Глава 11 (1/1)

Объятия свежих простыней приняли разгоряченное тело Ричарда, и он наконец-то расслабился, больше не боясь упасть. Колени все еще дрожали, а сердце стучало быстро, постепенно успокаиваясь. Кровать пришла в движение, рейки дна под матрасом жалобно поскрипывали: Грэм устраивался рядом, что-то ворча про хлипкую мебель и что в его-то времена делали понадежнее.— Ты так говоришь, будто эти самые ?твои времена? были намного раньше моих. Но ты старше меня всего лет на десять, — сказал Ричард, ласкаясь щекой о его плечо. — Максимум двенадцать.— Ну да, точно. Но эти десять лет были крутые, — отозвался Грэм. — Так, смазку я нашел, подходит, вроде. Ты какие резинки предпочитаешь? У меня есть цветные и ароматные, есть рифленые, одна даже особо прочная. Не знал, что выбрать.— Да ты отлично подготовился, — Ричард хотел было смутиться, но подумал, что поздновато спохватился. — Я не слишком в этом разбираюсь, честно говоря. Мой опыт в этой части невелик и не очень-то успешен, так что я просто доверюсь тебе.— О, вот как. Тогда… ты уверен, что хочешь этого? А то я себя чувствую насильником.— Уверен. Я давно никого не желал так сильно. Хотя нет — не давно. Никогда, пожалуй.— Хм… ну, это приятно, — усмехнулся Грэм. — Будем считать, что этот вопрос улажен. Но если что-то будет не так – не терпи, останавливай меня. А то я… могу увлечься.— Договорились, — соврал Ричард.Он знал, что не станет жаловаться, даже если станет больно, потому что хотел почувствовать на себе его силу. Это было довольно странно, ведь прежде Ричард за собой склонности к мазохизму не замечал, но он уже устал удивляться. Вся эта история была не такой, как все до этого.Грэм неторопливо целовал его, прокладывая невидимые тропы по плечам, шее и спине. Он никуда не спешил, растягивая удовольствие, и выдергивал Ричарда из сонливости, как кокон укрывшей его после душа. Руки Грэма успевали путешествовать везде, куда только можно было протиснуться, и каждый раз угадывали с направлением. По настойчивости ласк Ричард сообразил, что тот пытается перевернуть его на живот, и послушно поддался, перекатываясь на прохладную сторону кровати.— О, да. Просто прекрасно, — пробормотал Грэм, поглаживая его бедра и ноги.Ричард уткнулся лицом в подушку и почти не разбирал, что дальше; ему нравилось просто слышать голос Грэма, не вникая в слова, тем более что тот часто переходил на какое-то свое наречие, отличное от местного. Смазка пахла виноградом и немного холодила, обещая отсрочку оргазма. В магазине Ричард еще поколебался — знал же, что не очень любит так, там более долго, — но взял все равно. С чего-то ему казалось, что Грэм будет другой. Сейчас его пальцы мягко и уверенно массировали его, нанося ароматный гель и не торопясь проникать сразу глубоко внутрь, и уверенность Ричарда крепла. Грэм лег сверху, придавив его разгоряченным телом к постели, стал жадно целовать шею и плечи. Он тяжело дышал и был уже сильно возбужден, но продолжал гладить и бережно растягивать Ричарда пальцами. Хотелось уже поторопить его: несмотря на недавнее удовольствие, опытные ласки снова будили голод где-то в глубине живота, и это чувство постепенно захватывало сознание. Ричард продолжал сопеть в подушку, но теперь он упирался коленями в матрас, чуть приподнимая бедра навстречу Грэму. Тот что-то одобрительно проворчал и немного развел пальцы внутри. Ричард закусил подушку и зажмурился; больно не было, но очень хотелось стонать.— Если ты будешь молчать, то я буду стараться меньше, чем мог бы. Меньше, чем ты хочешь, — хрипло сказал Грэм, дыша ему в ухо. — Мне нравится слушать.