I.4. Сказание о сомнениях Владыки (1/1)

—?Мироздание?— еще не мир, а предсказание?— не судьба. Я не сдамся… —?Голос принца был слабым и охрипшим, а взгляд?— усталым и взрослым, но… сенапати, пожалуй, не позавидовал бы мирозданию, возьмись оно возражать.Облегчение и радость омыли душу Великого Бхишмы священной амритой. Деваврата мысленно возблагодарил Шиву Мритьюнджаю и шуганул из опочивальни мальчишек: Дурьодхане явно было не до них. Старший сын махараджа походил на воина, очнувшегося после тяжелого ранения, хотя умирать, по всей очевидности, не собирался.А слуги… слуги тоже не нужны. Каждый уважающий себя кшатрий умеет омыть раненого или помочь товарищу привести в порядок перетрудившиеся мышцы, поэтому Владыка войск отдал распоряжение прислуге приготовить все для омовения и убираться вон, а затем небрежным жестом отослал лекаря и евнуха-массажиста, которого кто-то услужливый уже успел позвать.Мироздание?— еще не мир…Прислужники споро притащили круглую походную ванну, формой подобную цветку лотоса. Сил у принца не было совсем, но на то, чтобы просто сидеть в бронзовой чаше, позволяя деду делать все необходимое, его как-то хватало.А предсказание?— не судьба…Странная фраза. Совсем не детская. Это слова взрослого человека, прожившего жизнь, а то и не одну. Такую асурью дерзость выстрадать надо. Бхишма поймал себя на том, что украдкой оглядывает внука, сам не зная, какие изменения полагает найти. Стараясь не показать слабости, Дурьодхана сидел очень прямо, прозрачные струйки воды сбегали по его еще по-детски нежному лицу и мокрым волосам, упавшим до середины спины.?Как на коронации. Совсем как Вичитравирья…?Воспоминание о брате хлестнуло по сердцу словно плетью, показавшись дурным предзнаменованием. Вичитре в день его помазания на царство тоже было четырнадцать, и он был таким же бледным и осунувшимся, словно прозрачным. Молоко, которое возливали на его голову, не отличалось цветом от его кожи. Злые языки утверждали потом, что юный царь истощил себя в неумеренных любовных утехах, но это была гнусная ложь. Кому, как не Бхишме, было знать, что за два года, минувшие со дня коронации и свадьбы, брат ни разу даже не прикоснулся к своим женам, боясь передать безвинным юным девушкам сжигавший его огонь чахотки…Быстро закончив омовение, сенапати помог внуку высушить тело и волосы заботливо оставленным слугами полотном, и приступил к массажу. Боль, на которую пожаловался принц, очнувшись, была неудивительна. Еще бы, когда все мускулы напряжены чуть не до судорог!— Ачарья Крипа сказал, что твоя душа пребывала в неведомых мирах, не порвав связи с телом,?— медленно произнес Бхишма. —?Где же? В каких локах?— Я… не знаю. В Ведах не сказано об этом месте,?— ответил принц, побледнев еще сильнее. —?Словно коридор дворца с расписанными стенами. Я искал выход, но дверей не было. И там был он… Владыка! Но он?— это не я! Я точно знаю, что это так!— Кто?— Демон,?— еле слышно выдохнул сын Дхритараштры. —?Демон, жаждущий гибели нашей династии. Вы правы. Он существует. Там были рисунки на стенах… Пророчества.Владыка войск мысленно выругался. Судя по фразе Шакуни насчет поединка и этим словам?— принц с приятелями умудрился подслушать разговор Бхишмы с Дхритараштрой. Неудивительно, что парень решил напиться, да кто б не решил, услышав такое о себе! Но неужели причиной болезни и впрямь стало душевное потрясение?!— Тихо, тихо… —?Деваврата, не на шутку встревоженный, обнял внука и вновь привлек к себе, успокаивающе гладя по голове, плечу. Не хватало еще, чтобы мальчишке вновь стало плохо.?Ты и так уже чуть не убил его, великий защитник трона от асуров!?— Его суть?— ложь и разрушение! —?прошептал Дурьодхана, прижимаясь к деду словно в поисках защиты. —?Дхарма кшатрия ничего не значит для него, он смеется над ней! И он… обольщает души, желая сделать всех людей такими же, как он сам!— Все хорошо, родной,?— Бхишма обнимал внука осторожно и крепко, вновь делясь теплом и напряженно вслушиваясь в лихорадочный шепот.— Если я не сумею одолеть его, он погубит всех. Даже тех, кто поверит ему и поклонится его стопам. Мы не нужны ему живыми! Я видел… Поле, устланное телами, им счета не было, и мама… Она проклинала его за то, что он сделал, но чем помогут проклятья? Там лежала вся династия Куру!— Тихо… Успокойся,?— Деваврата улыбнулся:?— Предупрежденный разведчиками военачальник обойдет засаду и сам превратит ее в ловушку для врага. Разве я и Дроначарья не учили тебя, как это делается? Ведь теперь ты сможешь узнать его, он не сумеет тебя обмануть.— Меня?— да. Меня?— не сумеет. Но остальных… Кто поверит мне, если все вокруг считают меня асуром? Я боюсь, дедушка,?— всхлипнул сын махараджа, зажмуриваясь в попытке удержать слезы. Слезы сдерживаться не хотели. Дурьодхана прижался щекой к плечу деда и сдался. —?Мне придется сражаться с ним снова, одному, я так боюсь, что не смогу справиться!— Не говори глупостей,?— Деваврата мысленно выругал богов: не могли взрослого кшатрия или какого-нибудь святого брахмана найти для своих откровений? Почему-то мысль, что внуку просто привиделся кошмар, не казалась достойной рассмотрения. —?Ты не будешь один в этой битве! Как ты мог такое подумать?!— Пожалуйста, Владыка, когда настанет час… —?отчаянье, то самое, проступавшее прежде на его лице сквозь беспамятство, зазвучало теперь в срывающемся голосе. —?Не бросайте меня! Прошу…— Клянусь,?— серьезно и торжественно произнес сенапати. —?Если все произойдет так, как ты говоришь, я никогда тебя не брошу. Это мой непреложный обет.— Спасибо, дедушка,?— Дурьодхана слабо улыбнулся сквозь слезы. —?Великий Бхишма никогда не нарушает обетов! Значит?— так и будет!Так и будет…Владыку войск передернуло. О твердости Великого Бхишмы в обетах поистине знали пять женщин, четыре из которых уже обрели небеса. Деваврата словно наяву услышал внезапный плеск волны… Надо будет поговорить с матерью!— Простите,?— Дурьодхана осторожно попытался высвободиться из рук деда и провел рукой по лицу, стирая слезы. —?