Doomsday cancelled (Рэй/Кайло Рен) (1/1)

А вы когда-нибудь бывали в Джакку? Ну хоть раз, заездом?Нет?Тогда радуйтесь. Потому что такой помойки не найти на всем побережье, вплоть до самых окраин.Песок, пыльный ветер, хлопающий по спине невидимой лапищей, угрожающий сбить с ног и унести в небо, и жара.От жары же никуда не спрячешься. В тени душно, хотя более-менее сносно, но в полдень ни одной тени не остается вовсе, все выжигают два здоровенных солнца, зависшие в зените. И можно спокойно закапываться в пыльную землю, надеясь, что она приберет тебя раньше, чем ты сгоришь заживо.Джакку?— на языке хаттов обозначает ?смерть?. А что? Отличное название для забытой богами планеты на самом отшибе.Рэй наклоняется и поднимает с земли старый, выеденный песками и ветрами диск, на котором когда-то были какие-то письмена, но теперь от них ничего не осталось.Плохо. За поврежденные кодаторы ничего не дадут. Одна восьмая пайка, если быть точной, а это считай что ничего.—?Да ну это все… —?она ворчит, отбрасывая ненужную хреновину в сторону. —?В задницу! —?внутри нее уже давно кипит гнев. С самого утра кипит так, что воду заливать в горло опасно, наверное, зашипит и испарится.Наверное, тот, кто оставил ее тут, был человеком с какими-то очень важными планами. Или просто мудаком, которому не было дела до какой-то там жалкой человеческой девчонки, что осталась выживать в одиночку.—?Я ненавижу тебя, ты слышишь? —?она поднимает голову к небу и грозит ему кулаком. Будто кто-то услышит.Хатты верят в богов, так что считают ее безумной, ведь она постоянно ругается с кем-то там, застрявшим в синеве неба. А Рэй просто кипит.Каждый день кипит.Жаль только, что ей никто не отвечает.Второй кодатор чуть получше. С одной стороны по диску ползет тонкая трещина, ее уже никак не зашлифуешь, но зато письмена все целые. Слегка потертые, но даже Рэй сможет их прочесть.Там что-то о богине. Как обычно. Ничего необычного.Диск тяжелый, так что его она тащит в руках перед собой, обнимая как самую драгоценную ношу. Ноги еще глубже увязают в песке, но Рэй держится, слегка подгибая колени для равновесия. Шмыгает носом и упорно тащится к своему старенькому спидеру, втаскивает кодатор на сидение с громким и шумным выдохом.На сегодня с нее хватит. Этой одной штуковины хватит, чтобы продержаться пару-тройку дней. А там и нога заживет, и можно будет снова вернуться к привычным вылазкам и останкам кораблей.Никаких игр в археологов, никакого песка, засыпающегося даже туда, где его вообще быть не должно. Никаких сорванных поясниц.Пускай хатты сами ищут свои потерянные сокровища. Небо за ее спиной все такое же яркое и пустое. Никто не ответит.—?Ну и? —?Рэй специально не идет к Ункару, а сворачивает к самой дальней палатке. Втаскивает на прилавок кодатор и выдает самый грозный взгляд старенькой хаттке. Она такая здоровенная, что еле вмещается за прилавком, и ее напугать нелегко, тем более какой-то мелкой человеческой девчонке.Но вместо долгих торгов и проклятий на прилавок та выкладывает с дюжину пайков. Сразу.—?За один? —?Рэй даже не знает, как можно верить глазам. Одна старая и поцарапанная хреновина стоит столько? Ого, ничего себе.—?Я дам в два раза больше, если у тебя есть парный к нему,?— шамкает продавец. Ее цепкие глазки обшаривают Рэй, как будто в кармане той прячется еще один такой диск. Ну да, случайно завалялся.—?Нет, второго я не нашла, честно,?— и пока хаттка не передумала, Рэй спешно сгребает с прилавка свои честно заработанные пайки и прячет их в заплечный мешок. Он так быстро и приятно раздувается от пластиковых пакетиков, что внутри становится совсем тепло, как будто она уже ими же перекусила. —?И зачем они вам?Это не ее дело, если подумать. Мирок хаттов замкнут, и вряд ли они станут делиться своими секретами с другими расами, но продавец все же отвечает ей, что еще более удивительно, чем все произошедшее за сегодня.—?Там история, дитя,?