#0: запись на картоне (1/1)

—?Где Бог Смер-ти? —?спокойный голос детектива вздрагивает наполуслове, а затем его тело, почти безвольно, скользит со стула.Лайту хватает сил задержать дыхание, а потом ринуться к L и поймать его за сантиметр до пола.В помещении темно, мигают компьютеры с одной и той же надписью: ?все данные удалены?. Лампы давят тусклым светом, но Лайт ничего не видит прямо сейчас, кроме бледной, из-за освещения с красным отливом, кожи детектива, его расслабленная мимика, его закрытые глаза и не поддрагивающие ресницы. Ягами отчетливо понял, что в момент, когда тело L полностью обмякло, он сбился с курса. Или это произошло еще раньше… но когда же именно?Перед глазами все мутно, уши закладывает от собственного пульса. Стоит сжать чужие худощавые плечи, сжать до боли со всей силы, чтобы увидеть ответную реакцию L, но ничего не происходит. Мысли переплетаются и не выстраиваются ни в одну логическую цепочку, всего слишком много и всего слишком мало. Весь мир схлопнулся в одной точке?— мертвый лучший враг, спокойно и умиротворенно лежащий на его коленях. Такое зрелище доводит до тошноты.—?Рюзаки… что с тобой? —?наглый лжец, ведь он прекрасно знает что случилось.А еще Кира знает, что все идеально шло по его планы, как по маслу. Смерть Ватари, смерть самого L, сердечные приступы, преступники?— никакое обстоятельство не мешало череде событий случится, если бы Лайт сам всему не мешал. Парень давно решил превознести свои моральные принципы, ценности и даже если это стоит жертвы близкими людьми?— он готов. Кира всегда готов потерять отца, мать, сестру, друга, подругу, но не был готов потерять человека, которого даже не считал близким. А когда понял, что значит ему эта близость и такие чувства не спрятать даже за высшим предназначением человека, стало поздно. Тело L уже обмякло на руках, его глаза больше не откроются, а из его рта больше не вырвется приторно-сладкое, рутинное ?Лайт?. План обращен в действие, словно пружина, и вот она начинает раскручиваться?— сожаления Киры бесполезны.Шум в ушах мешает слышать людей вокруг, а скорее всего отец и Матсуда что-то говорили. Шум в ушах мешает слышать себя и внутренний голос резко прерывается. Обрывки фраз, обрывки мыслей: ?я же хотел его убить, но почему я… чувствую боль??.Ответ прост и лаконичен?— потому что Лайт не бог, а всего лишь человек. Людям свойственно чувствовать и привязываться, даже если они того самого не хотят. И это несложное суждение спустя пару минут приходит на ум.***—?Кажется, ты победил этого паренька.—?Верно.На крыше дует холодный ветер. Лайт косо смотрит на Бога Смерти, тот привычно беспричинно хихикает. Ничего не изменилось, хотя должно было стать только лучше. Все проблемы устранены, Кира хоть сейчас может начинать строить новый мир, но сердце пронзила тупая боль и никак не отпускала вторые сутки. Пустота, которую ничем не заполнить: ни другими людьми, ни убийствами других людей. Наглухо отбитое чувство привязанности само собой привязалось к Лайту, что раздражает еще сильнее. Парня раздражают собственные чувства, а еще свободные руки, больше не скованные наручниками.Лайт слышит колокола, не о них ли говорил L? Можно спросить, но не услышать ответ.Как бы романтично не звучало?— Лайт безумно желает слышать ответ. Хоть словечко, хоть скучающее покачивание головой. Желает увидеть детектива, криво сидящего на стуле. Ощутить сладкий запах от тортов, постоянно витавший в их штаб-квартире, а сейчас от него остались лишь одни отголоски.Каждый день Кира убивал людей, да не по одному, а десятками. Но сейчас, когда пришло время убить человека в себе?— он облажался? Он не смог погасить в себе огонек сентиментальности тогда, месяц назад, и это разгорелось в адский пожар, от которого не скрыться и не убежать, даже если бежать очень быстро. Лайт готов молча принять свою участь и выгореть в этом пламени, но кто же знал, что гореть чувствами это так больно, хотелось бы убить эти чувства тоже.—?Лайт! Еле-еле тебя нашел! —?раздается эхом знакомый крик и Ягами рефлекторно оборачивается.