— М-м-м… ох, хо-хорошо, — ответил Ричард, с трудом оторвавшись от подушки.После темноты неяркий свет в спальне показался слишком резким; виноградное облако вокруг них было теплым и чуть влажным. Пальцы Грэма внутри ритмично двигались, иногда расходясь шире.— Ты такой приятный внутри, — ласково ворчал Грэм. — Тесный и крепкий. Это так заводит.— Не тяни, — выдохнул Ричард, кусая губы.— Что?— Не заставляй меня долго терпеть, я и так слишком давно уже…Слова слетели с языка сами, Ричард понял их уже после того, как произнес. Он похолодел, сообразив, что это правда: уже давно он ждал именно такого человека. С тех пор, как осознал себя и свои интересы, он искал и представлял в мечтах кого-то, похожего на Грэма. Может быть, его самого. Эта мысль была немного пугающей: может ли быть, что это и есть сбывшаяся мечта? И с чего бы? Разве такое возможно?— Тогда не будем откладывать, — прошептал Грэм.Он растолкал колени Ричарда пошире, подпихнул под живот свободную подушку, не забывая по пути немного подразнить его полусонный член ладонью, потом устроился удобнее и зашуршал фольгой. После его влажные от смазки пальцы еще раз прошлись по промежности, чуть потерлись о подготовленное отверстие. Ричард закусил губу и чуть подался навстречу.— О, не торопись, — усмехнулся Грэм. — Это все и так уже твое.— А я как раз конкурентов опасаюсь, — простонал Ричард, стискивая в кулаке угол подушки.— Шутник, а! Только взгляните на него, — Грэм чуть раздвинул его пальцами и толкнулся внутрь.Ричард вздрогнул и шумно выдохнул, прогибаясь в спине. Сейчас он жалел, что не так гибок, как в юности, потому что неожиданно хотелось больше контроля за телом, чтобы испытывать больше удовольствия. Его член просыпался, наполняясь силой и вжимаясь в подушку под животом.— Как же я этого хотел, — прошептал Грэм, мягкими толчками раздвигая плотный обхват мышц.Он поглаживал напряженную плоть вокруг собственного члена, заставляя Ричарда скулить от глубины переживаний. Уверенными движениями Грэм заполнял его все глубже, пробивался все дальше. Ричард понял, что он сдерживается из последних сил, чтобы не начать грубо долбить его, и от одной этой мысли в животе прошла глубокая судорога. Грэм рыкнул и толкнулся резче в ответ.— О, да-а… — простонал Ричард, не выдержав.— Ха, нравится тебе?Грэм склонился над ним, изменив положение внутри, и Ричард взвыл, кусая подушку. Теперь член двигался в нем уверенно и сильно, широкими движениями, чуть хлюпая на выходе. Довольное ворчание Грэма передавалось внутри мелкой дрожью, от которой у Ричарда перед глазами мелькали мелкие разноцветные точки. Это совершенно не было похоже ни на один из его прошлых раз, хотя до этого Ричард оценивал свой опыт как вполне достаточный для общих выводов.Грэм постепенно ускорялся, удовольствие теперь балансировало на сладкой границе боли, не переваливая через нее. Воздух вокруг стал казаться плотным и разогретым, совершенно неподвижным и невдыхаемым. Ричард пытался дышать, но в горле были только низкие хрипы и оглушающая пустота. В глазах темнело, словно он укрылся в подушках и не видит больше никаких источников света.— А еще вот так… — донесся сквозь горячую пелену голос Грэма, низкий и с хрипотцой.В тот же момент его рука сомкнулась на члене Ричарда, уверенно ведя к головке. Этого было слишком много. Ричард выгнулся до хруста в спине, застонал сквозь зубы, чувствуя, как спазм мышц внутри плотно стискивает Грэма, а потом провалился в тепло и мрак на какое-то время.— …и это выкинуть. Вот вроде же ничего толком не делали, откуда бардак-то такой?