Часть 13 (1/1)

Утро 22 декабря было пасмурным и теплым. Свинцовые тучи тяжело и медленно плыли по небу, скрывая лазурь небосвода. Лучи солнца еле проникали сквозь толстые и плотные слои кучевых облаков, виднеясь редко и мельком, а затем вновь скрывались за сероватыми облаками. В такую погоду обычно хочется остаться дома, посидеть перед телевизором с кружкой горячего какао, чая или кофе, обернуться в теплый плед и, конечно, никуда не торопиться из теплой постели. Лишний час сна также бывает необходим для поддержания хоть небольшой части бодрости духа и лени. Это даже обязательно. Зимой, когда на улице такая погода, люди просто обязаны быть дома, до головной боли оставаться в постелях, до раздражения на языке пить это сладкое какао или чай, или горький кофе, до пота сидеть под пледом в мягком кресле, погружаться в эту атмосферу хандры и лени. В этом даже есть своя романтика. Это как депрессия осенью. Это состояние необходимо людям для понимания жизни, себя, смысла всего сущего.К сожалению, у Рио не было ни кресла, ни какао или чая, или кофе, не было ни пледа, ни времени на хандру и лень, ни лишнего часа на сон. Ровно в десять часов утра Изао разбудил девушку, сообщая, что Юкимура наконец очнулась. Блондинка не помнила себя, резко и резво вскочила с дивана, взволнованно что-то щебетала повышенным тембром голоса, пока летела в соседнюю комнату. Но тут же, перешагнув порог обители брюнетки, Рио замолчала, полностью погружаясь в эту болезненную атмосферу, царившую внутри комнаты. Где-то там, в глубине души, появилась тяжесть от предстоящего. Казалось, ничего не изменилось: Акари все так же лежала без малейшего движения, она была все так же бледна и имела болезненный вид, все так же была накрыта той белой простыней, все так же вызывала чувство жалости, опустошенности и вины?— совершенно ничего не изменилось за те шесть часов, что голубоглазая спала, или за те восемь часов, когда она последний раз внимательно вглядывалась в лицо подруги. Накамура медленно, страшась каждого поскрипывания пола, подошла к старенькому дивану и испуганно и как-то зажато посмотрела на Юкимуру. Карие глаза взирали на мир устало, изнеможенно и выражали полное понимание ситуации. Мельком взглянув на подошедшую, они прикрылись, и лицо исказилось то ли разочарованием, то ли упреком к себе, то ли еле скрываемыми злобой и яростью. Накамура измученно присела напротив нее на стул, понимая, что скрывать дальше свои планы будет неуважением и пренебрежением к бывшей однокласснице. Блондинка понимала, что ей нужно начать этот тяжелый разговор, но никак не могла собраться с духом. Она бы с удовольствием отложила этот разговор о своем предательстве, о крушении надежд так, как они собирались, уничтожить Всадников, о тщетности всех их попыток, об обвинении Хаями в том расстреле у здания Парламента Японии и в организации теракта, про которые Рио не могла знать, но прекрасно догадывалась. Она бы с радостью дождалась лучших времен, когда Юкимура могла бы самостоятельно встать на ноги, когда бы она имела хоть малейшее представление о дальнейшей жизни и строила бы хоть какие-то планы. Но время, с его необратимым течением, с бешеной скоростью устремлялось вперед, не желая остановиться и дать людям небольшую передышку от сумасшедшего темпа. Через три дня она должна прийти в Министерство Обороны, добровольно сдаться, принести Эмили и отдаться на суд Всадников, а затем?— получение место одного из них. Представить что-то дальше Рио пока не могла: торжество перед победой, которой она не представляла, преграждало взору все последствия ее поступков; свой триумф, достигнутый любыми средствами, она видела отчетливо и в то же время мутно, не в силах вообразить те самые средства. Она знала, что случится, но не могла здраво взглянуть на эти события. Способность видеть наперед словно атрофировалась: Рио не только не могла просчитать на два-три шага вперед, но и свои настоящие никаким образом не обдумывала. Это было и грустно, и печально, и безответственно.—?Я… —?начала было Накамура, но в тот же момент замолкла, опустив голову на руки, согнутые в локтях и опирающиеся на колени. Закрыла ладонями глаза, устало выдохнула воздух, сейчас так обжигающий дыхательные пути. Голова стала пустой, ни одна мысль не посещала уставшую блондинку. Губы слегка дрожали, пытаясь выдать хоть какую-то фразу, слово, звук, но все попытки оказывались тщетны. Слишком все было запутанным, сложным, непонятным, мешающим и непривычным. Хотелось спрятаться и больше не выходить в этот страшный мир. Мир, полный несправедливости, обманов и детских иллюзий.—?Кажется, все идет не по плану, верно? Не по твоему плану, так? —?насмешливо произнесла спустя пару минут тишины и напряженного безмолвия Акари, приоткрыв свои веки. Карие глаза лучились какою-то уверенностью и осознанностью, которые Накамура приняла за потаённую силу духа. На губах играла самодовольная усмешка. Ей же, такой потерянной, запутавшейся, испуганной и сломленной, очень не хватало этой уверенности в своих действиях. Находясь на грани между смирением и противостоянием, она не знала, правильно ли поступает, нужно ли это кому-то бы не было, нужно ли то, за что она боролась с самой неизвестностью, с самой собой.