся через Срединные земли, – решил ривейнец. – А сейчас пора отдохнуть. Завтра тронемся в путь с рассветом.– Я думала, в Орлее мы распрощаемся, – сообщила я ехидно. – Кажется, ты говорил, что у тебя дела в Вал Руайо?Но Теодоро лишь пожал плечами.– В Вал Руайо сейчас есть занятие только для падальщиков или могильщиков. И чтобы мои дела развивались так же успешно, как раньше, мне необходимо разобраться в ситуации и выяснить, кто сейчас на коне и у руля. К тому же, – он усмехнулся с бесподобным чувством превосходства, – без меня вы пропадете. А я предпочел бы сохранить в целости свой вексель оплаченного долга перед Араннаем.– Ах, во-о-от в чем дело... – протянула я.– Именно в этом, – взгляд Тео был ясен и невинен, как у младенца. – Так что можешь не беспокоиться: мы останемся неразлучны, как целомудренные колени сестры Церкви, пока я не смогу убедиться, что ты в полной безопасности. А сейчас ложитесь спать – я покараулю.Я решила не поддаваться на провокации, а потому ничего не ответила и отвернулась, намереваясь устроиться на отдых. Но взгляд сам собой выхватил зеленоватое свечение в облаках, и я снова содрогнулась от внезапного приступа страха.?Инквизиция попытается закрыть Брешь. А это значит, что наши главные действующие лица вряд ли сильно отдалятся от Вал Руайо. Но искать их сейчас – все равно что выискивать иголку в стоге сена?.– Не волнуйся, – сказал Тео, который перехватил мой взгляд и правильно угадал эмоции, содержащиеся в нем, – мимо меня не проскользнет ни один демон. Разве что демон Желания...Алим выразительно хмыкнул и плотнее закутался в плащ, укладываясь у самого костра. Я решила последовать примеру эльфа...***Первые два дня нашего пешего путешествия были похожи один на другой и представляли собой неторопливую (чтобы не слишком утомляться) прогулку по пересеченной местности, прерываемую лишь для привала.Пройдя несколько миль вдоль побережья, мы свернули в лес, чтобы углубиться в Срединные земли чуть севернее озера Селестин. Мы не прогадали, поскольку в чащобе оказалось гораздо безопаснее, чем на дорогах. В этом нам удалось убедиться сразу же, едва мы вышли на равнину близ Имперского тракта.Трупы обнаружил Алим. Вернее, остроглазый эльф обратил наше внимание на пару коршунов, кружащихся над грудой камней прямо по курсу, а я и Теодоро проанализировали ситуацию и сделали малоутешительные выводы.– Беженцы, – мрачно отметил ривейнец, глядя на сваленные в кучу у обгорелой телеги тела. – Думаю, это были члены одной семьи, пытавшиеся избежать опасности. Joder!* Недалеко же они ушли...– И ведь явно не богачи, судя по одежде и телеге, – вздохнула я, качая головой. – Кому понадобилось их убивать?– Тому, кого только войны и кормят, – взгляд ривейнца сделался холодным и жестким. – Падальщики в человеческом облике. Смотри, они забрали все пожитки этих несчастных, увели лошадь...– Вот где настоящие порождения тьмы. А не на Глубинных тропах, – сказала я сквозь зубы, чтобы хоть как-то сдержать ярость, захлестывающую мою душу.– Верно говоришь, – кивнул ривейнец.Неожиданно лицо Тео закаменело еще сильнее. Он шагнул к мертвецам, нагнулся и поднял какой-то небольшой предмет, валяющийся под телегой. И когда мой взгляд упал на то, что ривейнец держал в руке, мое сердце тоже застыло.Это была тряпичная кукла. Обычная, мягкая, чтобы удобно было спать с ней в одной постели, в пестрых одеждах, с паклей вместо волос и без лица. Я сама мастерила такие для Рейвен. Но от наших лоскутных Марий и Эвелин эту куклу отличала обугленная юбка и запекшаяся кровь на когда-то серой блузке.