Пролог (1/1)

— Ну всё, держись враг подлый, сейчас ты поплатишься за все свои грехи, за боль нам причиненную!!! — зычный детский голосок громко разносился по полю, колокольцем звеня аж до самого хутора.

Солнце стояло в зените, ветер колыхал желтые колосья пшеницы, а небо было голубое-голубое, без единого облачка.— Не по чести так, — хмуро посмотрел малой темноволосый мальчик, да и бросил деревянную саблю, весьма недурной работы, еще в позатом году сам Данилко делал — знатный мастер.— Ладно, ладно, Вань. Только не плач. Хочешь, я ляхом буду?— Хочу, — улыбнулся Иван.

И побежали они вдоль поля счастливые, как то бывает только с детьми, да еще с влюбленными, но мальцам о седьмой весне о том думать было еще рано.

Ветер безбрежно колыхал полевые травы, опалённые золотыми лучами солнца.

*** *** ***— Вот ты опять с этим оборванцем водился! — ох и громко ругалась высокая, худощавая женщина на сына.

— Не оборванец Иван вовсе, а друг мой верный!

В глазах Михаила, полных отваги, поди, и страху-то вовсе не было. Не по нраву это пришлось матери.— Ах, друг… Вот где сабля твоя новая, что отец привёз?— Нет её… — потупился мальчик, взгрустнул.— Как так, нет? Что украл твой дружочек ненаглядный, иль выпросил?

— Сам я ему отдал! Не нужна она мне боле.— Не нужна? Так на кой мы с отцом о тебе так печёмся? Может тебе и вещи не нужны, и есть не хочется… Ах, ты! Неблагодарный… Вот сделает этот Ванька тебе дело поганое, жалеть будешь, что не слушал меня. Прибежишь в сорочку мне плакаться, к груди прижиматься, как раньше бегал, не утешу. Так и знай.

— Не будет того что ты говоришь! — кинул сгоряча мальчик, выбегая из хаты.

Он мчался через поле, спотыкаясь о комья земли. Из детских, наивных голубых глаз капали хрустально чистые, горькие слёзы. А все ж таки Михаил был уверен — славный хлопец его друг — верный да надежный, нечета прочим.