Глава 3. (1/1)
Я был дома уже через час. Мама плакала и говорила, как хорошо, что все закончилось. Тимур сидел на кухне хмурый и недовольный. Отец сидел там же, на кухне, сложив руки на стол, и молчал.- Мама, а что насчет остальных денег? – не вижу повода молчать.- Каких еще денег? Мы же отдали сто тысяч?Мама нахмурилась. Отец поднял голову.- Еще пятьдесят, мама! Этот урод, мой брат, раздолбал стол в клубе. Вчера вечером.Я скривился. Отец вскочил, стукнул рукой по столу. - Я! Горбачусь! Зарабатываю деньги! А ты все промотал! Паршивец! Ты что? Совсем совесть потерял? Перед братом не стыдно? Когда эти пятьдесят тысяч отдать надо? О матери бы подумал! Как у меня только уродился такой сын? - Да я отыграться хотел! Между прочим, чтобы долги сам выплатить, - огрызнулся Тимур, - и выиграл! Пятнадцать штук!- И где они? Где пятнадцать тысяч долларов? – отец уже не кричал, он орал. Лицо покраснело, руки, сжатые в кулаки, тряслись. - Мне их не отдали! - Тимурчик, - прошептала мама. - Когда отдать надо эти чертовы деньги? Тимур молчал. Чертов мудак!- Завтра, - ответил я вместо него. – Иначе у нас вынесут все из дома.
А потом я встал и вышел из дома. Находиться в этом дурдоме больше не хотелось. У подъезда я сел на лавочку и уставился на клумбу перед собой. Снег с нее уже почти стаял, из земли торчали сухие веточки прошлогодних цветов. За клумбой росла сирень. Голые ветки легонько шевелились на ветру. У кого из друзей студентов можно занять пятьдесят тысяч как минимум на пару месяцев? Ни у кого, совершенно верно. Около подъезда остановилась черная, в круг тонированная четырка. Пару минут ничего не происходило, а потом с водительского сидения вылез Джекки. осмотрелся и подошел ко мне. Сел рядом. Мы молчали несколько минут. Я не выдержал и заговорил первым.- Зачем ты пришел?Ответа я как всегда не получил, правда не потому, что Джекки меня проигнорировал, а потому что из подъезда вышел парень.Я его знаю, он с родителями живет на седьмом этаже. Правда вижу в последнее время редко, наверное, он переехал к девушке или на съемную квартиру.- Джекки! – парень достает сигареты и закуривает. – Спасибо, что приехал! Вообще нет желания тащиться пешком.Джекки растягивает губы в чем-то наподобие улыбки. А парень продолжает трещать. - Это твой знакомый? Он с нами едет? Слушай, а чего ты на четырке? Где ты ее вообще откопал? - Трещотка, - фыркает Джекки, - как тебя только Миля терпит?Я вспомнил, что Милей Джекки называл нашего препода.
- Пфф. Ну, поехали, - это он мне почему-то. - Я не с ним, ошибочка, - пробормотал я.Головная боль ползла от висков тонкой струйкой. Джекки встал и направился к машине. Парень пошел за ним. Я спрятал лицо в руках, пережидая пульсирующую боль. Оставшийся вечер я провел в неспешных делах – снял остатки стипендии с карточки, купил себе дешевенький мобильник и восстановил сим карту. Позвонил Вовке. - Ты где был, паршивец? – сходу начал Вовка – Я чуть с ума не сошел. У тебя не абонент, дома мать ревет. Я уж думал ты все, кранты. - Тимур задолжал в покер. - О, ты с Джекки виделся? – грустно спросил Вован. – Сочувствую. Но я так понимаю, закончилось все хорошо? - И да, и нет. Нужно до завтра отдать еще пятьдесят тысяч. - Мудно. Что делать планируешь? А вообще подъезжай, подумаем вместе.Вечер я провел у Вована, вернулся домой только к двенадцати. Утром отец куда-то ушел, вернулся с деньгами и велел Тимуру отнести деньги. Откуда папа взял нужную сумму я не знаю. Он был крайне неразговорчив. Зато мама ходила, причитала, что все образуется, что люди могут ошибаться, что Тимур так больше не будет. Я собирался в универ. И старался не слушать мамин голос с плаксиво-просящими нотками, уговаривающий отца сменить гнев на милость.
Когда я пришел на пары, Вован уже сидел на своем месте и лениво копался в телефоне. Лицо было грустным. - Ты чего, Вов? – я присел рядом. - А? Да нормуль все, нормуль, - Вовка улыбнулся - Ага. Говори, давай. Ты тоже оказался должен денег? - Хуже, - Вовка рассмеялся и спрятал телефон в карман джинс, - я влюбился. Влюбился совсем не в того человека, Паш. - Чем он не тот-то? - Ну, хотя бы тем, что он мужик.Приплыли! Вовка, всю жизнь косящий под мачо. Вовка, плохо верящий в любовь. И вообще этот список можно продолжать до бесконечности. Я удивленно уставился на друга. - Что? Ты ж вроде не гомофоб? - Да причем тут это? просто твоя влюбленность это как минимум странно, - я фыркнул, - а чем еще не та твоя влюбленность? - Ну, еще он наш препод и он уже занят. - И кто удостоился такой чести? – спросил я, а Вовка только кивнул на вошедшего Мирослава Львовича. – Кем же он занят?В последнее время события в моей жизни бьют ключом и все по голове. Никак не ожидал, что прилизанный Мирослав Львович может вызвать в Вовке любовь, ну или хотя бы симпатию.- Может, пройдет? – неуверенно спросил я. Мне вообще казалось, что философ увлечен только своим предметом и ?занятость? кем-то плохо с ним ассоциировалась.- Это не вчера началось, Паша, - шепотом пробормотал Вовка, разглядывая препода. Очередной костюм тройка. Зализанные волосы. В общем, все как обычно. Потом мы слушали лекцию. А в перерыве я уточнил - А ты хоть пробовал к нему подойти? И вообще, с чего ты взял, что он занят?Мне все казалось, что они не будут смотреться вместе: зализанный профессор и Вовка в рваных джинсах и с сигаретой в зубах. Ну и что, что противоположности сходятся? - Не пробовал я. - Ну и попробуй. Ты ж у нас смелый парень! - И что я ему скажу? Люблю, хочу, женись?Ну, писец! Какое женись? - Может начать с хочу, не могу, давай прямо тут? – я скривился. - Думаешь? – Вовка, похоже, всерьез ухватился за эту идею. – Так и поступлю, ты прав. Начинать надо с малого.
Домой я шел один и медленно. Вовка остался в универе воплощать в жизнь свою идею. у подъезда встретил Тимура. Он стоял, курил и пинал камушки. Хотел отвернуться, сделать вид, что не заметил, но он меня окликнул. - Пашка, погоди.- Что тебе? Неужели еще успел нагулять долгов? Хочешь снова меня в залог отправить? - Бля, Паш, я извиниться хотел. Я исправлюсь. Дай мне второй шанс. - Так исправляйся, я ведь не мешаю.
На этом я ушел, считая диалог продолжать бессмысленным.