— ответ туманный и, в общем-то, мало что объясняет, но уже хоть что-то.По крайней мере, она все утро надрывалась не ради новых ступенек перед чьим-то домом.История, значит.—?И что она говорит? —?вторую попытку Рэй предпринимает уже у самой двери. Не выйдет, ну так уйдет. До того, как ее выставят за наглое любопытство.—?Что конец близко.— Конец чему? —?она не любит хаттов за то, что у них на мордах вечно-застывшее выражение, одинаковое для любой ситуации?— какая-то прямо-таки смертная печаль. Скорбь веков и все такое.—?Тебе. И всем нам.Всю историю не уместить на один кодатор, и Рэй в этом уверена.Конец? Для Джакку? Это даже смешно. Если где-то все еще существуют боги, придумавшие сотни-тысячи миров, этот они стопроцентно выбрали для ада.Смертельная жара, время, которое тянется так медленно, что останавливается еще до того, как ты успеешь сделать свой единственный вдох, и бессмысленность существования. Идеальный ад.Но богов не существует, и Рэй, сама не понимая как и почему, возвращается на место своих раскопок.Идет по собственным следам и погружает руки в пыльный, жаркий песок, выгребая его наружу, из ямы. Растопыривает пальцы и ищет еще один диск, который исправит все то, что предсказала ей старая хаттка.—?Конец света? Хах, ни за что. Я еще с тобой за старое не поквиталась, за то, что меня бросили подыхать тут, а ты мне пророчишь новые беды на голову? Смешно.Она как обычно бормочет себе под нос, разговаривая с чем-то высшим, не поставившим ее в известность. Мол, скоро умирать, Рэй, да и Джакку та еще помойка, так что не печалься. Скоро отдохнешь.—?Иди ты нахрен,?— шипит она себе под нос, отплевываясь от пыли, оседающей на языке, потому что разговаривать, копаясь в песке, не самый умный ход.Парные диски должны идти в паре, и это неоспоримый факт. Как и то, что солнце встает на востоке, а садится на противоположной стороне. Одно из солнц. Второе вообще медленное и с ним эти правила не работают.Но у хаттов же все идет так, как заведено. А значит, и диски должны лежать в паре.Один для конца света, а второй, чтобы его предотвратить, ведь так?Яма растет, и Рэй уже копается в ней, сидя по пояс в песке. Если подует ветер, то ее занесет ко всем сарлаккам, и она задохнется. Неплохой конец света, очень личный.Но ее руки цепляются за кодатор, тянут к себе его, пролежавшего под землей, наверное, пару сотен лет, не меньше.Выдирают из плена времени и стряхивают налипшие песчинки.Этот диск идеален. Он ровный и целый, ни одной царапинки, а высеченные буквы выступают над поверхностью ровными рядами.Старый язык. Прото-язык хаттов.Вот оно, понимает Рэй, мифическое спасение от конца света. Вот так оно выглядит, не больше панциря черепахи, не тяжелее обычного цилиндра двигателей.Может, все дело в жаре, которая пробирается под лохмотья, обмотавшие голову, а может, в ветре, который щемится в рот и ноздри, расходится горячими прикосновениями по спине.Но перед глазами все плывет?— и диск, и ее собственные размытые ладони, на которых даже не разобрать сколько пальцев, и Рэй видит перед собой силуэт.Большой и черный. Он такой здоровенный, что заслоняет собой и солнце, и ветер, и саму пустыню, оставляя их наедине.Она валится в обморок, оседает в яму, чувствуя и в то же время не ощущая ничего. Ни царапучести песка через одежду, ни холода тени, ни сухости песка, забивающегося в рот.Конец света настал.Ее никто не хватится, даже если она сдохнет. У Рэй никого нет. Ни родных, ни близких. Ей уже почти тридцать, а у нее даже мужчины нет. Хотя и женщины тоже, что поделать.Это же Джакку, который на языке хаттов вообще-то означает не просто какую-то там беду. Смерть.А к смерти каждый приходит в одиночку.Так что она воскресает к ночи. Кашляет и отплевывается от песка, скрипящего на зубах, продирает глаза и пытается оглядеться.Как ни странно, она все еще на Джакку. Она все еще жива.И спидер стоит неподалеку, маячит темным пятном на фоне алого заката.