Вы теперь презираете меня за мою слабость, Владыка.— Чушь не неси! —?сурово велел Бхишма, не желая разрывать их первое в жизни объятие. —?Никто тебя не презирает…Краем чадара осторожно, со всей нежностью, на какую были способны привычные лишь к оружию руки, стер со щек мальчика влагу, которую внук считал свидетельством своего позора. Еще одно упущение! Если когда до этого Дурьодхане случалось плакать, дед ни разу не осушал его слез, не говорил ласковых слов, какие любящие взрослые говорят сыновьям и внукам, утешая в их детских горестях. Да что там, Бхишма даже и плачущим-то его никогда не видел.— Тебе нужно нанести тилаку,?— напомнил Деваврата, переводя разговор.— Вы хотите сделать это сами? —?в медово-карих глазах вспыхнуло удивление.— Конечно,?— улыбнулся сенапати. Да, вновь то, чего дед никогда прежде не делал. —?Где у тебя сандаловая паста?— Она где-то там,?— Дурьодхана оглянулся по сторонам, пытаясь вспомнить, куда девались сосуды с пастой. —?Обычно друг Карна наносит мне тилаку… А если не он, то Духшасана или Ашваттхама… —?Принц на миг прикрыл глаза, и вновь взглянул на деда?— удивленно и тревожно:?— Дедушка, а где же они? Брат был здесь, он принес мне одежду, но Карна и Ашваттхама… И Шакуни? Кажется, я не видел их, когда проснулся.— Когда мы все были в тревоге за твою жизнь, Ашваттхама внезапно ушел и забрал Карну с собой,?— медленно ответил сенапати, вновь вспомнив, как странно выглядел сын Дроны! Словно сам Махадэв даровал ему мантру, возвращающую души из неведомых миров. —?Должно быть, сейчас они оба молятся у большого шивалингама. Гандхарадж уже пошел за ними.Но и правда, почему так долго? За это время весь сад можно было обыскать! Может, они там аскезу совершить решили?За дверью послышался шум, потом она распахнулась, и в опочивальню, даже почти не опираясь на руку юного колесничего Санджаи, ученика Адиратхи, быстро вошел махарадж Дхритараштра.— Отец! —?Дурьодхана так быстро подался навстречу царю, что Деваврата поспешил придержать его за плечо.— Не вставай так резко! —?строго велел сенапати.— Да, Владыка,?— до странности покорно согласился Дурьодхана, из чего Бхишма заключил, что успел вовремя. Не хватало, чтобы принц грохнулся в обморок под ноги царю. Дхритараштре сегодня и так хватило переживаний.— Я думал, ты не сможешь покинуть ложа, а ты встречаешь меня стоя… —?царь обнял сына все-таки сумевшего медленно, но встать. —?Я услышал, что твоя душа решила не покидать наш грешный мир.— Я никогда не желал этого, отец,?— улыбнулся принц. —?Жизнь нужно прожить до конца. Глупо самому избавлять врагов от забот.— Речь настоящего кшатрия! —?согласился махарадж, присаживаясь вместе с сыном на край ложа. —?Надо послать на женскую половину, пусть разбудят Гандхари. Не надо отдалять ее счастье ни на миг. Сделай это, Санджая, пока я тут.— Но махарадж… —?неуверенно возразил юный сута. —?Махарани, конечно же, поспешит сюда, а мы так и не знаем, что случилось с принцем, и не постигнет ли та же болезнь кого-то еще.— Не тревожься, Санджая,?— возразил Дурьодхана. —?То, что произошло со мной… Это была не болезнь. Но все равно, не нужно будить маму. Пусть она отдохнет. Лучше я сам разбужу ее.— Пусть будет так. Но ты говоришь?— не болезнь? Тогда что же случилось? —?уже спокойно спросил царь. Лишь его пальцы, безотчетно ласкавшие руки сына, выдавали сейчас чувства государя Дхритараштры. —?Что это было?— Аскеза,?— ответил Дурьодхана. —?Это была аскеза.* * *— А дальше что? —?устало проговорил Карна. —?Ашваттхама, мы кому хоть молились-то?Что они сейчас делали и зачем? Имело ли это хоть какой-то смысл? Если бы он знал! Надо было встать и вернуться во дворец. Сил не было, словно он выплеснул их с кровью на полированный камень. Желания тоже. Не было ничего, только дикая усталость, замершая усталая бесконечность без мыслей и чувств…— Я не знаю… —?так же бесцветно отозвался Ашваттхама. —?Я молился Махадэву, и Он ответил мне. Не речью. Просто я понял, что именно следует сделать. И сделал. Соверши аскезу, а в награду попроси Его разъяснить тебе смысл.— Будь у меня время на аскезу, я попросил бы о выздоровлении Дурьодханы,?— Васушена вытер руки о дхоти, не замечая, что пятнает ткань кровью. —?Остается лишь уповать, что этот дэв, явившийся в камне, услышал нас. И сделает то, о чем его просили.— Кто? —?устало-безразличный взгляд Ашваттхамы ожил удивлением и надеждой:?— Какой дэв? Кто тебе явился? Кого ты видел, Карна?— Откуда мне знать, разве я святой мудрец? Я никогда не слышал про такого дэва. Черноволосый и белокожий, как Чандра, синеглазый, как Варуна, в серебре и сапфирах, как Шани-дэв… Ты брахман, ты знаешь, кто это?Сын Дроны лишь недоуменно покачал головой.— Хотя какая разница, дэв, асур… Ашваттхама, а кого видел ты?— Никого… —?вздохнул сын Наставника. —?Маску… Серебряный лик с аквамариновыми глазами… Это не к добру.— Почему не к добру?— Потому что она мне обычно в кошмарах снится,?— признался Ашваттхама. —?Что она висит на стене у нас в доме. И вдруг что-то происходит, и она начинает падать, а я бросаюсь ее ловить, потому что если эта дрянь шмякнется?— случится что-то плохое…— И что? Она упала? —?испугался Карна.— Нет. Она просто… смотрела на меня. Я не знаю, что это значит. Нужно дождаться отца. Он должен знать, зачем-то же ему понадобился этот алтарь.Дождаться. Дрона должен приехать завтра к полудню. Они дождутся. Дождется ли Дурьодхана?Карна вновь вспомнил, как дрожала рука слепого царя, когда Адиратха взял ее своими, чтобы махарадж мог положить ладонь на лоб сына, как сбегали слезы из-под промокшей алой ленты, скрывавшей глаза махарани… А ведь на самом деле мать Дурьодханы вовсе не была слепой! Она закрыла себе глаза сама, в тот день, когда лекари сказали, что раненый махарадж будет жить, но, увы, более не увидит света. Праведная Гандхари пожелала разделить судьбу любимого супруга во всем, даже в этом, хотя царь, очнувшись, сам укорял ее за такой страшный обет. И вот сейчас этот обет не давал ей даже увидеть своего первенца!