Farewell (Кайло Рен/Рэй) (1/1)

Она такая маленькая, такая хрупкая, что кажется, ее можно сломать нечаянно. Раздавить словно нежный водный цветок, каких когда-то было много на Набу.Но Рен не может.Сам не знает почему, просто не может.Рэй лежит перед ним, свернувшись в клубок, будто раненый зверек, и лицо ее укрыто слоями запыленной, грязной ткани, усыпанной пятнами от масла, но он слышит, как бьется ее сердце.Часто и громко. Его стук куда сильнее его собственного дыхания, он забивает собой все, больше напоминая гул грома.—?Ты можешь не бояться меня,?— говорит Кайло негромко и успокаивающе, насколько это позволяет вокодер в шлеме. Его собственный голос и ему сейчас неприятен, он до отвратительного искусственный и шипящий. Так не говорят люди. Такое можно ожидать от дроидов, хотя он совсем не робот. Он как она. Ну, разве что постарше. И не такой нежный. Его не сломить и не раздавить одним ударом.—?Я не боюсь,?— шепчет Рэй сдавленно. —?Не боюсь,?— повторяет она упрямо, скорее, для самой себя, но сердце ее колотится еще чаще. Кажется, еще немного?— и вовсе зайдется в безумном приступе, а потом остановится.—?Боишься,?— не спрашивает, утверждает Кайло. —?Но это пройдет. Совсем скоро, обещаю. Ну? —?он протягивает руку в перчатке, жалея, что не может почувствовать тепло ее тела под пальцами. Гладит по запыленному плечу, усыпанному родинками. Обхватывает за руку, с каким-то наслаждением слегка сдавливая. Осторожно. Аккуратно.Она цветок. А он ее владелец и будет наслаждаться красотой, пока та не увянет, превратившись в пыль. И это будет совсем скоро, ведь цветы вроде Рэй недолговечны.—?Пойдем,?— предлагает ей Рен, высвобождая пленницу из грязного кокона тряпок. —?Я покажу тебе все.—?Я умру, да? —?она моргает, ослепленная ярким светом, щурится, глядя на него пристально. Боится все же, и ее лицо довольно красноречиво говорит об этом?— настороженный взгляд, закушенная губа, раздутые изящные крылья носа и пунцовый румянец на щеках.—?Нет,?— мотает он головой. Как она могла подумать о таком. Он нашел ее и спас, вытащил из лап треклятых работорговцев, а она думает, что он тоже какое-то чудовище?—?Нет, Рэй, теперь все будет хорошо,?— Кайло не может удержаться, чтобы не погладить ее по волосам. Длинные и светлые, выгоревшие на солнце. Потребуется немного времени и усилий дроидов, чтобы вернуть им ту самую былую красоту. И этот ореховый оттенок, которым он всегда любовался. А еще он скучает по старому запаху.От Рэй пахло песком и солнцем, но сейчас страхом. Пора это исправить.Рэй раздумывает, оценивающе глядя на него. Так, как будто не решается. Не знает, стоит ли довериться. Но все же кивает и принимает его руку, делая первый шаг навстречу их будущему.***Она такая хрупкая и тонкая, что даже придворная одежда Леди Ситхов кажется грубой и тяжелой. Рен снимает ее слой за слоем, разматывая и позволяя падать на пол, пока Рэй не остается перед ним совершенно обнаженной. Такой, как когда-то.И все же что-то изменилось.Рен оглядывает ее жадно и нетерпеливо, потому что теплое и мягкое тело манит его, дотрагивается до кончиков розовых сосков, проводит линию по животу и вниз, к тоненьким складкам влагалища, ласкает большим пальцем, помня, что одно это прикосновение могло довести ее до оргазма.Но Рэй не стонет. Молчит и смотрит на него с каким-то обреченным безучастным видом. Пятна на ее лице становятся больше, и она словно горит и плавится под его руками, но только молча.—?Что не так? —?нахмуривается он. Его любви хватило на то, чтобы перевернуть всю галактику в поисках своей единственной любви. Чтобы уничтожить последнюю базу повстанцев, выжечь дотла и сплясать на костях.—?Я… —?внезапно всхлипывает Рэй. —?Я не могу, прости,?— и она прячет глаза, опускает голову и прячет лицо в ладонях. Ее плечи вздрагивают, и Рен понимает, что она плачет. Тихо, боясь это показать.—?Ничего, ничего, Рэй. Это пройдет.Кайло прижимает ее к себе, целует в затылок, в виски и в крохотную ямочку на шее сзади, открывающуюся сейчас под старой излюбленной прической в три пучка.—?Все пройдет,?— обещает он и сам верит в это.Если сама вселенная сдалась и позволила ему найти ее, то и он способен подождать.