Я подошла ближе к убитым и хотя была почти готова увидеть открывшуюся мне картину, она заставила меня окончательно похолодеть. Молодая женщина, замершая в позе эмбриона лицом к полуразбитой телеге, прижимала к груди другое тело – настолько маленькое, что его поначалу не было видно даже из-за узкой спины матери. Неизвестный убийца подарил этим двоим мгновенную смерть от одного удара, пронзившего разом и женщину, и ребенка.– Создатель милосердный! – прошептала я, с ужасом глядя на нежные крохотные пальчики, в последнем усилии сомкнувшиеся на вороте рубахи мертвой матери.В тот же миг кровавая пелена упала на мои глаза. Когда я снова пришла в себя, то обнаружила, что вою, как раненая волчица, стоя на коленях и прижимая к груди остывшее детское тельце. А Тео с искаженным лицом пытается поднять меня на ноги и повторяет:– Ринна, оставь ее... Оставь...Смерть еще не успела поставить своей жуткой печати на эту крошку. Кожа ее младенчески круглых щек была восковой, но без следа разложения. Даже выражение лица оставалось спокойным, почти безмятежным, словно последним чувством ребенка была уверенность, что материнские объятья – лучшая в мире защита – уберегут от любой беды. Девочка выглядела спящей: лишь слегка насупленные бровки, длинные ресницы, казавшиеся еще более темными на фоне бледной щеки, пряди черных волос, выбившиеся из-под чепчика...На миг мне показалось, что я держу на руках годовалую Рейвен.– Твари, – это слово было единственным, что произнес Сурана. Но в голосе целителя звучала такая жгучая ненависть, будто говорил не сдержанный и уравновешенный эльф, а кто-то из его эмоциональных долийских сородичей.– Это еще мягко сказано, – ограничился в суждениях Теодоро.Ривейнец поднялся с земли, но не отошел в сторону, а продолжал стоять рядом, еле заметно касаясь моего плеча.– Мы должны их похоронить, – безапелляционно сообщила я.– Не сходи с ума, – попытался возразить Тео. – У нас нет ни лопат, ни времени...– Мы. Должны. Их. Похоронить.Отчеканив эти четыре слова, я отвернулась от Тео и резко зажмурилась, чтобы сморгнуть стоящие в глазах слезы, из-за которых окружающий мир расплывался на мутные пятна. Вытереть лицо не могла – руки были заняты.– Я попробую... помочь, – с запинкой пробормотал Алим. – Хотя энтропия – не мой конек.Я молча кивнула, ибо слов у меня не было. Да и мыслей, по большому счету, тоже.Маг глубоко вдохнул, сосредоточенно нахмурился, а затем поднял свой резной деревянный посох, одновременно обратив вперед ладонь свободной руки. Земля еле заметно задрожала, завибрировала, а затем редкие камешки, полускрытые травой, поползли в разные стороны. Сурана чуть прикусил нижнюю губу, его тонкое тело застыло в напряжении, на виске вздулась вена, белки глаз порозовели. И почва поддалась – покрытая дерном поверхность лопнула, словно лед на реке под давлением бурных вод. Края этой трещины с каждым мгновением расходились все шире и шире, и на склоне были отчетливо видны обнажившиеся слои почвы, похожие на пирог в разрезе.Алим уже еле стоял на ногах, и Теодоро, негромко выругавшись, подскочил к эльфу и поддержал его за спину.– Довольно, парень, – с одобрением пробормотал он. – Им больше и не надо.Узкий длинный овражек на самом деле уже мог вместить тела всех погибших. Я бережно положила на траву бездыханную девочку, Тео чуть ли не силком усадил дрожащего всем телом мага наземь, и мы вдвоем взялись за одно из самых неприятных занятий на свете. Мы начали осторожно опускать в эту импровизированную братскую могилу тела – одно за другим.Последними оказались неизвестная малышка и ее юная мать. Теодоро со странным выражением на лице поправил косынку на шее женщины и устроил тело ребенка так, что казалось, будто дочь прикорнула на плече у матери.– Засыпать придется руками, – проговорил он отстраненно, словно во сне.