Часть 1. Новые знакомства (2/2)
– Чего тебе, Оранжевый? – Ой, да брось ты это, оранжевый, коричневый, зелёный, что мы, палитра что ли? Александр, – он протянул мне руку. – Фридрих, – в ответ я протянул свою и пожал его ладонь. Он, как и я, снял перчатки, поэтому я смог рассмотреть его руку, которая в сравнении с моей была такой миниатюрной и тонкой, словно женская, а кожа настолько бледная, что на фоне моей отливала синим. И это ещё меня называли белокожим. Он на солнце когда-нибудь выходил вообще? – Фридрих? Ты немец?
– Да. – Ну да, кого тут только не набрали. Среди нас даже русский имеется. – Я смотрю, ты уже хорошо познакомился с экипажем. Так чего ты хотел? – Ты видишь, как мигает свет над нами? – Я поднял голову и только сейчас обратил на это внимание. – Я успел обойти этот корабль после посадки перед взлётом, пока остальные сидели в своих каютах. Такое я заметил много где ещё. Знаешь, нам обещали первоклассный космолёт с удобствами бизнес-класса, но на деле, я думаю, что даже не очень разбирающемуся человеку понятно будет, что данная машина повидала очень многое. Я заглядывал в проводку, сам не лез, ибо ничего в этом не понимаю, но даже я понял, что она в крайне плохом состоянии. Я думаю, если покопаться, найдётся ещё очень много других проблем. К тому же, они проверяют нас в экстремальных ситуациях, а какие будут экстремальные ситуации, если всё хорошо? Вот меня и беспокоит состояние корабля, где-то здесь явно подвох. Опережая твой вопрос, к тебе я обратился с этой темой, потому что ты сейчас выглядишь здесь единственным, кто здраво оценивает ситуацию. Остальные хоть и стараются выглядеть общительно и непринужденно, но очевидно, что они нервничают, а люди во время стресса не способы отдавать себе полный отчёт. Но ты абсолютно равнодушен, а может, мастерски скрываешь эмоции, я не знаю, но кто-то так или иначе должен первым взять всё в свои руки и донести до всех, в чём заключается вся соль. Меня они вряд ли послушают, я не похож на человека, который способен оказывать сильное влияние на других. Ты же похож. Если у тебя сейчас есть какие-то свои дела, я не настаиваю, наверняка среди нас есть различные специалисты, как-то же ведь нас всех отобрали из тысяч таких же людей, просто пока выяснишь, кто что умеет, может произойти что-то непоправимое. Тем более, после того, что произошло в столовой во время нашего первого собрания, вряд ли кто-то готов выходить на контакт в ближайшее время. А времени у нас может и не быть. Здесь что-то нечисто, Фридрих. Никто из остальных не видит, однако ты можешь увидеть.
Его речь произвела на меня довольно странное впечатление. Отчасти я полностью разделял его мнение. Нам определённо где-то подложили свинью, иначе зачем людей отправлять в космос, просто чтобы узнать, как они уживутся друг с другом? Это вполне можно сделать и в земных условиях, а главное, обойдётся данное мероприятие в разы дешевле. Если нас отправляют в полёт на полностью автоматизированном корабле, то в чём суть проверки в ?экстремальных? условиях? Вряд ли длительный перелёт можно назвать тем самым экстремальным случаем, который способен менять отношение людей друг к другу. Я осознал это, ещё когда подписывал все документы, но вопросов не задавал. Всё равно ответа бы не получил, это и так понятно. А весомых поводов для отказа от очень крупных денег я не нашёл даже для самого себя. Меня смутило лишь то, что Александр увидел во мне как такового лидера, коим я не являюсь и никогда не являлся. Разве человек, который не способен организовать свою жизнь, может организовывать жизни других? Прятать всё за маской хладнокровия – это единственное, что у меня получается лучше всего.
– Если ты думаешь, что я возьму звание капитана на себя, то тут твои надежды вынуждены потерпеть крушение. Но с проводкой пойдем разберёмся, это действительно может привести к большим проблемам. Да и с электрикой я вполне могу разобраться.
Мы отправились в отсек, где находились все узлы проводов и щитки. По пути я отметил, что во всех коридорах постоянно мигает свет. Если проблема не в самих лампах, причём во всех сразу, то дело определённо связано либо с напряжением, либо с подачей или выработкой тока. Странно только, что остальных помещений эта проблема не коснулась, возможно, дело в распределительной коробке.
