Глава 3 (1/1)

Где-то совсем рядом истошно надрывался младенец. Женька слушал и слушал эти вопли, словно на чертовом повторе, грозящим свести его с ума. - Да заткнись ты уже! - крикнул он с отчаяньем коляске, стоявшей неподалеку. К ней тут же подскочила испуганная молодая мамаша, с испугом и осуждением глядя на Женьку. Да и пусть! Он был не в настроении с кем-то говорить, и ему совершенно не хотелось быть любезным. Для начала надо было выдохнуть и понять, как он попал в один из этих двориков барачных двухэтажек совсем древних годов. Здесь, наверное, ничего не менялось уже лет сто точно. Все те же бабушки у старых обшарпанных подьездов, все те же облезлые коты, орущие по поводу и без, и все те же зловредные мамаши с колясками, зорко следящие, чтобы их чадо, не дай Бог, никто не обидел. Скорее всего, он примчался сюда, когда застал весьма пикантную картину с участием Игната. Больно? Ха, Женька бы рассмеялся в лицо любому, кто рискнул бы такое заявить. Это так, эксперимент. Он вообще-то нормальный, и ему девочки нравятся, а не какие-то там острые локти и колени... Женька глубоко вздохнул. Мироздание давало ему знак, мигало изо всех сил - меняйся, становись обычным, и тогда мир, возможно, улыбнется тебе. Стоило прислушаться к голосу разума, покаяться и пойти, наконец извиниться перед Леттой, с которой так нелепо расстался, когда в их компании нарисовался Игнат. Да, это правильная, хорошая мысль. Помириться, извиниться и... Попрощаться?... Женька выбрался из кустов и, с досадой хлопнув по карманам, поднялся на ноги. Сигарет не было, да и откуда им взяться, если он их не удосужился купить? Это все Элеонора со своим молоком... Купить попросила, а денег забыла дать. А, может, и не забыла, а сделала это специально, так как пеклась о его здоровье, и порой чересчур навязчиво. Телефон зазвонил, отмирая, возвращая Женьку в реальный мир. Он был откуда-то оттуда, из прежней беззаботной жизни, где не было погибшей в Америке матери, неизвестного отца и, самое главное, предательства Игната. Женька как-то даже вздрогнув, найдя внутри себя определение к этому его поступку. Предательство. Он покатал это слово на языке, словно пробуя на вкус. По-другому это и не назвать. И не надо пустых слов, типа: не обещал, не говорил, ничего и не было толком... Если ты дал человеку надежду на что-то, то, можно сказать, обещал. Наверное. "Игнат" - кротко и сухо высветилось на дисплее. Женька криво усмехнулся и нажал "отменить". Никаких обьяснений он не хотел, потому что знал - убедить себя будет легко, но еще он точно знал, что теперь ничего не выйдет. Он не сможет жить и не думать о том, что увидел. И дело тут не в гордости или в чем-то таком. Вовсе нет. Просто Женька был твердо убежден, что все поступки в жизни ведут к чему-то и оставляют последствия. Предательство Игната было болезненным, но не смертельным и мириться с его последствиями Женька категорически не хотел. Вместо того, чтобы поговорить с Игнатом, Женька направился домой. Нужно было переделать уйму дел перед... Это он даже боялся произносить про себя, но, тем не менее, это уже было в его жизни, врастало корнями в сознание, цеплялось, гнездилось в голове и не собиралось убираться прочь. У него есть отец. И кем бы он ни был, Женька должен связаться с ним. Может, папаши и говнюк, каких мало, бросивший мать с младенцем на руках, а, может, все и по-другому. Женька достаточно историй навидался за свою недолгую жизнь, чтобы судить кого-то. Всякое в жизни бывает и не узнав, он не имеет права расставлять ярлыки и точка. Элеонора обнаружилась на кухне: с сосредоточенным видом она чистила картошку, что-то тихонько приговаривая себе под нос, а, может, напевая. - Ба, - тихо сказал Женька, заходя на кухню и садясь рядом. - Мне надо поехать да? - Я думаю, что надо, мой хороший, - Элеонора отложила нож и посмотрела на Женьку в упор. - Не хочу я тебя отпускать, это правда. Но ты закончил школу. Годков тебе немало уже, учитывая, что на второй год тебя, непутевого, оставляли. Институт тебе в нашей дыре не светит, а отправлять тебя куда-то в другой город у меня денег нет. Твоя мать присылала что-то, правда. Но все ушло на твое обеспечения, себе и копейки не оставила, видит Бог.