—?Да, так и есть. План провалился еще в самом начале. —?уголки губ немного дрогнули, хриплый голос голубоглазой прорезал эту странную, полную спокойствия тишину. Юкимура посмотрела на сидевшую перед ней подругу. Светлые локоны были взлохмачены, всегда практически ровная спина непривычно ссутулилась, руки закрывали лицо, легко дрожа то ли от нетерпения, то ли от осознания безнадежности. Сама ее фигура не предвещала ничего хорошего. Видеть Рио такой?— сломленной и беззащитной?— не хотелось, от этого было больно.Акари знала, что должна что-то сказать, но слова так же, как и у Рио, застревали в горле, и даже звуки не хотели разбить нависшую в комнате тишину. Брюнетка давно догадывалась, что Накамура ведет какую-то свою, не предназначенную командной работе, какая была у них до этого, игру, подозрения часто посещали ее, но окончательно подтвердились в последнем событии. Рио играла довольно хорошо, практически профессионально, свою роль во всех действиях той пьесы, которую бездарно писали Всадники. Да, они были могущественны, при их упоминании коленки дрожали даже у нее, Акари, и, чего уж таить, она опасалась их. Инстинкт самосохранения просто визжал в глубине души, призывая вовремя спохватиться и остановиться, обратиться к разуму и вести себя так, как того требовали обстоятельства. Это чувство было так похоже на то, которое она испытывала во время сражения с Коро-сенсеем. Вот только сейчас она точно знала, что того, что произошло после сражения с учителем, не должно быть. Никакой сокрытой правды не будет, и трагедии, что случилась с Коро, она не допустит ни с кем из своих знакомых. Вот только способна ли она на то, что хотела сделать и предотвратить?Накамура сидела неподвижно, мысли о дальнейших действиях посещали ее вновь и вновь, как бы она не гнала их прочь от себя. Что происходило сейчас вообще? Она не могла дать ответа на этот вопрос. Что послужило причиной ее последних поступков? Наверное, свои убеждения и мечты о чем-то великом, казавшимся таким жалким по сравнению с тем, что она теряла. Конечно, цели в жизни нужны?— они ведут человека и дают ему ту необходимую силу двигаться дальше невзирая на трудности. Но куда ее цели завели ее? В тупик. Рио все это время уперто смотрела вперед, искала выход из того, во что она влипла, или хотя бы ту нужную, спасительную тропинку, по которой она смогла бы обойти Всадников на пару шагов. Но тропинки не было, а она продолжала блуждать одна в темноте. В том мрачном пространстве и не заметила, как зашла в тупик, и сейчас, осознав свою беспомощность, она блуждала в том же мраке, надеясь теперь лишь найти выход из тупика. Она искала тот поворотный момент, после которого все пошло не так, как задумывалось, и вроде нашла его уже, но решить проблемы, рухнувшие на нее, не получалось. Именно поэтому она сейчас собиралась просить Акабане о помощи. Пока не было слишком поздно, пока она не смирилась с планом Всадников о ликвидации ненужной части человечества, которой являлось большинство.—?Что собираешься делать теперь? Чем займешься? —?дрожащим голосом поинтересовалась Рио, убрав с лица ладони, закрывавшие его. Голубые глаза смотрели устало, потеряно и в то же время настолько самоуверенно, что понять, о чем думает Накамура, кроме как о своей личной победе, было невозможно. Но голос, дрожащий и хриплый, такой непривычный и отчужденный, выдавал ее с головой. Акари, в прошлом бывшая прекрасной актрисой и использовавшая все свое мастерство для того, чтобы обдурить много людей, а также ради конспирации научившаяся подмечать за собой и за другими те мелочи, которые выдавали человека в его наигранности и лицемерии, сделала себе заметку на этом пункте.—?Ну, для начала было бы неплохо встать с кровати. Скорее всего вернусь к карьере актрисы, думаю, со мной захотят работать многие. А дальше найду человека, которого смогу полюбить и… —?начала было перечислять свои планы на дальнейшую жизнь Акари, но, заметив насмешливый и все наперед знающий взгляд Рио, осеклась. Брови нахмурились, и лицо скривилось в гримасе, выражающей и понимание правоты подруги, и недовольство тем, что ее поняли. Последнего, конечно, было в разы больше. —?Не смотри на меня так! Вроде взрослый человек, а ведешь себя еще хуже, чем в прежние времена. —?светло-карие глаза, так напоминавшие цвет золотистого меда, если в них всматриваться, метали искры, и, казалось, сейчас все вспыхнет алым пламенем и воспылает. В них бедствовал ураган, и, казалось, мог в любую секунду вырваться и уничтожить весь Токио.—?Тише, тише, не бушуй так. Чтобы ты знала, я, вообще-то, ничего не сказала, так что фактически ты бесишься на пустом месте. И это наводит меня на мысль: а не добралась ли я до истины, раз ты так злишься и мечешь глазами молнии? —?самодовольно ответила Накамура, в примирительном жесте выставив руки вперед, хотя отлично знала, что Юкимура не в состоянии вообще сделать хоть что-то. До этого отведенные в сторону глаза, говорившие о наигранном смущении Рио происходящим, вновь взглянули на яростные, светившиеся в эту минуту золотым светом, карие глаза подруги. Однако щеки брюнетки уже успел украсить румянец от неловкости. Блондинка не могла больше сдерживаться и заливисто рассмеялась.