Александр оказался прав, судя по общему состоянию проводов и скопившейся везде и всюду пыли, сюда никто не заглядывал уже очень длительный промежуток времени. Я отключил общее питание и надел шлем, который был оснащён множеством датчиков и упрощал в разы работу в темноте. Пришлось хорошенько повозиться, чтобы распутать провода и понять, что откуда и куда идёт, а также привести их в приемлемый вид. – Слушай, хотел сразу спросить, блонд – это твой настоящий цвет волос? – Вдруг неожиданно гробовую тишину прервал Александр, который стоял всё это время и терпеливо ждал, когда я закончу работу.
– Да, а что? – В наше время очень редко можно встретить настолько светлых блондинов, – пожал плечами он. – Немец, да ещё и блондин. Да ты прям ариец.
От удивления у меня глаза полезли на лоб. Давно я не слышал таких терминов. Вторая Мировая война в далёком двадцатом веке была последней, виновницей которой являлась сама Германия. Многие старательно забыли это чёрное пятно в истории и старались не вспоминать про него, ведь это было так давно, какой смысл его вечно помнить? – Ты хорошо знаешь историю?
– Есть немного. Насколько хороши мои знания – не мне самому судить, но лично я живу убеждениями, что без знания тёмного прошлого не может быть светлого будущего. Только человек, который видит картину целиком и полностью, какой бы страшной она не являлась в некоторых фрагментах, может понять, что его ждёт впереди.
Я почти закончил с проводкой и устранением причины перебоев электричества. Александр всё стоял рядом и любопытно то и дело пытался засунуть свой нос мне под руку, стараясь увидеть, чем я занимаюсь. Мальчишка. Хоть ему и точно уже есть восемнадцать, ибо несовершеннолетних в данное исследование не пропускали, вёл себя он как ребёнок, хотя говорил очень разумные вещи. Это довольно необычно, но интересно.
– Ну, вроде всё, – я включил подачу тока. Выглянув в коридор, убедился, что проблем со светом больше нет.
– Прекрасная работа, кэп, – Александр вышел вслед за мной посмотрел на лампы, улыбаясь, словно только что увидел какое-то чудо.
– Не смей меня так называть. Куда ведёт этот коридор? – Я смотрел в один его конец. Из другого мы пришли через хранилище, а вот куда он ведёт, у меня нет ни малейшего понятия.
– Я изучал карту. Дальше находятся двигатели, реактор и охрана.
– Охрана?
– Да, ну по крайней мере, так было написано. Честно, я не знаю, у меня не было времени заглянуть в каждое помещение, пойдем посмотрим.
Александр снова оказался прав. В отсеках двигателя и реактора я ничего интересного для себя не нашёл, как минимум потому что ничего не понимаю в инженерии космических кораблей, а вот комната охраны оказалась кабинкой с мониторами, на которых отображались изображения с камер. Их было всего четыре – все в коридорах.
– Их так мало… – В это слабо верилось. На весь огромный чёртов космический корабль было всего четыре камеры, которые захватывали крайне небольшие, ничем не интересные участки. Здесь не могло быть сборищ людей и каких-то важных происшествий. На изображении одного из окон я увидел проходящую мимо девушку в розовом комбинезоне. В столовой я обратил внимание только на её огненный цвет волос и острые черты лица, но поведением она никак не выделялась. – А это кто? Ты её знаешь?
– Не очень. Она не очень разговорчивой особой оказалась. Насколько я понял, она какой-то учёный или медик, причём довольно продвинутый. Вот, смотри, судя по всему, прошла в медотсек.
Розовая скрылась с камер. Как можно жить на одном корабле с незнакомыми людьми, зная, что в случае чего, у тебя даже не будет возможности выяснить, чья вина в каком-либо происшествии? И как эти учёные, которые нас сюда отправили, намерены знать, как продвигается их злосчастный эксперимент? Вдруг мы уже поубивали друг друга, они же должны как-то получать информацию об этом, а тут, если одного мимо проходящего человека за час встретишь, уже хоть что-то. Я озвучил эти размышления своему напарнику.
– Я уверен, что эта посудина напичкана различными камерами, просто они хорошо скрыты и нам, конечно же, недоступны. Но надо будет всё равно хорошенько поискать, чисто чтобы знать, в каких ситуациях за нами могут наблюдать. Чёрт, надеюсь, они не поставили их в туалетах, – Александр сморщился от этой мысли, которая как-то взбрела ему в голову и ему же не понравилась. Я лишь усмехнулся.
Одно стало определённо ясно. Мы здесь все, как белые лабораторные крысы, находимся в одной клетке, а эти шизанутые фанатики незаметно наблюдают за нами, и только им одним известно, что нас ждёт впереди. Я прекрасно осознавал это, ещё находясь на Земле, но вот только страшно почему-то стало именно сейчас.