- Я верю, - торопливо кивнул Женька, потому что и правда - у него все было и в детстве, и в юности. И ноутбуки, и телефоны последних моделей и всякие секции, репетиторы, все было. Элеонора не скупилась, себе никогда почти ничего не покупала, оглядываясь назад, Женька это прекрасно видел. - Ну так вот, - продолжила она, смотря куда-то в окно, - Тебе надо ехать и заниматься своей жизнью, пока не случилась какая-то херня. Вот так-то, мальчик мой, вот так... - Хорошо, - Женька торопливо кивнул, будто боясь передумать. - Я поеду. Но как мне связаться с отцом?- Это еще зачем? - Элеонора насторожилась, вся как-то подобралась. - Этот хрен тебе на что сдался? Ты это брось. Едешь ты за наследством. Захочешь останешься там на учебу, а захочешь вернешься и начнешь тут жить, женишься, детишек нарожаешь... - Это мой отец, и я хочу его найти, - твердо сказал Женька, удивляясь самому себе - обычно он предпочитал с Элеонорой не спорить, не любил расстраивать бабку. - Незачем, - сказала, как отрезала. - Да что с ним не так-то! - вспылил Женька. - Что ты меня от него отгородить пытаешься? Да я и сам в сети найду на фейсбуке или где еще. Это несложно. - Ага, несложно, - бабка усмехнулась. - Ищи, свищи ветра в поле. Несложно, если имя знаешь. - Михайло Милкович?... - неуверенно проговорил Женька, вспоминая свое свидетельство о рождении. На русском, кстати, свидетельство, как и у всех его одноклассников... - Вот и ищи... - проворчала бабка, но от Женьки не укрылось, что она довольно усмехнулась. Из чего нужно было сделать вывод - по этим данным он отца не найдет... ***Летка была дома, как это ни странно. Хотя после того, что он отколол на выпускном вряд ли его были рады здесь видеть. Но, тем не менее, Женька твердо знал одно: поговорить нужно. Это правильно. - А, - она махнула рукой, приглашая его войти в дом. - Это ты. Заходи. - Привет, - Женька торопливо сунул ей в руки букетик каких-то полевых цветов, купленных у бабульки в ближайшем ларьке. Летка цветы взяла и даже улыбнулась, принюхавшись. - Классные, спасибо, - бросила через плечо, скрываясь в недрах квартиры. Ее квартира непривычно большая и неприлично дорогая всегда была тем местом, от которого у Женьки перехватывало дыхание.Женька потоптался на месте и все-таки зашел, предварительно стянув пыльные кеды с ног. Кеды были модными и дорогими, как и все Женькины вещи. Может, Элеонора не тратилась на ремонт и мебель, но Женька всегда был одет с иголочки. - Вилетта, - он подошел к тонкому силуэту у окна. Девчонку даже стало немного жаль - пусть он и не обещал ничего, но... Так ведь вот какая штука, и Игнат ему ничего не обещал, а вон как паршиво это оказывается. - Ты же попрощаться пришел, Жень. Ты бы не пришел просто так. Ну так, давай. Прощайся. - Откуда ты знаешь? - Женька замер в нескольких сантиметрах от ее спины, чувствуя еле слышный запах знакомых духов. Все было в этой спине и шее знакомым - один шаг и снова можно ощутить губами на вкус ее кожу. - А зачем я еще тебе нужна? Решил благородно и красиво съебнуть? Ну, так вперед. Мог бы и не стараться. - Летка, перестань, - тихо сказал Женька. - Просто помолчи. Да, я уезжаю. Но это не от меня зависело. И да, я пришел попрощаться, потому что ты для меня не пустое место, а часть моей жизни.