***Он трахает ее с упоением. Все это тело, ломкое и слабое, напитано сладким женским запахом, оно теплое и на ощупь словно лепесток водного цветка.Рен переворачивает Рэй на живот и входит сзади, слушая тихие стоны. Прижимает к себе и теребит набухшие соски, прищипывая их и заставляя Рэй вытягиваться в его руках. Она ерзает на его члене и сама насаживается еще сильнее. Она запрокидывает голову, и на мгновение он ловит в ее глазах отблески синевы. Словно он снова на Джакку, а на него смотрит само небо.Она такая покорная, что он может не сдерживаться.Кусать за плечи, наматывать распущенные волосы на кулак, вынуждая ее тянуться к нему навстречу, шлепать по заднице, оставляя красные следы.Он кончает под аккомпанемент ее стонов, и его захлестывает счастьем. Рэй наконец с ним. И он действительно не мог бы пожелать большего.—?Ты счастлива? —?спрашивает ее Рен уже после, когда она лежит, вытянувшись на простынях, и смотрит куда-то вдаль, в темноту космоса, раскинувшегося за иллюминаторами.—?М-м-м? Да,?— тут же кивает Рэй. Она поворачивается к нему и раскидывает ноги, словно приглашая?— входи еще. Но он не станет. Не сейчас, возможно позже, когда она сама попросит. Как тогда, при их первой встрече, в пыточной.—?Мне хорошо,?— улыбается она, открывая ровные белые зубки. Раньше они казались острыми, словно она была хищным зверьком, но теперь Рэй другая. Совсем.—?Может, ты чего-то хочешь? Чего угодно,?— Кайло готов бросить под ее ноги сотни и тысячи планет. Он достанет ей все, что угодно, ведь она его Леди Ситхов, больше, чем жена. Она его судьба. —?Я все могу. Например, подарить тебе Джакку. Сожжешь эту ужасную планетку, если захочешь.—?Джакку? —?Рэй морщится. —?Зачем мне это? Зачем мне эта планета?—?Ты же ненавидела ее. Помнишь?—?А-а-а-а, ну да,?— вспыхивает в ее глазах понимание. —?Нет. Не надо. Все хорошо.Иногда Кайло кажется, что он совсем не понимает женщин. Но раз Рэй и так счастлива, к криффам эту планету. Пусть остается.***Иногда ему кажется, что это все сон. Рэй стоит, склонившись над столом, разглядывая что-то в голопаде, а Кайло не может дышать.В виски колотится боль, мешая соображать, и на мгновение ему кажется, что это не Рэй, а кто-то еще, а она сама лежит прямо у его ног, с исполосованным лицом и тянет обугленный обрубок того, что осталось от ее руки.—?Рен… —?хрипит она с ненавистью, и перед глазами все пляшет от кроваво-красных пятен на стену. —?Я прикончу тебя, слышишь? Я доберусь до тебя и убью… —?на грязных губах пузырится кровь, лопается блестящим пятном и стекает по подбородку.—?Что такое? —?настоящая Рэй, в белом платье, живая и здоровая, дотрагивается до него своей здоровой рукой. Гладит по плечу робко. —?Все в порядке?—?Нет,?— Рен отшатывается и отступает назад. Он боится ее прикосновений. Потому что не знает, где он?— внутри сна, или же это кошмар он только что видел. Он уже не может отличить правду от снов. —?Уйди.—?Оставь меня, слышишь?! —?он забирается в самую темноту угла, обхватывает себя руками за плечи и судорожно дышит. Закрывает глаза и старается не думать ни о чем красном.Кровь, которую он чувствует на своих ладонях, засохшую и стянувшую кожу, он убрать не сможет. Она же ненастоящая. Но пахнет она не менее сильно.***—?Ты должен избавиться от этой девушки, Кайло,?— качает своей уродливой головой прозрачная голограмма, заполняющая темный зал. Сноук морщится и кривится, и в его изуродованном лице не остается ничего напоминающего человека, хоть он и не человек совсем, но в голосе его скользят сочувственные нотки. И это совершенно странно слышать.Сноук, кажется, жалеет его. Но почему?—?Она уничтожает тебя понемногу.—?Нет, ничего подобного! —?Кайло готов спорить до немоты, потому что Рэй?— это единственное, что удерживает его от безумия. По-другому не спастись от всепоглощающей черноты, что приходит к нему все чаще. А он нужен Первому Ордену нормальным. Он нужен рыцарям Рен. И Сноуку.Вот поэтому тот оставит Рэй в живых, ведь у него нет другого выбора.Кайло это прекрасно знает.—?Рэй?— это все, что у меня осталось,?— и это правда.Его бросили все?— родители и друзья, когда поняли, что он тянется к Тьме, а не к Свету. Он стал изгоем, а затем человеком, которому все желали смерти.