Глава 4 (1/1)
Снежок, валивший сутра, мягкий и пушистый, к вечеру сменился дождем. Проливным, холодным.Настя укуталась в длинный шарф, который мама подарила ей в прошлом году, и накинула капюшон. Коротко попрощавшись с Ромой и охранником, в такую погоду сидящим у входа внутри, а не снаружи, она вышла на улицу. Ветер тут же с такой силой ударил в лицо, что пришлось спрятать лицо в воротнике, чтобы сделать вдох.?Что ж, погода не фонтан, нужно быстро добраться до остановки. Хорошо бы, автобус подошел сразу…?.Пока Настя шла до остановки она с десяток раз похвалила себя за то, что одела теплую, непромокаемую куртку. Мысли ее крутились вокруг слов, которые бросил ей Рома, когда пришел, в очередном разговоре о насущном.- Ты пойми, пока ты сопли распускаешь, витаешь в облаках, он о тебе не думает совершенно. У него жена, сын. Елки палки, Горлова, ты сама все отлично знаешь и продолжаешь идиотничать. Хватит уже. За тобой половина наших постоянных гостей ухлестывает. Видные мужики ведь!- Видные, не спорю. Только не цепляют они меня… - Настя оторвалась от написания объяснительной бумаги – по невнимательности вместо двухсот пятидесяти грамм водки по системе пробила пять бутылок. А все потому, что голова забита черт знает чем… кем.- Хорошо, а то, что он директор? Слухи ведь…- Никто ни о чем не знает и не узнает! – Девушка нахмурила лоб, перечитывая написанное. Как-то нескладно все… ну да ладно. Не такая уж и важная бумажка. – И вообще… Не о чем узнавать.- Хорошо, значит его положение и штамп в паспорте тебя не смущает… А зря. Женатые люди – это не так то приятно для нормальных отношений. Это я говорю тебе с высоты своих двадцати шести лет.Настяне выдержала и прыснула.- С высоты… Ой, Рома… Если ты считаешь, что в свои два десятка с копейками можешь всерьез о чем-то судить…- Нет, подожди. Вот ты послушай. Давай просто прикинем. Ты говоришь я судить не могу… Значит, считаешь, что я мал. Вот дяде Валере сколько? Сорок шесть?Мысленно подсчитав возраст отца, она кивнула, возвращаясь к писанине. Рома продолжал давить:- Рублев младше его на десять лет. И старше меня на десять лет. Соответственно, твой отец и Рублев, это как я и Рублев. Только наоборот.- Баландин, заткнись ради Бога, а? Я сейчас такого напишу здесь…- Сама заткнись и слушай, Горлова. – Рома оперся о стойку бара, - почему в соотношении дядя Валера – Рублев ты не считаешь Александра Михайловича юным, а в соотношении бармен Рома – Рублев, считаешь меня молодым и неопытным? Это те же десять лет разницы, только наоборот.Настя уронила голову на свою объяснительную бумагу и что-то пробубнела прежде, чем взглянуть на своего друга.- Потому что по твоей логике, ты стоишь на одной ступеньке с ними. А это не так. И вообще, к чему этот весь разговор?- Он просто тебе не пара.- Весь этот монолог можно было сократить до этих элементарных пяти слов. И вообще. Хватит на работе обсасывать мою личную жизнь.- А точнее, ее отсутствие. – Не преминул вставить Рома, начиная медленно натирать полотенцем бокал под мартини. – Ты пойми, ты никогда и никого себе не найдешь, если будешь выбирать себе людей настолько недосягаемых. С тем же успехом ты можешь познакомиться по сети с Эштоном Катчером.- Катчера оставь в покое. – Девушка смяла лист и достала новый, - закрой рот, дай мне написать объяснительную и уйти домой. Достал,блин.- Слышишь, а у тебя вообще было… ну… серьезное что-то? Хоть когда-то?- Ну все, с меня хватит!Сгребая со стойки официантов листы, Настя старалась не смотреть на Рому, чтобы он не заметил в ее взгляде ответа на свой вопрос. Сунув ручку в кармашек фартука, она решительным шагом прошествовала на кухню, уселась за обеденный стол, и, положив перед собой чистый лист, поняла что писать ничего не может. Мысли ее стали тяжелыми, неподъемными, и в то же время умудрялись крутиться в голове, подобно стае окрыленных бочек, наполненных кирпичами. Кажется, можно было даже глухой стук услышать, когда они бились друг о друга боками.А ведь Рома прав. Тот факт, что Рублев младше ее отца на каких-то десять лет вдруг привел ее в состояние какого-то тупого ужаса.Резкий сигнал машины вернул Настю под проливной дождь. Она даже не успела испугаться, визг тормозов и повторный гудок заставили ее резко отпрыгнутьв сторону. Наверное, происходило что-то страшное, потому что девушка зажмурилась, прижав руки к лицу и присев. Совершенно идиотская реакция, когда тебя давить машина.Но вот прошла одна секунда, две, три. Свет, пробивающийся сквозь пальцы, явно был не светодиодами в знаменитом предсмертномбелом коридоре, и Настя решилась приоткрыть глаза.Прямо перед ней, слепя фарами, замер белый ?Майбах?, рыча мотором, подобно охотничьему псу.