Black Mark (Рей/Кайло Рен) (1/2)

Сперва она не?болит.

Чему болеть, это всего лишь новые родинки, крошечные точки россыпью по?коже. Но?одна или две ничего не?изменят, а?вот целая горсть...Они возникают разом, выстраиваясь в?линии, тонкие и?извилистые, и?смыкают круг, внутри которого ее?будущее.

—?Рей? —?испуганно вздыхает Роуз и?прикрывает рот ладонью. В?ее?глазах только страх, целая бездна кошмара, хватит на?десятерых, а?она одна. —?Как давно? Почему ты...—?Ты?знаешь почему,?— и?Рей опускает рукав, натягивает ее?на?костяшки пальцев, пока ткань не?начинает трещать. Она заматывала предплечья бинтами, рассказывая всем, что обожглась, поцарапалась, просто...

Это просто рана, ничего особенного, говорила она Финну. Видишь, даже не?болит.Оно не?болело.

Сначала всегда так?— это просто узор, крошечные пятна, слившиеся в?узор, который не?стереть, даже кислотой не?сжечь.

Они возникнут снова, они?— как сорная трава?— пробьются сквозь твердую обожженную кожу, чтобы каждый мог видеть и?знать. Теперь она принадлежит Кайло Рену.

—?Пожалуйста... Пожалуйста,?— она поднимает глаза на?Роуз. —?Не?говори никому.

И?на?мгновение ей?кажется, что это сработает. Она выиграет еще один день, ночь, неделю, а?потом накопит денег и?сбежит. Может, в?соседний штат, где законы не?такие жестокие, или вообще на?другой конец мира. Мир большой, в?нем много людей, и?даже Отмеченных в?нем примут. Укроют. Не?заметят.

Мир большой, но?Роуз... Она не?такая, как они, эти воображаемые люди.

—?Прости, Рей,?— Роуз все пятится назад. Белое от?страха лицо, напряженное, словно гладкая маска, которая вот-вот треснет. —?Но?я?должна. Понимаешь, я?должна.

Ей-то что, у?нее метки не?будет. Она другой расы, другой крови, она нормальная. Она может выйти из?комнаты, и?никто не?остановит?ее.

—?Прости,?— ее?хвостик суматошно взлетает, а?спина исчезает в?зеркалах. Ныряет в?темный проем, оставляя Рей наедине с?собой.

И?с?тем, от?чего уже нельзя сбежать.

Через несколько минут, максимум час все будут знать?— теперь Рей принадлежит Кайло Рену.

А?пока остаются только отражения.

По?одному на?каждый вздох. На?каждую гримасу боли. На?те?слезы, которые никто не?увидит.

Эй, смотрит Рей на?себя, и?ее?двойник выглядит совсем растерянно, жалко, сломано?— подумать только, пригоршня родинок, их?меньше, чем на?небе, но?это изменило все. Ты?справишься, слышишь? Ты?сильная, ты?справишься.

Ее?отражение плачет в?ответ.

***—?Ваше имя? —?доктор с?огненно-рыжими волосами удивительно любезен, хотя возможно он?даже не?воспринимает ее?как человека. Часть мебели?— и?это в?лучшем случае. Вещь, вот что она теперь такое.

Вещь.

—?Рей. Рей Ниима,?— исправляется она и?протягивает предплечье.

Оголенное, выставленное напоказ, оно кажется слишком уж?уязвимым, и?его хочется немедленно закрыть, спрятать под ладонью. Но?ее?новый доктор упорно водит по?коже пальцами, словно хочет стереть этот новый узор, хоть это уже и?невозможно.

—?Когда появилась Метка?

—?Несколько недель тому,?— и?Рей прячет взгляд.

Три, скажи ему правду, гудит в?голове. Будь честной хоть раз в?жизни. Три недели и?два дня. Они проявились сразу?— не?по?родинке за?раз, а?все вместе, проступили на?коже и?больше никуда не?ушли.—?И?вы?до?сих пор молчали? —?он?вежлив, но?зол. Удивительно, как держит себя в?руках. Что?ж, ей?еще повезло, другой?— а?на?других докторов Рей насмотрелась с?лихвой?— ведут себя по-другому.

