Часть 2 (1/1)

Раскладывая свои немногочисленные вещи, Диппер старался не шуметь, что выходило из рук вон плохо. Доски и дверцы шкафов скрипели при малейших шагах. Капли, стекающие с батареи, изредка булькали, а сквозняк насвистывал ужасную знакомую только ему песенку.Вся комната, почуяв новую жертву своего хозяина, внутри себя вдруг словно ожила и начала активно разговаривать с человеком, который ещё не погрузился в безумие одинокого детского дома. Комната словно активно комментировала каждый шаг и изучала новенького, который ещё не открыл душу странностям, не впитал в себя пыль серых стен и досок, не осознал, что с этого момента его жизнь подвластна меланхолии, а сердце - тонкой гнетущей мелодии ветров, серости и тёмными тайнам. Речи комнаты были странными: тихие шорохи теней от каждого предмета тихо нашёптывали древние заклятья на древних проклятых языках. Тонкие, голые и чёрные ветки деревьев, напоминающие обгорелые руки пианиста, во всю стучались в окно, словно танцующие шаманы били в барабан, исполняя магический ритуал. Чёрные пауки - молчаливые охранники, наблюдавшие за мальчишкой, активно следили и пытались понять, насколько опасен новый гость. Крысы недовольно скреблись и шустро бегали по полу, стараясь учуять запах новенького и понять, как скоро они смогут слизать пряности с костей чужака. Доски скрипели и ныли, совсем не внушая доверия. Эти старики, повидавшие многое, уже хотели уйти в заслуженный отпуск, но никто им этого не позволял, обманывая их тем, что они крепкие, сильные и могучие, а старость их вовсе не портит. Но доски верили и терпели, через боль и нытьё, но терпели, радуясь тому, что они полезны, могучи и кому-то нужны. И если бы хозяин комнаты не вёл с досками утешительных бесед, те, возможно, давным-давно сдали бы позиции, обрушившись на головы несчастных серых детей и мисс Люсинды. А ведь если бы такое случилось, господин четырёх стен, лишился бы места проживания, что не прельщало ни Билла, ни его милых зубастых и многоруких друзей. Пока Диппер пытался быть тихим настолько, насколько вообще мог, Билл никак не реагировал на шумы и речи комнаты, он просто, отвернувшись, лежал с закрытым глазом, и было непонятно: спит он или же просто находится в трансе, или, быть может, вообще притворяется спящим, чтобы надоедливые мальчишки не приставали с расспросами.Закончив складывать одежду и обувь в шкаф, новенький вздохнул, отряхнул руки и, посмотрев на пыльную кровать, снова устало вздохнул и покинул комнату, дабы раздобыть чистое постельное бельё.Выйдя из комнаты в коридор, Диппер шагнул вперёд и, рассматривая всё вокруг, медленно пошёл на поиски Люсинды.Хрупкие стены были покрыты давно выцветшей бледно-голубой краской, которая в некоторых местах начала отваливаться. Некоторые трещины были успешно замаскированы причудливыми картинами: на одной из которых был изображён чёрный арочно-консольный мост, перекинувшийся через бурлящее неспокойное море с огромными волнами, что встали на дыбы, словно резвые борзые, не желающие подчиняться и пропускать путника на тайный остров, который таил в себе много тёмных дней и безумных ночей. Пройдя немного дальше, Диппер увидел изображение мирного чисто-голубого неба, в котором среди оседающих мягких, словно воздушное пирожное, облаков летали гордые и сильные птицы. Напротив облачной картины было изображение девушки в длинной синей юбке, белой рубашке из льна и шляпе с подсолнухам. Девушка пробиралась вдоль межи через поле ржи. Она вся вымокла до нитки, но упорно шла к калитке, где её уже ожидал с распростёртыми объятиями неизвестный парень, одетый в насыщенно-зелёные штаны и белую рубашку. В его руках был букет полевых