1 часть (1/1)

У Цзыгао красивые тёмные волосы, видная фигура и совершенно испуганный взгляд, вкупе с большими?— как у олененка?— ушами. Он любит и читает, изо дня в день, игнорируя всё вокруг и дальше. А ещё он любит императрицу, и ужасно краснеет, возвращаясь. Императрицу вообще мало, кто не любит, она нежна, игрива, в какой-то мере красива, но странна. И Хунжим всё чаще и чаще думает об этом, о тайне?— скрываемой?— о взглядах монарха?— несколько дерзких?— о Хане, что в гарем приходит если не на следующее утро, то вечером или на утро последующего дня.Обо всём сразу?— правда?— не в мгновения покусывания нежной шейки и глубоких толчков под мелодию звенящих в тишине стонов. После которых не дают никаких ответов, лишь подкидывают очередные полена в любопытный очаг. Императрица часто произносит слова?— быстро и с поэтичным выражением?— отчего Цзыгао смущается и смотрит пристыжено на вдохновлено вздыхающего в листок бумаги Сичжи. В такие моменты Хунжим посмеивается, ловит взгляд чёрных глаз, подмигивает озорно. Но в душе клокочет от ярости.Хань Цзытао не рассказывает даже у стены, даже припечатанный к камню злобой, даже когда обещают рассказать отнюдь не маленький секрет. вы что, пытаетесь выведать у меня все секреты госпожи?Хунжим смотрит долго?— пристально, уходит, обращая внимание на выводящего что-то Вэньнина, понимает, что бесполезно и проходит в свою комнату. Думает и вспоминает, вспоминает и думает, но не находит. Ничего в почти постоянном наблюдении.Идёт в дом ?Цзинхун?, оказывается в центре жизни, подмигивает бравому министру, скрыто от чужих глаз гладит шрам на суровом лице. Тохай?— поразительное сходство?— ничего не знает, напоминает о правах, но не останавливает рук, губ, взглядов. Впрочем, как всегда, впрочем, замерев от нежных касаний, трепетных слов. перестань, наконец, наговаривать на императрицу***Хань Цзыгао никогда не пользовался своим положением?— как тот же Хунжим?— в полной мере. Предпочитал тихую жизнь листа на ветру, делал?— не без удовольствия?— свою работу, неумолимо краснел при взглядах на расслабленную императрицу в нижних одеждах, с детским любопытством слушал сбивчивые сказки. Пока не был вовлечён в страшную тайну, не стал избегать?— ставших привычными?— посиделок, не научился врать и юлить, спасаться от нападок ревнующе-любопытного юноши.Именно его посвящение он доверием не счёл, прикинул трудность разницы, покорно кивнул. Ни ему, так другому, ни другому, так третьему, ни третьему, так служанке, не служанке, так дневнику. Испугался, продолжал приходить, прятал взгляд, радовался?— очень тихо?— чужому облегчению, позволял с пылающими щеками прижиматься и расчёсывать волосы, которые распускал во время ночных прогулок.Он не говорил и не записывал, хотя?— наверное?— стоило бы. То, что ему рассказали?— поистине удивительно. Железные кареты без лошади, дома, похожие на башни, свет без использования свечей, маленькие устройства, что могут быстро записать твои мысли и связать с человеком в любой части света. Вкуснейшие блюда в шаговой доступности, и абсолютно?— недопустимая?— вольность в облачении. мужчины в штанах и шортах (короткие штаны, по колено), женщины в коротких платьях и юбках, с открытыми плечами, без всей этой нижней мишуры (украшения дома на праздники, мягкие, пышные, несколько колючие) Просто продолжал вести себя как обычно, видеть удивление, перегонять Вэньнина в визитном времени, спрашивать себя и гладить уснувшую на его коленях императрицу.Ровно до заинтересованности со стороны ?красивого дьявола?, недоумевающе-обиженного, настойчивого и с блестящими?— слишком часто напротив?— губами.***Одолеваем. Непониманием, загадками, бессилием и?— удивительно неожиданными?— сомнениями. Смотрит в одну точку и продумывает новое, знает, что не сработает, но рук не опускает. Появляется мысль. Хитрая, немного неприличная, удивительно простая в исполнении и по-своему привлекательная.Хунжим красуется перед зеркалом и ждёт сумерек. На одеянии?— ни пылинки, губы?— алые и с улыбкой, глаза подведены. Как всегда, но как-то по особенному. Из-за ситуации, стало быть, непривычно-обыденной.Сакэ находится?— личный запас, полторы хорошо спрятанные бутылки?— быстро, всё такое же ароматное и?— наверняка?— вкусное.Он покидает покои с наступлением первой звезды, пробирается мимо остальных, молчащего Вэньнина, выходит и идёт окольными путями?— чтобы не заметила стража. Сердце предвкушающе бьётся о грудную клетку.***Вечерний воздух текуче пахнет маслами, со стороны пруда призывно шумит листва, Хань открывает окна своего дворца и замирает от наглости, скомканного листа на полу, хитрой улыбки напротив.—?Впустишь меня?—?Не подходящее время для визитов.У Хунжима горит серебром поясная лента, а у Цзыгао почти распущенный?— распущенный?— пучок и ослабленное нижнее одеяние.—?Что тебе понадобилось в такой час? Если ты о госпоже…—?Нет, не о ней. О тебе, обо мне, о жизни. Выпьешь?В руках?— бутылка изысканного саке, на губах?— всё ещё хитрая улыбка, глаза прищурены. разве что немногоХань Цзыгао настолько?— кажется??— сдержанный, что даже распитие спиртного больше напоминает чайную церемонию, где всё умиротворенно и до мерзости правильно. Обхват?— точно двумя пальцами, глоток?— точно один, веки?— прикрыты, дыхание?— ровное.—?Вкусное.Смотрит поверх, смотрит несколько подозрительно и задаваясь сразу несколькими вопросами. Пьёт вновь?— правда вкусное?— опускает чашу на столик. Останавливает, едва касаясь?— горячих?— чужих пальцев.—?Но ещё?— уже слишком?Не знает, прикидывает, вздыхает?— почти недовольно. Впрочем, сам виноват, впрочем, когда перед ним открывались.—?Я почти не пью, ты же знаешь.—?Это знают почти все в гареме и, я уверен, за его пределами. До сих пор преподаёшь в академии?—?Да, иногда.Замолкает, наблюдает, чувствует себя?— немного?— не комфортно. Хунжим выпивает много, а путь до основного гарема?— как странно, не находишь? тебе и новенький дворец?— не близкий.—?И как, многих обучил?Хунжиму?— явно?— достаточно, надо бы перейти ко второй части, выместить всю?— завистливую?— злобу. Но?— страх??— он этого не делает. Просто смотрит. Хань Цзыгао красивый, хотя уши и правда оленьи. Остаётся замечен, протягивает руку, сплетает?— на мгновение?— пальцы.—?Достаточно.Встаёт, раздосадован и хочет выставить из покоев сейчас же. Почти делает это.—?Разве ты против вспомнить?—?Да.Хунжим?— опять?— уходит ни с чем.