- 7 - (1/1)

Прошла неделя.Нага переехала на квартиру фирмы, и я всё свободное время посвятила учебникам – Кселлос куда-то пропал, и даже на SMS отвечал невнятным бурчанием, а звонки и вовсе игнорировал. У Амелии на носу поступление, и если она не дома, то, скорее всего, в библиотеке.

У Зелгадисса и Гаури вообще в этом году сдача диплома – ребятам нужно будет поехать в Испанию на пару месяцев, чтобы получить долгожданные корочки.Наконец, дневная норма была выполнена. С превеликим наслаждением я закрыла ноутбук, на котором писала билеты, и пошла на кухню. Взяла любимую литровую кружку, которую подарила мне Луна, заварила каркаде и пошла на лоджию.Год назад мы сделали ремонт, и я до сих пор радуюсь подоконнику на лоджии – она несколько сферичной формы, и подоконник получился в виде полумесяца. И как же на нём здорово сидеть зимой, завернувшись в плед с ноутбуком, и летом, открыв окна навстречу летящим бабочкам, рисовать солнце.Болтая одной ногой за окном, я сонно смотрела в небо.

Во дворе взвизгнули тормоза. Я с интересом перегнулась через раму, и увидела внизу Зела, уверенным шагом двигающегося в сторону подъезда.Я обрадовалась – последнее время я редко видела Зелгадисса, и успела по нему соскучиться. Я спрыгнула с удобной лежанки и пошла открывать дверь.***Только я хотел нажать на кнопку звонка, как дверь распахнулась, и на меня с радостным визгом налетел маленький рыжий тайфун. Получив дозу внимания, Лина потащила меня на кухню, откуда по всей квартире шёл запах первоклассной арабики.Помешивая ароматный напиток, она спросила:— Как дела с работой?

— Да нормально, вожу дядю по всяким встречам. Время от времени всплывают имена, но пока они ничего мне не говорят.Лина вылила кофе в чашку, поставила её передо мной и села напротив с вафлями.— Ну хоть что-нибудь существенное узнал? Как Резо связан с мамой? Они же нигде не пересекаются – у него фармацевтика, а у неё – рестораны!Я почувствовал, как моментально вспотели ладони. Если Лина узнает, что именно мы с Амелией ей не рассказали, то она нас заживо съест, и даже не посмотрит, что конспирация – для её же блага. Хотя, вероятнее всего, не поверит, полезет проверять и попадёт в самое пекло. А с учётом того, что вернулся Гаав Металлиум…***Отец вернулся. Прощай спокойная жизнь!Ужасно стыдно перед Линой, потому, что не могу даже поговорить с ней – любое моё движение контролируется, а впутывать её в эту историю я не хочу.

Тяжело, когда мать – бизнесвумен, а отец – криминальный авторитет.Я вздохнул и, взяв осколок тонированного стекла автомобиля, оценил обстановку за своей баррикадой.Один около БМВ, рядом с ним раненый – этот в минус, стрелять уже не сможет. Двое за мерседесом, ещё один прячется в самом автомобиле… Так, а это что за мальчишка?

Я с сожалением вздохнул. В такие минуты моё сознание раздваивается – одно продолжает ужасаться тем, что происходит вокруг и тем, что делаю конкретно я, а второе хладнокровно нажимает курок Beretta Storm. Спусковой крючок освобождает боёк, который бьёт по капсюлю. Происходит мини-взрыв, и пороховые газы дают ускорение пуле, которая, долетев до цели, пробивает кожу, подкожно-жировую клетчатку, мышцы, кости, внутренние органы – и дальше всё в обратном порядке. Иногда она проходит по касательной, но обычно это происходит, если мы просто хотим ранить.Сейчас как раз такой случай.Я взял мальца на прицел и, выдохнув, выпустил Парабеллум из железного плена. Смерть, заключённая в маленький кусочек свинца, просвистела через площадку, и мальчишка, сморщившись, схватился за плечо. А губы-то сжаты – далеко пойдёт. Если, конечно, в зелёном возрасте под пули не полезет.Раздалось ещё несколько выстрелов и, наконец, с противоположной стороны выпустили сигнальную ракету. Я с недоверием посмотрел на отца – а не обманный ли ход?Подумав, он покачал головой и встал из-за укрытия. Все, кого я видел по нашей стороне, затаили дыхание – если это обманка…Со стороны противника тоже встал мужчина, и только тогда я перевёл дух.Слева от меня раздался спокойный голос:— Гаав Металлиум всегда играет со смертью.Я повернул голову и увидел поджарого мужчину в очках, человека, который был ещё наставником отца. Я не знаю, сколько ему лет, и даже не знаю его имени. Все звали его Слепой, его зрение – минус шесть на левом и минус семь на правом глазу. Без очков он не видит ничего, а линзами не пользуется принципиально. Добавить к этому ещё и дальтонизм, и прозвище становится обоснованным.Как только оба главаря вышли из-за машин, стали вставать и остальные. Смысл в беспощадном побоище, если и так понятно, кто выйдет победителем? В этом городе криминал почти узаконен именно потому, что мы умеем признавать поражение. И потом, это молодая вражда криклива. Старая же – молчалива и спокойна.Не вслушиваясь в переговоры, я отыскал раненого пацанёнка. Он заметил мой взгляд и усмехнулся в ответ. Определённо, у него большое будущее.Si vis pacem, para bellum.