цветов. Поле было укрыто пеленой прозрачных вечерних сумерек, также оно хранило в себе драгоценные жемчужины, которые никто и никогда не сможет забрать руками. На последней картине, что висела дальше всех, уже в самом конце коридора, был изображён земной обрыв, ведущий в бесконечную темноту и пустоту. И больше ничего. Эта работа явно была сделана минималистом, но она точно попадала в цель - сердце смотрящего, трогала его и задевала сознание смотрящего, травмируя в нём чувства и изменяя его восприятие через призму резких и понятных образов. Диппер с удивлением и трепетным интересом рассматривал искусно сделанные работы неизвестных художников, из-за чего стал идти ещё медленнее. Закончив рассматривать последнюю картину, Диппер обнаружил, что дошёл до деревянной лестницы. Решив напоследок окинуть коридор взглядом, мальчик заметил ещё несколько деталей, которые он упустил, разглядывая художества. Как выяснилось, не заметил подросток старые деревянные белые двери и редкие окна, которые хранили на себе причудливые истории и узоры. Красивый цветной витраж пропускал через себя свет и отбрасывал цветных зайчиков на деревянный пол, который был покрыт красным ковром, который в свою очередь успел за многие года впитать в себя запах старости, эфирного масла и причудливый запах старого дома. Закончив знакомство с коридором, мальчик начал спускаться по крепкой тёмной деревянной лестнице.На удивление Диппера в доме было подозрительно тихо… по неправильному удручающе тихо. А ведь когда его отправляли в детский дом, он думал, что тут будет ужасно шумно. Но его ожидания не оправдались. В доме был слышен каждый шорох, а время словно остановилось. Бледные фиалковые стены давили на сознание, а лестница казалась бесконечной.Ноги начали заплетаться: ступеньки были по-странному не удобными, было также чувство, что сосед подростка специально натравил ступени на мальчика, чтобы они путали его ноги, или же Билл мог их просто заразить своим скверным настроением, ведь оно порой очень заразно. Диппер понимал, что такого быть не может, но найти более логичных объяснений этому. Ведь когда мальчик поднимался, ступени были самыми обычными, а при спуске они вдруг стали ужасными. Не обращая внимания на второй этаж, Диппер наконец преодолел лестницу и стал рассматривать первый этаж. Тёмно-синий ковёр спокойно спал себе на полу, входная тёмная дубовая дверь была закрыта.Сейчас мальчик находился в зале. Понял он это потому, что вокруг были расставлены красные диваны, рядом с которыми стояли белые столики, на которых красовались большие засушенные букеты из полевых цветов. Стояли они в прозрачных изысканных вазах, которые были сделаны из пластмассы. Цветы на удивление ещё пахли и выглядели эстетичными. Но они не могли затмить шкаф с прозрачными дверцами. А выглядел он особенным в глазах мальчика из-за своего содержимого: там находились различные камни, минералы, странные книги, которые невозможно было рассмотреть, а ещё были различные статуэтки.К примеру, чёрный мраморный покрытый белыми трещинами прямоугольник, к которому вела золотая лестница.Ещё была малахитовая маленькая и пышная злая сова, сидящая на ветке старого чёрного дерева. Глаза совы были янтарными и пронзительными. А когти острыми и смертоносными. На перьях был узор в виде линий, а клюв крючком висел между глаз. Так же были фигурки различных жутких монстров, среди которых была статуэтка золотого треугольника с ручками, ножками и глазом, цилиндром и бабочкой. Это существо стояло на красной колонне. У самого основания которой на коленях стояли каменные серые люди и о чём-то слёзно умоляли этого зверя, который являлся символом тайного общества