— Это все царица Кунти,?— выдохнул Карна, чувствуя подступающие злые слезы. —?Это она сглазила Дурьодхану, больше некому. Клянусь, если митр… если он оставит нас, я сам утоплю эту ядовитую змею в священных водах Ганги, и пусть меня казнят после этого!— Не казнят,?— утешил раздавшийся над головами голос Шакуни. —?Я царь Гандхары. Если ты утопишь Кунти, я дам тебе приют в моем царстве и велю чтить как моего младшего брата. Молю об одном: станешь топить?— позови меня. Я хочу разделить с тобой эту благую заслугу. Что вы вообще тут делаете? Я с ног сбился, разыскивая…Шакуни разыскивал их? Зачем?!Карна рванулся встать, запоздало сообразив, что не может?— ноги подкашивались и не держали. Перед глазами полыхнуло беспощадное багровое пламя погребального костра. Оно взмывало в небо, почему-то окрашиваясь в лиловый цвет, злобно выло, так громко, что сын Адиратхи лишь чудом расслышал следующую фразу царя Гандхары:— Дурьодхана пришел в себя, он хочет вас увидеть, а вы тут забились невесть куда и сидите, как два аскета, отрекшиеся от мира.— Митр… —?выдавил Васушена, боясь доверять слуху. —?Он проснулся?Перед его обезумевшим взглядом медленно гасли лиловые отблески.— Дурьодхана очнулся, ему лучше,?— повторил Шакуни.Карна облегченно вздохнул… и, рухнув в вовремя раскрытые объятия Ашваттхамы, позорно разревелся, словно пятилетний ребенок.* * *—?Махарадж! Владыка Бхишма! —?объявил, входя, Царский сута Адиратха. —?Умоляю простить за то, что дерзостно тревожу вас в такой миг, но вы нужны в сабхе. Срочные новости… Принц Дурьодхана, счастлив видеть вас в здравии! —?По лицу Царского суты редко можно было угадать, что он думает на самом деле, но сейчас он действительно был рад. —?Думаю, принцу также будет полезно услышать эти вести, если его здоровье позволит.—?Идемте, Адиратха,?— Бхишма неохотно поднялся. —?Принцу я настоятельно советую покуда не покидать ложа. Думаю,?— Деваврата усмехнулся,?— ваш сын вскоре передаст ему все подробности. Так что случилось?—?Срочный гонец из Матхуры,?— сообщил Царский сута. —?Мятеж. Царь Канса убит.—?Идемте в сабху,?— кивнул Дхритараштра. —?Пусть кто-то останется с принцем…—?В этом нет нужды, отец,?— возразил Дурьодхана, но попытки подняться и отправиться со всеми в царское собрание не сделал, из чего можно было заключить, что чувствует он себя не так хорошо, как пытается показать. Похоже, слабость еще не ушла.—?Я останусь с братом Дурьодханой! —?объявил внезапно возникший в дверях Юдхиштхира, складывая руки в почтительном намастэ. —?Мои поклоны, дядя. Вы можете спокойно идти, дедушка!—?Идемте! —?кивнул сенапати, мысленно выругав Матхуру и ее непутевого царя, позволившего ухлопать себя каким-то мятежникам.Когда стражники закрывали дверь, он оглянулся мельком и успел услышать участливый вопрос Юдхиштхиры:—?Как ты себя чувствуешь, брат?И ехидный ответ Дурьодханы:—?Не дождешься, Юдхи…Не поцапались бы, недовольно подумал Владыка Войск. Впрочем, вряд ли, Юдхиштхира слишком рассудителен, а Дурьодхана пока что не настолько оклемался.У самого входа в царское собрание откуда-то возник Видура, которого сенапати сейчас вовсе не хотелось видеть. Бхишма мысленно взмолился, чтобы министр помолчал, но боги не услышали.—?О Вишну, Хранитель Мира! —?вполголоса пробормотал Видура. —?Я уж думал, что мы наконец-то избавились от этого исчадия адских миров… Но разве ж такое благо возможно!—?Видура! —?так же тихо, чтобы не услышали царь и Адиратха, оборвал Бхишма. По счастью, те переговаривались о чем-то своем и не обращали внимания. —?Думай, что говоришь!—?Я-то как раз думаю, Владыка,?— недовольно отозвался министр. —?Я вижу, что он уже завладел вашим разумом. План удался! Вам не следовало приближаться к нему, зачем вы пошли…—?Какой план, о чем ты?—?О, дивный план, именуемый ?принц в шаге от смерти?! —?язвительно отозвался племянник. —?Душа отошла от тела, не разорвав связи с ним, и блуждает в неведомых далях… Как думаете, трудно ли демону совершить подобное? Неужели вы и впрямь подумали, что асура даст себе труд умереть, не совершив всего зла, которое…—?Ты с ума сошел? —?раздраженно прошипел сенапати.—?Вовсе нет,?— пожал плечами главный министр. —?Вы же поверили в эту асурью лилу, Владыка? Прониклись состраданием и виной? Может еще и дали непреложный обет беречь и защищать дорогого внука? Вот этого он и добивался.Бхишма едва не споткнулся на ровном месте. Внутри стало холодно.?Никогда не брошу… Это мой непреложный обет…?.Владыка Войск с усилием задавил подлую мысль, что главный министр может быть прав…Нет, не может! Перед глазами вновь явилось доверчивое юное лицо внука. Их первое объятие, исполненное тепла… Разве такое может быть кознями злых сил?!Или… может? Но если это так…Бхишма зло отогнал тоскливое желание придушить Видуру и утопиться в священных водах Матери, и прошел к своему креслу в сабхе, уже заполненной советниками и войсковыми командирами.—?Итак? —?мрачно осведомился царь, усаживаясь на трон. —?Докладывайте. Что там в Матхуре?—?Восстание и переворот. Махарадж Канса, как я уже говорил, убит мятежниками,?— доложил Адиратха. —?Низложенный царь Уграсена восстановлен на престоле.—?Кто? —?кратко спросил Дхритарашра.—?Пока неясно, кто стоит за этим в действительности. Надо будет сопоставить другие донесения наших людей в Матхуре. Для непосвященных?— мятеж якобы возглавили некий молодой пастух по имени Кешава и принц Баларама, сын принца Васудевы от его второй супруги Рохини.—?Лихие пастухи у Кансы! —?хмыкнул Бхишма. —?И что, много народу пошло за этим… героем из народа?—?Он называет себя чудесно спасшимся принцем Кришной, сыном Васудевы и его старшей супруги Деваки,?— уточнил Адиратха.—?Погоди! —?поднял руку Дхритараштра. —?Разве твои люди не доносили, что у принцессы родилась дочь, которую в тот же день вместе с другими семью младенцами принесли в жертву ради спасения Матхуры от разрушения водами и землетрясением?—?Кешава утверждает, что на самом деле принцесса родила сына, которого и подменили дочерью пастуха из Гокулы.—?