- 4 - (1/1)

Слава богу, сестрицы помирились.Теперь можно и своими делами заняться.Начнём с того, где я потерял свои часы. Никогда их не снимаю, даже в душ. Разве что в бассейне, но там я был последний раз месяц назад. Ладно, сейчас меня интересует нечто более важное.С кружкой кофе я бродил по квартире, сжимая в руках пропитанные пылью бумаги. Кот ходил за мной, время от времени прыгая по мебели и помурлыкивая.В пачке из выпавшего из шкафа чемоданчика я нашёл несколько фотографий сестёр и их матери, а также какие-то отчёты; сколько не пытался разгадать их назначение, так и не смог, даже любимый кофе не привёл мозги в нужную кондицию.Я сел в кресло и уставился в черноту изумительного напитка, надеясь сосредоточиться. Ну кто мог оставить такое в МОЕЙ квартире?!Без понятия.Родители? Да они в стране-то появляются дай бог два раза в год… А остальное время в Африке своей проводят…Многочисленные друзья-знакомые? А вы бы стали устраивать тайник в чужой квартире?Я – нет.Ну кто, кто, чёрт меня побери?!Ответ пришёл в виде чёрного ворона, уставившегося с ветки дерева на меня блестящим круглым глазом.Резо!***Темно. Желто-медовый серпик месяца, только начавшего жизнь длинной в четыре недели, слабо мерцает на чёрно-синем небе. Кто сказал, что небо чёрное? Каждую ночь оно разное. Зелёное, синее, иногда лиловое. Звёзды складываются в созвездия, а посередине — млечный путь. Такой манящий и торжественно-трагичный. Бездумно смотрю в окно, обнимая коленями подушку. Медленно ползёт спутник. Пролетел метеорит, а я не успела загадать желание.Недовольно смотрю на пищащий мобильный. Боги-боги, как же не хочется идти на учёбу…Да встаю я, встаю...В соседней комнате заплакала малышка. Чёрт, не хотела её разбудить.Снимаю ночнушку и, волоча её по полу, иду в душ. Волосы спутались за ночь, приходится расчёсывать пальцами, а то мокрыми их даже с кондиционером не распутаешь. Сколько раз зарекалась заплетать на ночь косички, столько же забывала про это на следующий же день. Контрастный душ – самый лучший способ разбудить хотя бы тело. А после него надо бы пойти на кухню и слопать кофе с мороженым – чтобы разбудить сонный мозг. Не переношу кофе ни в каком виде, кроме как бонуса к фисташковому пломбиру.Выхожу из ванны, вытирая мокрую копну волос и сладко зевая. На глухой звук выстрела из спальни сестры сердце реагирует головокружительным сальто, а зевок обрывается на середине.Бегу в комнату, где на полу лежит Луна, держась за плечо и морщась от боли. Увидев меня, она резко хватается за край полотенца и тянет вниз, одновременно показывая мне на шею. В недоумении я опускаю взгляд на грудь и, как в трансе, наблюдаю за перемещением красной точки лазерного прицела по моей коже.Снайпера ни с кем не перепутаешь — слишком много фильмов об этом показывают. Но никто не говорит о липком ощущении панического страха, патокой растекающемся по телу. Мозг отказывается думать, давая руль управления адреналину, что, собственно, тоже не лучший вариант.***Снайпер, похоже, решил, что дело сделано. Либо у него кончились патроны, что маловероятно, поэтому я склонилась к первому варианту. Я в отупении смотрела, как Луна тщетно дозванивалась Зеллас. Сестра рассказала мне про подставную фирму, и я стала более лояльно относится к её подруге, даром что меня сковывала ненависть от одного её вида.Где-то через час мы были в клинике друга Луны – пойди мы в обычную, мигом начались бы расспросы, а впутывать в это милицию не хотелось.