Глава 8 (1/1)
- Ром, говорят, если долго сидеть и смотреть на юг, на затылке может вырасти мох. – Бросила Настя, выходя из раздевалки и поплотнее кутаясь в куртку.Баландин вздрогнул и заморгал. Он задумался, глядя куда-то между кофе-машиной и пивным аппаратом. Соковыжималка с жужжанием пережевывала апельсиновые шкурки. Свежий фреш переливался через края стакана.- Ты мне тут не умничай!Во блин!Он начал торопливо вытирать со стола свежевыжатый сок.Целый день парень был странно расстроенным. Настя только и делала, что ходила и удивлялась. Очень необычно. Рома никогда таким не был. Со всей своей несерьезностью к работе он относился ответственно, за что не раз получал премии от Рублева.- Что случилось, Рома?- Ничего. – Мокрая тряпка шлепнулась о раковину и Рома стукнул стаканом с выполненным заказом о стойку бара. – Слушай, не трогай меня. Просто плохой день.- А ты мне не указывай. Ты мой друг,и я обязана вникать в твои проблемы! – Девушка уселась за барный стул. Рома вздохнул. Доверительно придвинулся к ней, оперевшись о стойку руками.- Иди в баню. – Тихо сказал он, наклонившись, - на сегодня я разочарован в женском поле, и единственное, чего я хочу – это напиться.- Выпивка… фу. Печень посадишь.- Зато мысли дурацкие уйдут. Отстань, говорю.- Тебе еще утром смену сдавать.- Я заем. Мятной жвачкой.- А мятная жвачка понижает эрекцию.- Горлова!!! Что в фразе ?иди в баню? тебе не ясно?! Моя эрекция это моя эрекция, и кто-кто, а ты не должна за нее переживать!Настя не успела даже покраснеть от того, что как минимум половина кафе слышала этот вопль, когда у нее из-за плеча послышалось покашливание.- Тогда позволь, Роман, мне по переживать за твой график работы, который я еще не составил. – Послышался насмешливый голос и на бар зашел Рублев. – Настя, ты домой?- Да. – Ответила она, в то время, как Рома вспыхнул и тихо матерился себе под нос.- Подожди меня, нам в одну сторону ехать. – Бросил Александр Михайлович и отвернулся, листая график работы персонала, в то время, как Настя замерла. Ну нет. Второй раз на подобное она не поведется. Наверное, он просто узнал, что официантка влюблена в него по уши, и теперь решил просто поиздеваться. Ну, нетушки. Не выйдет.- Я спешу.Странно, голос твердый и непоколебимый.Рома моргнул. Александр Михайлович поднял удивленные глаза.- Я же попросил, подожди одну минуту. Мне поговорить нужно с тобой. – Тихо сказал он, чуть повернувшись, - это важно, Горлова.- Ну… ну хорошо.Не такой уж и твердый. Не такой уж и непоколебимый. Черт…Они вышли из Амарантайса. Вдвоем.- Вы поговорить хотели. – Тихо напомнила Настя, когда он уверенным шагом пошел к ?майбаху?.- Угу. Иди, садись.Настя переставляла заплетающиеся ноги. Снова эта машина. В мыслях тут же замерла картинка – зеленые глаза в зеркале заднего вида. Дождь. Ночная дорога.- Садись, Настя. – Поторопил Рублев. Оказывается, он стоял и держал открытой дверь переднего пассажирского места.Приблизившись, девушка рухнула в салон, как подкошенная, и чуть не отфутболилась от мягкой кожи светлого сидения. Тихо хлопнула дверь. Синхронно с еканьем ее сердца.- Пришла. Села. – Пробормотала девушка, пока он обходил машину, чуть щурясь от мелкого снега.?Сейчас что-то будет. Сейчас что-то будет…?***?Майбах? мягко поехал по заснеженной дороге.- Слушай сюда, Горлова. Какой там адрес у тебя?- Виноградова, 44.- Слушай, что я тебе говорю. – Рублев обернулся, сдавая назад, чтобы разверуться. Рукой он уперся в сидение, в каком-то миллиметре от ее плеча. Девушка нахмурилась.- Ты помнишь вчерашнего нашего гостя?- Какого из миллиона?- Олафура Хальдорсона.