Золото (1/1)

?Если я вырасту, хочу быть, как ты??—??Абьюзер, тиран, деспот??Хочу сиять так же, как он??— ?Это несправедливо, это ужасно, я хочу, чтобы все это закончилось??Если ты можешь летать, ты должен летать??—??Кому нужны крылья, если ты все равно в клетке???Я хочу спасти тебя??—??Я Хочу разрушить геройскую систему?Впервые он увидел море в семнадцать. Тогда он понял, отчего чайки кричат не затыкаясь: их дух захватывает свободой, которую приносит бриз. Облака?— особенные над водой, отражают собою океан. Тонущее и восстающее из пучин солнце?— горит ярче, чем когда-либо мог пылать Старатель. Песок?— мягче объятий матери, коих юноша никогда не знал.Слезы?— соленые, как вода, и невесомые, как вата облаков. Странно даже, что эти громадины весят тонны. Странно, что не падают с неба и не тонут. Странно, что в этом мире?— все настолько тонко продуманно. Странно, что тебе вообще посчастливилось родиться на этой земле.В неидеальном мире. Неидеальном обществе. В неидеальной семье и без гроша за душой.—?Знаю, она поступила с тобой паршиво,?— голос человека, заменившего Кейго отца,?— но не сдавайся, ладно? Тебе было тяжело тогда, тяжело сейчас, но…—?Семья семьей, но ее эгоистичный поступок приблизил меня к мечте.—?И что же это за мечта? —?улыбается светловолосый мужчина, так живо, что и не скажешь, что его убивает многолетняя бессонница.—?Я хочу стать героем. Сделать все, что в моих силах, чтобы хотя бы один человек хотя бы на секунду почувствовал себя в безопасности. Ощутил надежду. На кончиках пальцев,?— подросток вытягивает руку и снимает перчатку, показывая подушечки собеседнику в деловом костюме. —?Как когда летишь и ветер щекочет тебе перья. Надежда и покалывание от ветра на носу. И чтобы не просто ветер. А ветер перемен.—?Ты хороший малый, Кейго,?— подросток вздрагивает?— так его давно никто не называл. —?Это между нами, не переживай,?— мужчина по-отцовски трепет непослушные волосы краснокрылого героя и вновь улыбается. —?Никогда не меняйся. Ты уже сияешь. Так ослепительно, что можешь конкурировать с солнцем.Янтарные глаза, горящие золотом, становятся персиковыми, отражая радужкой закат. Кейго (что было только между ними) смотрит вдаль и наконец-то понимает, что по-настоящему слышит шум моря.—?Спасибо вам за все.—?Лучшее качество?— для лучшего клиента,?— товар действительно настолько элитный, что барыга одет едва ли не как топ-бизнесмен, занимающий последний этаж бесконечного небоскреба и восседающий за широким столом, сделанным из последнего в своем роде дерева. На переносице поблескивает металл очков, а в стеклах пафосно отражается первая стрела полной луны.—?Спасибо,?— Хоукс проверяет товар и спешит спрятать его во внутренний карман широких штанов.—?Помни про интервалы между приемами и не забудь вот это,?— посредник, отделяющий собой мир криминала от мира богатейших клиентов из ?золотого миллиарда?, протягивает еще одну упаковку.—?Да, помню: ни в коем случае не забывать про ?костыль?. Каждый раз напоминаешь об этом.—?Мои клиенты?— на вес золота,?— правильнее даже сказать: на весь десятков золотых слитков, запертых в частных банках. —?Поэтому в моих интересах проследить, чтобы ты не откинулся,?— мужчина пожимает плечами и на лоб падает прядь темно-фиолетовых волос, которую он тут же спешит убрать назад. —?Выглядишь ты не очень. Знаю, ***?— штука обманчивая, и кажется, что тебе вовсе не нужен сон. Но это не так.Даже не пытается выглядеть обеспокоенным: Хоукс для него?— не больше кошелька на куриных лапах, с наркотической зависимостью, упирающейся в самые гланды. Он задыхается крупицами вещества, точно песком в пустыне, а его перья?— осыпаются, как еловые иголки под напором ураганных ветров.Выглядит паршиво, говорит чересчур быстро и не может дождаться сладкого ?