I. Entstehung (1/1)

Свет в ванной еле горит. Чертова лампочка!Я опираюсь руками на умывальник и закрываю глаза. Жутко раскалывается голова, пульсируют виски. Холодная вода стекает по моему лицу, стараясь изо всех сил привести в чувство. Но облегчения я почему-то не ощущаю. Даже звук льющейся воды не успокаивает боль. Открываю глаза и провожу мокрой рукой по волосам, прилизывая их назад. Вновь смотрю в зеркало и... застываю от изумления. Мое отражение мне улыбается, хотя сам я – нет. Я слегка наклоняю голову набок – двойник повторяет движение, растягивая самодовольную улыбку, из-за чего слегка виднеется ряд белых ровных зубов. Наклоняю голову в другую сторону, и, повторив за мной, отражение уже слегка показывает свои клыки. Однако, я-то не улыбаюсь, черт побери!.. И вновь прямо смотрю в зеркало, все также оперевшись руками на умывальник. Прилизанные блондинистые волосы, голубые, нет, даже темно-синие, сапфировые глаза с расширенными черными зрачками смотрят прямо в мои. - Это... я? – неуверенно спрашиваю, не решаясь даже прикоснуться к зеркалу. Но дальше я был потрясен еще больше. - Ты, ты... Людвиг. Вот мы встретились, - отражение не переставало хищно улыбаться. Приоткрыв рот, не удержавшись, начинаю внимательно изучать полуобнаженного себя в этом чертовом зеркале. Все, вроде, в точности, похоже. Мельком бросаю взгляд на ?себя? - пристально смотришь, наблюдаешь за мной, так же хищно ухмыляясь. Встретившись взглядом со своим отражением, я мгновенно отвожу глаза. И тут замечаю одну деталь - то, что не совсем вяжется с моим настоящим образом. Шрамы! На груди, на торсе, небольшой шрам на плече, на шее... их нет. Их всех нет. Что за... - Удивился? – вдруг спрашивает "зеркало" ироническим тоном. - Ты... да кто ты, черт возьми? – я начинаю злиться, от так неожиданно охватившего меня испуга. - Ты, - отражение слегка склонило голову на плечо, ехидно усмехаясь. - Врешь! – сжав кулаки, я отвожу глаза, уставившись взглядом в раковину умывальника. Лампочка протестует, изредка погасая. Не могу удержаться и все же оглядываюсь по сторонам. Не нравится мне все это, ой как не нравится... - Почему же? Присмотрись ко мне, это же ты – Людвиг Крауц! В точности до одного. - Улыбка! Я так не улыбаюсь! – боль в голове только усиливается, мое тело почему-то внезапно начинает слабеть. - Это поправимо, Людвиг, это поправимо, - с явным наслаждением отвечает отражение. Я чувствую его взгляд на себе, как он изучает меня так же, как и я его, только менее открыто. - Шрамы! У тебя нет шрамов, оставшихся после всех сражений и войн! – я слышу свой крик. Вдруг становится очень жарко и душно. Я лихорадочно набираю воду в ладони и опрокидываю ее себе на лицо. Не помогает, твою ж... - Я – новая Германия. Я – новый ты, Людвиг. - Бред, я.., - меня грубо перебивают. - Ты думаешь, ты одинок... Ты думаешь, ты слаб... Но это не так. Я – с тобой... Ты чувствуешь горечь, унижение. От проигранной в прошлом войны. Ты жаждешь нового шанса, новой возможности. Ты жаждешь реванша... - Заткнись! Закрой рот! – я кричу, хватаю что-то тяжелое - первое, что попалось под руку, - и замахиваюсь, дабы разбить это чертово зеркало. Да, черт, да! Я хочу его разрушить, хочу раздробить на мелкие осколки! - Остановись, Людвиг. Ты все равно меня не уничтожишь. Я – голос в твоей голове, я – все твои мысли. Одно тело – два имени. В одном сердце – две души. И они разрывают это тело пополам. Тебе меня не убить. Тебе просто меня не убить, - довольно спокойно отзывается отражение, вальяжно приглаживая волосы рукой. Однако его ухмылка исчезла, а взгляд стал колким и острым, как лезвие ножа. Я невольно опускаю занесенную руку, нервно отбрасываю предмет на пол. И опять начинаю выходить из себя. А все же... я боюсь. Я боюсь этого странного отражения в зеркале с ненормальным, маниакальным взглядом сапфировых глаз. Боюсь, что это действительно я. - Что же ты такое?.. - Рейх. Держава. Третья империя. Третий Рейх. - Отражение вновь ?