XX. Изобличение Белого (1/1)

Гленн не был уверен, сколько пробыл в душе. Когда нагреватель, наконец, включился и выполнил свою работу, доктор нырнул под горячую струю воды, хлынувшую на него из вставленной в крепление на стене лейки, и принялся стоять так, размышляя о случившемся. Док не мог сказать, зачем он это сделал и понравилось ли ему. Пускай Гленн пытался вбить себе в голову мысль, что все это ради того, чтобы Фрэнк не наделал глупостей, однако мозаика в голове не складывалась. Как будто не хватало кусочка пазла, или он отчаянно и глупо пытался вставить неверный фрагмент не в то пустое пространство. Так или иначе, вода все продолжала и продолжала течь на него, даря ощущение приятного тепла, но она никак не могла смыть гнетущие чувства или наоборот помочь разобраться в них. Вздохнув, в конечном счете Гленн, не выключая воду, голышом вышел из душевой кабины, достал из низенького шкафчика рядом с раковинами тюбик шампуня и вернулся обратно, намереваясь хорошенько помыться. Хотя отчасти доктору просто хотелось оттянуть тот момент, когда нужно будет покинуть душ и выйти обратно ко всему этому вороху проблем и вопросов. Казалось, здесь он ненадолго был в безопасности. Вот только Гленн был слишком наивен. После того, как разобрался со всей грязью, оставшейся после того, что произошло между ним и Фрэнком на кухне, он хорошенько намылил голову и принялся затем смывать пенящийся шампунь. Как раз в тот момент дверь в душевую открылась, и кто-то вошел. Гленн напрягся, сначала думая, что это Фрэнк. Вот только голос, который он затем услышал, заставил в докторе все замереть: —?Мама, это ты? Он принадлежал Иэну. Сын звучал мрачно и напряженно. В голове Гленна промелькнула нехорошая догадка, но он постарался оттолкнуть ее от себя, подумав, что, может, заблуждается и слишком много себе воображает. —?Да,?— ответ вышел каким-то слишком отстраненным. —?Нам нужно поговорить,?— после короткой паузы твердо заявил Иэн. —?Прямо сейчас? Я вообще-то моюсь… И зачем ты встал? Тебе нужно лежать. Однако сын его не послушался, прошел к кабинкам и открыл дверь. Из-за отсутствия на корабле замков это не составило особого труда. Гленн обернулся к нему и состроил недовольное выражение лица. Доктора не смущало, что Иэн увидел его без одежды: все-таки они семья, и когда полусист был маленьким, те, бывало, вместе принимали ванну. —?Иэн, я же сказа..! —?вот только он не договорил, замерев. Сын глядел на него расстроенно и уязвлено, а в руках он держал планшет, повернув его экранов в сторону Гленна. На нем была запись с той самой камеры. Тот самый постыдный акт между ним и Фрэнком. Звука там не было: он солгал капитану?— эта камера с дефектом, но Иэн не посчитал основным приоритетом проводить ее замену, сочтя кухню не настолько важным местом для записи звука. Интересно, Фрэнк знает об этом?.. Пускай он вряд ли особо мониторит их (что наглядно показал случай с Иэном и его скрытыми дополнительными камерами), но доступ у капитана все равно к ним есть. —?Что это? —?голос сына не был требовательным или суровым. Скорее, под стать выражению лица, очень расстроенным. Словно его глубоко задело увиденное. —?Что это такое?! —?однако затем он воскликнул громче и тут же, повернув к себе экран, что-то стал нажимать на экране, и из динамиков гаджета заиграл фрагмент его с Фрэнком разговора, в котором капитан ставил ему то омерзительное условие. Слышать это теперь со стороны… было еще хуже, чем когда оно донеслось до ушей Гленна в первый раз. Со стороны произошедшее между ними и вправду прозвучало отвратительно. Доктор не мог поверить, что в итоге согласился на все это. Однако… с другой стороны, что ему было делать? Отказать капитану, а потом надеяться, что тот угрожал не всерьез? Черт подери, что ему было ДЕЛАТЬ?! Это не гребанная игра, где ты можешь сделать выбор, а потом перезагрузить сейв и попробовать другой вариант. Однако… он не знал, что ответить Иэну. Лишь недоуменно вопросил: —?Откуда у тебя запись звука? —?Ты думал, я действительно оставлю такую дыру в безопасности? —?все так же уязвлено продолжал Иэн. У него был такой вид, как будто Гленн его предал. —?Я спрятал на кухне ?жучок?. Не спрашивай, где именно. Я не скажу… И, может, правильно сделал, что спрятал… Ну? Что это? Гленн помедлил. Ему было горько и грязно. Если сначала доктор пытался убедить себя, что ему не о чем жалеть, и он все сделал правильно, то теперь… в нем более и более разрасталось сомнение. —?Ты сам видел и слышал. В тот самый момент лицо Иэна исказилось от боли. Он поджал губы, и у него сделался такой вид, как будто сын сейчас заплачет. Гленн замер. Доктор никогда ранее не видел у него такого выражения лица. Сказать по правде, за последний год-полтора сын вообще стал выказывать куда больше эмоций?— и подчас такие сложные, что Гленна это начинает немного пугать. —?Выходит, ты теперь шлюха? —?голос Иэна дрогнул, однако слова его все равно пронзили доктора так внезапно и больно, как будто тот выпустил в него стрелы или копья. —?Что… Как ты смеешь так меня называть?! —?вспылил он, не обращая уже внимания на то, что собирался накричать на сына, стоя голым посреди душевой кабины, и ему на спину текла горячая вода. —?