—?Вот погоди, смогу ходить?— ночью приду за твоей шкурой. —?мстительно прошипела Акари, обиженно отвернув голову. Сейчас бы демонстративно покинуть комнату или спокойно ударить пару раз голубоглазую, так, для профилактики, да вот постельный режим нарушать неохота. И все же эти намеки Рио имели свое место не только в воображении последней, но и в реальной жизни. Уже столько лет Юкимура была влюблена, нет, не так, искренне любила Шиоту, что даже время, проведенное врозь с любимым человеком, не уменьшило, а наоборот, увеличило в геометрической прогрессии те чувства, от которых хотелось летать. И та внезапная встреча в загородном доме Хаями подтвердили это. Одного только взгляда на него хватило, чтобы сердце бешено забилось в груди, а по телу разлилось то особенное, приятное тепло любви, так знакомое всем людям, которые хоть однажды были влюблены.—?Эй, Акари, ты там что так покраснела? Уж не о своем ли воздыхатели грезишь? Если так, то я могу одолжить свой телефон. Вздыхать по фотке парня, который нравится, намного лучше, чем видеть его в воспоминаниях, а? —?проговорила Накамура, с усмешкой отскакивая подальше от постели брюнетки от греха подальше. Блондинка не понимала, почему с таким садистским удовольствием давит на больное подруге, но остановиться почему-то не могла. Может, пытается через это отыграться за свои неудачи на любовном поприще? Все же она и Карма по характерам как две капли воды походили друг на друга. Акари резко повернула голову на блондинку, глаза горели праведным гневом. От нее веяло жаждой убийства. Все же это долг подруги, не так ли? Бесить, раздражать, напоминать о несовершенных в прошлом поступках, после которых все могло бы быть по-другому, правда же?—?Лучше беги, пока ноги на месте. —?прошипела Юкимура, сверля глазами голубоглазую. Рио примирительно подняла руки перед собой и отошла на пару шагов назад, тут же начиная смеяться снова. Юкимура больше не могла этого терпеть. Нет, она готова была терпеть все, даже моральную или физическую боль, но уж точно не насмешки над собой. Особенно по такой теме. Особенно от Накамуры, черт бы ее побрал! Хотелось вправить мозги Рио. Да и жажда убийства рассуждала так же, отлично заглушая при этом голос разума и нервные визги инстинкта самосохранения. Секунда, и белая простынь взлетает в воздух и остаётся где-то там, далеко, а Акари мигом поднимается с кровати и угрожающе направляется к ошеломленной этим и неспособной от шока сдвинуться с места Накамуре. Рио завладевает страх за подругу. Она же только после операции, а сейчас, когда должна строго соблюдать постельный режим, решительно двигается в ее сторону.—?У тебя что, чувство самосохранения атрофировалось? —?испуганно вскрикнула Накамура и подлетела к брюнетке. Акари удивленно и непонимающе смотрит в напуганные как никогда голубые глаза, и медленно осознание случившегося доходит. Страх и испуг отображаются на лице брюнетки, сейчас таком непривычно и мертвецки белом. Кареглазая смотрит на то место, где была рана, и с замиранием сердца обнаруживает на белой майке капли крови. Мир замирает. Акари переводит взор очей на Рио, заторможено наблюдавшую за происходящим, словно ища помощи и ответов. Накамура через пару секунд этого состояния тянет брюнетку в сторону старого, потрепанного временем дивана и осторожно укладывает на него, а затем быстро вылетает из комнаты, что-то оглушительно крича. Но Акари этого не слышит. Она лишь смотрит на область недавней раны и замечает, что больше крови нет. Те пара капель как-то проникли сквозь бинты повязки и впитались в майку, но больше ничего не происходило. Брюнетка находится словно в прострации, ничего не слышит, не воспринимает, не отвечает. Становится, по сути дела, зрителем, недееспособным участником событий.Хаяси с побледневшим лицом неловко залетает в комнату, взволнованно смотрит на нее, но ничего не говорит. Оголяет правую сторону живота, осторожно ощупывает, на лице его выражается удивление и недоверие. Быстро снимает повязку, снова осматривает и изумляется. Недавний разрез скальпелем длиной в двадцать сантиметров уже начинает зарастать. Доктор ничего не понимает. Изао потерян. Он чем-то переговариваются с напуганной Накамурой, не менее изумленной, чем сам врач. Вот тот момент, когда блондинка согласно кивает, мельком смотрит на нее, Акари, и исчезает из поля зрения. Изао склоняется над недавним разрезом и легко проводит пальцами по нему. Ощущения неприятные, и Юкимура чуть жмурится. Рио что-то приносит и с грохотом опускает на под у дивана, а затем стремительно исчезает. Акари ничего не видит, лишь интуитивно понимает суть действий и оглушающих звуков и шорохов, слышимых, в основном, из одной области. Карие глаза открываются и слишком внимательно осматривают комнату. Хаяси достает скальпель, и очки его поблескивают на солнце. Юкимура устало прикрывает глаза, чувствует легкое прикосновение прохладного металла к коже. Скальпель разрезает светлую кожу на животе, и Юкимура чувствует в той области некую свободу, словно она сняла сильно облегающее платье. Сжимает губы, чувствует чужие пальцы у себя в теле. Но это длилось недолго, ничего болезненного почти нет. Пару раз приоткрывает губы в немых криках. Руки кто-то держит. Пошевелиться не получается. Приоткрывает глаза на мгновение, замечает, как что-то блеснуло. Прикрывает их. Ощущает, что кожу словно протыкают, а затем соединяют края разреза. Похоже, операция подходит к концу. Выдыхает. Что-то укололо руку в области предплечья, недалеко от локтя, а затем словно какая-то жидкость вливается ей в вену. Спустя некоторое время Акари проваливается в сон.