В своих руках Рэй все еще крепко держит кодатор, как будто он ей дороже всего на свете, оберегает его от всего.—?Серьезно? —?Рэй поднимается на ноги, разминает затекшую поясницу, наклоняясь туда-сюда, а потом выбирается наверх. Из ямы, которая в общем-то и сохранила ей жизнь. Повезло, что тело не спеклось на солнце во время обморока, или как это можно назвать.Кома, как минимум.Только вот тело ломит совсем не так, как если бы она отдыхала. Оно ноет и требует отлежаться в гамаке, а еще еды бы.Свой кодатор, вызволенный из недр земли, Рэй забирает с собой.Завтра утром она сдаст его хаттке, и пусть та молится, чтобы конца не произошло. Потому что, если бы кто-то хотел узнать мнение Рэй?— конец Джакку уже наступил. Только вот никто и не заметил.Дом встречает ее привычной тишиной. И затхлостью теплоты. За день жестянка нагревается, а к ночи тут душно, хоть ты голышом разгуливай, чем Рэй и занимается.Раздевается, скидывая слои ветхой одежды, которую пора бы заменить, но только кредитов нет, и так еле на еду хватает. Остается в одних только трусиках, которые и трусиками не назвать?— грубо сшитые куски ткани. Распускает волосы, вытряхивая из них песок, а затем собирает в пучок снова. Закидывает в миску содержимое одного из пайков, полученного сегодня, и ждет, пока тот не набухнет от воды.Псевдо-протеин и псевдо-углеводы. Все, чтобы не сдохнуть. Ну и вечный песок, без которого не обходится ни одно блюдо на Джакку.Она сидит рядом с найденным диском, только вот дотрагиваться боится, словно это не кодатор, а какое-то живое существо.Сначала поест, а там и в обморок падать можно. Потому что внутри все еще тлеет какой-то странный страх. Или предвкушение. Того конца света, который она чуть не увидела.Но больше видений нет. Ни одного. Рэй пытается прочесть то, что написано на кодаторе, ведь она с грехом пополам научилась понимать все языки, с которыми сталкивалась. Ведь если неправильно прочтешь одну из табличек на еще не обесточенном корабле и полезешь доставать ценную проводку, рискуешь сгореть в три секунды. Ей пришлось становиться умной, как это ни смешно.Древние письмена похожи и одновременно совсем не напоминают хаттский язык. Это что-то более пафосное, напыщенное и очень заумное.Что-то про Силу, в которую никто уже не верит. Платт как-то плел байки о джедаях, только его тогда высмеяли так, что он неделю бесился, и пайки тогда взлетели в цене раза в три.Все ходили голодные, а про владеющих Силой больше никто не заикался.Так вот в чем все дело. Какие-то там джедаи могли бы спасти всех от конца света. Ну, тогда можно не волноваться. Сдохнут все.—?В любом случае, что бы ты ни обозначал,?— Рэй хлопает по поверхности кодатора, как будто это ее домашний питомец, которого нужно погладить по загривку,?— завтра я тебя сдам и получу целую прорву еды. Ты, наверное, никогда не был голодным, так что меня не поймешь.Ну вот, она разговаривает с этой хреновиной, потому что и поговорить больше не с кем.—?А почему бы мне… —?Рэй смотрит на горку запаянных пластиковых пакетиков, покоящихся на столе, и уже чувствует на языке полузабытую сладость, смешанную с горечью. Почему бы не выпить в самом деле.Залить в себя чего-нибудь крепкого и просто забыться. Слишком уж ярко воспоминание о темноте, в которую она падает, только дна нету.В кантине на удивление громко.Сейчас не сезон, дожди закончились и рабочих вообще почти не осталось. Только мусорщики вроде Рэй. Ну и шлюхи. У них работа попроще, правда, легкими заработанные ими деньги не назовешь.Но сегодня просто аншлаг. Многочисленные столики, вытащенные из падавших кораблей, разномастные и кое-где поплавившиеся, заняты мужчинами в черных одеждах. Ну просто сходка странных незнакомцев в масках. Наверное, прилетели переждать после какого-нибудь неудачного ограбления, тут часто всякие ошиваются.Хотя чего их Рэй бояться. Она за себя постоит, и на поясном ремне болтается кобура с бластером. На тот случай, если кто-то перепутает ее со шлюхой, хотя это нереально.