После обработки небольшой царапины, оставшейся от неудачного выстрела, улыбчивая медсестра провела меня из процедурной в комнату ожидания и оставила там, предварительно налив мне чаю – ещё один плюс платной медицины. В обычной травме просто посадили бы в коридоре, и то не факт, что там нашлось бы место. Ждать надо было долго – первый выстрел наёмника не был смертельным, но, чтобы достать застрявшую в кости пулю, требовалось оперативное вмешательство — Луну тут же отвезли в операционный блок.В комнате ожидания уже сидел какой-то парень, нервно теребя в руках пафосную трость. Он бросил на меня мрачный взгляд и этим ограничился.Я села в уютное кресло с приятно греющей чашкой в руках и стала смотреть в окно, возвращаясь воспоминаниями в сегодняшнее утро. Как только Луна поняла, что опасность нам больше не грозит, она тут же кинулась к захлёбывающейся в плаче Кристи. Девочка, ощутив мамины руки, не успокоилась, выстрелы жутко напугали ребёнка.Луна сделала несколько звонков – и через несколько минут Кристину забирала её подруга, смешливая женщина с тремя детьми, а нас у подъезда поджидала навороченная “Реанимация”. Связи у сестрички что надо.Чтобы не скиснуть, я принялась рассматривать парня, сидящего напротив меня. Чёрные волосы отливали фиолетовым. На дерзком, мальчишеском лице застыло странно серьёзное выражение, а взгляд был направлен в пол. Общее волнение выдавали только длинные ухоженные пальцы, теребящие трость мажора.Парень резко поднял глаза, поймав мой взгляд. Я вспыхнула, как школьница, которую впервые застукали целующейся с мальчиком, но глаза не отвела.Чёрно-аметистовые радужки почти не было видно из-за расширившихся зрачков – и я вздрогнула от пронизывающей боли, которая пульсом билась в них.Мужчина – от такого невербального посыла язык не поворачивался называть его парнем – видимо, неправильно истолковал мой испуг, закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул. Пальцы побелели, сжимая трость и мне стало страшно за него. Я пересекла дистанцию и села рядом, поджав под себя ноги.— Кто у тебя здесь, — тихо спросила я, наблюдая за чаинками в кружке.— Мать, — так же тихо ответил он, и я, не утерпев, перевела взгляд на него, обнаружив, что он пристально смотрит на меня. Внезапно я поняла, почему аметистовые глаза показались мне знакомыми.— Твоя мать случайно не Зеллас Металлиум?***Валь знает адрес клиники, где нам с Зеллас всегда окажут максимальную помощь – причём за символическую плату. Её владелец – давний друг, и, возможно, любовник матери. Именно поэтому я не сидел возле водителя, показывая дорогу, а держал за руку мать, изо всех сил цепляющуюся за жизнь.Но сейчас единственное, что я мог делать – это сидеть в комнате и ждать.Ждать. Что может быть хуже – не знать, но верить… Не верить, но надеяться… Не надеяться, но всё равно ждать. Ждать и молиться – я не знаю священных сутр, не спасаю душу по воскресеньям после суетливой недели, но именно тогда я понял, что ОН всё же есть. По крайней мере, именно его я умолял оставить Зел… маму в живых. И я не знаю, к кому обращался, прося о помощи.Кофе выпит, и не одна чашка; выкурена пачка сигарет. Зеллас бы рассмеялась на эту фразу – но, оставаясь пассивным курильщиком, я никогда не курил. А тут…Я уловил еле слышимый звук открывающейся двери. В комнату вошла девушка – на первый взгляд подросток, но только на первый. Она села в кресло напротив меня и, зажав в руках чашку, стала смотреть в окно, задумавшись о своём.Я снова уставился в пол, и через несколько минут вздрогнул от судороги в пальцах – неосознанно я крутил трость в руках. Она вновь напомнила мне о матери – подарок отцовский, но он не стал бы инкрустировать аметистами игрушку для семилетнего балбеса; это сделала мама на восемнадцатилетие…Поддаваясь внезапному порыву, я резко поднял голову, и поймал испуганный взгляд девушки. Да что же ты сделаешь с этим чёртовым отблеском… Пришлось восстанавливать душевное равновесие – в моём положении это было просто невозможно, так что я ограничился простым отведением глаз.