Через какое-то время карие глаза приоткрываются. Комната погружена во мрак. Откуда-то слышится шуршание и звук закрывающегося замка сумки. Тихие шаги различимы лишь по слабому поскрипыванию пола. Человек, находящийся в комнате, явно не хотел будить ее, но по своей неаккуратности все же разбудил. Акари осторожно закрывает глаза и с интересом прислушивается. Человек останавливается. Чье-то присутствие чувствуется совсем близко, чье-то взволнованное дыхание как оглушительный грохот разрушает тишину. Человек нагибается к ее лицу, и прохладная и такая знакомая ладонь опускается на лоб.—?Прощай, Акари. Прости за все проблемы и страдания, что доставила тебе. Надеюсь, твое будущее сложится как нельзя лучше. —?ладонь соскальзывает со лба. Слышатся тихие, удаляющиеся шаги. Снова останавливаются, но уже далеко, где-то за головой. Акари открывает глаза. Деревянная дверь, ведущая в комнату, отворяется, на мгновение комната освещается лампой из коридора, но тут же поглощается мраком.Накамура ушла.***В последнее время Нагиса был довольно сильно занят. В марте должна была начаться его работа как учителя-практиканта в одном из учебных заведений, которые находились при университете. Всего было один детский сад, две средние и одна старшая школы. Студенты, как того и следовало ожидать, не горели особым желанием идти на практику. Не то, чтобы они так сильно не хотели этого или ленились, наоборот, каждый хотел попробовать свои силы в сфере преподавания, но сами учебные заведения, куда посылали практикантов, были не самыми лучшими. Точнее будет сказать, стажеры не хотели попасть в старшую школу. Нет, конечно, почти всегда классы попадались хорошие и дружные, с уважением относились к труду учителя и помогали им. Но бывало и так, что двум-трем практикантам попадались классы, такие как 3-D или 3-Е, в которых учились довольно опасные и не всегда уравновешенные подростки. Студенты молили Богов о снисходительстве и милосердии, чтобы случайно не попасть учителем вот в такой класс, а идти лучше, конечно, в детский садик. Но все в итоге решилось лишь их удачей. Перед роковым распределением 23 декабря по учебным заведениям преподаватель основ педагогики и психологии рассказал, какие классы в школах и группы в детских садах могут попасться. Все студенты напрягли слух, когда появилось лишь первое упоминание о старшей школе. Первый класс, 2-С, был довольно спокойным и дисциплинарным, и, казалось, все выдохнули с облегчением… Пока преподаватель не дополнил свою речь, рассказывая о самом проблематичном классе старшей школы. От него отказывались все учителя: такого грубого отношения к себе никто не мог стерпеть, а вечные пререкания с учениками-монстрами могли закончится плохо, в чем убедились уже несколько человек. На этом моменте преподаватель гадко усмехнулся и пожелал несчастному удачи, не забыв напомнить о том, что если кто-то не справится со своим классом/группой, то о лицензии учителя может и не мечтать. Затем мужчина предложил студентам тянуть жребий ради справедливости. Все с замиранием сердца вытягивали заветную бумажку и облегченно выдыхали. Шиота с каждой минутой все сильнее опасался за себя и за свою дальнейшую карьеру учителя. И вот настал долгожданный момент, когда он узнал, куда он пойдет стажироваться…Нет, до этого момента он никогда не считал себя полнейшим неудачником. Может быть, так, немного неудачливым, но чтобы именно в тот момент, когда решалась его судьба, все известные Боги отвернулись от него?— нет, такого еще никогда не было. И да, именно Нагиса?— этот добрый и милый парень, всегда дружелюбный и отзывчивый?— получил билет в один конец, как называл это их преподаватель. Старшая школа Кугурагу, а точнее?— класс 3-Е, с распростертыми объятиями ожидал его прихода и скорой кончины. И сейчас, поняв всю обреченность ситуации, Шиота пытался придумать способ остаться в живых. Нужно было как-то влиться в коллектив или заработать уважение учеников, но как это сделать ему?— Шиота не имел ни малейшего представления. И все равно, что до стажировки оставалось около трех месяцев, все равно, что ему предстояло подготовить какие-то документы о пригодности?к деятельности учителя — сейчас голубоглазого занимал лишь один вопрос: как сделать из тех проблемных подростков примерных (ну, или около того) детишек, при этом преуспевающих в учебе и в деятельности клубов. Идею отказа от этого класса от сразу отмел: нет, не по той причине, что преподаватель запретил, а потому, что ему стало и страшно, и интересно, и все это предвкушение смешалось в такую смесь, что отказаться от подобного он уже не мог.