Heavy price 2( Хакс/Рэй) (2/2)

— С тебя хватит? — она прикусывает губу и изучает его, а в карих глазах мелькает отблеск беспокойства.

— Нет, — хрипло говорит Хакс и облизывает сухие губы. Боль действительно прошла, и теперь он снова может дышать, впервые за бесконечные полгода. Но этого ему мало. Настолько мало, что он вытерпел бы еще.

— Ладно, — кивает Рей, соглашаясь, и заправляет за ухо выбившуюся прядь волос.

Она поднимается на ноги одним рывком, ловкая, стремительная, и отступает назад, пока не оказывается рядом со старинным бюро.Рей с легкостью усаживается на столешницу, совсем не заботясь о своем белоснежном платье, о смятых бумагах и перепутанных папках, и манит Хакса к себе.

— Иди сюда, — улыбается она и закидывает ногу на ногу, позволяя видеть округлое золотистое бедро, усыпанное родинками, и белую резинку сетчатого чулка с подвязкой.

Хакса не нужно упрашивать дважды. Он ползет на коленях вперед, совсем не заботясь о брюках, пока не оказывается рядом с тонкой ступней, закованной в лакированную туфельку.

Целует мысок, нежно, с благоговением, а затем переходит на ступню, нежность кожи которой он чувствует даже сквозь сетчатое плетение чулка.У Рей прекрасное тело, худое, изящное, напоминающее о статуях, чья красота безвременна, но ее ступни Хакс готов боготворить. Целовать их. Облизывать изящные пальчики.

Хакс тянется выше и стягивает чулок с ее ноги зубами к лодыжке, оставляет поцелуи на золотистой коленке, на впадинке под нею, а затем освобождает ступню от туфельки вместе с чулком и аккуратно растирает ее. Наклоняется вперед, вбирает в рот пальчики на ноге и посасывает их.

Это нравится Рей и еще больше заводит его самого.

Рей улыбается и опускает руки на бедра, захватывая край платья, тянет его наверх, обнажая бедра. Подцепливает кружевные трусики, сдвигая их набок, и облизывает свои пальцы, а затем засовывает в себя, начиная ритмичное движение.И все это — глядя, как он целует ее ногу.

Она вздыхает все чаще и громче, смеется и откидывается назад, распластываясь на поверхности бюро, в окружении многочисленных бумажек, которые разлетаются в стороны с каждым ее движением.

А затем, когда больше не может сдерживаться, Рей содрогается и выгибается в линию. Она шепчет что-то на своем родном языке, понять который Хакс не может до сих пор, а затем зовет его.

— Возьми меня, — не просит, просто предлагает она и раздвигает ноги. Одна обнажена, а на другой до сих пор чулок и туфелька, и это выглядит странно-необычно, но совсем в ее стиле.Хакс помнит, что где-то в нижнем ящике стола до сих пор лежат припрятанные резинки, и практически несется за ними, врезаясь по пути в свое кресло.

Рей горячая внутри. Влажная и возбужденная.

Она низко стонет в такт вздохам Хакса, когда он входит в нее. Прижимается к нему и сцепляет ноги в замок за его спиной.

— Поцелуй меня, — приказывает она. — Оближи мои соски. Сожми мое горло.И Хакс подчиняется ей, потому что не может представить себе другого. Это же Рей. Она всегда будет командовать им. Не важно, когда им случится увидеться в следующий раз. Даже если никогда.***Время никогда не может устоять на месте, когда Рей рядом. Несется куда-то в такт его сердцу, рвано, надрывно. И слишком быстро.— Мне пора, — с сожалением шепчет Рей, поднимая голову с его плеча, и целует в ключицу, словно просит прощения.

Она соскальзывает со стола, опускаясь босыми ногами на пол, оглядывается в поисках туфель и всего остального, пока Хакс пытается собраться с мыслями.

Это нетрудно — ведь в голове до сих пор обжигающая тишина, гармония. И слишком сложно, потому что все это Рей унесет с собой.— Нужна помощь? — спрашивает Хакс, а сам незаметно скатывает с члена презерватив и выбрасывает в корзинку для бумаг, застегивает ширинку брюк и разглаживает смятую рубашку.

— Мне? — Рей и сама неплохо справляется с волосами. Переплетает их заново, и через пару минут от босоногой дикарки не остается и следа. — О нет, я справлюсь сама.— Позволь мне, — Хакс все же опускается на колени, чтобы самому надеть ей туфли. Дотронуться до золотистой лодыжки. Почувствовать тепло ее кожи.

Там он и остается, когда Рей отстраняется. Она надевает пальто и берет в руки сумку со своими игрушками.

— Что-нибудь на прощание? — она улыбается, но улыбка у нее совсем невеселая. Вымученная и неестественная.— Передавай ему привет, — это все, что Хакс может выдавить из себя.

Он может встать и распрямить плечи. Создать впечатление того, что ему все равно. Что он не проиграл однажды. И что все еще где-то посередине между прошлым и настоящим.

Но это бессмысленно.

Рей открывает двери и уходит, унося с собой запах цветов, дождя и ее разгоряченной кожи на его губах.

А затем возвращается звенящая пустота, как Хакс и просил. И кажется, что сердце начинает стучать все медленнее, грозит затихнуть насовсем.

Ждать еще очень долго.