– Ничего, управимся...Я наклонилась, сгребла в горсть рыжеватую мягкую землю и бросила ее на ближайшее тело.– Так мы долго будем возиться... – безрадостно констатировал Тео. – Может, Алим..? – но он взглянул на изможденного эльфа и, покачав головой, присоединился ко мне.Примерно через четверть часа беспрерывного труда удалось лишь присыпать часть тел тонким слоем земли, и стало ясно, что нам, пожалуй, не управиться и до ночи. Но перерыв я и Теодоро сделали не поэтому. Донесшийся издали конский топот заставил одновременно насторожиться меня и Алимара. Мы переглянулись, и Алим торопливо оперся на посох, собираясь с силами для возможного отражения атаки, а я выбралась из могилы, жестом призывая Тео сделать то же самое.Всадников было четверо. Они, пустив коней размашистой рысью, направлялись в нашу сторону, и скатывающееся по небу к горизонту солнце играло бликами на их металлических нагрудниках и шлемах, по форме повторявших популярные орлейские маски.– Орлесианцы, – озвучил мою догадку Теодоро без особой радости. – Маловато для полноценного отряда. Скорее, патруль...– Сейчас выясним, – сказала я, наблюдая за подъехавшими всадниками.К сожалению, шлемы-маски не давали прочитать выражения лиц орлесианцев, но уже в первой фразе, брошенной в нашу сторону, прозвучала угроза.– Кто вы такие и что делаете в зоне военных действий? – сурово пробасил крупный мужчина, одетый в серый камзол с зелеными обшлагами.– Впервые слышу о том, что здесь ведутся сражения, – бойко ответил Теодоро, чуть выступив вперед и обращаясь к говорившему, по спокойной уверенности которого сразу стало понятно, что в этой группе он является лидером. – Давно не был в Орлее.– Кто вы такие? – повторил орлесианец немного громче и настойчивее.Державшийся чуть позади него солдат ударил пяткой в бок своего коня и выехал вперед, напирая на ривейнца, отчего тому пришлось отступить на шаг.– Бандиты они и убийцы! – сообщил настырный более молодым и высоким голосом, в котором звучала злость. – Прячут трупы своих жертв! Чего с ними говорить? Головы снести к демонам...Молодой орлесианец со звоном потянул из ножен длинный меч, и один из его товарищей последовал его примеру. Но старший, продолжавший сохранять спокойствие, остановил их движением руки.– Зато мы не бандиты и палачи, а добропорядочные бойцы Его императорского высочества Гаспара, – сухо произнес он, не повернув головы. Серебристая маска с зеленым плюмажем все еще была обращена к Теодоро. – И нам негоже махать мечами без причины... Так кто вы такие, путники?Я решила, что единственный выход в данном случае – сказать правду. А потому выступила из-за спины Теодоро и сообщила:– Я – доверенное лицо Стража-Командора Табрис. В Орлей прибыла по поручению ордена, а эти мужчины, – кивок в сторону ривейнца, затем мага, – меня сопровождают.– Мы будем слушать бредни остроухой шалавы?! – фыркнул молодой воин армии Гаспара де Шалон. – Или воздадим по заслугам этим мерзким душегубам?– Извини, приятель, не знаю твоего имени... – с улыбкой, в которой светилась издевка, начал Тео.– Мое имя – не для грязных языков отребья! – вспылил орлесианец, возраст которого, в моем представлении, стремительно приближался к восемнадцати.– Да мне оно без надобности, – пожал плечами ривейнец. – Просто стало интересно, в каком благородном семействе рождаются такие долбоебы.Тут уже зарычал не только оскорбленный молокосос, но и два его спутника. Разумеется, за исключением старшего, который не шелохнулся. Впрочем, ни один из нас не выказывал угрозы и не пытался даже коснуться оружия.