А родители?—?Принц Васудева и принцесса Деваки признали в пастухе Кешаве своего сына Кришну, сокрытого от врага в указанной деревне восемнадцать лет назад, и подтвердили, что родился мальчик, и подмена младенцев действительно имела место быть. Кстати, принц Баларама нерушимо уверен, что этот юноша действительно его младший брат.—?Тогда это серьезно,?— согласился царь. —?А что Магадха?—?Царь Джарасандха пока молчит, но армия получила приказ быть в готовности.Да уж, подумал Бхишма. Канса ведь был именно его ставленником. И зятем. Едва ли весть о том, что две его дочери овдовели, а контроль над Матхурой утрачен, порадует махараджа Магадхи, а нрав у Джарасандхи крутой. Впрочем, пока Джарасандха молчит, Хастинапуру тоже подобает сохранять спокойствие. Никто пока не просит нас вмешиваться, а значит?— следим и ждем.Но какой, однако, лихой пастух! И какую легенду сочинили! Чудом спасшийся принц свергает узурпатора и освобождает родителей… Народ будет в восторге. Но право, любопытно, куда ведут нити. Одна точно в леса Парашары, куда ж без ?Идущих путем тигра?, а вот остальные?А ведь Видура…—?Главный министр, вы что-то знаете о случившемся в Матхуре? —?тихо осведомился сенапати.—?Совершенно ничего,?— удивленно отозвался Видура. —?Почему вы решили, что я более осведомлен об этом деле, нежели Царский Сута?—?Потому что вы главный министр?И потому что некогда я сам привез тебе в жены незаконнорожденную сестру принцессы Деваки, которая последнее время днюет и ночует у вдовствующей махарани Кунти, родной сестры принца Васудевы, закончил Бхишма про себя. В Бхарате все всем родственники…—?Мне не докладывали ничего подобного,?— возразил Видура. —?Известие весьма неожиданное.—?Возможно, вам следует на будущее меньше внимания уделять гаданиям и пророчествам, и больше?— прямым обязанностям,?— мстительно проговорил Бхишма на ухо главному министру,?— вместо того, чтобы разносить нелепые сплетни и сеять раздор в собственной семье?На лице Видуры отразилось знакомое выражение терпящего напраслину праведника.—?Надеюсь, Владыка, вам не придется сожалеть о своих словах,?— вздохнул младший брат махараджа.Я тоже надеюсь, мысленно отозвался Бхишма. Мама, как мне нужно поговорить с тобой!* * *—?Боец, ну вот зачем ты так? Ты правда веришь, что я жду твоей смерти? —?горестно вздохнул Юдхиштхира, глядя на Дурьодхану чистыми глазами, полными упрека. Прямо как у оленя, подстреленного жестоким охотником. Словно это его, а не кого-то другого, пытались изгнать в лес за откровенно выдуманную вину. —?Нет, я понимаю, после случившегося в сабхе ты считаешь меня врагом, но могу тебе поклясться…—?Юдхи, какие ракшасы тебя принесли? —?грустно полюбопытствовал принц.Если ему сейчас хотелось кого-то видеть, так это Карну и Ашваттхаму. Даже Духшасана еще мал, чтобы слушать то, что сын Дхритараштры собирался поведать друзьям, а остальные братья и подавно. Но Юдхиштхира… К разговору с ним Дурьодхана был как-то не готов. Нет, ему тоже надо рассказать, но не сейчас… Сейчас у него сил нет на эту дхарму ходячую. Но потом… Потом обязательно. Только сперва дух перевести.—?Можешь не верить, но я вовсе не хочу с тобой враждовать, Боец,?— вновь вздохнул двоюродный брат. —?Я пришел потому что… Я чувствовал, что должен тебе это сказать. Я рад, что с тобой все хорошо. Мы все рады, даже Бхима, хоть вы с ним и бодаетесь вечно.—?Ну, если даже Бхима… —?усмехнулся Дурьодхана. —?Слушай, а что Юютсу все-таки ему наплел?—?Не знаю. Чушь какую-то. А Бхима… так-то он не настолько дурак, просто ему мысль понравилась. Какой он несокрушимый, яды его не берут! И пошел молоть языком! Ты же знаешь, бывает с ним. Лекари говорят?— это потому, что мама уронила его о камень в младенчестве… А я не знал, что задумали мама и дядя Видура, правда не знал. Я сам не понимаю, зачем они это сделали…—?Ладно тебе, я верю,?— через силу улыбнулся Дурьодхана, примирительно протягивая руку. Вполне возможно, правдоречивый сын дяди Панду и впрямь не лгал. Понять, зачем министр и вдовствующая махарани устроили представление в сабхе, было действительно трудно. —?Мои там где?—?Младших спать отправили, а Духшасана и Джаядратха со старшими… за окном сидят… Сидели. Если их тоже не разогнали,?— Юдхиштхира кивнул в сторону окна, выходящего в сад. —?Все там… были. Гандхарадж Шакуни сказал им, что тебе лучше, но ты спишь, и велел тебя не трогать, но я… Я должен был прийти. Ты… Тебе правда стало плохо из-за того, что мы сделали?Взгляд Юдхиштхиры стал таким виноватым и умоляющим, что Дурьодхана сдался.—?Нет, не поэтому……Дверь опочивальни распахнулась, словно ее вынесло тараном. Замершие на пороге Ашваттхама и Карна мгновенье взирали на приподнявшегося на кровати друга, словно не верили своим глазам. Затем одновременно рванулись к нему, упали на постель по сторонам от принца, и таким же слитным движением обняли с двух сторон. Отпрыгнувшего с их пути Юдхиштхиру они, кажется, не заметили вовсе.—?Дурьодхана…—?Как ты, митр?—?Как одеяние, которое прачки поколотили о камень, выполоскали и выжали,?— сознался Дурьодхана, обнимая их и всем телом впитывая их живое тепло. Подумать только, ведь он мог забыть о них и улететь с теми всадниками… Спасибо двойнику и синеглазому гуру! —?Вы меня придушить решили, раз сам не помер?—?Ой, извини… —?заплаканные глаза Карны сияли счастьем, словно ему явился Отец Брахма и предложил Дар.Вошедший следом Шакуни аккуратно затворил за собой дверь.—?Куда вы делись? —?с упреком спросил Дурьодхана. —?Вас дедушка сюда не пускал?—?Нет… —?Ашваттхама на почти неуловимое мгновенье задумался, скользнув взглядом по чинно сидящему на краю постели сыну царицы Кунти. —?Мы совершали пуджу ради твоего выздоровления.—?И что бы вы ни сделали, вы не хотите говорить об этом при мне,?— печально заключил старший Пандава, явив восхваляемый наставниками ум. —?Ну, Васушена?— ладно, я знаю, что он нас не любит…— …в то время как сыновья махараджа Панду меня обожают, словно Хануман?— Господа Раму! —?буркнул Карна.