Нагиса вернулся в пустую квартиру после университета и того рокового распределения около восьми часов вечера. Измотанный и сильно уставший, он после пяти отсиженных пар стремился только завалиться спать и больше ни о чем не думать. Родители его, благодаря участию одного небезызвестного существа помирившиеся после окончания средней школы, уехали за границу отмечать годовщину, и вся трехкомнатная квартира была в распоряжении Шиоты еще около одиннадцати дней. Впрочем, на данный момент он был даже слишком рад одиночеству. Ему предоставлялась прекрасная возможность подумать о том, что накатилось на него в последние недели. И дело было не столько в предстоящей стажировке, сколько в объявлении Каяно. Весь класс считал ее давно погибшей и уже вроде как смирился с ее гибелью, но вот несколько дней назад он стал нечаянным свидетелем ее ?оживления?. Голубоволосый не представлял того, как он должен был отреагировать. Шок и удивление в последствии заменились горечью и непониманием. Неужели Юкимура снова решила пудрить мозги всему классу? Он считал, что того раза, когда она обдурила всех одноклассников и скрыла свою истинную личность, а затем пыталась убить Коро и разрушить ту державшуюся еще еле как атмосферу безмятежности в классе, ей хватило. Но действительно ли Акари решила сыграть новую роль в своем непонятном спектакле, и поэтому ей пришлось ?умереть?? Да и как голубоглазый мог понять девушку, что всегда скрывала от него истинные чувства и мысли? Одно только то, что Акари была каким-то образом связана с Накамурой, считавшейся одной из самых опасных преступников (правда, почему все так считали, парню было не ведомо), наводило на подозрения и казалось чем-то из ряда вон выходящим. Было ощущение, что они действовали по давно оговоренному плану, и эта деятельность их настораживала. А когда они узнали, что всему покровительствует Ринка, то подозрений появилось еще больше. Нет, ну, какой нормальный человек посчитал бы нормальным то, что три девушки, которых в юные годы обучали мастерству убийства и которые имели в этом успех, да еще с которыми работали настоящие профи преступного мира, внезапно сплотились и стали что-то разрабатывать, какой-то план? Вот и они решили, что все неспроста, но так и не смогли вникнуть в суть происходящего.Нет, в любом случае Нагиса не мог судить одноклассниц, не зная всего того, что знали последние. И говорить что-то насчет Акари было крайне некрасиво. В тот раз он понял ее чувства, стремление и упорство, с которым брюнетка пыталась убить их учителя. Скорее всего сейчас была не менее веская причина для ее игры, на этот раз, в мертвую, но Шиота просто не мог понять девушку. Зачем обманывать близких людей и друзей, зачем причинять им такую душевную боль? Ведь Юкимура могла спокойно поговорить с ними, объяснить причину и просить о помощи. Хотя при таком раскладе все получилось бы очень фальшиво и наигранно. А может, поступив так, Акари хотела произвести на кого-то впечатление, показать реалистичность того, что случилось? Ведь тот теракт, после которого Акари объявили мертвой, был специально подстроен. Для нее ли? Или это лишь его предположения? И как она смогла спастись, находясь посреди океана? Да, вопросов было очень много, но узнать ответы на них, похоже, Нагисе было не дано. Ну, не мог же он сейчас, по воле судьбы, встретить брюнетку, расспросить подробно о том, что случилось в то время, и узнать, почему она приняла такое решение?Нагиса лишь улыбнулся на эти свои соображения. Было около десяти вечера. Спать еще не хотелось, да и завтра в университете выходной. Можно было ни о чем не волноваться и заняться какой-нибудь бессмыслицей. Шиота, долго думая о том, чем бы сейчас заняться, решил зайти на электронную почту и проверить ее. Староста их группы обещал скинуть какую-то информацию, переданную преподавателем. Ноутбук на удивление загрузился практически мгновенно, не заставляя ожидать своего хозяина. Кликнув мышкой на экране на иконку почты, голубоволосый заметил два новых сообщения. Второе, скорее всего, было спамом, поэтому парень ничего особо не ожидал. Именно это объясняет его удивление, когда при просмотре сообщения от неизвестного отправителя (ага, неизвестного), он узнал, что его просят позаботиться о неком важном для него человеке. Сообщение отправлено было еще вчера около двенадцати часов утра, и просили приехать 24 декабря. Похоже, тот, кто отправлял сообщение, знал его, причем даже неплохо. Таких людей было не особо много, а тех, кто отправил бы подобное сообщение?— вообще единицы. И раз человек не захотел светиться, то вывод об отправителе напрашивался сам собой. Только вот кто бы мог быть этим важным человеком? Несомненно, таких людей было достаточное количество, но, если отталкиваться от личности отправителя, круг довольно сильно сужался. В любом случае ломать голову не хотелось, особенно перед сном. Завтра, когда приедет, все узнает. Нагиса выключил ноутбук и поднялся с насиженного места. Часы показывали половину одиннадцатого. Что же, самое время лечь спать. А завтра часов в девять заедет по указанному адресу и увидит того важного человека. Голубоглазый расправил постель и, предварительно выключив свет, удобно устроился под одеялом, засыпая.