Жертва обстоятельств (1/1)

?Тот, кому нечего терять, может всего добиться, того, кто нечувствителен к боли, ничто не ранит?.Колин Маккалоу. Поющие в терновнике—?Долго ещё? —?шум колёс и стук копыт о неровную поверхность дороги заглушали голос говорящего.—?Да не особо, примерно две с половиной мили,?— раздался надорвавшийся и хриплый, словно скулёж собаки, голос ямщика.Спрашивающий ничего не ответил, отводя взгляд в другую сторону. Его мысли, словно невесомая материя, уже давно парили между огромными елями-великанами, кроны которых тяжёлым грузом густых зелёных ветвей склонялись к земле, едва касаясь влажной поверхности. Вдалеке, проглядывая через деревья, виднелась зелёная опушка леса, над которой нависал тонкий слой белесого тумана. Иногда, если хорошо приглядеться, можно было увидеть какого-нибудь маленького зверька, внимательно и настороженно смотрящего на фыркающую лошадь. Небо, будто серая и пушистая вата, нависало над головой странника, изредка брызгая прохладными каплями на макушку каштановых волос. Этот безмолвный пейзаж восхищал своей умиротворенной, неприступной и безмятежной обстановкой.Такого не было в Меэфэйре—?Не сочтите за грубость, но что вы забыли в такой глуши? —?поинтересовался седоволосый мужчина спустя пару минут.—?У меня здесь… родственник,?— слегка запнувшись, проговорил кареглазый. Всю поездку он будто бы на иголках сидел.—?Хм… Неужто он находится в замке Бренненбургского? —?заинтересованно и с легкой ухмылкой прохрипел ямщик. —?У него, конечно, родословная большая, но чтоб прямо из Лондона…—?Ну, разное случается в жизни,?— молодой человек явно не хотел продолжать разговор, уставившись неподвижным взглядом на свои грязные сапоги, на которых ещё зеленели маленькие травинки, прилипшие к ним.Пожилой мужчина, заметив его неразговорчивость и замкнутость, улыбнулся, а затем и вовсе рассмеялся. Его лицо в мгновение ока покрылась мелкими морщинками, а смех, словно свист ветра, раздался в дремучей глуши леса.—?Да ладно, не берите в голову. Порой здесь так скучно, вот я и достаю своими дурацкими вопросами.—?Ясно,?— отрезал кареглазый.Голова Даниэля была переполнена различными мыслями и отнюдь не приятными. В его душе затаилось скользкое и омерзительное чувство страха. Оно, разливаясь по тончайшим ниточкам души струйкой яда, разъедает всё на своём пути, добираясь до шаткой и неустойчивой психики юноши. Кареглазый нервно рассматривал зеленеющие пейзажи Пруссии, тяжёлым взглядом уставившись в чёрную глушь леса. Его брови медленно сморщились на переносице. Там, в темнеющей дали между массивными стволами деревьев, ему показалось еле заметное движение. Сердце пропустило пару ударов.—?Знаете, я это не просто так говорю,?— никак не желая отставать, сказал ямщик. —?Говорят, этот замок проклят.Даниэль неожиданно вздрогнул, отводя свой пронзительный и изучающий взгляд от загадочных просторов елового леса. Во рту всё пересохло. Мысли, не желая составлять логическую цепочку, по прежнему витали где-то далеко отсюда. Голова гудела от изнуряющей бессонницы, мешая сосредоточиться на разговоре. Юноша ещё долго пытался прийти в себя, пока не обнаружил на себе вопросительный и даже взволнованный взгляд.—?С вами дурно сделалось? Вы аж побледнели… Может, остановимся в ближайшей деревне? У меня там есть хороший знакомый, он вас и накормит, и напоит,?— обеспокоено прохрипел седоволосый, а затем добавил. —?Или вам лекарства какие нужны?—?Спасибо вам большое, но я как-нибудь уже до пункта назначения дотерплю…О, Даниэль бы точно не отказался от ароматного яблочного пирога, но ещё больше он жаждал расслабляющей, успокаивающей и спасительной настойки опиума.—?Ну, как знаете. Если что, то вы это… крикните мне, я…—?Скажите,?— резко прервал его темноволосый,?— так почему этот замок проклят?Мышцы в горле резко начали сжиматься, безжалостно преграждая живительному воздуху путь в лёгкие. Даниэль дрожащей рукой схватился за ворот рубашки, железной хваткой впившись в ткань. Он, пытаясь не привлекать к себе лишнего внимания, решил продолжить разговор, хотя это стоило ему колоссальных усилий.