М(У). Термитцы, Гаруспик, Марк. Финал утопистов. Сидеть на развалинах Города, меланхолично глядеть в небо. "Великолепная вышла пьеса. Только вот что дальше делать?" (1/1)
Артемий сидел на оставшемся от изящной изгороди поваленном обломке стены. Вверху проплывали безмятежные облака, подёрнутые золотой каймой рассвета. В постепенно светлеющем небе, казалось, ещё клубились призрачные остатки дыма и гари. Посмотрев с минуту в равнодушное небо, он вновь склонил голову. Широкие плечи, не привыкшие опускаться, и вечно серьёзный взгляд теперь придавали ему поистине трагический вид.— Ну точь-в-точь античный герой на руинах павшей цивилизации! Хоть фреску пиши.— Сгинь. — проворчал Бурах, не поднимая глаз.— Я тоже рад тебя видеть, Сирота. Дети пожелали, чтобы ты шёл к ним.— Я дважды повторять не собираюсь.Лицедей равнодушно пожал плечами.— Плоховато ты воспитала своего верноподданного, принцесса. Дипломатические переговоры вести отказывается...Что-то маленькое и мокрое от слёз прижалось к менху, обхватив ручонками, насколько получалось дотянуться. Ободряюще и грустно одновременно. Тронутый таким проявлением чувств, тот скосил взгляд на притихшую Таю.— Не грусти, Служитель. Дядя Марк обязательно что-нибудь придумает... он ведь сказочник. Хоть и не такой, как мои верные одонхе.— М-да. Великолепная вышла пьеса, ничего не скажешь. — всё так же хмуро отозвался Артемий. — Только вот что дальше делать?..Вдалеке прогуливались рядом Хан и Ноткин, позабыв былую вражду. В кои-то веки оба оказались в равных условиях. Спичка рыскал среди обломков, пытаясь отыскать погребённые под ними трофеи вроде искореженных ложек и разбитых часов, следы памяти об утерянном прошлом. Успокаивала остальных детей Капелла...Только бывший режиссёр чувствовал себя среди хаоса, декаданса и разрушения, как рыба в воде.— Не слишком ли большую роль вы возлагаете на скромного служителя искусства? Я — всего лишь цветок на могиле мученика-Города...Это стало последней каплей в чаше терпения Гаруспика. Резко поднявшись, тот угрожающе двинулся на пересмешника.В рассветной тишине громкие выяснения отношений разносились особенно далеко и звучно. Мужчины меряли шагами изувеченную взрывами землю, жестикулировали и периодически слегка толкали друг друга в плечи. Бессмертник ухмылялся и швырялся в менху снятыми перчатками. Бурах злился и давно бы уже поставил зарвавшегося хлыща на место, если бы не был в таком подавленном расположении духа.Наверное, на столь открытом пространстве это выглядело ужасно забавно, если бы не было так печально.— Ладно. — перевёл дыхание Артемий. — Ты скажи, правда, что в этом вашем новом городе будет возможно всё?— Абсолютнейшая правда.Менху задумался.— Даже что-нибудь пострашнее эпидемии?— А как же. — ехидно блеснули глаза режиссёра. — Восстание и месть погребённых в этой огромной братской могиле, к примеру. Гнев древних духов Уклада. Мм?— Ну, тебе всякие страсти лучше придумывать удаётся, чем мне. — пожал плечами степняк. — Что ж. Нечего горевать о безвозвратно утерянном... Нас ждёт новая пьеса.— Ах, узнаю сильного духом Артемия Бураха, одного из своих лучших актёров!— Да помолчи уже.