Она?же теперь не?человек, вещь. Как еще иначе вести себя с?вещью.—?Вы?знаете, что умалчивание Метки наказуемо, так?

—?Я?знаю.

—?Тогда почему не?сообщили? —?доктор знает, что она не?ответит. Насмотрелся на?таких с?лихвой. —?Вам очень повезло, что ваш новый хозяин не?станет подавать на?вас иск.

Ей?хочется смеяться. Или плакать. Хозяин? Иск? Как можно подать иск на?собственную табуретку?

—?Пожалуйста, можете покончить с?этим,?— и?она кивает на?ворох листов, усыпанных черными буковками,?— побыстрее?

—?Нет, Рей. Не?могу. Хорошо, продолжим. Ваш полный возраст?—?Девятнадцать лет и?три недели.

—?Родители?

—?Нет.

Их?и?не?было, никогда, с?самого начала. Может, и?хорошо, иначе сейчас они?бы плакали, умоляли его пощадить Рей, может, написать, что это все ошибка. И?что она нормальная, как все.

—?Вы?девственница?

Кровь приливает к?щекам, и?она с?ненавистью думает, что возможно ей?следовало?бы попробовать. Хоть раз.

—?Нет,?— Рей лжет, но?они узнают об?этом. Раньше или позже. Лучше, конечно, до?того, как она преклонит колени перед своим новым хозяином.

—?Вредные привычки?

Допрос будет длиться бесконечно, и?она жалеет, что не?может закурить. Теперь?— больше не?имеет права.

***Раньше невест отвозили в?чужой дом на?лодках, укутав в?покрывала, чтобы никто не?узнал, какая она. Затем приводили в?церкви, в?место, где пахло ладаном, свечами и?смертью, и?там, под прозрачной фатой они сами напоминали призраков, переступивших через черту.

А?ей?не?дали и?тряпки, чтобы спрятать хотя?бы лицо.

Босыми ногами она переступает по?паркетному полу, и?в?пятку что-то колет. Идет следом за?своей охраной, уже даже не?прикрываясь?— они видели ее?всю, да?и?ценность человеческого тела, нагого, лишенного одежд, преувеличена.

Она некрасива, и?Рей это знает.

Только одну часть тела ей?хочется укрыть, спрятать?— Метку, что проступила на?коже, свилась узором, и?даже крохотная венка на?запястье почернела, поменяла свой цвет.

Этот дом?— ее?новый дом?— так велик, что в?нем можно заблудиться. Он?красив, он?уродлив по-своему, слишком уж?много дорогих вещей, и?они так и?кричат о?том, что к?ним никто никогда не?прикоснется.Они так и?останутся стоять под хрустальными крышками, запертые на?целую вечность.

Ей?уготовлена такая?же?

Рей морщится и?больше не?смотрит по?сторонам.

А?потом и?не?надо?— вот?он, ее?новый хозяин.

Он?под стать своему дому?— весь в?черном, застегнутый под горло, глухой и?немой. У?него только глаза живые, но?страшные, черные, колкие, как звезды, которые холоднее любого льда, и?от?взгляда все тело горит, а?больше всего предплечье.Там словно змея, ядовитая, зубастая?— вот теперь болит.

—?Ты?Рей? —?он?не?ждет ответа, и?голос его безразличен. —?Иди за?мной.

Он?даже не?взглянул на?Метку, воет что-то внутри, так и?надрывается, и?Рей тяжело дышать.

Может... Может?— это только кажется, в?такое хочется верить?— он?мог?бы быть другим с?нею. Все?же она теперь для него.Где-то какой-то бог так решил, теперь она для него, вся с?головы до?ног.—?Ты?будешь жить здесь,?— отступает он?в?сторону, и?на?мгновение его глаза останавливаются на?ее?груди. Такой плоской, что другому она показалась?бы жалкой. Рей ведь знает, что она некрасива, и?все равно это больно, как пощечина. Его безразличие. —?Переоденься, я?буду ждать тебя к?ужину.