—?Да что только про эту чёртову развалину не говорят! —?воодушевлённо начал ямщик. —?Ходят слухи, мол, что этот Александр Бренненбургский в сговоре с какой-то сектантской группой, представляете! Нет, я, конечно, не верю в бестолковые сплетни, но этот тип явно не внушает никакого доверия. На днях чёрт дернул меня проехать мимо этого треклятого замка, думал, сокращу путь. А тут услышал какие-то жуткие крики со стороны замка! Ну я, естественно, что есть силы рванул оттуда, сверкая копытами моей Герды. Говорю вам, недоброе это место, ух, недоброе… Там даже воздух какой-то другой, более тяжелый, что ли.Кареглазому становилось всё хуже: перед глазами всё плыло, прекрасный лес будто по взмаху волшебной палочки превратился в размытое зелёное пятно, от вида которого начинало мутить. Табун мурашек волной промчался по спине Даниэля, вызывая лихорадочное повышение температуры. Слова пожилого ямщика отошли на второй план, создавая неразборчивый и глухой набор звуков, которые отказывались сплетаться в единую логическую связь. Лицо странника покрылось испариной, а с губ сорвался скулежный стон, наполненный отчаянием и непреодолимым ужасом.Ямщик резко повернулся в сторону страдающего, неожиданно одернув тощую лошадь за поводья. Она лишь недовольно фыркнула, уперевшись своими сильными копытами об поверхность неровной каменистой тропинки. Седоволосый неуклюжими движениями перешагнул через деревянную перегородку, разделявшей ямщика и нанимателя. Преодолев это незамысловатое препятствие, он упал на колени перед уже лежавшим на полу Даниэлем, дрожащими жилистыми руками схватившись за его плечи.—?Боже упаси, да что же такое с вами происходит? Только не помрите здесь, до деревни совсем чуть-чуть осталось! —?на одном дыхании протараторил старик, округлив свои серые глаза. —?Да что же за день сегодня такой! —?уже себе под нос пробубнил ямщик, садясь обратно на ржавый и согнувшийся облучок. Он схватил кожаные выцветшие поводья и сильно потянул их на себя, хриплым голосом крикнув: ?Но, пошла!?.Герда, в очередной раз раздраженно фыркнув, неохотно сдвинулась с места, с каждым шагом всё больше разгоняясь. Птицы, сидевшие на тонких веточках ели, взмыли в пасмурное серое небо и спрятались в туманные облака, громко хлопая крыльями. Все звуки обитателей леса постепенно замолкли, оставляя после себя гнетущую и напряженную тишину, разливающуюся по всем уголкам зелёных просторов; лишь оживленный цокот копыт громким эхом отлетал от коры деревьев, словно оживляя это мёртвое молчание. Воздух стал намного тяжелее. Непонятное ожидание и, можно сказать, чувство чего-то неизбежного проникли в мельчайшие трещины души старика, оставляя после себя лишь неопределенность и животный страх. Герда, будто тоже ощущая какую-то таинственную и потустороннюю ауру, независимо от воли хозяина, начала заметно ускорять темп, постепенно переходя от рыси на галоп. Лошадь в страхе крутила головой из стороны в сторону, пытаясь избавиться от надоедливых удил. Ямщик начал замечать, что управлять ей становилось всё сложнее и сложнее.—?Да чтоб тебя чёрт побрал, Герда, успокойся сейчас же! —?прикрикнул на испуганное животное седоволосый, стараясь взять под контроль ситуацию. Но животное не слушает того, в чьём голосе звучит неприкрытая нотка отчаяния.Тем временем Даниэль был ни жив ни мертв: он неподвижно лежал на деревянном полу повозки, судорожно пытаясь привести свои мысли в порядок. Однако остаток здравомыслия всё время ускользал от него, вынуждая того залезть в карман своих брюк. Кареглазый, в попытках что-то отыскать, перевернулся на спину, и ему в глаза ударил яркий пронзительный свет. Пусто. Он ничего не нашёл.?Зачем? Зачем так жить, если твоё существование зависит лишь от какой-то склянки? Страшно… Тень… Как давно она дышит мне в затылок? Недуг, проклятие, гноящаяся рана, никак иначе. Наказание?..?А что дальше? Дальше?— погружение в дружелюбную и до боли знакомую черноту небытия, тёплой волной окутывающую разум Даниэля. ***—?