надевает? самоуверенную хищную ухмылку. И вновь его глаза впиваются взглядом мои. Говорит он серьезно, уверенным тоном. – Я верну тебе авторитет, Людвиг, верну уважение, воскрешу страх перед тобой. Я отомщу им за то, что они так унизили тебя. Отомщу им всем. Отомстит? Им всем? Франции за самоуверенность, Англии за увертливость, другим? За всю эту чертову Версальско-Вашингтонскую систему договоров? За все беды, что постигли мой народ, за все унижения? Отомстит за то, что меня опустили на колени?.. Смотрю прямо в холодные сапфировые глаза Рейха, выражающее железную, непоколебимую уверенность. И скрытую угрозу. Стальную хватку. И тут что-то внутри тихо дало трещину. Я медленно начинаю поддаваться... себе. - Отомстишь? – Мою прежнюю горячую, бушующую как пожар ярость постепенно охлаждает смутное чувство сомнения. - Отомщу.., - Рейх заговорщически шепчет, усмехается. И внезапно выставляет вперед свою руку, прикладывая ладонь к зеркалу. – Вдвоем нам не ужиться. Надо делать выбор. Я – это ты. Лишь верь в меня, Людвиг. Верь. Мне. Пока еще легкое чувство доверия постепенно начинает разгонять мои сомнения. Где-то там. Глубоко-глубоко внутри. - Ты мне веришь, Людвиг? – Голос Рейха становится громче, и он уже с силой упирается ладонью в стекло. - Верю, - отвечаю я тихо, неуверенно смотрю по сторонам. - Ты мне веришь, Людвиг Крауц?! – Отчетливый голос Третьего Рейха усиливается, делая ударение на каждом слове и он с еще большим напором давит ладонью. И с каждым его словом я чувствую уверенность. - Да. Я верю тебе. - Громче! Скажи это громче! Я хочу услышать это громче! Ведь ты не должен стоять на коленях перед этими ворами! Они тебя унизили, они втоптали тебя в грязь! А я могу все изменить! Людвиг! Крауц! Ты мне веришь?! – Остервенело кричит Рейх. Да. Вот. Наконец-то. Вот она - уверенность! Доверие! Непоколебимость. И к черту страх! К черту. Лишь вперед. Лишь отмщение. Лишь возмездие. Лишь перемены. - Я верю тебе! – Мой ответный крик с таким же неистовым запалом. Я уже чувствую Рейха сердцем. Чувствую, как участился мой пульс. Уже с полной уверенностью я выставляю свою ладонь вперед и приставляю ее плотно к зеркалу, прямо к напряженной ладони Рейха. - Будь мной! Чувствуй меня! Ощущай меня! Направляй меня! Веди меня! – Не замечая холод, ледяной холод, исходящий от стекла, я еще плотнее прижимаю свою ладонь к ладони Рейха. Я хочу быть ближе к нему. Я уже желаю быть им, страстно хочу! Чувствую его запал, его нрав, его пыл, его характер и вижу его хищный оскал. - Я поведу. Я направлю. Ты – мой, Людвиг! Я буду тобой, Людвиг Крауц! – Острые сапфировые глаза с расширенными черными зрачками, из-за чего те кажутся черными... Непоколебимый взгляд. Его взор встречается с моим. В его глазах - готовность, силу, мощь, уверенность. Черт побери, я яро жажду быть им! - Будь. Мной. - Твердо отчеканил я... и вдруг почувствовал.