И только Рэй приняла его настоящим.—?Будь осторожнее, Ученик, в своих желаниях,?— шипит прозрачный Сноук. —?Они убьют тебя. А я не могу этому позволить случиться.—?Да, Учитель,?— Кайло склоняет голову и наблюдает за тем, как гаснет голограмма, оставляя только искорки. Но в мыслях, которые он так тщательно скрывает с недавних пор, нет страха. Рену незачем бояться безумия теперь.***На базе творится переполох. Кайло прибывает на своем шаттле после долгого путешествия, думая только о том, как обнимет Рэй и как она будет улыбаться его подарку?— отрубленная голова Ункара Платта в стеклянном ящике, но его некому встретить.Пустая посадочная полоса, на которой нет ни единого офицера. Черные окна командного пункта. И тишина.Кайло спускается по трапу и слышит, как что-то хлюпает под его сапогом. Что-то липкое растекается по черному зеркальному полу.Что-то напоминающее кровь.В дальнем углу у обесточенного корабля груда изломанных тел.За его спиной хлопают, сжимаясь и открываясь, двери, и Кайло практически бежит. Он теряется в бесконечных переходах ангара, он мысленно зовет рыцарей, хоть кого-то из ордена Рен, что должны были остаться на базе до его прибытия.Но ему никто не отвечает.Тишина преследует его и в командном зале, напоминающем мертвецкую, а не оживленный центр.—?Рэй! —?это все, о чем он может думать сейчас. О ее испуганном лице, о ее тонком и нежном теле, хрупком словно водный цветок. Он боится увидеть ее, потому что знает, что она будет мертвой, как и все встретившее его на Церберусе, старшем корабле Ордена, но знает, что если не найдет ее, сойдет с ума раньше.Безумие уже подбирается к нему, царапает по шее острыми коготками. Усаживается на плечи и давит.—?Рэй! Ты где?Он переступает через мертвых, раненых, ему плевать на все эти груды тел, сваленные в коридоре.И наконец он слышит ее крик. Жалобный, тихий, словно стон крохотного зверька, а не человека.—?Рэй! —?она стоит к нему лицом, но ее закрывает другая фигура, закутанная в белое с ног до головы.—?Отпусти ее! —?он выкидывает вперед руку, и его охватывает Тьма, наполняя разум. Но даже эта мощь, помноженная на страх за Рэй, не может сделать абсолютно ничего.—?Рэй, все будет хорошо, слышишь меня? —?говорит не с этим странным пришельцем из ниоткуда, а с испуганной девушкой Кайло. —?Я убью его, ты просто закрой глаза, и все закончится.—?Все хорошо? —?ослепительно белая фигура наконец поворачивается, и Кайло щурится, потому что не может узнать, кто это.Кто-то знакомый.До безумия.—?Ничего не будет хорошо,?— это женский голос, хриплый и надломленный. —?Это я тебе обещаю.Она поднимает руку, сверкающую сталью в кровавом свете аварийных ламп, и стаскивает капюшон, обнажая украшенное шрамом лицо. Это лицо, что он видел во сне слишком часто, и теперь не забудет никогда.Как и прежде оно искажено от ненависти.—?Сейчас все закончится,?— Рэй кладет металлическую ладонь на лоб его ?Рэй?, и та с тихим вздохом обмякает, падая на пол.Живая, но без сознания. И без воспоминаний.Теперь это не та самая девушка, что обнимала его по ночам и вместе с Кайло считала звезды, оставшиеся до рассвета. Теперь это всего лишь жалкая подделка, с выкрашенными в темный цвет волосами, вытатуированными веснушками и глазами?— Рен не видит это, но уже помнит?— цвета неба.А настоящая Леди Ситхов, та самая, что предназначена ему судьбой, никогда не будет его.—?Ты монстр,?— выплевывает это ругательство Рэй. Все как тогда, как в пыточной, когда он хотел сделать ее своей навеки. —?Проклятый ублюдок, издевающийся над девушками.—?Я… —?он смотрит на нее, такую ослепительно прекрасную в кровавом мареве, его личную немезиду, и не хочет оправдываться.Безумие подобралось слишком близко к разуму, и он держался, как мог. Пока она не вернулась.—?Я скучал, Рэй,?— Кайло улыбается с грустью.Он знает, всегда знал, что однажды все закончится именно так. Один из них обречен умереть.Но это не мешает ему насладиться последними мгновениями. Ее запахом?— пота, песка и крови. Ее глазами, внутри которых плавают искры расплавленного золота Джакку. И даже ее ненавистью, потому что она подошла так близко к любви, что никто не смог разобрать, где закончилось одно и началось другое.