Уж больно она маленькая, тощая и страшненькая.На Джакку ценится пышность тел и белизна кожи. А Рэй совсем не такая.Она пробивается к центральной стойке, усаживается за слегка скособочившуюся стойку и протягивает бармену один из пайков в пластиковой оболочке.—?На все,?— просит Рэй, и тот молча опускает перед ней стакан. Наливает на полпальца. Ждет, пока она не выпьет все залпом, вздыхая от наслаждения и горечи на языке, и наполняет снова.Ей просто хочется напиться. И она может это себе позволить.—?Что у вас сегодня? Очередные лохи прячутся? —?она хмыкает, кивая на усевшихся за столиками мужчин.Там точно мужчины, все здоровенные, широкоплечие, кое-кто даже маски поснимал, чтобы пить было удобнее. Разных рас, но среди них и люди есть. Ну надо же.Вот если она выпьет еще больше, то может, даже у нее будет шанс.При условии, что они не головорезы какие-нибудь.С головорезами Рэй спать противно.—?Неа,?— мотает синей головой бармен. —?Ищут тут что-то. Голокроны какие-то.—?Голокроны? —?кажется, где-то она это название слышала. Уж не от самого ли Ункара Платта? Или ей показалось?—?Ну, старинные знания,?— бармен ждет, пока она не выпьет вторую стопку, и подливает еще. Ему до смерти хочется поделиться сплетнями, это же его работа. Наливать и слушать. А потом пересказывать другим.?— Лидер их сразу к Ункару пошел, а эти все сюда,?— ему тоже не по себе от наличия стольких вооруженных наемников под одной крышей. Тем более что он им не ровня, и его старым бластером, спрятанным под стойкой, можно только от мошкары отмахиваться.—?У Ункара есть голокрон? —?тянет Рэй. А почему бы и нет? Все с разбитых кораблей тянут ему, выменивая на еду и воду. У него в закромах чего только не будет.—?Не знаю, но эти тут уже давно сидят. Чего бы их командиру не надо было, видимо, придется ему изрядно поторговаться со старым Платтом.От спиртного внутри головы все шумит, но ощущение того, что гребаный конец света близок, а нашла его именно она, слегка отступает на другой план. Куда-нибудь на другой или третий, какая разница.—?Жаль, что у меня голокронов этих нет, или как их ты там назвал. Я бы тоже поторговалась,?— Рэй может только мечтать.Она бы отлично поторговалась. Чтобы убраться отсюда, с этой треклятой планеты под названием смерть, хоть куда угодно.Да только у нее ничего такого нет. Только древние хаттские письмена.За ее спиной стихает шум голосов. Все замирает, а вместе с ним и бармен, у которого разве что рука с бутылкой трясется. Но Рэй этого не видит, она смотрит перед собой, на стакан, в котором плещется кратковременность забвения.Отсрочка.—?Да ну это все к сарлаккам,?— бормочет она сама себе, опрокидывая внутрь третью стопку. Горечь исчезает, сменяясь сладостью на языке.Вот теперь она пьяна. Смотрит на подсевшего совсем рядом мужчину, удивляясь, как он еще не раздвоился перед ее глазами.Темноволосый, с белым лицом и черными глазами, какой-то… Странный.Рэй хмыкает, не осознавая, что она делает это слишком громко, и мужчина обращает внимание на нее.Ого, у него все лицо в шрамах. Тонких белых полосках. Кривых и ровных, давно заживших, но оставивших на коже причудливую сетку. Ей хочется дотронуться до них, потому что… потому что она пьяна и конец света совсем близко, а еще ей просто хочется, но не может и шевельнуться.Потому что он смотрит на нее.И ей кажется, что та самая тень, закрывшая собой небо Джакку, снова перед нею, только принявшая человеческий облик.—?Так вот ты какой,?— сама себе улыбается она.Мужчина только хмурится больше, не спрашивая. Ему интересно, что бормочет эта безумная, сидящая рядом, и Рэй отчетливо чувствует себя этой сумасшедшей, встретившейся с концом света воочию.—?О чем ты? —?у него хриплый голос. Сорванный и низкий, надтреснутый, каким становится голос у всех в первое прибытие на Джакку. Они просто не знают, что песок выедает горло.А может, и не в этом дело. Шрамы спускаются по лицу вниз, и немудрено если один из них когда-то расцвел на шее, повредив голосовые связки.