Голова взорвалась жуткой болью, жар увеличился, в глазах начало мутнеть и комната перед глазами поплыла. Она предстала передо мной каким-то грязным размазанным серым пятном. Чье-то дыхание у себя на шее. Мягкие, почти нежные прикосновения к плечам, той же шее, лицу, волосам... А потом внезапный укус в плечо. Я не выдержал и заорал, не столько от неожиданности, сколько от боли. Больно. Жутко больно. И я кричу во весь голос, на сколько хватит сил и воздуха, кричу, словно смертельно раненый зверь, словно хищник, столкнувшийся с противником в бою и не испытывающий сейчас ничего иного, кроме боли. Я кричу, но пытаюсь взять себя в руки. Цепкие пальцы мертвой хваткой вцепились в мои волосы, грубо откидывая голову назад. - Кричи... Кричи, Людвиг, - голос Рейха, звучащий прямо у уха, сначала сбивчиво шепчет, обжигая кожу словами, а потом с силой выкрикивает ярость: - Кричи громче, Людвиг Крауц! Мы – Германия! Мы – Третий Рейх! Мы – сила! Мы – мощь! Теперь я тебя веду! Я тебя направляю! Ты веришь мне, Третьему Рейху?! Веришь в меня?!Но я не намерен отступать. Даже из-за боли. - Да! – Мой ответ переходит в протяжный крик и я с силой сжимаю кулаки.Правую руку, которую я еще минуту ранее приставлял к зеркалу, с силой обхватили, заставив меня разжать кулак. Насильно, железными, точными действиями мне размыкают пальцы. И вдруг рука взорвалась жуткой волной боли, будто в ладонь прямо посередине выстрелили впритык, а потом еще и вонзили туда нож, медленно повернув его в ране. Что-то теплое стекает вниз по пальцам и мгновенно металлический запах крови ударяет в нос. Вновь укус. Уже в шею. Тут уже я сдерживаю рвавшийся на волю вопль муки, сдерживаю с трудом и невероятными усилиями и крепко сжимаю зубы.- Третий Рейх – это мы! ТРЕТИЙ РЕЙХ – ЭТО Я! ГЕРМАНИЯ – ЭТО УЖЕ Я!Рейх с остервенелым рычанием с еще большей яростью вонзается в мою шею. Горячая кровь стекает по ключице, по плечу, по спине дальше вниз, оставляя алые витиеватые полосы. И вдруг ощущаю, что слаб – сопротивление бесполезно. И уже не могу заставить себя молчать. Я вновь кричу, обхватив от боли голову руками, не обращая даже внимания на болезненно пульсирующую ладонь. А затем... смех. Смех Рейха. Торжественный, самоуверенный, победный. Я, словно где-то вдалеке, услышал людей, которые что-то громко выкрикивали, ликовали. Они, казалось, все приближались и с каждым словом сила их голоса росла. Слышал марш. Марш грандиозной, грозной, страшной армии... Я продолжаю кричать, плотно зажмуриваю глаза. И уже обрывками я вижу эту армию, этот марш, вижу многочисленные отряды, всюду красные флаги с черным изогнутым, мотыгообразным крестом, вписанным в белый круг. Я знаю этот знак, этот символ мне знаком. Вижу боевую технику, торжественно проезжающую после марша этих тысяч полков. И вижу небо, в котором самолеты грозным клином пролетают над городом... Еще сильнее зажмуриваю глаза, опираюсь руками на умывальник.Перед глазами вспыхивает тот ликующий, радующийся народ. Он смеется, возбужденно выкрикивает, поет... Внезапно цепкие пальцы отпустили мои волосы, укусы прекратились. Так же внезапно пропала и боль, которую теперь заменила сила. Да. Я чувствую силу, мощь, что медленно разливается по моему теле, расползается по всем венам, артериям и капилярам вместе с кровью, заполняет все собой, каждую клеточку организма. Да, я чувствую ее! Она меня наполняет, насыщает. Она дает мне уверенность. Все еще опираясь на умывальник, тяжело дыша, я медленно открываю глаза.И смотрю в зеркало и усмехаюсь. Через пару секунд моя усмешка превращается в ухмылку. Хитрую, самодовольную, самоуверенную.Смотрю в свои глаза – они темно-синего, сапфирового цвета. Черные расширившиеся зрачки делают их темнее, почти черными. Убираю правую кровоточащую руку от умывальника. Она хоть уже и не болит, но до сих пор истекает кровью. Включаю холодную воду, смывая с руки алую кровь, которая тут же смешивается с водой, обагряя ее, и смотрю на ладонь. В центре ладони – шрам. Изогнутый, мотыгообразный крест. И вновь смотрю в зеркало.- Я – Третий Рейх. Ухмылка на моем лице превращается в хищный оскал.__________________________Entstehung (нем.) - зарождение