Часть 8 (1/1)
— Ну, и зачем мы вам понадобились? — поинтересовался Джин, едва войдя в дом. Увидев Уэду, зло улыбнулся и поинтересовался: — Будем бить Уэду толпой, отомстим за подбитый глаз Казуи?— Джин, успокойся, проходи и садись, — устало бросил Ре. — Сейчас не до шуток.— А какие тут могут быть шутки? Я вполне серьезно. Ты же видишь, какой фингал у моего Казу. Я не могу этого так просто оставить. Он испортил лицо моего любимого человека, — произнес Джин, подходя к Татсуи. — Ты ведь понимаешь, что я так просто это не оставлю?— Я не собирался никого бить, я… я защищался, так как он хотел мне сделать укол.— Правильно, он хотел сделать тебе укол, обезопасить себя от твоего буйства, а ты покалечил его.— Я не хотел! — возмутился Татсуя. — Я искренне прошу прощения.— Забыто, — произнес Казуя, оттаскивая Джина от парня, опасаясь, что сейчас может пострадать уже Джин. А пострадавший Джин — это еще та головная боль.Он усадил Джина возле себя, выжидающе глядя на парней, молча требуя объяснений, для чего их всех здесь собрали.— Казуя, мне будет нужна твоя помощь, — произнес Ре. — Мы введем Татсую в гипноз и попытаемся что-нибудь узнать о произошедшем в тот день. Ты поможешь мне?— Да, только вот этих двоих отправим на кухню что-нибудь приготовить. У тебя, надеюсь, есть хоть что-то в холодильнике?— Я не согласен с такой постановкой вопроса, — воскликнул Джин.— Джин, может быть, я пойду готовить, а ты будешь Уэду вводить в гипноз?— А зачем его в гипноз вводить? Стукнуть по макушке посильнее — и все дела.— Джиииин! — хором закричали парни.Уэда же только улыбнулся.— Ты не первый, кто хочет это сделать. Может быть, так будет даже лучше, и я больше не буду мучиться.Джину стало стыдно за свои слова.— Ладно, Томохиса, пошли на кухню.Едва Томохиса и Джин скрылись, Ре подошел к Татсуе.— Ну что, готов? Времени не так много, а нам еще многое предстоит сделать.— Готов?— Да.— Тогда приступим. Ложись удобно на диване. Вытяни ноги и расслабься. Обещаю, больно не будет. Слушай меня и отвечай на мои вопросы. Казуя, включи диктофон и постарайся ничего не упустить.На противоположной от дивана стене висело небольшое тускло светящее бра.— Смотри на тот свет и ни о чем не думай, только слушай мой голос.Ре положил свою руку на ладонь Татсуи и тихо заговорил.— Ты видишь свет. Он не очень яркий.— Да.— Ты чувствуешь, как я положил свою ладонь на твою руку.— Да.— Ты чувствуешь тепло моей ладони.— Да.— Ты чувствуешь, как я сжимаю твою ладонь, и по твоему телу разливается тепло.— Да.— Ты принимаешь это тепло потому, что оно исходит от меня.— Да.— Сегодня прекрасная погода на улице, и за окном тепло, но тебе теплее от тепла моей ладони.— Да.— Тебе приятно и комфортно.— Да.— Твои глаза закрываются, и ты погружаешься в сон, но по первому моему требованию ты проснешься. Ты понял меня?— Да.— Хорошо. Ты поехал отдыхать со своей девушкой Азуми?— Да.— Ты собирался на ней жениться?— Да.— Что заставило тебе передумать?— Она вела себя не так, как положено вести себя девушке, которая собиралась выходить за меня замуж.— В чем это проявлялось?— Она запросто могла пойти танцевать с другим парнем. Могла обниматься с ним у меня на виду, считая, что вся современная молодежь так себя ведет.— Ты так не считал?— Нет, хотя для меня это и был брак не по любви, а только ради соблюдения всех приличий, но раз я готов был идти на такие жертвы, то девушка, которая говорила, что любит меня, не должна была себя так вести.— Хорошо. Давай вспомним тот последний вечер, когда все произошло. Ты именно в тот день сказал ей, что вы расстаетесь?— Да.— Как это произошло?— Мы сидели в баре, пили коктейль. Вошли какие-то парни, и она вскочила со своего места и побежала к одному из них. Я хотел пойти за ней, но двое из оставшихся преградили мне путь и сказали, что нужно поговорить. Разговаривать с ними я не хотел, потому что хотел найти Азуми. Я оттолкнул одного из них и пошел за ней. Но искать ее не пришлось, она быстро появилась, и мы вернулись на свои места. Я поинтересовался, кто они такие. Она ответила, что старые знакомые, и меня не должно это волновать. Она сказала, что будет крайне возмущена, если я буду запрещать ей общаться со своими друзьями. На это я ей сказал, что, если она любит меня и хочет выйти за меня замуж, она не должна искать встреч с другими мужчинами. На это она ответила, что мои понятия слишком устарели. Я ей сказал, что если ее не устраивает такое положение вещей, то мы должны отменить нашу свадьбу. Она спокойно согласилась. Мы выпили еще по паре коктейлей, и она ушла.— Ты остался в том же баре?— Да, я не помню, чтобы еще куда-нибудь ходил.— Когда ты пытался ее найти, те оставшиеся парни… они ушли?— Нет, они сидели рядом с нами за барной стойкой, но больше к нам не приставали.— Но ведь они хотели о чем-то с тобой поговорить?— Они мне больше не задавали вопросов.— Ты можешь описать, как они выглядели?Уэда молчал. Его лоб морщился, очевидно, мозг пытался найти ответ на поставленный вопрос.— Повторяю свой вопрос, ты можешь описать, как они выглядели?Уэда сжал ладонями свою голову, силясь что-то вспомнить.— Хорошо, оставим пока этот вопрос. Вернемся к нему позже. Как долго ты сидел еще в баре?Уэда молчал.— Ты не помнишь, может быть, ты еще куда-то пошел?Снова тишина.— Ты помнишь, как ты вернулся в номер?— Нет.— Азуми была с тобой?— Я не…Уэда снова нахмурился, силясь что-то вспомнить.— Но раньше ты говорил, что в номер вернулся один.— Я…Казалось, что воспоминания Татсуе причиняют сильную боль. Он уже растирал виски, стучал по ним, как будто это могло помочь ему вспомнить.— Остановись, Ре, — тихо проговорил Казуя. — Для одного раза более чем достаточно. Ты же знаешь это лучше меня.— Ему нужно помочь вспомнить, ты же понимаешь, Казуя.— Ты можешь ему навредить.— Хорошо, последний вопрос. Ты помнишь, как Азуми вошла в номер?Татсуя замер.— Да, она мне позвонила и сказала, что сейчас придет, так как есть разговор.— Она пришла сразу?— Да, я удивился, она будто была за дверью.— Что она хотела?Уэда весь сжался и закричал.— Ре, немедленно остановись, — прокричал Казуя.— Татсуя, сейчас на счет три погаснет свет бра, и ты проснешься. Один… два… три.Казуя выключил бра, и Уэда медленно открыл глаза.