— …Но ты, Ашваттхама, ты-то почему мне не доверяешь? —?воззвал старший сын Кунти, пропустив слова Васушены мимо ушей.—?А должен? —?с сомнением отозвался Ашваттхама.Юдхиштхира огляделся, словно опасаясь быть подслушанным:—?Ашва, можешь не верить, но я не покушаюсь на титул наследника, зачем он мне? Из меня и кшатрий-то неважный. Я всегда хотел быть брахманом. Дурьодхана, если бы ты, став царем, даровал мне должность советника или домашнего жреца, я был бы доволен.Матушке не говори, мысленно посоветовал принц. Она ж от этих слов замертво грянется, словно ее Индра молнией поразил.—?Ну, на копьях ты бьешься здорово, не прибедняйся,?— возразил Дурьодхана вслух. —?А если ты хочешь стать брахманом, что тебе мешает?—?Верно,?— согласился Ашваттхама. —?Стал же Вишвамитра великим риши. Почему тебе нельзя?—?Мама и слышать не хочет,?— с сожалением сознался Юдхиштхира. —?В своих мечтах она видит меня царем, а я не знаю, как убедить ее отказаться от этих мыслей. Когда речь заходит о царстве, матушка непреклонна, а я связан дхармой сына.—?Юдхи, какая мне разница, подстрелят меня шальной стрелой на охоте или поднесут отравленный напиток ради твоего властолюбия или ради твоей дхармы сына? —?не выдержал Дурьодхана. —?Результат-то все равно будет один. Для меня.Юдхиштхира покраснел. Карна явно сдерживался из последних сил, чтобы не брякнуть что-то едкое.—?Кстати, кто-то знает, что там стряслось в Матхуре? —?спросил принц, не особо надеясь на сведения, просто желая перевести разговор, пока тот не перешел в очередную склоку.—?Некий пастух объявил себя принцем,?— подал голос Шакуни. —?Поднял восстание. Убил царя Кансу. А дальше яванская песнь: царская семья с готовностью раскрыла ему объятия и признала сыном и братом, осталось только красавицу украсть и начать войну по этому поводу. Кстати, Юдхиштхира должен знать обо всем лучше нас.—?Я-то почему? —?опешил Юдхи.—?Ну твоя ж родня-то! —?резонно уточнил Шакуни. —?Васудева, как я помню, брат твоей матери. Из всего семейства Вришни только махарани Кунти и вы еще не сподобились признать пастуха Кешаву своим племянником и двоюродным братом.—?Матушке не сообщали ничего такого… —?наморщил лоб старший сын Кунти. —?И я не помню, чтобы у дяди Васудевы был сын по имени Кешава… У него есть сын Баларама и дочь Субхадра. Была еще одна, но махарадж Канса принес ее в жертву.—?А теперь упомянутый пастух заявляет, что эта дочь была вовсе не дочь,?— кивнул Шакуни. —?В смысле?— это его подменили той девчонкой, чтобы спасти ему жизнь.—?А откуда ты знаешь, мамашри? —?Дурьодхана оглянулся на брата матери. —?Ты же не был в сабхе? Или был? Когда успел-то?—?Нет, но я царь Гандхары,?— напомнил Шакуни. —?Мне не пристало узнавать новости исключительно от Царского суты, ведь как бы там ни было, Адиратха служит трону Хастинапура, а не моему… А между прочим! —?присвистнул внезапно Гандхарадж. —?Это еще одна история о буйстве стихий!—?Точно! —?кивнул Карна. —?Я теперь тоже вспомнил. Отец рассказывал, что года за три до рождения Дурьодханы в Матхуре случился жуткий ураган. Крыши рвало с домов, гроза чуть казармы не попалила. Да еще и Ямуна наладилась выйти из берегов. Вот было ли землетрясение?— не знаю, а все остальное точно было. Какие-то брахманы явились к царю Кансе и сообщили, что эти знамения сулят гибель ему и его династии. Канса перепугался так, что принес в жертву восемь младенцев, родившихся в ту ночь, дабы отвратить зло. Видать, зла не отвратил, зато славу дурную нажил.—?Бедолаги! —?вздохнул Дурьодхана. —?Не повезло им, в отличие от меня. Надо бы познакомиться с этим Кешавой. Похоже, у нас есть кое-что общее.—?Ага,?— кивнул Карна. —?Вас обоих хотели убить при рождении собственные дядья. Ради блага династии. Но вот только махарадж Канса почему-то злодей, а министр Видура?— мудрец и праведник… Благочестивый принц Юдхиштхира, вы не знаете, почему так? Может, хоть вы с высоты своей учености и праведности, сможете объяснить глупому суте…Юдхи на миг утратил благостный облик, покосившись на Карну взглядом голодного тигра.—?Прости, брат Дурьодхана, мне нужно идти,?— чопорно сообщил он. —?Меня ждут. Я сказал матушке, что иду в дворцовую библиотеку за книгой.Дурьодхана неверяще уставился на двоюродного брата:—?Юдхи, я ослышался, или ты сейчас сказал, что обманул царицу Кунти?—?Конечно нет! —?возмутился Юдхиштхира. —?Разве я могу обмануть матушку? Я действительно шел в библиотеку. Просто… мимо твоих покоев шел. Мало ли, как можно туда идти?—?Ну, счастливой дороги,?— пожелал Ашваттхама. —?Можешь заодно еще на тренировочную площадку заглянуть. Мало ли, как идти...Карна и Шакуни молчали, стоически пытаясь не расхохотаться.—?Зря ты его спугнул,?— проговорил Дурьодхана, когда двоюродный брат скрылся за дверью. —?Если наш правдолюбец ради этой встречи надул свою святую матушку, значит и правда приходил мириться. А в сабхе тогда… если подумать, ну не мог же он прямо заявить махараджу, что его родная мать врет, как гадалка на базаре. Вот ты сказал бы так про дэви Радху? Или мою маму?—?Ни моя мама, ни твоя ни на кого поклеп не возводят,?— хмыкнул Васушена. —?А эти… Ну их. До греха доведут. Когда махарани заговорила о преступнике, которого нельзя допустить на трон, у меня словно молния ударила в голове и кровь закипела.—?Может, это у тебя из прошлой жизни? —?предположил Ашваттхама.—?Какая разница?— откуда? —?пожал плечами Карна. —?Спасибо Дурьодхане, удержал. Долг воина?— сражаться и убивать, но мне сегодня первый раз по-настоящему убить хотелось. Позорище! Она ведь женщина, да еще и мать, и царица… Она заслуживает почитания… Стыд какой! Хотя быть почтительным с махарани Кунти?— это такая аскеза, что впору просить за нее у богов бессмертие… Мне Пандавов жалко иногда,?— добавил внезапно сын суты. —?Она же их зашугала в край. Без мамочкиного благословения в нужник не сходят. Прикажет переодеться евнухами?— переоденутся и будут в сари ходить, велит впятером на одной жениться?— женятся. —?Васушена поглядел на Дурьодхану:?