просвещённых. Были и чёрные свечи в миниатюрных красных подсвечниках, а ещё зелёный череп неведомого зверя, который имел ветвистые рога оленя и острые зубы. А также одну единственную пустую глазницу в центре черепа. Эти атрибуты кричали о том, что в доме творится что-то не ладное, таинственное и опасное, мистическое и захватывающее дух, что-то не постижимое. Но Диппер не верил в магию, доверяя лишь науке и проверенным фактам, поэтому, откинув мысли о странности и неправильности этих предметов, что посмели находится в шкафу детского дома, он продолжил осмотр дома.Посмотрев налево и направо, Диппер увидел два коридора и застыл, раздумывая в какой лучше пойти.В конце концов, парень решил пойти вправо. Идя по пустому узкому коридору, где были лишь белые стены и потолок, Пайнс никак не мог избавится от мысли, что в доме слишком тихо. Это нервировало его, но он упрямо шёл вперёд, ведь других вариантов не было. И вот пройдя ещё немного, новичок открыл перед собой дверь и очутился в столовой. Она была самой обычной столовой, напоминающей столовые из детских лагерей. Обычные стулья и столы. Обычные окна с занавесками, обычный пол, обычный буфет и место под раздачу еды. Ничего необычного, кроме пустоты, не обнаружилось.Но вот мальчик услышал тихое красивое пение девушки. Он пошёл на таинственный голос, который был столь чистым, что сравнить его можно было с лесным родником, из которого лилась живая, благословлённая солнцем, ледяная вода.Придя в итоге к небольшой двери, мальчик посмотрел в замочную скважину и увидел там Люсинду, которая сидела на стуле спиной к двери и что-то делала. Отпрянув от скважины, Диппер постучал в дверь, и пение тут же прекратилось. Через несколько секунд дверь открылась и на подростка смотрела мамочка всех отверженных детей. Неловко улыбнувшись, Диппер сказал: — Вы очень красиво поёте.— Спасибо, милый. Зачем же ты пришёл? Проголодался? Или заблудился? — Люсинда ласково улыбнулась и, положив руки на колени, склонилась над мальчиком, который был ниже её. — Нет, я просто искал вас, хотел спросить, есть ли у вас чистое постельное белье? Старое всё пыльное, и я, ну... — Диппер растерянно смотрел в глаза мисс Люсинде, чуть оробев. — Ох, точно, я совсем забегалась и забыла, да и думала, что Билл напомнит, — задумчиво ответила хозяйка дома, выпрямившись и чуть тряхнув головой, улыбнулась лишь шире и, словно гордясь тем, что она сейчас скажет, продолжила: — Ну что ж, пойдём, я дам тебе чистое бельё.Выйдя из столовой, они шли вперёд в полной тишине. Наблюдательный мальчик заметил, что шаги мисс Люсинды совсем не издавали звуков. Она шла совсем беззвучно, словно призрак, который лёгкой и гордой походкой плыл над полом, не касаясь его поверхности. Очнувшись у серой двери в коридоре, который находился с левой стороны от зала, новенький чуть тряхнул головой, тем самым прогнав пустоту из головы, и спросил волнующий его вопрос:— Мисс Люсинда, а почему в доме так тихо? Это же… — запнувшись, Диппер опустил голову, не хотя произносить столь печальное слово, как "детский дом".— Сейчас все на занятиях в школе— Но, а как же Билл? — тут же нагло перебил женщину подросток, у которого был уж слишком любопытный ум. — Билл обогнал школьную программу на годы вперёд, и сейчас он изволил самостоятельно изучать интересующий его материал, ну и плюс он находится на "домашнем" обучении.— Вау! — Диппер был восхищён услышанным. На его губах появилась широкая улыбка, а глаза засверкали любопытством, щенячьей радостью и детским восторгом. Мальчик чуть ли не пищал из-за переизбытка эмоций.Матушка брошенных детей решила промолчать и не смущать новичка указанием на нетактичную и слишком резкую смену эмоций.