- О да, его помню. – Настя опустила глаза. Ей стало нестерпимо стыдно от того, что она вспомнила, как назвала их VIP клиента. – Простите, я действительно не хотела оскорблять его. Я очень старалась выучить… но вот… и не… ну да.- Не напрягайся. Он в восторге.- Чтооо?- Что слышала. Он только и говорил что о тебе. Понимаешь, у него слабость к…- Официанткам? – Настя вспомнила блуждающий по ее груди взгляд и ее передернуло.- Нет. К молоденьким девушкам.- О, их великое множество вокруг. Ему очень повезло.- Ты могла бы немного помолчать и послушать?Настя поджала губы и уставилась перед собой.- Он владелец сети ресторанов в Исландии. Недавно несколько открыли в Лондоне и одно в Париже.- Значит, он исландец? – Настя хлопнула в ладоши, - Ника угадала! - Встретив на себе взгляд Рублева, она почувствовала, как зажигаются ее щеки. – Я молчу. Молчу, точно молчу.-То, что он обратил внимание на Амарантайс должно нам очень льстить. Мы с ним старые знакомые, и это стало толчком к его действиям – он хочет помочь нам с раскруткой. Но не за просто так, ясное дело. Финансовые вопросы мы уже обговорили. – Рублев запнулся, поджал губы, будто хотел сказать что-то не очень приятное. -Он довольно красивый, я думаю, ты заметила.Настя почувствовала, как ее щеки заливаются румянцем. Выражение лица Рублева говорило само за себя, но она решила уточнить.- К чему вы ведете, Александр Михайлович?- Я говорил с Майей Игоревной Федеевой, нашей собственницей. Олафур звонил ей, и она поняла, что ты понравилась ему. В общем, она попросила меня… Короче говоря, нужно, чтобы Олафуру понравилось пребывание в Москве. Как минимум, впечатление от Амарантайса у него должны остаться… соответственные.В одно мгновение ока испарилось очарование летящих мимо за окном снежинок. Пропал приятный запах одеколона. Пропало чувство полета от езды в иномарке. Пропала приятная нервозность от близкого нахождения Рублева. Пропало все. Будто крыша в ?майбахе? внезапно исчезла, и Настю окатило ледяным потоком воздуха.- Вам нужно… чтобы я… чтобы… - слова не шли с языка. Если раньше голос дрожал от счастья, то сейчас он буквально вибрировал от накатывающей обиды, беспомощности, злости. Когда-то в детстве мальчик Миша из соседнего подъезда сказал, что если кто-нибудь когда-нибудь обидит ?его Настю? он придет и поколотит обидчика. После чего он намочил штаны, разревелся, и мама увела его домой. Где же ты, мальчик Миша, когда ты так нужен? Что ж, придется рассчитывать на свои силы.- …соблазнила этого вашего… Олагу…Олафо… Да идите к черту!От кого угодно это слышать, только не от него! От кого угодно!- Настя, подожди, не кипятись. Я не имел ввиду…- Что? Что не имели?- Не прямо так уж и соблазнить. Его и соблазнять не придется… просто… веди себя с ним… пфф, Господи, ну почему это должен говорить я?!?Действительно, почему именно ты? Почему?..?- …постарайся побольше ему улыбаться, не отказывай, если он пригласит куда-то…- Остановите машину.- …если потребуется, купи красивых вещей для ресторана. Что?.. – Он перевел на нее взгляд.- Остановите машину и дайте мне выйти.- Давай только не будем делать драму из того, что происходит. Я довезу тебя до дома, и это не обсуждается. – Он отвернулся, уставившись на дорогу. Настя тоже смотрела, не отрываясь, на мерцающие за стеклом огни. Вещей для ресторана. Вещей для ресторана!- Я не думал, что тебя так зацепит просьба обратить немного больше внимания на Олафа. Мне ты глазки строишь, не думал, что тебя затруднит построить ихему.