Godsend (Рей/Хакс) (1/2)
Впервые маленькая Рей видит смерть, когда ей всего семь.Она стоит посреди пустыни, соленый пот выедает глаза, а на зубах скрипят песчинки, как ни отплевывайся. И не знает, что делать.Рядом с ней догорают остатки рухнувшего звездолета, напоминающие подыхающее чудовище с развороченным брюхом. Обшивка трескается под напором огня и обнажает спутанные внутренности — многочисленные ленты проводов и зияющие черные дыры, куда страшно сунуться.
— Чего стоишь? — выдергивает ее из оцепенения Ункар Платт. — Иди собирай все, что уцелело.
Рей пятится назад, мотает головой и больше всего хочет закрыть глаза и оказаться дома. Там, где нет жары, песка и где есть те, кто обещали за ней вернуться. Однажды.
— Иди, а то все без тебя разберут, — старый кролук кивает на стайку оборванцев, возрастом не больше ее, которые отважно ныряют в черную раскаленную дыру. — И еды не останется.
Еда? Рей не может думать о еде, хоть живот давно прирос к хребту, а слабость никогда не проходит.
— Я нне... не хочу, — шепчет она, глотая подступивший к горлу комок. Она вот-вот заревет как маленький ребенок, хотя ей нельзя, ведь она уже взрослая и самостоятельная. Так говорили родители, так говорит и Ункар.— Тогда и подохнешь тут, — делать Платту больше нечего, как возиться с упрямыми детьми. Он безразлично хмыкает и складывает руки на животе. — Мне-то что. Я за тобой смотреть не нанимался. Прилетит кто — так и скажу: трусливая была и слабая. Такие в пустыне не выживают.
Кролук заворачивается и медленно топает по песку к кораблю, прикрикивая на чумазых задымленных детей. Они без устали таскают туда-сюда обломки, надеясь получить за это хоть глоток воды и четвертинку пайка. Кашляют и валятся на колени без сил, но все же снова поднимаются и ныряют в пышущую жаром дыру.И никому нет дела до сгорбившейся девочки, жалобно всхлипывающей чуть поодаль. Ункар Платт прав — пустыню выдерживают только сильные.А Рей не такая.
Она разворачивается и принимается бежать. Размазывает по лицу слезы и задыхается от рыданий. Еле волочит непослушные ноги и наконец спотыкается обо что-то торчащее в песке, падая совсем рядом с телом.Это человек, с упавшего звездолета, или вернее то, что от него осталось.Обожженная маска лица, вся в лопнувших пузырях и ожогах. Рваная рана в груди, позволяющая видеть красную блестящую плоть и тяжи мышц, сквозь изодранную одежду пилота.
И все же он жив, и его руки слабо царапают песок, как будто он все еще на что-то надеется, а в глазах застыл страх.— Помоги мне, — шепчут его губы, хотя из них не выходит ни звука. — Помоги...Рей видит смерть впервые. Она смотрит, как вытягивается на песке изломанное тело и как в глазах человека застывает тупое удивление, а губы перестают шевелиться.
И как солнце, вынырнувшее из-за облаков, заливает все окружающее жутким багровым сиянием.
У пришельца огненно-рыжие волосы. Как кровь. Как солнце над Джакку.Вот тогда она начинает истошно кричать. Плакать.
И, наверное, даже не помнит, как привлеченный ее воплями Ункар Платт отпиливает мертвому пилоту правую руку с уцелевшим протезом. За такой можно взять много кредиток, так что он доволен. Эта никчемная девчонка с ее ужасно громкими рыданиями еще отработает свое.Ункар резко дергает, и протез с треском выскакивает из выемки, обнажая белую кость, торчащую из предплечья.
А мир перед глазами Рей заполняется кроваво-красным, совсем как волосы мертвеца, как солнце Джакку. И песок под раздробленным телом.***Смерти Рей больше не боится, хотя та следует за ней по пятам в облике рыцарей Рен.Но сегодня дело не в Кайло.