Часть 9 (1/1)

Когда Криденс думал о суициде, то ему всегда казалось, что самый правильный вариант – прыгнуть с крыши. Люди не умели летать, они были навсегда привязаны к земле, и самым последним, что он хотел ощутить в своей жизни – полет. И плевать, что он бы падал камнем вниз, а потом превратился бы в груду мяса – зато он мог бы оказаться в воздухе дольше, чем на какую-то жалкую долю секунды.Сейчас же ему казалось, что самый правильный вариант был бы выпить снотворного. Уснуть и не проснуться – самое желанное, что только могло бы быть, и когда Криденс ложился спать, то ему безумно хотелось и правда больше никогда не открыть глаза.Грейвса рядом с ним не было.За эти четыре дня одиночества он успел несколько раз самостоятельно убрать номер, хотя это делали уборщицы, четыре раза пострелять из лука и ни разу не сходить на обед. Поэтому Ньют приносил ему пищу в номер и следил, чтобы Криденс все съедал до последней крошки.На самом деле, с аппетитом у него проблем не было. Он не видел кошмары и довольно быстро засыпал, просыпаясь только от будильника и ни разу не вставая ночью. С ним пытались разговаривать и определить степень стресса, но не нашли ничего.Криденс думал о том, что самые болезненные раны всегда были спрятаны внутри.Есть люди, которым больно. Они показывают это всем своим видом, они заставляют других людей себя жалеть и они совершенно открыто демонстрировали стресс. Плохо спали, много курили, у них постоянно тряслись руки и они были готовы заплакать в любой момент. Все равно что открытая рана, из которой льется кровь.Криденс был другим.Внешне с ним все было совершенно нормально, но ему было больно. И если рана других людей кровоточила, то его покрылась коркой. Она в целом была безобидной, но в ней постоянно пульсировала боль, а вокруг было красноватое воспаление. И он знал – в какой-то момент корка сорвется, а из раны польется желтый и густой гной.Его гноем был мистер Грейвс, но пока он был под коркой где-то совсем в другом от него мире.Криденс давно не чувствовал себя таким одиноким. Он уже успел привыкнуть к тому, что рядом с ним всегда кто-то был – родители с их гиперопекой, Геллерт, который постоянно его контролировал, и Грейвс, который был единственным, кто дарил ему тепло. Сейчас же Криденс мерз. Он попросил второе одеяло, он спал с закрытыми окнами, но ему все равно было холодно. Его ступни напоминали лед, и никакие носки не могли их согреть. Он пробовал их отогревать в горячей воде, но тепла хватало всего на пару минут.Ему хочется проснуться и почувствовать дыхание Персиваля на своей коже, но вместо этого он чувствовал лишь то, как тяжесть двух одеял и всех его проблем сдавливали его грудь.Вчера Ньют рассказал ему про одного постояльца, который однажды был вынужден прибегнуть к крайностям. Его партнерша убила его брата, и тогда он не смог выдержать и насильно превратил ее в животное, которым никто не хотел быть. Эту историю хотели держать в тайне, но она передавалась между постояльцами, хотя с того времени прошло уже полгода, а дольше, чем на сорок дней, тут мало кто задерживался. Тогда его могли бы и оправдать, но он отправился к одиночкам и жил среди них. Что с ним стало дальше, не знал никто.Криденс думал, что этот мужчина был героем. Таким же, как и его мистер Грейвс. А еще он был уверен – никто бы этого человека никогда не оправдал.Отель должен был быть местом, где образуются пары, а не где люди убивают друг друга из мести.Криденс с равнодушным лицом открывает шкаф, в котором лежали вещи Персиваля. Их почти не было, потому что в отеле разрешали носить только здешнюю одежду, но на дне шкафа лежал небольшой чемодан.Он опускается на колени и медленно расстегивает молнию. Достает несколько пар обуви и какую-то одежду – наверное, Грейвс был в ней, когда заселялся в отель еще очень давно, и Криденс прижимает белую рубашку к лицу и шумно втягивает носом воздух.Никакого запаха.Еще в чемодане было шесть пачек сигарет – не было понятно, где он их покупал, учитывая, что их не выпускают в город, а сами сигареты были запрещены, но за это время он мог подружиться с персоналом. Они могли провозить ему сигареты за какую-то плату.Наверное, у Грейвса было много денег, если он до сих пор мог позволить себе покупать сигареты.Еще он находит пистолет и какое-то удостоверение. Открывает его, видит Персиваля, который хмуро смотрел на него с фотографии, и видит печать ЦРУ. Наверное, поэтому он был лучшим в охоте. Наверное, поэтому у него были деньги.Впрочем, Криденс не знал, сколько получают агенты. И уж тем более не знал, почему мир был устроен так, что наличие пары было так важно в этом обществе, что такого первоклассного стрелка и охотника заперли здесь вместо того, чтобы дать ему спокойно работать.Криденс ложится на кровать и обнимает подушку. Слышит, как открывается дверь, и в первую секунду жалеет, что не спрятал пистолет под подушкой.Впрочем, он даже понятия не имел, как из него стрелять. Или хотя бы снять предохранитель.Но спустя секунду он подскакивает на постели и тяжело дышит, глядя на то, как Грейвс включает свет и устало на него смотрит.- Оправдали. Сказали, что все сделал правильно.Криденс путается в простыни и чуть не падает с кровати, когда пытается как можно быстрее оказаться рядом с Персивалем. И когда он обнимает его плечи и втягивает носом такой знакомый и родной запах, то думает – плевать.Плевать на пистолет и плевать на то, что старая рубашка уже давно не пахла Грейвсом.Все будет хорошо.