Ну... это все?же не?гроб, и?он?не?хрустальный.

Золоченый столик, мягкая кушетка, бархатный полог над кроватью, слишком большой для одного человека, и?белое платье, брошенное поверх покрывала.

Оно как доспех, цельное, жесткое, такое?же закрытое, как и?одежда ее?хозяина, но?лишенное одного рукава. Того самого.

На?Рей оно садится как влитое, обхватывая тело как перчатку, и?она наклоняется к?подолу, отрывая длинную полоску.

Может, он?не?заметит, молится она, скрещивая пальцы наудачу.

Может.

***Они обедают в?тишине. За?окном разливается закат, багряный, напоминающий море крови, выплеснутой на?асфальт, забрызгавшей небоскребы, добравшейся до?небес, но?внутри все не?так.

Чисто.

Тихо.

Только звякает ложка о?фарфоровый край тарелки.

—?Ты?должна есть,?— он?не?спрашивает. Просто приказывает и?следит, как она давится бульоном, слишком горячим и?острым для ее?языка. Такая еда не?для простых смертных. Но?для вещи вроде нее в?самый раз.

А?потом он?замечает забинтованную кисть.

—?Сними это,?— его голос холоднее стали, прижатой к?подбородку. —?Немедленно сними! Я?запрещаю тебе прятать Метку.

—?Почему? —?ее?ногти путаются в?узлах, расцарапывают кожу. —?Потому что неклейменая вещь так много не?стоит? —?может, Рен и?собрал у?себя неплохую коллекцию, она под колпак не?станет. Не?добровольно, так точно.

Ее?тело само реагирует, рывком поднимаясь на?ноги. Назад, назад к?стене, только?бы почувствовать под спиной что-то жесткое, цельное, защиту.

—?Сядь немедленно! —?его приказ нагоняет?ее, сбивает с?ног, валит на?пол. Только слова, а?хуже кнута, а?ведь пряников и?не?будет. —?Я?сказал, сядь!!!

Россыпь родинок снова горит, выкручивая кисть до?безумной боли под веками.

Вот она, истинная сила Метки. Знай своего хозяина, вещь.

Рей не?плачет, только молча заходится дрожью. Не?ей?— телу надо вернуться. Оно знает, что лучше, оно хочет назад, в?мягкое кресло, к?серебряной супнице, к?фарфору и?хрустальным бокалам. К?еде и?послушанию.

А?она все стонет беззвучно, надкусив язык, вытягивается струной на?полу, бьется затылком о?паркет, пока боль не?проходит.Не?сама?— просто Рен уже тут. Насладившийся спектаклем сполна, он?уже рядом, опускается на?колени и?берет ее?на?руки, вот почему боль отступает, теряет остроту, мутнеет. А?ее?сменяет другое, странное иступленное ощущение пустоты, заполненной лишь на?каплю.

Он?укачивает ее?на?руках, все так?же безразлично, только потому что не?хочет, чтобы его новая вещь испортилась, поцарапалась, потрескалась.

И?твердит одно и?то?же.

—?Никогда не?смей закрывать?ее. Никогда. Не?смей. Никогда.

Как заклинание, оно вспыхивает под веками, оно впивается в?горло, не?давая вздохнуть, лезет куда-то между ребра, в?самое сердце.

Не?смей?— и?она покорно обмирает в?его руках. Не?она, ее?тело, послушное, тяжелое.

Метка знает своего хозяина, такое ни?с?чем не?спутать. Это как шепот в?ушах, мороз по?коже, табун мурашек между лопаток. Это слюна, скопившаяся во?рту, это влага в?уголках глаз, это все?то, что ее?тело выдает в?обмен на?его ласку.