Доставая чистое постельное бельё, хозяюшка вручила наподушник, наодеяльник и наматрасник* мальчишке.Тот в благодарность кивнул и вновь спросил: — Значит Билл целыми днями сидит в комнате совсем один? — чуть склонив голову вбок, словно недоверчивый кот, спросил Пайнс. И, продолжая свои размышления, сказал:— Ему должно быть одиноко… Но раз другие где-то учатся, значит, и я тоже буду учиться вместе со всеми?— Ну разумеется, школа находится за лесом. Это не очень далеко, а ещё полезно, ведь все дети будут гулять по лесу и дышать свежим воздухом. — Горделиво говорила мисс Люсинда, в который раз радуясь тому, что её детишки будут здоровее, а значит счастливее. — Все, кроме Билла… — дополнил мальчик и тут же обеспокоенно спросил:— А скажите, разве не опасно детям ходить по лесу в одиночку?— Лес не опасен, если соблюдать старинные правила приличия. А теперь, Диппер, иди в комнату, стели бельё, обустраивайся, и до ужина ты будешь свободным. Если хочешь, можешь погулять по дому, а я пока займусь готовкой. После ужина будет знакомство с территорией, потом полдник, следом свободное время, после которого будет ужин, а потом знакомство с нашей дружной семьёй, и посвящение тебя в наш круг. После него вечерник** и отбой. Надеюсь, тебе всё понятно?— Да, мисс Люсинда. — Кивнул мальчик, смотря прямо на матушку отверженных душ. — Отлично, а теперь, шагом-марш выполнять план. Дела не ждут, милый, так что вперёд! — воодушевленно воскликнула леди, призывая Диппера к активным действиям.Зелёный, словно не спелое яблоко, малыш, только поступивший в дом, окинул Люсинду серьёзным взглядом и, пожав плечами, ушёл в комнату господина серых стен.Войдя, на территорию замершего столетия назад времени, подросток замер в дверях.Билл сидел на подоконнике лицом к окну: его длинные и худые руки обнимали колени, а светлая голова лежала на вершинах этих острых гор.У новичка создалось впечатление, что его новый сосед грустит, и он не знал, как поступить. Спросить в чём дело? Но ведь Билл не настроен дружелюбно в его сторону, а значит не будет рад расспросам. Но, с другой стороны, разве можно оставить его в таком положении, даже не попытавшись утешить или поднять настроение?Но пока мальчик колебался, друг крыс и пауков, не отрывая взгляда от окна, холодно и отстранённо спросил: — Ты так и будешь стоять в дверях? Ты в текстурах сломанной реальности застрял? — пока хозяин четырёх стен заторможено говорил, Диппер успел снять грязное бельё и бросить его на пол.— Меня просто озадачил твой вид, — надев наподушник сказал Пайнс и взяв в руки накроватник, расстелил его по всей поверхности матраса и продолжил, фыркнув себе под нос, — сначала такой весь вальяжный и крутой альфач-хозяин комнаты, и тут внезапно такой меланхоличный тюльпан.— Хах? Тюльпан? Что ж, оригинальненько, а почему тюльпан? — сменив позу и смотря уже на мальчика, спросил Билл чуть, приподнимая уголки губ.— А вот всё тебе расскажи, — подросток показал язык и хихикнул.— Хах, не показывай мне язык, а то ведь и откусить могу. — довольно улыбаясь, Билл в доказательство своих слов укусил воздух при этом клацая зубами. — Чтобы откусить мой язык, тебе придётся меня поцеловать. — сложив руки на груди и смотря прямо на бывший меланхоличный тюльпан на удивление строго сказал мальчик. — О, а ты, оказывается, у нас голубых кровей? — колко подметил Сайфер.— Верно, я имею голубую кровь, ведь я – король. — Дерзко ответил Диппер надменно вскинув голову. — Хах, король старых ржавых пружинок, — коснувшись одной из торчащих прядок волос соседа, чуть поглаживая её и держа на лице всю ту же примёрзшую, каменную улыбку, ответил враг зеркал.