Голос Грэма доносился как сквозь вату; Ричард с трудом разлепил глаза и увидел, что тот общается с леди Мариан, сидящей на спинке кровати.— Сейчас твой папочка проснется, не волнуйся, говорю же. А, он, кажется, уже.— Точно, — с трудом пробормотал Ричард, щурясь на свет ночника. — Что это было, черт возьми?— Ну вообще секс, кажется. И весьма недурной, для первого-то раза, если ты хочешь знать мое мнение.— Я не об этом, — Ричард попытался сесть, но охнул и со стоном упал обратно. — Ощущения такие, будто я побывал в космосе без скафандра, а потом упал со всей высоты куда-то в Гималаи. Я вообще не знал, что у меня так гнется спина!— Да это у тебя просто хороших любовников не было, — усмехнулся Грэм. — Давай разотру твою спину, только объясни своей дорогой леди, что ты в порядке, и я тебя не пытаю. Она волновалась, любит тебя.— Леди нельзя в спальню без клетки, хотя она регулярно нарушает этот запрет, — сказал Ричард, протягивая руку к птичке.Та тут же перебралась на его пальцы и зачирикала, радуясь общению.Пока Ричард проводил внушение леди Мариан, Грэм успел убрать все в спальне, сделать чай и принять быстрый душ. Ричард последовал его примеру, хотя очень уж быстро у него не вышло. Потом Грэм, как и обещал, устроил Ричарду сеанс массажа, в процессе которого нашлись неизвестные прежде чувствительные места, о существовании которых в своем организме он и не подозревал. Спать укладывались уже ближе к утру, хотя до рассвета было еще далеко.— Говорят, как встретишь Новый Год, так его и проведешь, — пробормотал Грэм, прижимая к себе сонного Ричарда.— Боже, это что же – каждую ночь вот так? — в ужасе встрепенулся тот. — Да я уже к июню буду инвалидом-колясочником!— Ну… почему же — так. Я по-всякому могу, и люблю разнообразие. Так что не волнуйся, все с твоей спиной будет хорошо. Привыкнет.— Хм, возможно, это меня и пугает, — вздохнул Ричард, пристраивая голову на плече Грэма. — Спокойной ночи.— И тебе спокойной. Уж я об этом позабочусь, — отозвался тот.Этой ночью Ричарду снились светлые, приятные сны про медведя, который пас овец, считал коров и расчесывал гривы прекрасным лошадям. После он бегал по пологим холмам возле веселой реки и собирал цветы, бурча при этом песню. На медведе был надет килт, за пояс которого оказался заткнут билет на самолет до Лондона. В этом месте сон стал немного грустным, и Ричард завздыхал, заворочался в постели. Темная ночь с запахом трав накрыла его теплыми объятиями и зашептала что-то успокаивающее. Ричард постепенно затих и до утра спал уже без снов.Следующие дни были похожи один на другой, как братья-близнецы. Ричард каждый день просыпался и сам себе завидовал — примерно по полчаса, перед завтраком. Грэм появлялся каждый день, но на ночь оставался не всегда.— Иначе ты потом не сможешь спать один, даже если захочешь, или будет необходимость. Ну и просто... так ты будешь больше мне рад в другой раз.— Но я всегда тебе рад, — шептал Ричард.Он часто смотрел на календарь и пытался угадать: когда? Который из дней станет их последним? Который Ричард отметит черным кружком, как день конца своего счастья?Январь лениво тянулся за окнами, катился с холмов и падал в море вместе с дождями, полз туманами по снулой траве, печально вздыхал на ночных крышах. Было мокро, холодно и ветрено, но Ричард впервые в жизни, пожалуй, не жалел ни о чем. Давно знакомые окрестности заиграли новыми яркими красками, люди вокруг казались исключительно милыми и замечательными. Грэму, похоже, здесь нравилось: он познакомился с некоторыми местными фермерами и рыбаками, а с мистером Калленом даже немного подружился. Однажды тот поймал их в городке, и Ричард не придумал достойного повода для отказа. Так они с Грэмом оказались приглашены на ужин в домике лекаря. Ричард в который раз убедился, что Грэм прекрасно ладит с животными (он сразу нашел общий язык с Тыковкой, и та весь вечер не слезала с его рук), а мистер Каллен обнаружил в его лице благодарного слушателя, особенно по части рецептов и способов заготовки полезных трав. Вышли они сытые и счастливые, и брели домой пешком, рискуя упасть в лужу или зацепиться за проволочный забор.