Ночь была довольно тихой и спокойной. Ветер, немного бушевавший ночью, вызывал лишь атмосферу умиротворения и спокойствия. Темное небо было закрыто не менее темными облаками, и уже третью ночь подряд шел снег. На этот раз он был не настолько сильным, чем в предыдущую, и поэтому к утру нового снега было мало. Большая часть его успела растаять. Дороги были покрыты тонким слоем белого, отчего асфальт просвечивал сквозь этот слой снега. Им были покрыты также крыши домов, ветки деревьев и увядшая трава. К утру, несомненно, все окончательно растаяло, температура воздуха повысилась. Было относительно тепло, хотя некий мороз еще чувствовался. Облака, что ночью собой загораживали небо, рассеялись, и яркое солнце освещало все вокруг.Лучи солнца и разбудили Шиоту, заставляя лицо недовольно морщиться. В итоге голубые глаза распахнулись, огорченно взирая на окружающий их мир. Нагиса, находясь все еще в сонном состоянии, устало сел на кровати и, подняв руки к лицу, стал растирать ладонями щеки. Эффект от этого превзошел все ожидания. Парня больше не клонило в сон, внутри него появилась какая-то энергия, тяга к действиям. Поднявшись с постели, светловолосый прошел на кухню и поставил чайник. Мельком глянул на часы, отмечая, что сейчас было всего девять утра. Спросонья позабыв все вчерашние планы, он внезапно осознал, что ему нужно бы поторопиться. Пока чайник нагревался, Шиота успел умыться и привести голову в порядок, причем не столько внешне, сколько морально подготавливая себя к встрече с неизвестным, но важным для него человеком. Он спокойно и довольно плотно позавтракал, а затем отправился одеваться, по привычке прибирая квартиру.Без пятнадцати минут одиннадцать Нагиса покинул квартиру, не забыв закрыть дверь на ключ. Пока родители были в отъезде, он мог пользоваться машиной, имевшейся у них в наличии. Это сильно упрощало задачу на сегодня. Ехать на место назначения предстояло в другой конец города, и по времени выходило около двух часов. Что же, за это время можно о многом подумать. Спустившись во двор и сняв сигнализацию, парень занял водительское место и пристегнул ремень безопасности. Автомобиль завелся и тут же плавно выехал с места парковки, так же плавно выезжая из двора. На дорогах в это время редко бывали пробки, так что ехать было решено по кратчайшему пути через центр.Во время поездки до назначенного места встречи с неизвестным Нагиса старался особо не задумываться о том, кого встретит в скором будущем. Однако раздумья, от которых очень даже искусно пытался сбежать голубоглазый, то и дело переводя свое внимание на окружающую обстановку, возвращались на свое законное место и продолжали сверлить голову. И это были совершенно не раздумья, а мысли о конкретном человеке. Конечно, он уже догадался о личности писавшего, коим, несомненно, была Накамура, и, раз Хаями уже находилась в больнице, и никто иной с ними не контактировал, то вполне логично было предположить, что этим неизвестным и близким ему человеком была Юкимура. Хотя, вполне возможно, что кто-то еще мог бы быть причастным к выходкам одноклассниц, и Нагиса совсем бы не удивился такому повороту. И вот, когда он фактически убедился в том, что встретится с Акари, где-то глубоко в его душе что-то дрогнуло. Как он должен был себя вести в ее присутствии? Притвориться ли, что находишься в удивлении и сильном шоке от осознания того, что брюнетка все-таки жива? Нет, так точно не выйдет. Она знает, что он в курсе ее физического существования в данный момент времени. Или же вести себя так, словно ничего не произошло и не изменилось с их последней встречи несколько лет назад? Нет, в таком случае это выглядело бы просто смехотворно. Уж точно не сейчас?— в тот момент времени, когда оказалось, что кареглазая действительно жива?— стараться разыграть сцену, где будет наигранно показана радость от встречи после долгой разлуки. Тогда как поступить, как правильно встретить давнюю подругу? Увы, ответ на этот вопрос никак не хотел приходить в голову Шиоте.За своими рассуждениями и последовавшим за ними внутренним спором Нагиса и не заметил, как оказался в том самом месте, где находилась Юкимура. Оставалось только заехать во двор и найти необходимый подъезд. Припарковавшись недалеко от нужной девятиэтажки, Шиота вылез из салона автомобиля и направился к дому, вспоминая номера дома и квартиры. Спросив у прохожего о местонахождении необходимого дома и получив не совсем дружелюбным тонов ответ, на что Нагиса предпочел не обращать внимания, он быстрым шагом направился к первому попавшемуся подъезду, осматривая табличку с номерами квартир, висевшую на двери. Оказалось, что номера квартир этого подъезда намного превосходили нужный, поэтому Нагиса побрел в поиске того самого номера. Со следующим выбранным подъездом Шиота все же угадал, и рядом с кнопкой вызова видневшаяся табличка с необходимой фамилией подтверждала это. Он немного помедлил с нажатием кнопки, думая, что ответить на вопрос о личности прибывшего, но открывшаяся без вопросов дверь подъезда спасла его от этого, несколько неловкого, действия. Подъезд был освещен лишь солнечным светом, поэтому Шиота вначале оказался погруженным в темноту. Парень поспешил подняться наверх. Лифт спускался очень долго, но голубоглазый не жалел об этом. Сейчас его больше мучили те рассуждения о своем будущем поведении и необходимых действиях, что терзали его в предыдущие часа два. Но лифт прибыл, а Нагиса так и не нашел ответа на свои вопросы. Что же, придется импровизировать.