– Посмотри внимательнее, – уже громче и строже проговорил Теодоро, – видишь ли ты у нас бесценные сокровища, которые мы, конечно же, отняли у этих несчастных?! Или лошадей, выпряженных из их телег? А если ты, сопляк, сойдешь с коня и внимательнее присмотришься к трупам, то поймешь, что эти люди умерли не меньше двух дней назад!Мне не нужно было видеть лица молодого воина Гаспара: по одной только перемене позы стало ясно, что юноша смутился. Он даже бросил быстрый взгляд на предводителя их отряда и нервным жестом придержал коня.А я, воспользовавшись паузой, достала из-за пазухи пакет с документами и протянула старшему из солдат со словами:– Я могу доказать, что говорю правду.Орлесианец, к моему удивлению, спешился, развернул пергамент с подписью Каллиан и красной печатью Серой Стражи, взглянул на него и тут же вернул мне.– И так было ясно, что вы не из мародеров и прочей дряни, – заверил он. – Кстати, к острым ушам лично у меня претензий нет... Я – сержант Поль Годфри.– Риннала Табрис, – я пожала протянутую мне руку, внимательно всматриваясь в блестящие сквозь прорези шлема глаза мужчины.– И что понадобилось Серым Стражам Ферелдена на орлейской земле? – вопрос был задан без настороженности, спокойным голосом и даже с оттенком дружелюбия.– Мы направляемся к Стражу-Командору Кларель для переговоров. Но наткнулись на... – я осеклась и старательно отвела взгляд от не до конца засыпанной могилы. – Решили упокоить убитых с миром.– Поступок, достойный каждого доброго андрастианина... – согласился воин.– Наверное, – произнесла я без особой уверенности.Годфри перевел взгляд за мою спину – на все еще разверстую могилу беженцев – и, отстегнув подбородный ремешок, снял шлем. Я увидела худое мужское лицо с длинным гладко выбритым подбородком, таким же длинным прямым носом, серьезным взглядом серых глаз в окружении мелких морщинок и густыми усами, чуть обвислые концы которых придавали облику орлесианца более суровое выражение.– Полагаю, вы не откажетесь от нашей помощи, монна Риннала? – просто спросил сержант Годфри, кивком указывая на скорбную яму.– Просто Ринна, – я улыбнулась. – Мы будем очень благодарны, сержант.При участии орлесианцев, использовавших при засыпании братской могилы свои щиты каплевидной формы, дело пошло гораздо быстрее. Без шлемов все они уже не выглядели отлитыми из металла скульптурами, и даже тот из молодых солдат, что был расположен к нам гораздо меньше остальных, спустя примерно час совместного труда уже не косился настороженно на меня или моих спутников. А сержант Годфри даже изъявил готовность прочитать над невинно убиенными краткий вариант заупокойной молитвы.– Не одиноки мы. Даже оступаясь на тропе с закрытыми глазами, я вижу Свет, – голос орлесианца с его грассирующим ?р? звучал раскатисто и густо. – Сделав последний вздох, я пройду Завесу, Тень и все звезды в небе, чтобы вернуться к Создателю. И обрести Прощение...Двое юных солдат благочестиво склонили головы, а во взгляде их эмоционального товарища неожиданно сверкнули слезы, которые он попытался скрыть, отвернувшись.– Что ж, свой долг андрастиан мы исполнили, пора вернуться к воинскому долгу, – резюмировал Годфри и с видимым сожалением нахлобучил шлем. – Мы можем еще чем-то помочь представителям Серой Стражи?– Разве что подвезти нас до Халамширала, – я покачала головой. – Но сомневаюсь, что ваш путь лежит в том направлении.– Увы, нет, – подтвердил сержант. – Но мы можем проводить вас до нашего лагеря. Переночуете там, отдохнете, а утром двинетесь в путь. Вам больше нигде не найти убежища до темноты.