— Руки! — хлопнув соседа по руке, которая осмелилась коснуться пушистых милых кудряшек, Диппер сказал:— Обычный смертный не имеет права трогать короля.— Ах, точно, вы ведь голубых кровей, как грубо с моей стороны притеснять и касаться короля. В знак сожаления я хотел бы предложить вам другие апартаменты, а именно, подвал. — шутливо отвесив поклон, Билл на несколько шагов подошёл к ржавой пружинке. Он был доволен спектаклем-игрой который они затеяли и по не согласованной согласованности вели для самих же себя. — Ох, ну что вы? Я не достоин этого, а вот вы, сударь, очень благородный человек, которому я с удовольствием уступил бы место в подвале. — всё отнекивался Пайнс, у которого немного дёргался рот, из-за того, что мальчик пытался сдержать смех — Там всё, как вы любите: тишина и простор, вы этого достойны, сударь. И я настаиваю на вашем пребывании там. — Диппер отзеркалил жест Билла, и тоже сделал несколько шагов на встречу. — Ох, ваше величество, я не достоин такой чести — выпятив руки вперёд словно сдаваясь говорил хозяин четырёх стен — и вынужден отказаться от вашего столь любезного предложения. — склонив голову в бок и пройдя на встречу "королю" ещё несколько шагов, Билл замер рассматривая парня. — Тогда, господин Сайфер, я разрешаю вам остаться со мной в этой чудесной комнате и жить в мире и согласии. — раскрыв руки словно орлёл летящий в небе стоя рядом с Сайфером дружелюбно говорил Диппер. — Словно жених и невеста? — фыркнув спросил Билл подходя ещё ближе к ходячей кудряшке — Скорее уж, жених и жених. — игриво сказал пацан, и не желая уступать соседу Диппер тоже подошёл ближе. — Но мы не можем жить в мире как жених и жених, ведь я не соглашался выйти за вас замуж. — покачав головой озадаченно говорил Сайфер, делая вид, что его это действительно волнует. — А я не делал вам предложения руки и сердца. — удивлённо и так же взволнованно ответил Пайнс сделав один неловкий шаг на встречу. — Тогда, будем жить как враги? — по наигранному огорчённо спросил Билл. — Лучше, как друзья, ведь дружба - это магия, а магия нам нужна. — вполне логично подметил мальчик подходя ещё на два шага и смотря снизу вверх на соседа. Они уже стояли очень близко, но всё ещё не касались друг друга, дистанция между двумя телами была хоть и не значительной, всего-то несколько сантиметров, но эта дистанция была, и переходить её никто намерен не был. — В этом я согласен с вами, ваше величество, магия лишней не бывает — заглядывая в глаза собеседника и выискивая в них что-то своё, Билл согласился со словами мальчишки. — Особенно магии дружбы, так что да — новенький житель дома утвердительно кивнул и тут же спросил — Билл, мы теперь друзья?— Скорее приятели — враг зеркал кивнул и выпрямился смотря на парня сверху вниз — но если продолжишь в том же духе, пацан — разбиватель зеркал неожиданно передумав держать дистанцию положил свои руки на плечи подростка и продолжил — то да, мы подружимся, но нужно ли тебе оно? Вот в чём вопрос. — отпустив короля пружинок, отвернувшись от него к окну и отойдя от подростка, сказал Билл. — Ещё как нужно — тут же торопливо сказал Диппер подходя ближе к Биллу —ты ведь мне интересен стал.— Из-за чего? — единственный глаз Билла расширился от удивления и он повернулся к мальчишке. — Из-за ума и поведения, — пожал плечами подросток.— Вы мне льстите.— Ох нет, это чистейшая правда. Чистейшая, как воды Стикса.— А ведь водичка в этой реке дрянная.— Как и пыль в этой комнате. Так что, любезнейший сударь, я бы хотел попросить вас оказать мне содействие в уборке.— Предлагаю отложить это на потом. Я устал сегодня и хотел бы отдохнуть— Хорошо, мы отложим уборку, а сейчас отдохнём.— Да, именно, отдохнём...