— Прикажет Юдхиштхире тебя прирезать, он исплачется, но прирежет. Так что, митр, ты с ним мирись, если хочешь, но через плечо оглядывайся…—?Карна, да перестань ты! —?не выдержал Дурьодхана.Перед глазами вновь встал пейзаж, казавшийся окном, выходящим на горную дорогу. Картина могла быть достойна обители Царя Богов, но адская галерея?— кто б сомневался! —?не могла не нагадить, и нагадила. Роскошный вид величественных заснеженных гор портил валяющийся на дороге труп, который старательно глодала тощая облезлая собака. До изможденного лица бедолаги она не успела добраться…Братец Юдхи был святошей и умопомрачительным занудой, но закончить вот так он точно не заслуживал!—?Не могу я их бросить, родня все-таки! Нет уж, какими бы они ни были, я их ему не отдам! —?упрямо проговорил Дурьодхана.—?Кому? —?насторожился Ашваттхама.—?Потом расскажу. А сейчас лучше вы расскажите, где вы были-то, что мамашри не мог вас найти?—?У плоского камня,?— заговорщицки улыбнулся сын Наставника.—?Того самого? —?Дурьодхана озадаченно представил себе почти зеркальную плиту, которую невесть зачем вытребовал Дрона, став учителем принцев. —?На что он вам сдался-то?—?Это Ашваттхаму надо спрашивать. Ему Махадэв велел,?— сообщил Васушена. —?Пойти к камню и совершить там… что-то вроде пуджи, но очень странной.—?А что? Так и есть,?— тряхнул головой юный брахман. Камень его тикки внезапно перелился сиянием, словно под солнечным лучом. —?Я повторял Мритьюнджаямантру, и у меня вдруг словно… что-то открылось в памяти. Словно я знал это в прошлых жизнях, а теперь вспомнил. Конечно же это Господь Шива меня услышал! Откуда бы я еще узнал, что с тем камнем делать? Знать бы еще?— зачем.—?Ну так помогло же! —?возразил Карна. —?Не иначе, тот неведомый дэв, которого я попросил о помощи, тоже нас услышал.—?Какой дэв? —?насторожился Дурьодхана. —?Карна, что у тебя с рукой?Принц со стыдом сообразил, что лишь сейчас заметил спешно намотанную повязку, явно сооруженную из полоски ткани, оторванной от дхоти.—?Он кровь пожертвовал,?— ответил Ашваттхама. —?Мы возлили воду и молоко, пустили пройти по камню кошку, потом Карна додумался до крови, и тогда нас услышали. Только я понятия не имею, кто.—?Я тоже не знаю,?— вздохнул Васушена. —?Я увидел его в том камне, как в зеркале. Может, он вообще не дэв, а асура. Но мне было уже все равно, явился бы сам Десятиглавый Равана, я бы и его попросил тебя найти. Этот… дэв был похож на кшатрия, и смотрел мне прямо в лицо. У него были удивительно синие глаза…Гуру!Дурьодхана вскинулся на постели. Даже отвратная слабость, мучившая после визита в призрачную галерею, словно исчезла. Принц порывисто схватил друга за руку:—?Карна… Как он выглядел? Синие глаза, кожа светлая, как снега Химавана, черно-красные одеяния и меч за спиной? С лиловым камнем в рукояти?Карна, ошеломленный таким внезапным наскоком, энергично кивнул.—?Так это вы спасли мою жизнь… —?благодарно выдохнул сын Дхритараштры. —?Это вы его позвали! Сам бы я искал выход до разрушения Вселенной. А вы позвали его и он вывел меня.—?Ты его тоже видел, Боец? —?Ашваттхама помрачнел. —?Один я как дурак…—?Ты тоже увидишь,?— радостно улыбнулся Дурьодхана. —?Я попросил гуру Алву принять меня как своего ученика. А значит, мы обязательно увидимся снова. Либо он придет сюда, либо я узнаю путь к нему… —?Принц вновь крепко обнял двоих парней, близких ему, как родные братья… Нет… Как собственное сердце!—?Кто он хоть такой-то? Интересно же,?— спросил сын Дроны, явно скрывая досаду.—?Не знаю,?— виновато отозвался Дурьодхана,?— То есть, я знаю только, что когда он последний раз принимал рождение, то был великим военачальником…—?Брат! —?раздался от окна радостный вопль. —?Ты живой? Я все еще поверить не могу, Боец!Дурьодхана, резко замолчав, обернулся. На подоконнике сидел торжествующий Духшасана. Как он только забрался, свалиться же мог! Убиться бы, конечно, не убился, но что-нибудь сломать тоже не великая удача для будущего воина.—?А ты решил, тебе в первый раз померещилось, что я проснулся? —?улыбнулся принц. Придется мамашри и Ашваттхаме с Карной потерпеть, рассказывать о галерее при младшем брате Дурьодхана все-таки не хотел. Значит, следовало отвлечь всех разом. —?Слушайте, сейчас кто-то из вас поможет мне добраться до женской половины? —?спросил он, осторожно поднимаясь с постели. Ноги держали. Но все же принц впервые подумал, что дворец Хастинапура очень велик. —?Мне нужно к маме. Сказать ей, что я жив.—?Я могу сходить к сестре,?— предложил Шакуни.—?Лучше я! —?встрял Духшасана, слезая с подоконника в комнату.—?И правда,?— поддержал Карна,?— митр, может быть, ты отдохнешь, а мы сами обрадуем махарани?—?Не надо. Вы ее напугаете,?— возразил Дурьодхана. —?Как вы не понимаете, кто бы ни разбудил маму, ее первой мыслью будет: не о моей ли смерти хочет сообщить ей вестник. Я должен сам, чтобы она услышала мой голос, чтобы прикоснулась.—?Ты прав,?— согласился Карна, подставляя плечо.* * *— И что же тебя так пугает в этом мальчике, доблестный Деваврата Бхишма? —?невесело улыбнулась Ганга. Она стояла на берегу, божественно прекрасная красотой цветущей молодой женщины, по виду?— дочери, а не матери стоящего перед ней седого полководца.—?Не знаю… —?вздохнул Бхишма. —?Его сегодняшняя болезнь не была притворством… Или… Я просто не верю, что он притворялся. Но… если Видура прав… демону действительно нетрудно обморочить всех чем-то подобным. Я не знаю, что мне думать и что делать.…Заседание в сабхе кончилось очевидным решением сохранять нейтралитет, ожидая новых известий от своих людей в Матхуре. Если принц Васудева или его сын Баларама внезапно пожелают навестить царственную родственницу, принять, как надлежит. О том, что Адиратха напомнит известным ему служанкам махарани Кунти о некоторых их обязанностях, не обсуждаемых даже с собственной семьей, вслух не упоминалось, но скорее Сурья забыл бы взойти утром.