Я бросила вопросительный взгляд на своих соратников. Тео, поразмыслив с секунду, кивнул, Алим вздохнул с облегчением – эльфа обрадовало сообщение о том, что отдых близок, и до лагеря не придется топать на своих двоих. Сложно сказать, как отнеслись к инициативе сержанта молодые солдаты, чьи лица вновь скрылись под масками, но возражений с их стороны не последовало. Дисциплина в рядах армии Его императорского высочества Гаспара была железной. Впрочем, я полагала, что гостеприимство орлейского сержанта имело и другие основы, помимо желания помочь ближнему, а потому ожидала по прибытию в лагерь новых, более тщательных расспросов.Лошади шли шагом, и их копыта увязали в мягкой светлой пыли. По обе стороны от дороги простирались луга, которые после сожженных полей близ Вал Руайо казались не настоящими, а сошедшими с пейзажей известных орлейских художников. Цветы и трава пахли пряно и сладко, а солнце, наконец выглянувшее из-за облаков, заливало этот неожиданно мирный ландшафт своими лучами.– Вам не по себе, Риннала, – эту фразу сержант Поль Годфри, который любезно разделил со мной седло своего коня, произнес ничуть не вопросительно. И добавил после короткой паузы: – Я тоже никак не привыкну к подобным картинам.Я молча кивнула, поскольку у меня перед глазами продолжало стоять личико убитой девочки.– К сожалению, на войне больше гибнет тех, кто не имеет к ней никакого отношения, – орлесианец понизил голос, который теперь звучал с искренней грустью.– Вы правы, – тихо согласилась я.– В такие моменты я благодарю Создателя за то, что мне никогда не приходилось обращать оружие против мирного населения.– Вам очень повезло...– Это не везение, Риннала. Просто я служу достойному правителю.Я мысленно напомнила себе, что встреченное нами воинское подразделение выступало под знаменами с гербом семейства де Шалон, и это инициировало мой последующий вопрос.– Давно вы служите в войске Великого герцога Гаспара, сержант? – поинтересовалась я у Годфри.– Лет двадцать, – ответил орлесианец. – С первого дня, как был призван на службу. Я родом из деревни близ Вершиля, Шалоны всегда были нашими сюзеренами. Да и, положа руку на сердце, я считаю, что в такие трудные времена стране нужна рука потверже и покрепче, чем у императрицы Селины. Его высочество Гаспар как никто другой достоин занимать трон Орлея.Я повернулась, взглянула в глаза воина и с удивлением заметила:– Вы ничуть не похожи на крестьянина.– Почему? – в глазах Годфри мелькнуло веселье, которое не смог скрыть даже шлем-маска.– Ваша речь не напоминает говор простолюдинов. И подчиненные у вас явно из дворян.– Эти сосунки? – сержант хмыкнул. – Они в армии меньше двух месяцев, вот наш капитан и приставил меня к ним вместо няньки. Им-то, наверное, не по себе оттого, что приходится подчиняться приказам какого-то сержанта, но парням деваться некуда. У нас в роте без боевого опыта не продвинуться.– Разумно.– И насчет говора... вы правы. Я крестьянином не был никогда. Отец мой занимался торговлей, надеялся, что я однажды приму семейный бизнес. Но, к его горю, я слышать не хотел ни о чем, кроме военного дела. В семнадцать лет ушел из дома с первыми же вербовщиками герцога Гаспара и с тех пор – в строю. Прошел не одну военную кампанию, даже довелось сражаться против ваших соотечественников. Но сейчас у нас с Ферелденом мир, хвала Создателю! И без того бед достаточно.– Значит, военные действия, о которых вы упомянули, – сражения между войсками герцога и императрицы Селины?– В общем и целом – да. Хотя я и не понимаю смысла этого смертоубийства, – Годфри покачал головой. – Теперь, когда императрица мертва...– Селина умерла? – с изумлением воскликнула я.– Разные слухи ходят, – с еле заметным вздохом ответил орлесианец. – Большинство считает, что она погибла при взрыве в Вал Руайо, и я думаю, что это правда. Но наверняка не знает никто.– Тогда почему же герцог Гаспар не объединил страну после гибели кузины? Он же единственный, кто имеет неоспоримое право на трон!