Грэм часто бывал у Адама, обсуждал с ним что-то серьезное, хмурился. Ричард немного ревновал, и однажды рискнул спросить, в чем там дело.— О, это касается нашего семейного наследства, — туманно объяснил Грэм. — Дело темное, запутанное и не слишком-то приятное. Но ты не думай об этом, у тебя и без того забот хватает.Это действительно было так: именно сейчас, как назло, стали приносить свои плоды давние планы и проекты, над которыми Ричард трудился последние месяцы. Пришли государственные деньги на реставрацию маяка, проект расширения местной библиотеки наконец-то был одобрен, а Рождественская ярмарка удостоилась чести быть внесенной в туристические каталоги. В прежнее время Ричард был бы счастлив любому из этих событий, но сейчас это означало заботы и меньше времени рядом с Грэмом. А это было плохо, ведь в любой миг все могло прекратиться.— Я уеду в конце января, — сказал Грэм однажды утром за завтраком.Ричард кивнул и продолжил жевать тост, внезапно лишившийся вкуса. Он знал, что так будет и старался подготовить себя, но все равно известие оказалось слишком неприятным. Это было как больной живот, не дающий покоя. Вроде и избавиться хочется, а вроде и не денешься никуда.— Но я вернусь, — Грэм смотрел строго, словно понимал, что происходит у Ричарда в голове. — Очень скоро вернусь, вот увидишь.Ричард снова кивал и пытался улыбаться. Что он мог сказать в ответ?Слишком быстро пролетели последние дни, словно каждый был вдвое короче предыдущего. Вроде, только что была среда, а вот уже и пятница миновала, и понедельник на носу...В день отъезда было ненастно. Дул порывистый ветер, то и дело принимался противный мелкий дождь.

— Не провожай. Тебе потом возвращаться в дождь и по плохой дороге, — Грэм недовольно посмотрел на небо. — Я волноваться буду.— Но я хотел бы...— В другой раз, обещаю. Пока что ты должен убедиться, что я вернусь, иначе расставание выйдет слишком грустным. А мне вовсе не хочется, чтобы ты грустил. Не будешь? — Грэм сплел пальцы Ричарда со своими.— Буду все равно. Ничего не поделаешь с этим, — тот вздохнул, отводя глаза.Вместо ответа Грэм обнял его до хруста в спине. По его дыханию было понятно, что он тоже переживает, и от этого Ричарду стало немного легче.Адам приехал на своей машине с теми вещами Грэма, что оставались у него, и уже ждал на парковочной площадке, делая вид, что интересуется самшитовыми кустами. Это было очень мило с его стороны. Ричард подумал, что Адам приехал слишком уж рано.— Я вернусь, и глазом моргнуть не успеешь, — снова пообещал Грэм.— Ты через Лондон?— Ага, там есть кое-какие дела. Подберу моих шалопаев в Дублине. О, кстати, чуть не забыл: это тебе.Грэм вынул из сумки с вещами книгу и протянул Ричарду. Тот сразу ее узнал: это была сказка ?Король-медведь?, купленная в Дублине, кажется, годы назад.— Спасибо. Я как раз такой прежде не встречал.— Читай пока, чтобы не скучать. Я свяжусь с тобой очень-очень скоро.Тепло от его поцелуя таяло на губах; машина удалялась прочь, становясь расплывчатым пятном в дожде. Ричард обнимал книгу и смотрел вслед. Ему казалось, что еще никогда прежде в этих местах не было такого холодного ветра.