Все же Шиота ошибся с выбранным этажом. Лифт прибыл по приказанию на пятый этаж, и тогда голубоглазый заметил, что ему нужно выше на один этаж. Устало выдохнув, парень вернулся в лифт и поднялся выше. Вся эта ситуация, казавшаяся такой неловкой, утомляла его. А ведь самое главное еще предстоит ему. Предстоящая в скором встреча с Юкимурой будоражила; волнение и ожидание заполняли все существо парня. Лифт оповестил о прибытии, через несколько секунд, казавшиеся бесконечными и в то же время такими молниеносными, двери растворились, открывая взору голубых глаз ничем не выделяющийся среди других подъезд. Но сейчас все казалось таким особенным, невообразимо удивительным и беспредельно страшным. Нагиса, заметив нужную дверь, подошел и глухо постучал по ней костяшками пальцев.—?Да? —?спустя мгновение послышался немного хрипящий голос, а после дверь распахнулась, открывая взору довольно уже пожилого мужчину. Шиота внимательно и с подозрением посмотрел на него, но так и не смог вымолвить ни слова. —?Вы от Накамуры-сан? Кто бы мог подумать, что у нее вообще есть еще приятели. Хотя, вы, скорее всего, приехали за девушкой? Проходите. —?достаточно доброжелательно проговорил Изао, гостеприимно приглашая гостя. —?Подождите немного, пациентке нужно собраться. —?деловито промолвил Хаяси, закрывая дверь за спиной Нагисы. На этих словах Шиота растерялся, совершенно не вникая в суть происходящего. Хаяси-сан проводил его на кухню и указал на место, где тот мог расположиться.—?Погодите, вы сказали?— пациентка? —?непонимающе промямлил голубоглазый, растерянно взглянув на мужчину. —?С ней что-то произошло? Она ранена? —?тон голоса становился все громче, растерянность пропадала на глазах. Волнение и страх за жизнь одноклассницы завладели разумом, беря верх над остальными чувствами. Шиота не знал, не мог знать о тех событиях, повлекших внутреннее кровотечение у Акари и столь нужную операцию. Он не мог знать о том, что Юкимура находилась в тот самый момент в том самом месте, и что она чуть не умерла. И если бы он только знал об этом, то никто бы не смог успокоить его. Накамура успела предупредить о всех этих нюансах Хаяси, они успели проговорить то, что нужно сказать в подобной ситуации, вот только мужчина не мог соврать и тем самым успокоить взволнованного парня.—?Да, у нее было внутреннее кровотечение. Кто-то чуть не продырявил девушке живот, чего я никак в толк взять не могу. Как можно было умудриться обидеть такое хрупкое и нежное существо, как Юкимура-сан? Но все обошлось, вроде как. —?устало выдохнул Изао, с интересом рассматривая юношу, сидевшего перед ним. Акари не слышала этих откровений, а собирала вещи в комнате, которых было катастрофически мало для девушки. —?Но знаете, у нее поразительная регенерация. Я когда сам увидел, поначалу и вовсе не поверил. Но все разрезы и порезы затянулись за считанные часы. Никогда такого не встречал. Хотя нет, встречал. У одного сущего монстра. —?Хаяси прищурил глаза и внимательно посмотрел в глаза Нагисе, отчего тот немного сжался. Казалось, этот мужчина знал нечто такое, что могло повергнуть общественность в хаос.—?Вы… имеете в виду… —?осторожно начал Шиота, удивленно посмотрев на Изао. Тот как-то загадочно улыбнулся, после чего отвернулся к выходу, словно ища что-то. Впрочем, вскоре он повернулся к Шиоте. Прошел мимо него и сел за стол напротив него. Усталый выдох разрушил установившуюся тишину, заставляя появиться на спине голубоглазого мурашки. Казалось, мужчина погрузился в свои воспоминания, и парень не стремился лишать и его, и себя этой умиротворенной тишины.—?В то время я работал с Янагисавой. Жуткий тип, скажу я тебе. Однако интерес к тем чудовищным, бесчеловечным экспериментам увлек меня. Тогда я и встретил его, известного как Шинигами. Он был… как бы выразиться правильнее… идеальным подопытным, отлично представляющим конечный результат, к которому мы стремились. Вот только в конце все пошло не так, как планировалось. Ну, свою историю он?— Коро, кажется,?— рассказал. Моя дальнейшая жизнь свелась к тому, что я занялся генетикой и неплохо преуспел в ее изучении. —?словно задумавшись, весь период рассказа Изао сверлил стену позади Нагисы, его усталые глаза светились странным и немного устрашающим огнем. И все же было в этом человеке что-то такое, то ли неприятное, то ли непонятное, то ли загадочное. Шиота понимал, что мужчина толком ничего ему и не выложил, коснувшись лишь поверхностно всех деталей того дела. Зачем они начали эти эксперименты? Не знал никто. Какую цель преследовал Янагисава, проводя их? Неизвестно, и они могли бы узнать все в мельчайших подробностях, если бы не упустили этого человека. Сейчас о нем не было ничего известно, но это не умерило пыла всех учеников Коро знать, что такого загадочного и, возможно, даже мистического было в этих опытах. И ведь непросто так Хаяси начал говорить об этом с посторонним, по сути дела, человеком.