—?Ты зря сюда пришел, вот что. Скоро здесь ничего не будет,?— весь мир для Рэй смыкается на замкнутости пространства, внутри которого только она и этот незнакомец, от которого разит смертью.—?Я знаю,?— он совсем не удивлен ее странным пророчествам. Он вообще ничему не удивляется. Просто смотрит на нее, и жар, засевший в грудной клетке, разгорается еще больше.Рэй знает, что сейчас он встанет и уйдет, а следом за ним исчезнет все, и дело не в том, что ей что-то привиделось. Она просто чувствует это.—?Я не хочу, чтобы все так заканчивалось,?— она отнимает пальцы от стакана со сладкой горечью и цепляется за его запястье.Попробуй уцепись, когда эта рука такая здоровая, что ее и не обхватить.—?Пожалуйста.С нее хватит звездного неба над головой и песчаной постели внизу, но он забирает ее куда-то с собой, тащит, потому что Рэй еле переставляет ноги. И она шутливо грозит ему пальцем.—?Учти, у меня есть бластер. На тот случай, если…Он затыкает ее поцелуем.От него все еще пахнет смертью, но похоти больше. Сладкая горечь на языке, теплые руки, слишком сильно обхватившие ее, что можно задохнуться.Рэй и задыхается, а воздуха внутри все меньше. Он кончается вместе со временем, которое пропадет. Обязательно пропадет, ведь конец света уже наступил. Прямо сейчас.Она не знает его имени, но это и не нужно, потому что она не влюблена. Поживешь столько лет в одиночку, разучишься этому.В его каюте есть постель, и этого достаточно.Чтобы она дотронулась до каждого шрама, покрывшего его тело с головы до ног, а он отметил поцелуями все ее веснушки.И вместе с этим уходит страх, уходит боль, уходит даже ощущение обреченности. Ведь когда конец света наступил, нет смысла плакать по тому, что осталось позади. Так же?После секса он укладывает ее на покрывала, прижимает к себе с такой нежностью, что она почти готова простить ему все, что будет дальше. Почти.—?Ты ведь искал что-то, да? —?Рэй спрашивает, а пальцы ее пробегают по извилистым линиям на груди. Там, где когда-то должно было быть сердце, настоящее, живое, человеческое. —?Старинные письмена? На Джакку? Хах,?— она прыскает от смеха, потому что он глупец, если думает, что на помойку выбрасывают вещи, которые все еще кому-то нужны.—?Что смешного? —?он смотрит на нее с легким удивлением.—?Здесь нет ничего. Ну, только хаттские никому не нужные кодаторы с бессмысленными пророчествами. А ты же не хатт.—?Ты видела их? —?удивление в его глазах сменяется каким-то странным напряжением, и Рэй мотает головой.—?Конечно, нет, просто слышала,?— она пьяна, но не настолько, чтобы не заметить этого. —?А что?—?От кого ты о них слышала? —?он поднимается с постели и тянется к одежде. —?Где?Вот он. Прекрасный момент, когда она может закончить все это. Получить возможность сбежать из ада, но уже слишком поздно.—?Ункар Платт,?— сами собой выговаривают ее губы. Хотя Ункар Платт тут совсем ни при чем. —?Ты веришь в это? В Силу? Ее же не существует. Это сказка,?— Рэй садится, даже не думая прикрываться.Какая разница, если он и так видел все, да и груди у нее почти нет. Так, одно название.—?Я не верю в Силу. Я ею пользуюсь,?— может, ему хочется похвастаться тем, что он умеет, или он это делает, чтобы напугать Рэй, но ему это удается с лихвой.Его шлем взмывает в воздух по мановению руки и плывет к ней, зависая перед лицом и глядя своими мертвыми черными глазницами.Она никогда не верила в джедаев. Или в Силу. Но сейчас взвизгивает и сваливается с кровати, запутываясь в покрывале. И нихрена она не робкого десятка, но… это действительно пугает.—?Ты пришел за кодаторами. А затем ты убьешь нас всех. Сожжешь тут все, и никто никогда не узнаешь, зачем вы явились.Тут не нужно пророчеств. Или прикосновений к вещам, обладающим Силой, вроде тех парных кодаторов. Это можно прочесть по его глазам.—?Прости,?