Тогда что это? Что?! Ты говорил мне, что это делают только те, кто любят друг друга! Ты сделал это, чтобы он не убивал себя! Ты сделал это за услугу! За услуги и деньги это делают шлюхи! —?Иэн заголосил, словно израненный и отчаянный зверь, и его, казалось, было не остановить. В тот момент он был ничем не отличим от человека. Эта схожесть была поразительна. —?Ты сам мне так говорил! И это слово определяется именно так! Разве… разве я не прав?! Да, именно так. Иэн был прав. Абсолютно прав. Вот только Гленну от этого легче не становилось. Он пытался заставить себя поверить в сладкую ложь, но сын пришел и окунул его лицом в зловонную и горькую правду. И теперь доктор чувствовал себя еще более грязным. Однако гордость не позволила ему успокоиться и признать правоту сына?— вместо этого он только взвился сильнее, отчаянно начав приплетать все, что первым приходило на ум. —?Не смей диктовать мне, что делать! —?закричал Гленн в ответ. —?И какое право ты имеешь подглядывать за нами?! Ты все видел?! Смотрел с самого начала?! Это отвратительно, Иэн! Сын дрогнул от этих слов так, как будто отец его ударил. В каком-то смысле так и было. Гленн старается почти никогда не вести себя с ним подобным постыдным и отвратительным образом, но в этот раз… он просто не смог сдержаться. И из него полилось все дерьмо. —?Я просто не мог уснуть и хотел посмотреть, все ли с тобой в порядке! Я увидел это уже после того, как все закончилось! —?Не лезь в мои отношения! Ха! Если уж ты такой настырный и спрашиваешь меня о том, что я делал с капитаном, то что насчет тебя?! А?! Что насчет Майкла?! —?Но я люблю его,?— жалобно и тише произнес Иэн. Где-то в глубине себя Гленн понимал, что должен был остановиться. Что сейчас он скажет такое, о чем очень быстро пожалеет. Гленн очень сильно любит Иэна и хочет ему только все самое лучшее… Однако он все равно показал вылезшую наружу гниль. —?Нет, ты не любишь его! Это все просто имитация, Иэн. Твое созревание. Гормоны! Инстинкты! Такая же имитация, как и ты сам! Гленн хотел было сказать что-то еще. Что-то более ядовитое, жалкое и обидное. Однако в нем, казалось, сработал, наконец, какой-то аварийный тормоз. Доктор замер. Иэн тоже замолчал. Он смотрел на отца с такими разочарованием, обидой и болью, что у Гленна, казалось, вот-вот сильно заболит сердца от такого зрелища. —?Имитация, значит… —?сказал сын как-то бесцветно. —?Как будто вы все не имитация… Вы, ваши гормоны, ваши постоянные недомолвки… —?Иэн вдруг сорвался с места и скрылся из виду. —?КАК БУДТО ВЫ ВСЕ НЕ ИМИТАЦИЯ! —?взревел он, затем Гленн с замиранием сердца услышал странные звуки. Как будто что-то откуда-то оторвали, а затем раздался такой грохот, что, казалось, содрогнулся пол. —?ВЫ ВСЕ ДАЖЕ ХУЖЕ МЕНЯ! —?а затем послышался быстрый, тяжелый, отдаляющийся топот ботинок Иэна. Он убежал. Гленн, замерев, скорее, от ужаса осознания, что он наговорил и натворил, не осмелился сразу выглянуть из кабинки, хоть и дверь была распахнута. Однако когда доктор, выключив душ, сделал это, то быстро понял, чем был вызван весь этот шум. Одна из раковин была вырвана и брошена на пол. Из оголенной трубы била фонтаном вода. Раковина же была частично разбита, и ее крупные куски разметались по полу рядом с уцелевшей половиной. Нужно было срочно отключить подачу воды в эту часть трубы, пока всю душевую не затопило. Почти в тот самый момент в помещение вошел Фрэнк и замер в дверях. В глубине же стоял рядом с душевыми кабинами Гленн в одном только полотенце на бедрах. Из-за близорукости доктор не мог особо четко разглядеть выражение лица капитана, но тот, вероятнее всего, был изумлен и преисполнен непонимания. —?Это был Иэн,?— сказал погромче Гленн, чтобы кэп услышал его с такого расстояния. —?Он все видел и слышал. На завтраке Иэн не появился, затаившись где-то. Скорее всего, в ангаре. Гленна посетила мысль пойти найти его и поговорить, но доктор чувствовал себя так гадко, стыдливо и грязно, что решил отложить это до после завтрака. Тем более если сын хочет побыть один, он все равно не позволит себя отыскать, а даже если доку повезет, полусист может упереться и не захотеть с ним разговаривать. Иэну нужно было остыть. Однако Гленн быстро пожалел о таком решении. За завтраком, на который пришла почти вся команда?— пускай потрепанная, грустная и молчаливая?— кроме Иэна, им всем пришло на личные почты письмо от сына доктора. Оно было озаглавлено коротко ?Правда?, и в него было вложено то самое постыдное видео, на которое полусист наложил звук, записанный ?жучком?. Как назло, у всех при себе были планшеты, и команда почти одновременно увидела его содержимое. Гленн боялся, что это могло произойти. Боялся, но в то же время глупо надеялся, что Иэн не сделает этого. Однако… вот и все. Оставалось только глядеть на выпучившегося Майка и Стива, который моментально побагровел от гнева и закричал: —?Фрэнк, что это такое?! Лишь Дженнифер, частично пришедшая в себя, сохраняла апатичный вид. Когда она взглянула на доктора, Гленн пускай не увидел ее черты лица очень четко, но подумал, что, скорее всего, в ее взгляде было молчаливое осуждение. И он был полностью с ней согласен.