Koi (Рей/Бен Соло/Кайло Рен) (1/2)
У?Бена-мать-его-Соло все есть, все-все-все, что захочется, он?же мажор. Сын богатеев, сам родился с?такой серебряной ложечкой в?жопе, которую поверх платиной покрыли, чтобы все знали?— он?не?какой-то там обычный человек. Нет, он?Бен-мать-его-Соло.
Лучшие тачки, собственный водитель, если вдруг приспичило прогуляться в?булочную на?углу за?свежими круассанами, пентхаус... Да?это целый хауз-з-з, как любит повторять Рей, нарочито громко растягивая последний звук, три в?одном этажа, скупленные и?перестроенные так, чтобы стены были снаружи, а?внутри пустота и?стекло.
Стеклянные полы, стеклянные стены, как в?аквариуме, даже халат ей?прикупил шелковый, черный, а?по?спине и?рукавам кимоно разноцветные нисикигои скалят мелкие зубки, шевеля пятнистыми спинками при каждом движении.
—?Тебе идет,?— он?затягивает пояс на?ее?талии, расправляя концы, и?вертит словно новую игрушку в?руках, не?в?силах отпустить. —?Его носила японская принцесса. Она была такая красивая, что о?ней слагали легенды, и?сам император был зачарован ее?внешностью.
Его пальцы ловко поправляют ворот, слегка растягивая его над золотистыми ключицами. Под такой халат ничего другое не?наденешь, да?и?зачем?— им?можно трижды обернуться и?укрыться, а?прикосновение шелковой ткани к?обнаженному телу нежнее воды.—?И?ей?до?того завидовали, что даже объявили лисицей, обернувшейся в?человека только для того, чтобы съесть императорское сердце,?— шелк мягкий, а?его голос и?того мягче. Низкий, бархатистый, с?легкой хрипотцой. Будто сказочку рассказать собрался. Милую такую сказочку на?ночь, только все его рассказы заканчиваются одинаково.
—?Так что однажды другие наложницы подкараулили?ее, когда принцесса купалась в?лунном саду в?самую полночь, и?утопили. Видишь эти следы? —?Бен берет ее?ладонь, целует костяшки и?тянет на?себя, устраивая пальцы на?плече, у?самой жилки, тяжело бьющейся под белой кожей, а?сам гладит и?гладит по?краю рукава, где среди узора прячутся длинные прорехи, оставшиеся вскрытыми, словно края раны. —?Они так усердно топили?ее, не?зная, что принцесса умеет плавать, что изорвали весь ее?наряд.
Его палец так и?ходит в?дырке, делая ее?еще больше, вытаскивая шелковые обрывки нитей, напоминая Рей их?первую ночь. Он?просто любит портить вещи. В?этом весь смысл, говорит Бен. Так они становятся не?такими обычными, так и?ты, малышка, приобретаешь себя.
Была?бы она нормальной, как все другие девушки, черта с?два?бы он?ее?заметил. А?так вытащил из?мусорки, помыл, приодел, посадил в?свой аквариум и?ждет, когда она наконец переродится.
Совсем как на?той гравюре Кобаяси, что висит под стеклянной крышкой в?спальне над его кроватью, с?девятью стадиями разложения.
И?принцессино кимоно, его новый подарок, это не?просто одежда?— мерцающие складки, ниспадающие к?ногам, облизывающие кожу своей прохладой, и?расшитые вручную оскаленные карпы?— а?кокон. Тугой и?гладкий, прочнее не?найти, стянул ей?ноги в?коленях, захоти Рей сбежать, не?выйдет.
—?Они не?подумали и?о?том, что император до?того любил?ее, что сам готов был свое сердце из?груди достать и?принести на?шелковой подушке, поэтому он?очень разозлился, когда узнал о?смерти своей любимой. И?убил всех до?единой. И?наложниц, и?их?служанок, и?стражей, что должны были охранять его принцессу, но?в?ту?ночь крепко спали под маковым отваром. Согнал в?нефритовый павильон и?поджег его. Они кричали, умоляли о?пощаде, а?он?плакал, сжимая в?объятиях мертвую возлюбленную. Вот так,?— и?Бен мягко прижимает ее?к?груди, покачиваясь под слышную только ему мелодию, убаюкивая и?целуя Рей в?волосы.
Как безумный шепчет что-то непонятное, на?языке, которого она до?этого ни?разу не?слышала.
—?Я?буду беречь тебя, слышишь? И?никому не?отдам, моя принцесса,?— и?от?этой нежности тонкие иголки по?коже бегут, вслед за?его жарким дыханием.
А?поцелуи в?шею, обнажившуюся под распахнувшимся, совсем ослабленным воротом, хуже ядовитых клыков змеи.
От?них противоядия не?существует, разве что только бежать, да?ноги спеленало, ступни свело, и?она вместе с?ним раскачивается. Закрыв глаза и?подставив горло под мягкие влажные укусы, вся оцепенела и?боится вздохнуть.
Он?весь такой.Под сказками прячет правду, под ласковыми словами?— боль, шелком оборачивает раны, языком своим зализывает старые побелевшие полоски на?коже.
—?Пойдем,?— наконец отрывается от?нее Бен и?с?сожалением вздыхает, словно это она виновата, что ему нужно работать. Он?свалит, а?она так и?останется тут, маленькая шелковая рыбка, потерявшаяся в?стеклянных стенках своего аквариума. —?Я?покормлю тебя перед уходом. Осторожно, малышка, не?спеши.
Она?же с?ладони есть будет. И?пальцы старательно оближет, как всегда.
***В?первое время она еще думала, что может все исправить. Или сбежать на?худой конец.
А?что?ей, такая тощая была, что могла в?любую дыру вся влезть, под кожей ребра проступали, а?одежда мешком болталась. Так что верила, что выскользнет через приоткрытую дверь и?все, прощай мечта о?сладкой и?сытной жизни. Или надоест ему, а?Бен и?сам ее?выгонит, когда поймет, что она не?только бездомная голодранка. Даже фамилии нету нормальной, не?то?что своего угла.
Не?выгнал. Запер в?стеклянном доме, посадил под замки, даже окна небьющиеся.
Рей сама их?не?трогала, он?бил. Много бил, пока на?кулаках кровь не?проступала, а?кожа в?лохмотья не?превращалась. Стеклу хоть?бы хны. Бену тоже. Он?не?боится боли.
Он?не?боится ничего, только ночи.
И?за?порог и?шагу сделать не?дал. Домашняя она у?него зверушка?— ни?солнечного света, ни?свежего ветра, ни?зеленой травы под босыми ногами. Все это теперь под замком, причем в?буквальном смысле?— чтобы выбраться, надо ладонь приложить к?сканеру. А?иначе хоть головой бейся, стальная дверь, больше подходящая для бункера, чем квартиры на?крыше, и?не?такое выдержит.
—?Бен? —?она рывком поднимается на?локтях и?скользит по?покрывалу вниз, на?пол, позабыв про свои расшитые домашние туфельки?— еще одна прихоть, чтобы ее?драгоценным ступням ничего не?угрожало. Будто кто-то может войти внутрь, разбросать по?паркету острые осколки, чтобы проверить, красная у?нее кровь, или она все?же рыба за?стеклом. —?Это ты? —?и?выглядывает она из-за прозрачного угла настороженно. С?опаской?— слишком уж?поздно, ночь совсем близко, а?значит, ей?тоже надо быть готовой.