– Спросите что-нибудь полегче, Риннала. Я верен герцогу, поэтому и до гибели императрицы считал, что она заняла престол незаконно. Но теперь, после несчастья на Совете, нашлись мерзавцы, заявившие, что за взрывом стоит Его высочество Гаспар, а значит он не имеет прав на корону! Бывшие войска Селины перешли на сторону этих свистунов, и в итоге...– В итоге в Орлее началась гражданская война, – заключила я.– Совершенно верно. Но почему вы об этом заговорили? – в голосе сержанта проступило легкое недоумение. – Я думал, Серых Стражей не интересует ничего, кроме борьбы с Мором.Мой ответ, признаться, был несколько уклончивым.– Не знаю, как заведено у Серых Стражей Орлея, но Страж-Командор Табрис в любой ситуации старается защитить мирных граждан. А для этого нужно знать, что творится в стране.Годфри еще одним кивком выразил согласие.– Надеюсь, я не показался вам слишком доверчивым, – заметил он. – Просто все, о чем вы спрашивали, известно каждому барану. Но я – простой солдат, а если вам понадобится информация рангом повыше, побеседуйте с нашим командиром. Уверен, что капитан Кресси-Ларош ответит на любые ваши вопросы, если вы пообещаете ему не применять Право Призыва к его солдатам.– Поиск рекрутов не входит в наши планы, – заверила я, чем весьма обнадежила орлесианца.Капитан Арман Кресси-Ларош, к которому меня доставили сразу, едва мы оказались в лагере сторонников Гаспара, оказался молодым темноволосым мужчиной, чем-то напоминавшим Натаниэля Хоу. Теодоро и Алимара сержант Годфри устроил на отдых у одного из костров и пообещал, что меня по завершению беседы с командованием проводят туда же. Я, даже не подумав возразить, отправилась на аудиенцию. Затем мне пришлось в течение часа отвечать на вопросы самого разного характера под пристальным взглядом колючих черных глаз орлейского офицера, в лагере не обременявшего себя ношением маски или шлема. Капитан не отличался ни добродушием сержанта Годфри, ни горячностью его новобранцев, и главным качеством, которое он демонстрировал, оказалось терпение. В противном случае, ему бы еще раньше надоела наша беседа, в ходе которой мы оба были предельно лаконичны.Наконец капитан Кресси-Ларош удовлетворенно кивнул, вернул мне документы, которые с пристальным вниманием изучил трижды, а то и четырежды, и предложил присоединиться к своим спутникам.– Вы уверены, что вам так уж необходимо следовать в Халамширал? – уточнил он.– В первую очередь, мне нужно увидеть Стража-Командора Кларель, – пояснила я. – И я надеюсь, что в Халамширале узнаю хотя бы примерное место ее пребывания.Офицер невозмутимо пожал плечами и позвал сержанта Годфри, поджидавшего меня у палатки.– Если передумаете, то сможете присоединиться к нашему отряду, – напоследок добавил Кресси-Ларош. – Хорошие бойцы и разведчики никогда не бывают лишними.Я пообещала подумать, откланялась, а уже через пять минут сидела у костра рядом с Теодоро и его новыми ?лучшими друзьями?. За время моего отсутствия общительный ривейнец успел обзавестись множеством полезных связей и влюбить в себя половину орлейской роты (причем далеко не всегда женскую). Поэтому и меня после визита к капитану здесь встретили как родную. Орлесианцы тут же забросали меня вопросами о том, каково это было – сражаться с Мором, затем поинтересовались дальнейшими планами, на который получили такой же ответ, что и их офицер. А еще через минуту – напрочь забыли о моем существовании, с упоением внимая байкам Теодоро. Но я не сильно расстроилась, поскольку вовсе не планировала становиться королевой вечеринки. К тому же мне составил компанию Алим, который сперва отсиживался в сторонке, а дождавшись моего возвращения от Кресси-Лароша, пересел поближе.