—?Вы знаете что-то такое, что… —?уже более смело, чем в предыдущий раз, начал Нагиса, и вновь был прерван. Изао приподнял руку со стола и показал внутреннюю часть ладони в предостерегающем жесте. Похоже, это было не самое удачное место для подобных этому разговоров. Парень умолк и пристально посмотрел на врача. Изао устремил свой взгляд в сторону коридора и прислушивался к малейшим шорохам. Тишина стояла гробовая, и мужчина, как-то измученно выдохнув, поднялся со стула.—?Идем, думаю, Юкимура-сан уже собралась. Да и времени у вас маловато. Я написал на этом листочке то, что она может есть. Хотя советую все же съездить в больницу и сдать все анализы. —?поучительно, словно читая лекцию или нотации, проговорил доктор, вручая потерянному от быстрой смены темы разговора парню какие-то листы бумаги. Не долго раздумывая над всей ситуацией, голубоглазый быстро свернул листы и спрятал их в карман куртки. Оглядев светловолосого еще раз, Хаяси направился по направлению к комнате, в которой располагалась Акари. Шиота следовал за ним, предвкушая встречу и в то же время безумно боясь ее.Изао остановился рядом с деревянной, современного дизайна, дверью и, взглянув на голубоглазого еще раз, словно давая ему возможность подготовиться, повернул ручку. Тут же Нагису ослепил солнечный свет, падающий из приоткрытого окна, из-за чего тот непроизвольно сощурил глаза. И все же это не помешало ему внимательно оглядеть комнату и остановить взгляд на знакомой, изящной фигурке давней подруги. Юкимура, заслышав их шаги еще с коридора, с интересов осматривала гостей, что так редко стали посещать ее. Взор светло-карих глаз остановился на фигуре Шиоты. Брюнетка невольно отметила, что он почти не изменился, все так же, если посмотреть невооруженным глазом, отдаленно напоминал девушку. В этот самый момент они случайно пересеклись глазами: голубые глаза смотрели в эти теплые, уже позабытые карие глаза; глаза брюнетки всматривались в голубые, такие знакомые и до безнадежности любимые глаза. И это было довольно романтично, что про себя не смог не отметить Изао, понимая, что эти две заблудшие души, наконец-то, нашли друг друга.—?Ка… То есть Юкимура… я… —?робея и пытаясь выразить все свои мысли, отчего язык заплетался, промолвил Шиота, понимая, что он невероятно сильно смущен. Акари со смешком посмотрела на него, и сама непроизвольно начала смущаться. Да что ж такое-то! Почему они не могли спокойно поздороваться, почему им было так сложно сказать друг другу те нужные, пусть и банальные, слова приветствия. Но, как ни крути, наблюдать за двумя взрослыми, двадцатилетними, молодыми людьми, которые, как первоклашки, стеснялись и слово сказать и, как совсем еще зеленые школьницы, робели и стеснялись своих чувств, было довольно интересно и смешно.—?Все, давайте, выметайтесь отсюда! —?грозно крикнул Хаяси, мечтавший остаться в тишине и покое. Нет, он, несомненно, помог Рио и выходил эту милую актрису, но отказываться от тишины и спокойствия не хотелось. Одиночество уже стало для него столь привычным состоянием и способом жизни, что нарушать его было неприятно. —?Я хочу отдохнуть! А то за несколько дней вы мне всю душу измотали. Проваливайте! Живее!—?Давай я тебе помогу. —?все так же робея, произнес Нагиса и быстро подошел к брюнетке. Юкимуре было еще больно двигаться, в правом боку часто болело, казалось, что ее вновь и вновь протыкают ножом. Поэтому она старалась меньше опираться на правую часть своего тела. Шиота, понявший все происходящее с первого взгляда, осторожно, по пути к старому дивану прихватив ее сумку с вещами, поднял спокойно сидевшую кареглазую на руки. Она оказалась достаточно легкой, и светловолосый смог догадаться, что нормально она не питалась уже несколько дней.—?Спасибо. —?на бледное лицо от потери довольно большого количества крови смотреть было страшно. Но в этот самый момент, когда Шиота с невообразимой нежностью и легкостью поднял девушку на руки, Юкимура покраснела. Да, краска была еле заметна, но все же была. Обхватив покрепче шею голубоглазого руками, Акари приблизилась, тоже нечаянно, к лицу Шиоты настолько близко, что щекой могла почувствовать его дыхание, ставшее, к удивлению самого парня, намного спокойнее. Даже сердцебиение стало обыденным, но Юкимура чувствовала бедром левой ноги каждый стук сердца голубоглазого, отчего обоим становилось не по себе.Квартиру они покинули второпях, так как Изао с радостью выпроваживал незваных гостей. Не доставало лишь веселой музыки и танцев в индийском стиле. Но все же в обоих поселилось чувство некой целостности, чего они никогда не ощущали. Изао же, когда молодые люди покидали его обитель, заметил некоторое изменение в их поведении. Они теперь уже не смущались, не краснели при каждом неловком движении друг друга, а лишь счастливо улыбались, стесняясь взглянуть другому в глаза.