Глава 4 (1/1)

Плотно задернутые бордовые шторы не пропускали внутрь ни единого солнечного луча. Единственным источником освещения была флуоресцентная лампа, горящая над сдвинутыми к центру комнаты партами. Остальные столы, отгороженные ширмами, выстроились вдоль стен.Судзуи попробовал сосчитать прибывших, но сбился после третьего десятка. Из коридора слышались крики: ?Скорее! Саотоме играет с новеньким!?Публика была до крайности взбудоражена. Некоторые особо охочие до зрелищ распихивали остальных, отвоевывая себе место получше, со всех сторон доносился возбужденный свистящий шепот.Судзуи тоже был очень взволнован. Только вот совершенно не тем, чем другие.– Во что будем играть? – поинтересовался Рюдзаки.Они с Саотоме заняли места в центре. Мэри по-прежнему мило улыбалась, а глаза, между тем, внимательно изучали противника.– Как насчет ?Камень-ножницы-бумага?? – предложила она. – Только в немного другой интерпретации. Каждый присутствующий нарисует на карточке жест камня, ножниц или бумаги и бросит в ящик так, чтобы мы с тобой их не видели. Мы вытаскиваем по три карты и выбираем для игры одну. Если выходит ничья – выбираем карту из оставшихся двух. В случае трех ничьих подряд объявляется общая ничья, и мы переходим к следующему раунду. – Звучит очень любопытно. Согласен!Останови его, останови, пока еще не поздно!– Э… Рюдзаки… – промямлил Судзуи, делая шаг внутрь освещенного круга.Рука с аккуратно подпиленными ногтями ухватила его за цепочку и дернула вниз так резко, что парень едва устоял на ногах. Холодные звенья врезались в кожу. – Слышь, песик, – мягче мягкого произнесла Саотоме. – Сгоняй-ка нам за фишками.В ответ Судзуи лишь издал захлебывающийся звук, показавшийся ему самому жалким и отвратительным.Цепь натянулась еще сильнее, сократив расстояние между ними до считанных миллиметров. Ноздрей коснулся свежий аромат брендового парфюма. Она тепло выдохнула ему в ухо:– Поживее.– Д-да, – выговорил наконец он, и давление тут же исчезло.Судзуи отступил, потирая шею, и побрел за коробкой. Рюдзаки проводил его безучастным взглядом.Когда все было готово, Мэри придвинула к сопернику ровно половину всех фишек.– Это твои. Каждая номиналом по десять тысяч, всего сто двадцать. И поскольку это твоя первая игра, тебе достается право решать, сколько ставим в каждом раунде.– Хм… – Взлохматив и без того лохматые волосы, Рюдзаки подхватил с верхушки пирамиды два пластиковых кругляшка и поднес к глазам, разглядывая их как какую-то диковину. – Тогда как насчет пары фишек?На секунду елейная улыбка Мэри дрогнула.?Он и правда поехавший! Твою мать, только бы не засмеяться…?– Супер, – сказала она. – Поддерживаю.Ученики разобрали пустые карточки – и раунд начался. ?В этой игре на одной удаче далеко не уедешь, – рассуждал Судзуи. – Вероятность того, что достанешь три разные карты, очень мала. Скорее всего, попадутся парные, и решать нужно исходя из того, какие преобладают. Например, если вытащил два камня, значит, в ящике их больше всего. Следовательно, соперник может пойти камнем, и тогда нужно ответить бумагой?.В приметы он не верил, но все же скрестил пальцы, мысленно желая Рюдзаки удачи. Хотя пользы сейчас от этого было бы столько же, сколько от шаманских обрядов в лечении рака.– Готов? – спустя минуту раздумий спросила Саотоме. – Кладем карты вместе. Камень-ножницы-бумага!И – получилось. В первом раунде камень, выпавший Рюдзаки, побил ножницы Саотоме.– Поздравляю, – легко, будто ей было совершенно плевать, сказала блондинка. – Думаю, ты понял, как нужно играть. Продолжим?– Конечно, – кивнул Рюдзаки. И тут же сделал огромную глупость. – Тогда поднимаю до тридцати.Толпа дружно ахнула, а Судзуи поперхнулся воздухом.?Тридцать?! Да это ж почти полмиллиона!?