- Через которую ты легко перешагнешь и пойдешь дальше. Куда хоть собрался? - она, наконец, повернулась, и Женька понял, что глаза у нее на мокром месте. Но Летка не была бы Леткой, если бы не совладала с собой быстро. Полминуты - и она уже улыбается. Но он ее знал достаточно хорошо и понимал, что за этой улыбкой скрывается боль. Нехорошая, злая... - В Америку. - Женька не стал лукавить. Летта заслужила правду. - Ты... прости меня. - быстро сказал он, выскакивая в просторную прихожую. Там он прикрыл глаза и попытался отдышаться. Разговор вышел странным и совсем не о том, о чем Женька планировал. Летта не появилась в коридоре, и Женьке пришлось самому захлопнуть дверь, услышав тихий щелчок автоматического замка, он постоял несколько минут, бездумно пялясь из окна подьезда на разноцветную детскую площадку со снующими туда-сюда детьми и их мамашами, бдительно следящими за чадами. Звонок телефона в кармане застал его врасплох. Он выудил свой новенький айфон и с удивлением уставился на незнакомый номер. Все спам-номера должны были автоматически оказываться в черном списке, Женька исправно платил за эту услугу сотовому оператору, поэтому давно уже отвык от таких вот непонятных звонков. Поначалу закралась мысль, что это мог быть и Игнат. Ну, взял, например, у кого-то телефон, чтобы поговорить с ним, с Женькой. Но эту мысль он отмел сразу, досадливо поморщившись: Игнат не станет этого делать, и не из каких-то там благородных соображений. Все гораздо прозаичней - Игнату это просто не нужно и не стоит тешить себя иллюзиями. - Слушаю, - деловито отозвался Женька, с удовольствием отмечая, что чужой звонок вывел его ступора, в котором он пребывал, перешагнув порог Леткиной квартиры. - Милкович? Евгений? - голос действительно был чужим и абсолютно, до дрожи равнодушным. Спамщики так не разговаривают. Те всегда заинтересованы и поначалу ласковы. - Он самый, - подобравшись ответил Женька самым серьезным тоном, каким мог. - Элеонора Стасова назвала ваш номер при поступлении в больницу. Вы подьедите?- Что с ней? - Женька почувствовал, как сердце ухнуло куда-то вниз и забилось в районе живота.- Инфаркт, - коротко проинформировал голос. - Врач расскажет вам, что необходимо.Вот и все. Никакой Америки - пронеслось в голове. И Женька тут же устыдился этой своей мысли, потому что главное, чтобы Элеонора осталась жива. Главное, чтобы еще хотя бы несколько лет он мог видеть, слышать ее, ощущать поддержку. Потому что в этом мире у него не было никого дороже этой старой, ворчливой старухи, которая вырастила его. ***В больничной палате пахло лекарствами и немного мятой. На подоконнике красовались какие-то подвявшие цветы в синей вазе с отколотым горлышком. Женька сидел у изголовья кровати, на который лежала бледная и разом исхудавшая Элеонора. Они уже поговорили немного и теперь молчали, думая о своем. Элеонора считала, что ее болезнь вовсе не повод откладывать поездку. Женька упрямо молчал, все для себя решив. Наконец, Элеонора вздохнула и привела главный аргумент.- Привезешь лекарства. Там, говорят, лучше и достать можно то, чего здесь днем с огнем не сыщешь. - Ба, - Женька поморщился. - Хорошо, - спокойно сказала Элеонора. - Не езжай никуда. Но если поедешь... Я тут подумала, - она вздохнула. - Я скажу тебе, как найти Микки. - Кого? - Женька уже понял, но все же это было слишком нереально слышать от бабки. Значит, знала она отца. Знала, как его называют там, у себя, как его зовут в его семье. И молчала. - Папку твоего непутевого. Михайло. Микки. - Ты думаешь мне это надо, - криво усмехнулся Женька отворачиваясь. Элеоноре врать он никогда не умел. - Надо, Женечка, еще как надо. Шила в мешке не утаишь, все равно узнаешь. Но лучше рано, чем поздно. Напишешь ему перед отъездом, он против тебя никогда не был. - Тогда почему?...- Потому что боялись мы со Светкой, что его... семья будет плохо на тебя влиять.- Микки... - Женька запнулся, произнося это имя осторожно, словно пробуя на вкус. - Женат? У него есть дети? - Женат... Не все так просто. В общем, я скажу, где записано, как искать. Найдешь... Родная кровь, как бы там ни было...