— говорит он, и пока она не успела прийти в себя, ударить его и сбежать, сделать хоть что-то, подходит к ней как тогда, в ее видении. Заслоняет собой весь свет, нависает над ней черной тенью, поглощающей все, и поднимает руку.—?Ты забудешь все, что я сказал тебе. И уснешь. Сейчас же.Он машет рукой снова, сжимая пальцы в кулак, и воздух застывает в легких, превращаясь в жаркую пыль, а перед глазами все меркнет.Конец света наступил.Рэй приходит в себя с криком. Садится на пустой постели, слепо оглядываясь в темноте, и наощупь шарит руками в поисках своей одежды.Он сказал, что она все забудет. Его, с нежностью целовавшего ее в шею, а затем заставившего задохнуться.Только она почему-то все помнит.Почему он пощадил ее?Но сейчас не время думать об этом. Рэй одевается, тихо, быстро, стараясь двигаться как можно аккуратнее, и выскальзывает за дверь.Она держится как можно дальше от патрулирующих коридоры солдат, закованных в белую броню, и выбирается наружу.Застава Ниджима горит. Полыхает словно солнце днем, а над домами плывет пелена серого дыма. Смешивается с воплями и выстрелами.Конец света? Получите и распишитесь.Но после Ункара Платта, чье жилье уже занимается огнем, угадайте, куда он пойдет в поисках хаттских кодаторов, которые на самом деле куда больше, чем просто старинные таблички? Правильно, к старой хаттке, занимающейся сбытом редких ценностей. А потом к Рэй.Она умудряется дойти до ближайшего дома незамеченной. Ищет тень от припаркованного рядом спидера, что поможет ей сбежать. От пожара так жарко, что волосы курчавятся в горелые пружинки, и в воздухе пахнет паленым. Это не только от ее волос.Плакать или смеяться больше не хочется, и Рэй собирается с духом.Хаттка говорила про парные диски. А парные всегда идут только вместе друг с другом. Так что без одного не будет и второго.А значит, у нее есть шанс.Крошечный, но есть.Старинный диск, покрытый письменами, все еще у нее в доме. Лежит прямо посередине, как будто никому не нужен, и посверкивает бликами.—?Это все из-за меня,?— Рэй снова разговаривает сама с собой, а руки автоматически проходятся по всем поверхностям, хватая только самое важное. Все это она скидывает в заплечный мешок?— запасную одежду, пайки, которые так и не успела пропить, бутыли с водой. Солнечные аккумуляторы, все-все, что может понадобиться. —?Я же тебя выкопала, да?Это смешно, потому что нихрена это не ее вина, и он бы пришел рано или поздно, только тогда у нее не было бы этого диска.—?Знаешь, что мне однажды сказал Ункар Платт? —?она все еще говорит с кодатором, вытаскивая наружу свои пожитки вместе со сложенной палаткой, внутри которой надежно упакован диск. —?Я, правда, была маленькой девочкой. Маленькой и глупой, но это запомнила.Рэй скидывает ткань покрывала со второго спидера. Этот новенький шел на продажу, и она на него вообще не садилась, чтобы не поцарапать случайно, но сейчас, наверное, уже ничего не продашь, когда горизонт заходится от алого цвета пожара.—?Он сказал, что есть люди, владеющие Силой. И эта Сила всегда внутри них. Она как кровь, никуда не девается,?— она укладывает все в сетку сбоку сидения, а сама заводит мотор. Новенький, тихий, быстрый?— и это хорошо.—?А еще он сказал, что этих людей Сила защищает. От смерти. И от чужих слов. Их нельзя зачаровать. И заставить забыть,?— она оглядывается на заставу.Та блестит от жара, переливается алыми и оранжевыми бликами в темноте. Такая яркая, словно один здоровенный костер.Конец света уже наступил, но это не важно.—?Потому что у меня есть ты,?— она хлопает по сетке сбоку. Там, словно в коконе покоится то, что сейчас ищет он. Тот самый мужчина с лицом и телом, усыпанными шрамами, которого она могла бы полюбить. В другой жизни, наверное, почему бы и нет?И хотя Рэй всегда жила так, как следует, по правилам, сейчас она доберется до старых ангаров и угонит один из кораблей, если они еще не сгорели вместе с заставой.Может, в этом и есть смысл конца света.Когда что-то завершается, начинается новое.Например, ее жизнь.