Да говорю я тебе уже раз тридцатый! Я подхватил его, посадил к себе, начал рассказывать про эту чёртову развалину, потом ему ни с того ни с сего хреново стало, а затем уже и Герда взбесилась, будто её ужалил кто! Зуб даю, это все проклятие Александра. Думаешь, люди просто так пропадают? Это он их к себе в нору затаскивает и какие-то страшные вещи вытворяет с ними!Раздражённый голос постепенно начал развеивать пелену непроглядной темноты, заставляя вынырнуть из глубокого океана бессознательности. ?О чём же говорят эти голоса???— бесформенная мысль невесомо возникла в черноте, вынуждая заснувшие уголки разума постепенно пробуждаться от давящей дремоты.—?Так, Генрих, опять ты за старое! Мне уже надоели твои совершенно необоснованные обвинения в сторону барона Бренненбургского.?Бренненбургский… Что-то знакомое?. Одного лишь этого слова было достаточно, чтобы пробудить в Даниэле желание обратно погрузиться в океан небытия. Оно, как бы он отчаянно не сопротивлялся, зажигало в нём бурю усыплённых воспоминаний, всё больше и больше проливая свет на соблазнительную и манящую тьму. Было лишь одно желание?— желание увязнуть в тёмном омуте, тем самым помогая попридержать те горькие, невыносимые воспоминания.—?Так, Альберт, а с этого момента уже поподробнее. С каких это пор ты так рьяно поддерживаешь этого сектанта? Ты что, совсем ничегошеньки не видишь под своим же носом?Постепенно мысль начала сливаться и с физической формой тела, словно воскрешая все органы чувств. Теперь он мог пошевелить кончиками пальцев, вздохнуть полной грудью и даже приоткрыть глаза. Там, где Даниэль находился, было очень мягкое и тёплое освещение. Скорее всего, свет исходил от маленькой настольной лампады.—?Я просто не хочу наживать себе врага в лице бурмистра, понимаешь? Наша деревушка и так еле-еле сводит концы с концами, так я, в отличие от некоторых, хоть как-то пытаюсь держаться на плаву. А ты лишь рассказываешь свои нелепые доводы всем, кому не лень!Вместе с пробуждением пришла свойственная всем смертным острая необходимость в воде. Во рту у Даниэля всё пересохло, заставляя его разум как древнее, но достаточно примитивное существо сосредоточиться лишь на удовлетворении своих физических потребностей. Эта мысль всегда удручала кареглазого, но против природы он ничего не мог поделать.—?Да я даже не собираюсь водиться с таким глухим, пугливым, да ещё и слепым человеком как…Не успел Генрих закончить свою фразу, как по маленькой комнатке раздался звонкий удар разбившейся настойки с какими-то травами. Спорившие одновременно повернулись в сторону шума, обнаружив Даниэля уже не спящим. Его рука нависла над маленькой деревянной тумбой, где, предположительно, должна была находиться та самая бутыль с жидкостью. Он раскрыл рот с целью выдавить из себя хотя бы пару извинительных слов, однако из его уст вырвалась совершенно иная просьба:—?Можно, пожалуйста, воды…Первые пару секунд в воздухе повисло непонятное молчание, и если бы не искренний и задорный смех старого ямщика, звонко отражавшегося от деревянных стен, то в комнате по-прежнему осталась бы атмосфера негодования и негативной ауры. Он встал со стула, на котором весьма удобно расположился, хромающей походкой дошёл по скрипучему полу к столу и, взяв с него графин с водой, налил в прозрачный стакан живительного напитка. Как только Даниэль увидел объект своего вожделения, его руки механически поднялись к протянутому стакану, жадно схватив его и поднося к пересохшим губам. Из-за быстрых и рваных глотков он даже не успел насладится свежей и прохладной водой, осушив стакан в мгновение ока. Оба мужчины, так или иначе, смотрели на юношу не без улыбки, и их разговор теперь витал где-то на задворках памяти.—?Да, необычные же обстоятельства вас сюда занесли… —?начал издалека второй, Альберт. Его голос, в отличие от знакомого нам Генриха, был намного тише, тем самым придавая ему вид запуганного человека. —?Как я правильно понял, вы из Лондона?—?