Махарадж Джарасандха может не понять, если в Хастинапуре станут привечать вришнийскую родню? Это трудности Джарасандхи. Отношения между Хастинапуром и Магадхой вернее всего было бы назвать настороженным нейтралитетом. Некогда Бхишма позволил Панду поехать на сваямвару принцессы Кунти именно с задней мыслью заполучить дополнительного союзника в лице вришнийской династии для противовеса мощному магадхскому царству. С тех пор Владыка Войск не раз об этом пожалел. От невестки оказалось много беспокойств и никакого толку в политическом смысле, но сделанного не изменишь…Спать после всего случившегося было невозможно. К тому же утром непременно отыскалось бы множество неотложных дел. Бхишма вышел из дворца и спустился к реке. До рассвета было еще довольно далеко. Ганга, озаренная сиянием Чандрадэва, казалась серебряной…— Мама… —?шепнул Бхишма, зачерпывая ладонями священную воду. —?Мама, ты слышишь меня? Ты нужна мне…И услышал знакомый плеск волны.Она услышала, и отозвалась, как отзывалась всегда…—?Я в растерянности, матушка,?— признался Бхишма. —?Окажется ли, что я вновь пожалею о данном обете? Иногда я начинаю думать, что вместе с обетом целомудрия мне следовало дать обет молчания! И если бы дело было лишь в болтовне Видуры! Или даже знамениях. Но я сам чувствую что-то странное. Я ощущаю Дурьодхану как самое близкое и родное на свете существо, словно он часть меня, и в то же время в нем есть нечто… чуждое. Я не знаю, как это объяснить.—?Ответ, что ты любишь внука больше, чем боишься дурных знамений, не устроит тебя, сын? —?улыбка Ганги стала чуть насмешливой. —?И между прочим, ты никогда не думал, что кто-то может ощущать то же самое… в тебе? Да, Деваврата, в тебе самом? Откуда знать, как тебя видят со стороны? Другие?— Что ты хочешь сказать? —?насторожился Владыка Войск.— Это все его кровь… Он был таким же,?— задумчиво проговорила богиня, глядя куда-то мимо сына, на посеребренные лунным светом воды своей Реки. —?Чужой… и близкий. Его кровь прижилась в Бхарате, стала своей, но осталась иной. По-другому и быть не могло.— О ком ты говоришь, мама? —?дерзнул произнести сенапати. Почему-то с самой юности Деваврата больше всего стеснялся спрашивать мать о ее мужьях, коих могло быть немало за ее божественно долгую жизнь. Почему-то ему чудилось в подобном вопросе страшное непочтение.— Много лет назад… Я увидела его сидящим на берегу, вот почти на этом самом месте,?— Ганга кивнула в сторону освещенных серебряным светом валунов. —?Я не знаю, почему меня вдруг так повлекло к нему. Может, потому, что Стихия Вод?— моя стихия! —?была заключена в нем. А может?— из-за любви, горевшей в его сердце, как тихое ровное пламя в очаге… Или просто потому, что глаза его были подобны сияющим изумрудам, самым прекрасным на свете, и локоны вились по плечам, как бронза… Я встала из Реки и подошла поприветствовать его. А потом села ему на бедро и попросила стать моим мужем.— Разве то был не царь Пратипа, мой дед? —?удивленно спросил Деваврата. —?Легенда гласит…— Легенда! —?тихо рассмеялась Ганга. —?Может быть, ты веришь и в то, что я утопила семь твоих братьев? Об этом ведь тоже есть легенда!.. Это люди позднее приплели Пратипу, ибо не знали правды. Хотя я не отказалась бы выяснить, откуда сказители вообще проведали о нашей беседе. Но, должна признаться, все почти так и было. Он подхватил меня и усадил вместо левого бедра на правое. И сказал… примерно то же, о чем говорится в песне. ?У меня есть возлюбленная, оставленная в безмерной дали. Я дал обет сохранять ей верность, и не нарушал его… кроме одного раза, когда к ногам моим пала юная вдова, умолявшая о том обряде, что в этом мире называют ?нийогой?. Она клялась войти в жертвенный огонь, если я откажу ей. Тогда единственный раз я уступил, ибо милосердие выше обетов?…Милосердие выше обетов…Похоже, мироздание сговорилось сегодня напоминать Владыке Бхишме о его старых прегрешениях!…Осторожные шаги. Знакомые. Деваврата узнал бы их, даже если бы слуга у дверей не заорал, как павлин с выдернутым хвостом, призывая приветствовать махараджа. Вичитравирья входит и опускается на колени перед старшим братом, касаясь стоп.— Встань, Вичитра, это я должен кланяться тебе…— Оставь, брат,?— вымученно улыбается юный государь. —?Я пришел к тебе как проситель. Это мне подобает кланяться, умоляя о милости.— О чем ты говоришь? О какой милости? Скажи, что ты хочешь, брат, я все сделаю для тебя!— О милости к нашей династии, Деваврата,?— Вичитра усилием сдерживает кашель. —?Мне нужен наследник.— Брат, но…— Прости, но никаких ?но? не может быть,?— с неожиданной истинно царской твердостью режет Вичитра. —?Я хочу успеть взять на руки сына… А лучше двоих. От обеих моих жен.— Ты сам породишь новую кровь нашей династии…— Брат, умоляю, не говори глупостей,?— с досадой вздыхает Вичитравирья. Кажется, коленопреклоненная поза утомила юного махараджа, и теперь он просто сидит у ног старшего брата. —?Какую кровь я могу дать моим женам, кроме этой?В его руке клочок ткани, вынутый из-за пояса. Золотистый шелк в бурых пятнах. И красных. Свежих.— Ты знаешь о моем обете, брат… —?голос Владыки Войск отчаянно тих. Чтобы даже боги не догадались, как ему хочется кричать.— Твой обет тебе дороже Хастинапура, который останется без законного наследника? Да и кому ты дал этот обет? Моей матери? Но теперь она сама умоляет тебя отказаться от него.Это так. Царица Сатьявати уже приходила к пасынку, умоляя спасти династию и клянясь, что готова принять его детей как своих внуков…— Нет,?— решается Деваврата. —?Пойми, брат. Дело не в этом. Я держался своего обета всю жизнь… и кое-кому это стоило жизни. Как я могу теперь отречься?— Принцесса Амба,?— понимающе кивает юноша.— Да. Она угрожала умереть, если я не женюсь на ней. И исполнила угрозу, когда я отказался. Вичитра, как теперь я могу войти к ее сестрам, чтобы зачать с ними сыновей? Если, сдержав обет тогда, я нарушу его сейчас… это будет значить, что Амба умерла напрасно.— Значит, тебе будет легче, если династия Куру умрет… напрасно? Или ты видишь в ее гибели высший смысл? —?как странно видеть этот пылкий кшатрийский гнев на истончившемся лице Вичитравирьи! Откуда он берет силы на эту безнадежную ярость? —?