– А ты, похоже, азартный игрок, Рюдзаки, – снисходительно похвалила Мэри. – Что ж, поддерживаю.В первом туре второго раунда выпала ничья, но потом…– Есть! Я выиграла! – вскричала Саотоме и сверкнула глазами в сторону новенького. – Ты уж извини, но все честно.– Я бы все равно продул, – беззаботно пожал плечами Рюдзаки и продемонстрировал оставшиеся карты. Двое ножниц против камня.Мэри довольно ухмыльнулась.– Играем дальше?А дальше на кону снова оказались две фишки. И Саотоме вновь потерпела поражение.– Победа за тобой, – хмыкнула она. – Какова следующая ставка?На миг черноволосый задумался, приложив палец к губам, а потом произнес: – Скажем… семьдесят фишек.Судзуи подумал, что ослышался, – окончание фразы потонуло в очередном всплеске голосов – но глянув в лицо Саотоме, понял, что это правда. Девица улыбалась, как чеширский кот.– Знаешь, – она чуть склонилась вперед, – а ты начинаешь мне нравиться. Идет! Они вытащили карты из ящиков. По горлу прокатился сухой комок, Судзуи готов был вслух молиться всем богам.– Камень-ножницы-бумага!Он зажмурился, и на миг – короткий спасительный миг – в классе воцарилась полная тишина.Потом раздался ликующий вопль.– Ура! Я снова выиграла! Ну вот и все. Теперь бесполезно о чем-либо переживать. Саотоме уже получила больше миллиона, а у Рюдзаки осталось всего-то двадцать тысяч. Даже приложив все усилия, он вряд ли сможет отыграться.– Ну что, еще один раунд? – весело спросила Саотоме, сгребая к себе гору фишек. Рюдзаки молчал. Его лицо полностью застыло, не выражая ни признаков тревоги, ни прежнего оживления. В холодных лучах света бледная кожа стала полностью белой, и, вкупе с тонкими чертами и большими глазами, делала его похожим на фарфоровую куклу.– Что такое? – с наигранной жалостью поинтересовалась Саотоме. Из-под каемки розовых губ показались жемчужно-белые зубы. – Неужто холодный пот выступил? Может, признаешь поражение, пока не поздно?Уголки его рта чуть приподнялись.– Отнюдь, – отозвался Рюдзаки самым безмятежным тоном и, протянув руку, выдвинул в центр стола все свои оставшиеся фишки. – Я ставлю все.Тут она не выдержала и прыснула со смеха.?Вот баран! Да я тебя с дерьмом смешаю!?Судзуи закрыл взмокшее лицо ладонями. Господи, да что же он творит?..Игроки вытащили карты. В кольце зрителей слышалось все больше шепотков – все уже поняли, чем закончится поединок, и начали терять интерес.– Отличная была игра!– Мда, неслабо денег он просадил… – Да у него и шансов не было, у Саотоме еще никто не выигрывал.Ровно как и сейчас. Через минуту все фишки Рюдзки полностью перекочевали к Саотоме.– Вот незадача, – промурлыкала Мэри. – У тебя фишки кончились. Полагаю, это можно считать моей окончательной победой.Рюдзаки слегка мотнул головой.– О нет, Саотоме. Мы только начали. Я хочу играть дальше.?Не надо, Рюдзаки! – мысленно взмолился Судзуи. Пот катился с него градом, волосы прилипли ко лбу, рубашка насквозь промокла. – Ты даже представить себе не можешь, что значит быть питомцем!?Девушка вскинула тонкую бровь.– Извини? И каким же это образом? Тебе больше нечего ставить.Рюдзаки достал из-под стола сумку, расстегнул… И на стол посыпались деньги. Ровные пачки новехоньких купюр, перехваченных бумажной лентой.– Десять миллионов устроит?Теперь по классу прокатился не то, что всплеск голосов – это были крики ошеломления. Саотоме опустила глаза и тупо уставилась на зеленые бумажки.– Где ты… Откуда у тебя… – Она помотала головой и зло нахмурилась. – Рехнулся ты, что ли? Никто не ставит столько в простой игре на удачу! У тебя с головой не в порядке?!– А в чем, собственно, проблема? – сухо осведомился Рюдзаки. – Ты уже получила больше миллиона. Разве не хочешь еще десять?