Да, вы не ошиблись,?— на ломаном немецком языке ответил темноволосый, при этом рассеянно оглядываясь по сторонам и рассматривая какие-то картины, на которых было сложно что-либо разглядеть из-за темноты. Крошечная комнатка, в которой находились говорящие, вмещала в себя всё, что нужно для обычного человека: кровать, пару незамысловатых тумбочек и стульев, стол, а также множество рыбацких принадлежностей, разбросанных по всем уголкам помещения. Так, например, старая сеть для ловли рыбы была давно повешена хозяином на стену, так как на ней невооружённым глазом можно было разглядеть многомесячный слой пыли. Пока Даниэль рассеянно рассматривал помещение, на него уставились вопросительный и выпытывающий взгляды.—?Извините за грубость, но вы и вправду родственник Александра Бренненбурского? —?настороженно проговорил Альберт, заметив отстранённость своего гостя.Тут странника как будто облило ледяной водой: он вспомнил, что ему не давало покоя после пробуждения. Пребывание в липкой темноте опять оставило после себя след сладкой эйфории. Сперва это невесомое чувство притупляет разум, создавая перед глазами замутнённую пелену неги. В этом состоянии хочется остаться подольше, игнорируя приближение холодной реальности. Однако она всё же запускает свои скользкие щупальца в дальние уголки души, неся за собой тяжёлый груз воспоминаний. К сожалению, даже самый приятный сон заканчивается, оставляя после себя ощущения свободы, дразнящие Даниэля; он, как никто другой, был знаком с этим ощущением. Темноволосому казалось, что его скитания никогда не закончатся, и он будет вынужден провести всю свою оставшуюся жизнь, как испуганное животное.?Оно может быть близко?.Эта мысль мгновенно врезалась Даниэлю в голову, заставив того резко обернуться и в панике рассматривать самые тёмные углы комнаты. Сердце у юноши словно замерло в ожидании чего-то смертельного. Он нервно оглядывался по сторонам, в то время как мужчины с опаской косились на него, постоянно переглядываясь между собой. Даниэль, изобразив на своём лице подобие доброжелательного вида, постарался вспомнить хотя-бы пару слов на немецком языке, чтобы объясниться с иностранцами.—?Я не хочу вас утруждать своим присутствием, и поэтому я, наверное, скоро отправлюсь… —?начал Картер, медленно приподнимаясь с мягкой кровати. —?Я благодарю вас за помощь и гостеприимность.—?Но как же так, вы только-только пришли, так сказать, в себя, и уже уходите? —?ямщик удивлённо выкатил свои серые глаза, в растерянности расставляя морщинистые, мозолистые руки в разные стороны. Он никак не мог понять, что же происходило в каштановой голове у Даниэля. К сожалению, даже сам Картер не мог дать чёткого ответа на этот вопрос.Юноша, не отвечая на поставленный вопрос, отрицательно покачал головой, уныло проводя взглядом по фигуре старика. Он, как никто другой, понимал, что ему нельзя оставаться здесь ни на минуту дольше, а иначе на его след придёт Тень и убьёт каждого на своём пути. Даниэль не хотел вовлекать в свою мрачную историю посторонних людей, тем более эта авантюра могла плохо для них закончиться. Они не читали его мысли, не понимали всей тяжести положения, в конце концов они просто не знали. Это неведение заставляло их с опаской и недоверием смотреть на причудливого гостя. Альберт, косо взглянув на Картера, с презрительным выражением лица обратился к нему:—?Это, конечно, ваше дело, но я бы не высовывался на улицу поздней ночью. Вдобавок ко всему, чтобы добраться до замка, вам придётся пройти через лесную чащу, а в тёмное время суток там волки блуждают. Так что было бы очень умно с вашей стороны переночевать здесь и рано утром отправиться в дорогу,?— монотонный голос Альберта донесся до Даниэля, заставив того ещё ниже опустить голову. Казалось, что весь мир обернулся против него в этот момент. Как бы то ни было печально, но совет мужчины не остался незамеченным, и он отнюдь не был лишен благоразумия и рациональности. Меньше всего, чего на тот момент хотелось кареглазому?