***Луна зашла в палату и плотно закрыла дверь.Зеллас оторвалась от ноутбука:— Здравствуй, дорогая, — женщина осторожно обняла подругу и села в кресло. – Как ты?Зеллас вздохнула и отложила лэптоп в сторону.— Я-то хорошо… Вот только не могу понять…Луна улыбнулась:— Гаав?— Да… Что он вернулся, что его не было. Одно и тоже… — разговор прервал звонок мобильного.

Зеллас усмехнулась.— Ну, почти, — с этими словами женщина взяла трубку. – Привет. Я отлично… Нет, это не отмазка. Вы в порядке? Оба? Точно? Гаав, чёрт бы тебя побрал, лучше бы я никогда тебя не встречала!..Луна слушала разговор и посмеивалась. Металлиуму-старшему надо молиться, чтобы его пристрелили злейшие враги — это будет, по крайней мере, гуманнее, чем та расправа, которую может учинить его жена в порыве ярости.Интонации Зеллас становились всё более спокойными, и, в конце концов, она сказала:— Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, отец моего сына. Будьте осторожнее. И… я люблю тебя.Женщина положила трубку и снова вздохнула. Страдальчески наморщив лоб, она потёрла виски:— Они когда-нибудь доиграются. Ну да ладно, не в моих правилах паниковать раньше времени. – Она повернула голову к подруге. – Что ты узнала?Луна на секунду замялась, а потом, решившись, начала рассказ.***Через неделю мы с Гаури улетаем в Барселону на месяц, и завтра мой последний рабочий день у дяди.

В машине снова ехала женщина, которую Резо называл Вилли. С того раза они ни разу не заговаривали при мне ни о Шабро, ни о дядиной фирме. Похоже, дядюшка не доверяет мне.

Но как-то подозрительно возбужденно она выглядит…Похоже, ей стоило больших трудов молчать, и где-то на середине пути она воскликнула:— Резо, но как вы хотите её заставить? Она слишком осторожна.

Резо её довольно резко прервал поток слов:— Вильгельмина, может, ты, наконец, успокоишься? Способы тебя волновать не должны, свой результат ты получишь.Так вот от какого имени сокращение “Вилли”.Женщина надула губы:— Да, мне важно только то, чтобы эта дрянь оказалась в самом низу. А как и кого вы будете впутывать – не моё дело. Но если отец узнает, что именно за кампания ведётся, нас никто не найдёт. И тебя, кстати, тоже.Она хихикнула и игриво стукнула Резо в плечо.— А ты хитрый лис. Хочешь сорвать куш и там, и там. Пока отец далеко, ты творишь всё, что хочешь, а он мечтает о воссоединении клана Гранов. Ох, не знает он, что история с Катриной Инверс ещё не…— Замолчи! – Резо посмотрел на меня. Я спокойно вёл машину, не подавая никакого вида, что вслушиваюсь в разговор.Дядя успокоился и продолжил:— Объясняю ещё раз. Шабро не узнает ничего. Хорошо изучай материал, который тебе дают, и ты займёшь место сестры. А она… Мы скажем, что Вильгельмина раскаялась и решила вернуться к матери. До правды он докапываться не будет.

— А ничего, что у неё сын? Он поймёт, что это не мать.— И Кселлоса, и Гаава мы припрём к стене, им не останется ничего, кроме как уехать навсегда, или последовать за мамочкой.— Ладно…

Женщина замолчала, думая о чём-то своём.

Резо взял телефон и набрал чей-то номер:— Елена? Вы можете забрать свой гонорар у нашего человека. Вам придёт сообщение, с указанием места и времени встречи.Вдруг Вильгельмина спросила:— Завтра моё присутствие нужно?

— Нет. Хотя… Нет, сиди дома. Целее будешь.Женщина горько усмехнулась:— Не притворяйся, что тебя волнует моё здоровье. Всё, что тебе важно, это твоя шкура и деньги.Я припарковался у входа в фирму. И Резо и Вильгельмина вышли из машины.Резо подошёл ко мне, я открыл окно.— Можешь ехать домой. И завтра не приезжай. Готовься к поездке. – Он улыбнулся, и я начал сомневаться, что он один из тех, кто может без колебаний убить.