Или от этого будет легче Амбе? Впрочем, возможно. Ее пылкая мстительная душа определенно возрадуется. Ты сможешь быть счастлив, что угодил ей, брат…Вичитравирья с явным усилием поднимается.— Брат! Смотри, я обращаюсь к тебе со сложенными ладонями. Я прошу: согласись на обряд нийоги! Войди к моим женам и дай мне сыновей! Чтобы моя душа и моя страна не познали ада…— Но Вичитра… —?с трудом выговаривает Деваврата, ища выход, которого нет. —?Может быть, какой-нибудь благочестивый брахман…— Это твое последнее слово, брат? —?Прозрачное лицо юноши становится неожиданно жестким, словно лик статуи, изваянной из химаванского льда. —?Хорошо. Сиди, лелей обеты. В конце концов все династии когда-нибудь угасают, что в этом нового…Приступ мучительного кашля, который махарадж уже не может сдержать… Вскочивший Бхишма подхватывает его, не давая упасть. Вичитравирья утирает ладонью рот. Ладонь?— в крови.— Лекаря! —?рычит Бхишма, словно в бою, когда нужно перекричать звон бронзы. —?Где лекарь? Вичитра… Лекаря!— Брат… —?Боги, какой отчаянный у него взгляд! —?Запомни, если моих жен коснется кто-то, кроме тебя, я явлюсь тебе из райских миров! Или из адских, все равно.— Вичитравирья, успокойся ради богов, ты же убьешь себя!Рука Вичитры с неожиданной силой сжимает запястье старшего брата.— Мне было видение,?— лихорадочно шепчет махарадж. —?Я молился Великой Богине, уже не моля об исцелении, а лишь вопрошая, что мне делать, чтобы Хастинапур не пал вместе со мной. И Дурга-дэви ответила. На троне должна быть либо наша кровь, либо чужая, но не чужая под нашим именем, брат… Иначе… Я видел, что будет: братья и родичи, разящие друг друга, внук убивает деда, а ученик?— наставника, поле, сплошь устланное телами… Никаких ?благочестивых брахманов?, брат! Все наши предки низвергнутся с небес, если это произойдет! Лучше честная смена династии, но ради Триады, не надо поддельных Куру!Военачальника, ни разу не испытавшего страха в сражении, дерет по коже мороз от этого отчаянного шепота.— Я согласен… Вичитра, не тревожься… Пропади они пропадом, эти обеты, я все сделаю…Дхритараштра родился первым, Панду отстал от него ровно на месяц. Лекарь тогда объявил, что младшая махарани Амбалика не зачала… Ошибся, как оказалось. Но царица-мать убедила Деваврату посетить младшую невестку еще раз. Бхишма по сей день не знал, чем он показался так отвратителен Амбалике, что она схитрила и уложила в свою постель рабыню вместо себя, лишь бы не ложиться с деверем второй раз. Но, видимо, боги очень хотели, чтобы миру явился премудрый Видура, сын шудры, главный министр…-- …"Выбери себе достойного мужа из числа моих потомков, о Прекрасная!?, сказал он,?— продолжала Ганга. —?И я… так и сделала. Хотя ждать пришлось довольно долго. Но встреча с твоим отцом вознаградила меня за ожидание.— Значит, мой отец… Подожди, вся династия Куру?— потомки того… Кто он был, мама? Дэв? Асура? Как его звали?— Это не мои тайны и не моя лила,?— повела плечом Ганга. —?Но я могу сказать тебе, как его звали, ибо его имя тебе ничего не скажет. Бхагаван Удан.— Господь Волн? Я действительно не знаю такого дэва… —?признался Бхишма. —?Даже мой наставник Рама Джамадагни не говорил мне о нем. Кто он был? Бог?— Бог. Он и трое его братьев отдыхали в Бхарате в перерывах между сражениями с силами, угрожавшими разрушить Вселенную до назначенного часа. Я не опишу тебе, как выглядела его божественная суть, ведь об этом не расскажешь человеческими словами. А внешне, в том облике, в котором он предстал мне… Твой отец Шантану был очень на него похож. Только глаза другие. Зато нрав… —?Богиня вновь улыбнулась:?— Ты определенно его кровь. Добродетельный, праведный, исполненный дхармы зануда, твердый в обетах.Бхишма поперхнулся.— Все сумасбродство в их божественном семействе досталось его брату, летящему на крыльях ветров,?— вздохнула Ганга. —?Но его глаза… Эти изумрудные очи невозможно было забыть.— Подожди, мама… —?осторожно перебил Деваврата. —?Значит, зеленые глаза Дурьодханы при рождении…— Они были зелеными? —?приподняла изящную бровь Ганга. —?Ничего удивительного. У тебя были такие же, когда я впервые взяла тебя на руки. Где-то к году потемнели. Жаль было, право…Час от часу не легче, мысленно вздохнул Бхишма. Но хотя бы зеленые глаза?— не признак демона, как оказалось. Уже хорошо. Но что же это значит? Куру?— потомки пришлого дэва? Ну да ладно, добро?— хоть и впрямь не асуры.— Так что же мне делать, мама?— Думаю, исполнять дхарму деда,?— насмешливо отозвалась мать. Судя по кокетливому выражению лица богини, сейчас вечно молодая Ганга помышляла о том, что недурно выглядит для бабушки почти пятнадцатилетнего правнука. —?Любить своих внуков, Деваврата Бхишма. Всех своих внуков.Если бы это было так легко, подумал Бхишма, отгоняя навязчивый вкрадчивый голос Видуры, рассуждающий о коварстве демонов.Сердце внезапно вновь сжала ледяная рука. ?Поле, устланное телами?… ?Там лежала вся династия Куру!?… Но как? Почему? Он же согласился? Он пожертвовал своим благочестием, своим обетом, он предотвратил… На троне?— его сын Дхритараштра, настоящий кровный Каурава, и ему наследует либо Дурьодхана, в чьей законности нет сомнений, ибо Гандхари верна супругу, как сама Сита, либо… Как бы там ни было, Юдхиштхира, хоть и не сын Панду, но по крови?— тоже Куру. Тогда?— почему?!Откуда вновь зловещее предсказание?Или это и есть коварство демона, о котором говорил Видура? Кто еще, кроме нечистой силы, мог проведать о жесточайшем страхе, холодным камнем лежащем на дне души храбрейшего воина Бхараты? И воспользоваться этим страхом, вынудить его дать опрометчивый обет, обет защищать… Кого? Собственную гибель?Любить всех своих внуков…Признайся себе наконец, Великий Бхишма, ведь ты любил бы Дурьодхану, даже если бы точно знал, что он новое воплощение Раваны или Хираньякашипу.— Я попробую, матушка,?— склонил голову Деваврата, чувствуя, что вот-вот рехнется. Будь прокляты все и всяческие знамения!