ГЛАВА 6. (1/2)

Кажется, его режим начал сбиваться. Всего несколько недель тому назад он вставал ближе к полуночи и поднимался за завтраком, а теперь — за обедом. Причина тому одна: омега. Эта новая няня появилась в их доме и перевернула всё с ног на голову так, как это не делала даже Аманда. Самое скверное, его, Сатаника, жизнь тоже попала под горячую руку. Если отец и брат, безумно любящие его, мирились с таким его образом жизни, то мелкий кретин осуждал любое действие художника. И этот запах. Казалось, он заполонил весь дом и добрался до его студии, потому что не успевал Сатаник открыть глаза, как чувствовал этот приторный жасминовый аромат, будто кто-то поставил в его комнате целый букет.

И вот сейчас со сбитым сном он сидел в кухне, включив только одну настольную лампу, и ждал его. Снова. Сначала такие их ночные встречи происходили невольно, но потом они превратились в настоящее негласное правило со своей чёткой расстановкой времени. В самые первые такие посиделки они скорее больше молчали, чем говорили, и искренно думали, что их раздражает видеть друг друга каждую ночь. Потом пошли разговоры. Первым не выдержал, кстати, как раз-таки Сатаник, который наконец поинтересовался, как Ивлис догадался о выбранной им скульптуре. Ответ его не удовлетворил. ?Догадался и всё. Это было очевидно?, — с гордым лицом ответил тогда омега, и они вновь чуть не сцепились в драке. Дальше были другие темы. Немного, но они всё равно сидели по несколько часов, увлечённо споря — а это чаще единственный способ, которым они пользовались в общении — до тех пор, пока омеге не приходило время уходить, и так всё по кругу.

Кухня, мрак, разбавленный с тишиной, часы в прихожей, пробивающие полночь, и жасмин, что становился все отчётливее, пока к нему не заходят. — Я что хотел спросить, — с порога спросил мужчина, наблюдая за подходящим к холодильнику парнем. — Сколько тебе лет?

— Девятнадцать, — тихо отвечает ему Ивлис, словно стыдится своего возраста, над которым бы он начал насмехаться. А он начнёт.

— Серьёзно? Выглядишь на двадцать шесть, — с ухмылкой прощебетал художник, следя за каждым изящным движением ловких омежьих рук. Он говорил, что няня теперь стала его личным поваром? Теперь сказал. — Мне… — Двадцать пять. Я знаю, — недовольно прервал его юноша, видимо, не оценив шутки. Ещё одна отличительная черта Ивлиса, что бесила мужчину. Он постоянно его перебивал. Постоянно. Если раньше он хоть как-то сдерживал свой противный характер, то теперь, когда они перешли на ты, стал совсем неуправляем, не упуская возможности вывести Сатаника из себя.

— Я хотя бы не взрослый мужик, что живёт в доме своих родителей, — добавил омега, не отвлекаясь от готовки. Даже нарезать продукты он старался тихо, чтобы не дай бог никто не узнал, что они оба сидят тут в полутьме за милой беседой. От деревянной доски раздавалось только слабое, глухое ?стук, стук, стук?.

— Я плачу за это. — И это я знаю, — Сатаник не видел его лица, но уже по голосу понял, что тот улыбнулся. По крайней мере, он почему-то хотел так думать.

Временами Сатаник не понимал, кто из них двоих в данный момент издевается над другим, и это иногда вводило его, всегда являвшегося главным в любом разговоре, в ступор. Ивлис был остёр не только языком, но и умом, а его природная мудрость, бывало, разносила любую логику мужчины в щепки. Альфа не мог добиться от того никакой информации ни о том, где он учился, ни о том, из какой он семьи. Всё, что ему было известно, так это то, что парень приехал из Бруклина. И то, это сказал ему отец. Словом, омега был настоящей загадкой, одновременно завлекающей и отталкивающей, пугающей его. Тем не менее, подобные встречи чем-то даже вдохновляли художника, и он как-то сделал несколько набросков картин, но так и не закончил ни одной из них, будто ему чего-то не хватало. Он даже подумывал о том, чтобы сделать Ивлиса своей моделью, но не предлагал по двум простым причинам: эта зараза точно откажется, и он ещё не готов впускать гувернёра в свою студию.

Однако его разрешение так и не понадобилось. *** Погода радовала как никогда, потому Фумусу удалось уговорить свою няню погулять во дворе подольше, чем обычно. Тот и сам был не прочь развеяться на свежем воздухе, мальчик был в этом просто уверен, ведь стоя сейчас на крыльце, гувернёр выглядел так, будто случилось что-то невероятно хорошее. Вообще-то, в последнее время у него часто было такое настроение, и Фумус думал, что это потому, что он наконец привык к их семье. Фумусу нравился омега, он был таким милым с ним и никогда не говорил, что-то вроде ?ты ещё ребенок? или ?подрастёшь — узнаешь?, он всё ему объяснял, и мальчишка всегда с наслаждением слушал. Он был очень умным, высоким и красивым, а его длинные тёмные волосы чем-то напоминали волосы его мамы. А это значит, что он хороший.

Был ещё один важный момент. Ивлис никогда не ускользал от разговора о его брате. Если отец постоянно увиливал, сетуя на занятость то его самого, то Сатаника, то парень с удовольствием болтал с ним. Пусть даже он немного недолюбливал его брата, Фумусу было приятно наконец с кем-то поговорить.

Вот только даже с его мальчику не удалось уговорить навестить брата в его ?обители искусства?, как часто называют это место его служанки. Ему было стыдно впадать в истерики перед няней, но пару раз он едва не расплакался от несправедливости прямо перед ним.

— Я хочу к Сатанику, — в очередной раз начал мальчик, держа в ручках по помпону от его шапки и стоя возле Ивлиса, но не на крыльце, а на лужайке. Он уже ни на что не надеялся, просто говорил это каждый день, будто это был какой-то его особый обряд.

— Он работает, — также привычно ответили ему и снисходительно вздохнули. Ох, как он не любил этот вздох.— Но мы можем сходить. Что? Ему правда не послышалось, и они могут пойти прямо к братику в студию? А так можно было?

— Можем?

— Можем-можем. Фумусу вдруг показалось, что сегодня его день рождения. Нет, даже лучше. Лучше, чем день рождения!

Он едва не расплакался, когда они спускались по лестнице в подвал, хотя, казалось, куда ему плакать, если он так счастлив?

И вот он наконец здесь. Возможно, будь он старше, то отметил бы безумную духоту, мрачность и тесность помещения, как это без сомнения сделал Ивлис, но сейчас ему до этого не было никакого дела. Хотелось прыгнуть Сатанику прямо на спину и закричать от эмоций, но тот вроде что-то рисовал, и случайно помешать ему мальчик не хотел.