Перед его взором растрепанный, запыханый Матсуда, видимо случилось что-то важное, а еще в руках мужчины непонятный предмет.—?Ты что-то хотел? —?за это время, пока Лайт говорит предсказуемый вопрос, Матсуда встает ровно, одергивает пиджак свободной рукой и молча протягивает черную тетрадь.Черная тетрадь… на миг юноша замер в изумление и тут же понял, что это не та самая.—?Я нашел это в вещах L,?— сердце пропускает удар,?— возможно там какие-нибудь данные по расследованию. Я не стал смотреть что там внутри, ты… разберешься.—?Спасибо,?— звучит крайне неуверенно, за что Ягами мысленно дает себе подзатыльник и хмурится, но принимает тетрадь,?— хорошо, Матсуда, можешь идти.И затем мужчина удаляется, оставляя Лайта на крыше в компании одного только Бога.Тетрадка выглядит совсем непримечательной: черная, с потертостями у корешка, непонятным обрывком в уголке и по толщине можно сказать, что она исписана от и до. На обложке нет никаких излишеств, но этот минимализм, как однотонный черный цвет и дешевая кожаная текстура, придавали своего шарма и таинственного очарования. Как раз в духе L. Лайт преспокойно облокачивается на перила крыши и крепче сжимает тетрадь. Но он не дрожит, не дергается, не нервно закусывает губу, а стоит как можно более непринужденно, словно держит в руках типичный отчет. Хмыкнув в ответ на собственное мелкое волнение, тонкие пальцы поддевают уголок листа и открывают заветную обложку.[L.если этот текст читает другой человек, то вероятно я уже мертв. живой я бы не допустил, чтобы мой дневник нашли. а если вы читаете эти строки и в вас еще осталась человечность, не продолжайте?— сожгите эту тетрадь.]Ягами долго смотрит в кривой угловатый почерк на внутренней стороне обложки, будто нацарапанный, а не написанный чем-то черным на картоне. Чуть ниже короткого текста виднеется маленькое пятнышко, видимо от торта, что еще раз подтверждает авторство дневника. Лайт совсем не меняется в выражении лица и пятый, или шестой, раз перечитывает странно построенные фразы. Юноша ни капельки не раздумывает о своей человечности, он больше чем уверен, что последнее предложение написано с насмешкой. И конечно же Лайт не остановится, он переводит свой взгляд на первую страницу.[от большого количества мыслей и ужасного интереса моя голова идет кругом. ватари посоветовал мне вести дневник, но я не думаю, что это хорошая затея, ведь любой чужой человек может найти его и прочитать то, что ему знать не надо. но тем не менее, ватари сказал, что будет хранить эту тетрадь в самом безопасном месте. у меня не было причин усомниться.и здесь я хочу выместить все, что мешает мне мыслить рационально, касаемо расследования. больше это походит на разговор с самим собой, единственное отличие?— запись на бумагу занимает больше времени. но на данный момент это меня не беспокоит, чем дольше я записываю, тем больше размышляю. наверное в этом и заключается суть дневников. ватари сказал, чтобы я писал сюда буквально все о чем думаю и это странно. я не знаю что писать. я не знаю что писать. яягами лайт?— ты причина, почему я вымещаю свои эмоции на бумаге. ты?— кира, и раньше я подозревал тебя на 5 процентов, но сейчас все 70. ты?— кира, ведь я не могу так часто ошибаться и тем более так грубо. я уже допустил самую большую ошибку в своей жизни?— засмотрелся на тебя дольше, чем на две минуты и результат этого стал непоправимым. и мне так странно писать твое имя, лайт ягами. лайт лайт лайт лайт. это непередаваемые ощущения, я бы заполнил весь лист одним словом, но это слишком глупая трата бумаги.лайт ягами?— ты кира, убийца. и я тоже стал поневоле таким. но я?— убийца собственных чувств, а ты убиваешь людей. и на следующих листах я хочу разобраться в тебе, понять смысл твоих поступков и зачем ты начал играть в эту грязную игру.]Дыхание сильно подводит, руки по-странному каменеют и не могут перевернуть лист, чтобы читать дальше. Ягами лишь внимательно вглядывается в четко выведенные буквы, из которых прелестно складывается его собственное имя.?Невообразимо, L, ты продолжаешь мучить меня даже после смерти?… или еще больше. Но Лайт прочитает дневник до конца во что бы то ни стало.