– Бойкий парень, – с легкой усмешкой оценил эльф, глядя, как ривейнец в обнимку с молодым орлесианцем во все горло распевает популярные в Вольной Марке куплеты.– Пожалуй, – согласилась я. – Зато его стараниями и на нас не смотрят, как на врагов Орлея.– Тоже верно... – маг выдержал паузу, затем спросил с беспокойством: – Ты ведь не планируешь примкнуть к этому отряду?– Нет. У нас других дел по горло.Сурана кивнул с плохо скрываемым облегчением.– Проблема лишь в том, что я не знаю, в какой последовательности стоит разбираться с нашими делами, – я вздохнула и плотнее завернулась в плащ. Уже смеркалось, и воздух существенно отдавал прохладой. – Честно говоря, я уверена, что ни Хоук, ни Каллена сейчас нет в Халамширале, но кто знает...– Может, Теодоро сможет что-то выяснить у своих новых приятелей? – пошутил эльф невесело.Но я к словам мага отнеслась не как к шутке, а как ко вполне разумному предложению. Тем более, что, на мой взгляд, Тео именно этим и занимался – собирал информацию. Уж слишком простодушной была улыбка, гуляющая по физиономии хитрющего ривейнца.– Утро вечера мудренее, – сказала я, решив отложить решение на завтра. – Ложись-как ты спать, Алим. Тебе отдых нужнее, чем мне или Тео.Уснула я, кстати, даже быстрее Алима. Сказалась усталость – больше моральная, чем физическая. Но проспать до утра не удалось – стоило только отключиться, как меня бесцеремонно потрясли за плечо, и в лицо пахнуло ни с чем не сравнимым ?букетом? паров гномьего эля, смешанного с яблочным самогоном.– Проснись, mi bella**, – жарко прошептал Теодоро, укладываясь рядом и обнимая меня так, чтобы со стороны мы выглядели самой настоящей ?сладкой парочкой?.Сон слетел с меня в одно мгновенье.– Отстань, пьянь портовая, – громко и отчетливо порекомендовала я, прекрасно понимая, что несмотря на буйный запах алкоголя, взор ривейнца остался весьма трезвым.– О, Риннала, мой прекрасный цветок апельсина, – проворковал мессир Рейес Агвило, – к чему быть такой суровой?В ответ я членораздельно, образно и обстоятельно обрисовала ему перспективу лишения мужских достоинств, если он немедленно не уберет руку с моего корсажа.– Уже убрал! – с вполне искренним ужасом заверил Тео, а потом добавил еле слышно (как раз для ушей эльфа): – И выяснил все, что нужно.– Ну, ты еще то нажье отродье... – протянула я нарочито сонным голосом.– Тут все друг с другом воюют. Маги с храмовниками, войска Гаспара с войсками Селины. Но недавно, – ривейнец сделал значительную паузу, – на шахматной доске появились новые фигуры.– Какие же? – я тоже перешла на шепот.– Они называют себя Инквизицией. Большего об этих ребятах мои добрые друзья-орлесианцы не знают. И где их штаб-квартира – тоже неизвестно. Но их эмиссары не так давно объявились к югу от Эмприз-дю-Лиона и активно наводят там порядок... – Тео чуть откинул голову назад, и в слабом отблеске угасающего костра его шальные глаза сверкнули ярко и весело. – А теперь не сдерживайся, скажи это, Риннала!– Что именно? – уточнила я.– Что я – молодец! Что я великолепный, несравненный, потрясающий, блистательный...Сил бороться с Тео и сном одновременно у меня не было.– О, Теодоро, ты великолепен! – послушно и с надлежащим придыханием простонала я. – А теперь заткнись и дай поспать!– Хорошо, – тут же согласился ?пират?. – Спи, звезда моя!Воцарилась тишина – на целых пять секунд, по завершении которых я предупреждающим тоном произнесла:– Тео!– Что?– У тебя реально яйца лишние?– Нет, – и ривейнец, которому никак нельзя было отказать в сообразительности, убрал руку с моей груди. На этот раз окончательно.________________Примечания:*Joder – Твою мать!**mi bella – красавица моя