И правда. Какого черта она вообще подорвалась? Его никто не принуждает продолжать делать ставки. Если этому придурку некуда девать свои бабки, она имеет полное право обчистить его до последнего гроша.Карты снова розданы. Девушка нервно постукивала ногтем по столу, кидая на Рюдзаки хмурые взгляды. ?Почему он так спокоен? Уверен, что победит??Минуты шли. А новенький все не спешил сделать ход.– Ну? – недовольно спросила Мэри. – У тебя всего три карты, там не над чем долго разду…– Скажи, Саотоме. Каково это, тешить свое эго за счет покорности других?Тишина образовалась внезапно и в одно мгновение, будто кто-то выключил звук. Ученики недоуменно переглянулись.– Чего? – не поняла Мэри.Хотя на него падал свет, глаза, занавешенные прядями, оставались в тени. И из этой тени они горели, глядя на нее, черные, как бездна.– Сколько здесь твоих людей? Около двадцати по моим подсчетам?Она перестала дышать.?Что? Какого… Как он…?– Как я об этом узнал? – озвучил вопрос Рюдзаки прежде, чем она сама успела осмыслить его. – Очень просто. В раундах с высокими ставками ты играла одними и теми же картами, значит, ты знала, какие карты будут преобладать. Ведь твои подставные люди проголосовали за то, что нужно тебе. Следовало получше маскировать свой обман… Хотя, возможно, любого другого ты смогла бы провести. Ты играешь не ради самой игры, а исключительно ради поддержания авторитета, поэтому ты никак не могла позволить мне победить, ведь это был бы крах в глазах остальных.Бесцветные губы растянулись в жуткой ухмылке. Он вдруг рассмеялся и, хлопнув в ладоши, вытаращился на нее широко распахнутыми глазами.– Пре-вос-ход-но! Просто удивительно, на какие мерзкие поступки толкает страх потерять все!Тело само собой отдернулось назад, так что лопатки врезались в спинку стула. Сильное отвращение – и не менее сильный испуг – захлестнули ее, будто ей под нос поднесли тарелку, полную копошащихся белесых червей.До нее вдруг дошло, что все это совсем не смешно. У него действительно не все дома. – Да ты… Да как ты сме…– Кажется, – бархатным голосом произнес Рюдзаки, склонив голову набок, – у тебя выступил холодный пот.Слова подействовали как крепкий удар по щеке. И тогда удушливую атмосферу страха пронзила вспышка гнева, такого жгучего, что заскрипели зубы. Ярость послужила хорошим противоядием от растущего ощущения нереальности происходящего. Гребаный ублюдок, решил, что может над ней издеваться?!?Нет. Успокойся. Этот урод просто блефует. Плевать, что он догадался, это все равно не поможет. Он не знает, чем я буду ходить?.– Может, хватит нести чепуху? – процедила Мэри. – Если хочешь все закончить, тогда…– Нет-нет, что ты! – воодушевленно отозвался Рюдзаки. – Я просто горю от нетерпения продолжить! Он провел пальцем по губам, издав низкий горловой смешок. В глазах появился лихорадочный блеск, лицо приобрело мечтательное выражение, даже щеки слегка порозовели.– Смогу ли я победить, когда все уже решено? Или потерплю убийственное поражение? Неизвестность так возбуждает… Ты согласна, Саотоме?Мэри стиснула кулак, чтобы ногти до боли впились в кожу. Держи себя в руках, держи себя в руках…Но ухмылка. Эта уродливая отвратительная ухмылка.– Все сказал? – презрительно бросила она. – Вскрываемся. Камень-ножницы…Сердце со всей дури ударилось о грудную клетку и тут же кануло в пустоту. Судзуи так напряженно всматривался, что глаза едва не вывалились из черепа.– Бумага!Чувство, которое он испытал в тот момент, было ему знакомо по тем редким случаям, когда он сам принимал участие в играх. Время замерло. Реальность перестала существовать, как и его собственное тело. В эту бесконечную секунду он весь был сосредоточен в одной-единственной точке.Бумага – у Саотоме. А у Рюдзаки – ножницы.