Воздух возле меня пришёл в движение – девушка подсела рядом, поджав ноги.— Кто у тебя здесь? – тихо-тихо, словно боясь меня спугнуть.— Мать, — так же тихо ответил я, разглядывая изящно-насмешливый профиль девушки. Её лицо, взрослое и наивно-детское одновременно, обрамляли озорные рыжие локоны, внезапно спадавшие на плечи роскошными волнами. Пушистые ресницы были полуопущены, а взгляд был направлен в чашку, от которой поднимался уютный дымок. Девушка перевела взгляд на меня, и в каре-алых глазах я с лёгкостью прочитал узнавание.— Твоя мать случайно не Зеллас Металлиум?***Напротив меня на стуле сидела Амелия, вперившись невидящим взглядом куда-то впереди себя.Уже второй час мы пытались понять, что же теперь делать. Но по большому счёту всего лишь вывели план, чего делать ни в коем разе не стоит, а именно – с простотой деревенского валенка прижимать Резо к стене, при этом вопя “дядя, расскажи мне всё, а то запинаю!”. Ирония, конечно, но что поделаешь. К дядюшке просто так не подобраться, разве что…Чёрт, ну я и тупица.Определённо, Лина права – кофе влияет на мозг.Не так давно Резо заходил к нам, предлагал работу…А ведь я действительно хорошо вожу машину, хоть и не так, как Валь…С этой мыслью пришла другая – пока я тянулся к телефонной трубке – надеюсь, милый родственничек не заставит меня подсекать конкурентов.А за второй, пока я слушал гудки, последовала целая мысленная баталия.Но, боюсь, это единственный способ оградить сестёр Инверс от дамоклового меча.***После краткого “виляния хвостиком” (в смысле знакомства) Лина, похоже, успокоилась. По крайней мере, она стала ощущать себя намного уютнее — и я мог это сказать с вероятностью даже большей, чем она.Дело в том, что я очень хорошо чувствую настроения человека. Даже не так, я их вижу, слышу, осязаю, пробую на вкус… На протяжении всей жизни мне снятся чужие сны.Люди называют это эмпатией. Может это и так. Очень надеюсь. А вот могут ли эмпаты восстанавливаться за счёт полученных эмоций...ЗАПИСНАЯ КНИЖКА КСЕЛЛОСАНе могу сидеть, сложа руки. Хоть на пять минут, но займу себя писаниной.Мама. Мама. Мама. Зеллас. Мама. Мама… Ма…Что-то течёт по шее. Мокрое, щекочущее. Попробовал на вкус – солёное. Я плачу?!Последний раз я плакал… Не помню.Почему отца с нами нет… Где он, когда так нужен?Чёртовы бандитские разборки… Что Валь, что я, что отец – все хороши.Да только мы с Валем говорили родным, что с нами.И не пропадали без вести.— — -У этой девушки красивые эмоции. Уж я-то в этом разбираюсь.Сколько вижу на улице людей – и большинство серые. Правильное определение дал кто-то – “серая толпа”. И лишь некоторые выделяются.Но не всегда внешне.Но она, эта девочка… девушка...И ладно бы просто визуально – её эмоции пахнут по-весеннему одурманивающе, смешением ароматов всех цветов мира… Цветов ли?Нет, таких слов ещё не придумали.Я знаю только твоё имя – и не больше.Но ты прекрасна.— — -Лина уснула. Опустила голову на грудь и посапывает, как новорождённый. Попросил у медсестры плед и укрыл её.Откинула голову на спинку дивана и что-то бормочет во сне.Кажется, мне доставляет удовольствие просто наблюдать за сменой цветовой гаммы её ауры, а не “одалживание” эмоций, как обычно.— — -Никогда не думал, что смогу влюбится за каких-то два с половиной часа.Но приходится признать – всё то время, что она спит, я носился вокруг неё, как Винни Пух вокруг горшка с мёдом.Нет, пожалуй, плохое сравнение.А, чёрт с ним. Всё равно мне это нравится.