Сначала до Насти дошло то раздражение, которое появилось в его голосе, и только потом смысл сказанной фразы. Наверное, то же самое чувствуют заключенные, когда судья выносит им смертный приговор. Или пропускаешь ступеньку на лестнице.?Молчи. Главное, промолчи?Наконец-то она ощутила боль от вонзившихся в ладони ногтей. Расслабив руки, Настя отвернулась, глядя в окно. Рублев вел машину молча. Она знала, что он почувствовал – не нужно было говорить последней фразы.До самой улицы Виноградовой они молчали, а стоило машине остановиться, как девушка тут же дернула дверцу и выскочила на улицу, даже не попрощавшись. Щеки ее горели.Она дошла до самого подъезда, нечеловеческим усилием воли заставляя себя глядеть перед собой, и слезы, переполнявшие глаза, наконец-то хлынули наружу.Тыча пальцами в кнопки, не видя их, Настя пыталась открыть кодовую дверь, пока не почувствовала, как ее разворачивают и прижимают к себе. Она успела увидеть только галстук, светло-голубой, и вот ее легкие переполняет сладковатый запах его одеколона.- Прости.Единственное слово, прозвучавшее в тишине опускающегося вокруг снега, показалось ей ударом грома, сотрясшего все ее тело.Столько мыслей пронеслось у нее в голове. Столько образов замерло вдруг прямо перед глазами. Паническая мысль о том, как правильно себя вести, появилась и исчезла вместе с ощущением холодного снега на поднятом вдруг лице.Теплые пальцы стерли со щек слезы и зеленые глаза с легким прищуром смотрели на нее. Глядя на своего директора настолько близко, Настя заметила, что в уголках его глаз морщины намного глубже, чем ей казалось сначала. Что вокруг рта тоже пролегли несколько морщинок. И на лбу. А на висках все-таки есть крошечные серебряные нитки светлых волос.- Прости, слышишь? – повторил он очень серьезно- Строю глазки, да? – Слезы еще оставались в глазах, но она заставила их исчезнуть, глядя, как Александр Михайлович хмурит лоб.- Я жалею, что сказал это. Это была та фраза, что сказала мне Майя Игоревна. – Тихо произнес он.Девушка опустила голову, но он тут же поднял ее за подбородок.- Я не хотел этого говорить ,Горлова.- Да. Конечно. Отпустите меня и дайте пойти домой. Спасибо что подвезли.Несколько секунд он смотрел ей в глаза. Еще на мгновение его взгляд переместился на губы, но тут же вернулся обратно. Затем он отпустил ее, но она не отошла. Не хотелось оставаться в проигрыше после этого разговора. Домой она придет совершенно разбитой и будет сноваи снова воскрешать в мыслях его обидную фразу.?Так почему бы не сделать этот вечер чуть более приятным??. Она и так уже наговорила глупостей. Жалеть, так уж гамузом обо всем.Он уже делал, было, шаг назад, когда Настя протянула руку и коснулась его галстука, видного у самой шеи, не скрытого расстегнутым пальто. Легонько потянула на себя.- Что ты?..- Я принимаю извинения.В ожидании поцелуя она приподнялась на носочки.Рублев замер.Оба будто наблюдали со стороны, как их губы сближаются, с каждой секундой расстояние между ними уменьшается. Губы взрослого мужчины и совсем молоденькой девочки. В дрожащей руке зажат галстук. Колени подгибаются. Кажется, что земля вот-вот уедет из-под ног. Кажется, еще секунда и губы соприкоснутся…Оглушительный лай вылетевшего из подъезда дога, по кличке Чаплин, прокатился по всему району. Собака, виляя хвостом летела вперед, вращая оболдевшими глазами. На всей своей торпедной скорости он врезался в Настины ноги, которые тут же подогнулись и она, словно подрубленное дерево, сбитый самолет, сошедший с путей поезд, потерпевший аварию велосипедист, повалилась на бок, прямо в мокрый и липкий снег.Третий раз при Рублеве.Чертов третий раз.Простившая, да не целованная.