— это бродить по тёмному и опасному лесу, приходя в ужас от малейшего шороха. Да, он осознавал безвыходность этой ситуации, но также он предчувствовал возможные последствия его визита. Картер до боли сжал свои кулаки: юноша знал, в какую сторону наклоняется чаша весов, и этот выбор для него оказался невыносимой пыткой. Какое он имел право превозносит свою жизнь выше другой?—?Да, хорошо, я останусь… —?подавленно пробормотал гость. Эти слова дались ему с большим трудом.—?Ну вот и славно,?— утомившись от долгого молчания, оживленно сказал Генрих. Он весело хлопнул по коленям, при этом поджав губы, встал со стула и подошёл к отчужденному страннику, дружелюбно положив свою массивную и тяжелую ладонь на его плечо. —?Не переживайте, всё будет хорошо,?— в достоверности этих слов кареглазый сильно сомневался.—?Ладно, проходите в соседнюю комнату и располагайтесь там; ваш багаж лежит там же,?— уставшим тоном проговорил Альберт, потирая переносицу двумя пальцами.Даниэль, даже не посмотрев в сторону говорящего, безмолвно кивнул головой, а затем быстрыми шагами направился в другую комнату, аккуратно закрыв за собой дверь.Альберт ещё некоторое время задумчиво смотрел перед собой, словно пытаясь подобрать слова к сложившейся ситуации. Он скрестил пальцы рук, положив их на ноги. В помещении повисло неловкое молчание. Даже седоволосый ямщик растерянно почесал лысый затылок, не находя подходящего слова к описанию своих ощущений. Его взгляд бегал по бревенчатым стенам и различным картинам, периодически цепляясь за лицо его друга. Неожиданный вывод Альберта разрушил воцарившуюся в помещении тишину:—?Да, Генрих, странного типа ты подхватил, вот что я тебе скажу. Я даже не удивлюсь, если он не окажется родственником Бренненбурского. Так, какой-то умалишенный бродяга, который даже не может вымолвить пару слов. Плюс ко всему, я уверен на сто процентов, что он всего-навсего сымитировал свой приступ, чтобы сесть нам на шею,?— подытожил рыбак, самодовольно положив ногу на ногу. Он, словно раскусив всемирный заговор, самозабвенно восхищался сказанными им словами, ожидая услышать похвалу со стороны ямщика. Но тот, словно пропустив мимо ушей его слова, лишь задумчиво улыбался, устремив свой взгляд на поблескивающие осколки разбившейся бутыли. Его переполняли тёплые воспоминания из прошлого.—?Да, как же он мне напоминает Ханса,?— ностальгически вздохнул Генрих, простодушно и улыбчиво взглянув на Альберта. Его глаза начали блестеть, отражая от себя тусклый свет лампады.—?Боже упаси, дружище, каким же местом он на него похож? —?удивлённо воскликнул рыбак, вскинув свои густые коричневые брови вверх.—?Да, внешне они не похожи, но у обоих взгляд такой же своенравный, гордый, хотя душа находится в полном смятении,?— старчески усмехнулся пожилой мужчина, привычным движением руки проводя по щетинистому подбородку. —?Всё время блуждают в своих мыслях, при этом не видя внешний мир. Таким людям не хватает любви, поддержки и понимания в жизни. То, чего я не дал в полной мере моему Хансу… —?в конце монолога его голос еле заметно дрогнул.Альберт ничего не ответил. Он, увидев резкое изменение в настроении своего давнего друга, осознал, что невольно раскрыл слабо заживающую рану, которая уже в течение нескольких десятков лет никак не хотела рассасываться. Этот шрам был тяжёлым бременем воспоминаний, которое он обязан был нести до конца своих дней. Врут те люди, которые говорят, что время лечит. В этом убедился сам Альберт, наблюдая за состоянием своего друга. Как бы он ни старался его утешить добрым словом, всё было без толку: эта горечь утраты навсегда засела в нём, задевая самые хрупкие струнки души.—?И все же я не понимаю, где ты у него увидел своенравие и гордость,?— пытаясь соскочить с темы на тему, пробубнил рыбак. —?Как по мне, так одно отчаяние и необъяснимый страх у него в глазах, ничего больше.—?Ну, это как посмотреть… —?многозначно и загадочно усмехнулся Генрих. —?Знаешь, человеческая душа порой раскрывается с совершенно неожиданных сторон.