до свидания?, чтобы поскорее скрыться за поворотом, прижаться ноющими мышцами спины к кирпичной стене и принять… Хочется больше, но остатки разума еще позволяют следовать всем предписанным правилам: доза основного вещества, затем костыль, а следующий прием?— не раньше, чем через два часа.—?Если вдруг станет хуже, ты знаешь, куда звонить,?— речь о ?тайной скорой?. Вообще, вариант отличный, но Кейго прекрасно понимает, что в случае чего?— его не откачают, потому что он сейчас играет роль двойного агента. Или уже нет? В любом случае, он не может выдавать свое местоположение.Только вот вопрос в том, не может он выдавать себя, запертого на миссии ГК, или же не хочет выдавать людей, которым помогает обрушить ее влияние?—?Спасибо еще раз.Может показаться странным, что сделка Номера два с ?бриллиантовым диллером? проходит в такой же подворотне, в которой мелкие сошки и прожженные барыги толкают разбавленный мелом кокаин или вовсе?— паленку бедным неудачникам, однако Хоуксу это на руку: в случае чего скажет, что был на патруле и поймал очередного мамкиного анархиста за хвост.—?Кстати, это то самое вещество,?— подмигивает мужчина, а после закрывает за собой дверь и озвучивает личному водителю адрес.Почудилось? Бред? Отходос? Какого хрена?—?Эй,?— от возмущения и внезапно накатившей паники Кейго взмывает в воздух и почти догоняет машину, но его крылья слишком слабы, перья не слушаются, а голова?— кружится: состояние напоминает лихорадку от недосыпа и нового-старого образа жизни.?Это то, о чем я думаю??Бред засасывает грубым поцелуем в воспоминания из прошлого: Кейго помнит всех тех ублюдков так, будто виделся с ними вчера. Неужели он бы не запомнил Бриллианта? Может, тот был за кулисами происходящего? Подгонял наркотик, а уже после с веществом работали люди из ГК??Кого ты пытаешься наебать? —?бьет себя по лбу Номер два и возвращается в укрытый мраком угол. —?Как будто это знание что-то изменит… Пхх, можно порадоваться тому, что он так высоко забрался?— обслуживать самодовольного Номера два, смазливого кретина с обложки, который в бесплодных попытках надрывает крылья, чтобы спасти как можно больше людей… Только вот надо им это спасение? В рот они ебали эту жизнь…?Худшее время?— часы, минуты, да даже жалкое мгновение после того, как последняя принятая доза отпускает разум, и до секунды, когда Кейго снова перезаряжается. Покупать ?оптом?, ясное дело, не вариант. Рассчитывать все заранее, чтобы не приходилось болезненно трезветь и ломаться?— достаточно сложная задача для человека, чей мозг занят чем угодно, только не заботой о своей заднице: не видеть ничего дальше своего клюва, застыть в маниакальных идеях, планах по свержению институционального героизма и тупорылых шутках.Кейго замирает за секунду ?до?. Он чувствует, что должен вкусить это отчаяние, на которое в последнее время у него совершенно не остается времени. Он должен вспомнить и осознать, какой же он жалкий-общипанный-зловонный-падший ублюдок?— даже кусок дерьма на его фоне покажется слитком золота.Кейго усаживается костлявой задницей на грязный бетон и продолжает сверлить взглядом пакетик, будто там?— есть пиздец какой мозговыносящий ответ на все его вопросы. Но вместо этого?— лишь серебрящийся в свете луны порошок и дрожащие пальцы.?Терпение, Таками,?— специально эта фамилия, чтобы уколоть себя иглой поострее: Кейго прижимает к груди пакетик и закрывает глаза. —?Скоро ты будешь лишен привилегии делать паузы… И тогда совсем разубедишься в своей ничтожности…?Хоукс дышит все тяжелее, а по щеке катятся капли пота?— ощущается как слизь или вязкие слюни нависшего над ним хищного зверя. Сопротивляться сложно. Но это, как он считает, его обязанность.Уныние?— единственное реальное, что осталось в его жизни. Но даже это реальное?совсем скоро исчезнет. И тогда останется лишь иллюзорная вера в то, что он действительно может что-то изменить.На деле?же?— Хоукс собственноручно выжигает себе дорогу в преисподнюю.