ГЛАВА II. Вор. Корона. Не Холоп. (1/2)

На поле битвы, усеянном мертвецами, столкнулись двое: монах и Бог.Небо было сплошь залито багряным, словно омытое кровью. Земля была чёрной и сырой, сплошь в сломанных мечах и копьях, с чёрными недвижными телами, раскинувшимися до самого горизонта. В чёрном был монах, и чёрные же огромные крылья простирались за спиной у Бога. Прогремел громовой раскат, сверкнула молния, и сверкнул, как молния, меч: окружённый сиянием звенящий металл и крупные драгоценные камни в рукояти. Угрюмые тени в белых перьях и деревянных бусах на краю поля выстроились в полукруг, бормоча нестройным хором заклинания на неизвестном языке.Бог закричал, и меч, пробивая доспех, вонзился ему в грудь. Голоса шаманов наполнили разом всё сущее, и мир накрыло темнотой.Но в этой темноте что-то продолжало пронзительно громыхать. Голоса, которые больше не принадлежали фигурам на поле, поменяли тональность, и язык стал знакомым: теперь Кирк мог распознать, что это были крики гнева. Проклятия, боевые кличи, оскорбления и кровожадные призывы наполнили неожиданно душный воздух, и Кирк побежал, чувствуя, как смерть дышит ему в затылок.?Долой ложного короля!?Он бежал к единственному виднеющемуся вдалеке светлому пятну, а темнота, грохоча, рокоча и улюлюкая, неслась за ним след-в-след, порываясь разорвать его на куски. Он знал, что если замешкается всего на мгновение — будет очень, очень плохо.?Свергнем самозванца!?Пятно оказалось щелью между затейливо украшенными резными дверями, в которую и пробивался свет.

?Смерть чёрному отродью!?Кирк толкнул двери — и буквально ввалился в чьи-то просторные покои. Человек, стоявший у окна, неторопливо к нему обернулся. Будто и не происходило снаружи ничего примечательного.

— Учитель! — Кирк выпрямился, по привычке пытаясь перенять спокойствие стоявшего перед ним человека. В дверь позади него неистово колотили. — Там… Нужно бежать. Сейчас же.

Но вместо того, чтобы бежать — или хотя бы встревожиться — человек бросил ему в руки палку. Кирк едва успел поймать её перед тем, как она ударила бы его по лицу. В руках у Учителя была такая же, только длиннее.— Нападай на меня.Кирк разозлился. Что за игры, в такой-то ситуации?— На это нет времени! Они…— Нападай, если хочешь пройти. Или я нападу первым.Голос Учителя был холодным и строгим. Кирк оглянулся через плечо, замешкавшись, ему показалось, что за дверью мелькнули знакомые рыжие волосы — и в этот момент его больно ударили концом боевого шеста по плечу. Он зашипел и схватился за место удара, где обещал нарисоваться немаленький синяк. Учитель стоял в расслабленной боевой стойке и держал свой шест так, что было ясно: спорить с ним не выйдет. Но Кирк не был бы собой, если бы не попытался.— Это глупо! Почему сейчас? Нам просто нужно бежать!На этот раз он успел дёрнуться, избегая нового болезненного тычка, и нырнул в сторону. Третий удар ему удалось кое-как отбить, рефлекторно выставив собственный короткий шест над головой в защитном жесте, но на этом его успехи закончились: удары сыпались один за другим, быстрее, чем он мог уклоняться, и сильнее, чем он мог попытаться блокировать. Он был слишком мал и слаб, чтобы драться на равных со взрослым мужчиной. Его худое тело швыряло из стороны в сторону по комнате, пока он, в бестолковых попытках защититься или атаковать в ответ, размахивал свои нехитрым оружием и прыгал, раздосадованный тем, каким жалким, должно быть, выглядит в глазах Учителя.

— Уже сдаёшься? Так быстро?Кирк зло сжал палку, утирая кровь с разбитой губы и сверля человека перед ним волчьим взглядом. Покачал головой — нет, он не собирался сдаваться. Не тогда, когда Учитель спрашивал это таким пренебрежительным тоном. Он бросился вперёд, преисполненный яростной решимости, чтобы восстановить уязвлённую гордость.

Но, как бы он ни старался, он не мог нанести ни одного удара. Учитель будто предвидел каждое его движение — и оборачивал его против самого Кирка. Очередной удар отбросил Кирка к стене, и вся тяжесть мира, казалось, обрушилась на его плечи. Он судорожно пытался подняться, но просто не мог, словно придавленный гробовой плитой. В комнате стало совсем темно, рот затопило солёным, и за окном снова раздались отдалённые громовые раскаты.

Зачем он вообще сюда пришёл?.. Он должен был что-то сказать. Предупредить Учителя о чём-то. Он от кого-то бежал… или нет?— Так ты никогда не научишься защищать себя. Вставай.Кирк лежал. В ушах шумело. В желудке скручивалась тошнота.— Вставай. Немедленно. Враг не будет ждать, пока ты глотаешь сопли и жалеешь себя.В стекло с другой стороны окна ударила чёрная волна. Кирк поднял голову: Учитель возвышался над ним, огромный, как небо, как могучий каменный воин, и тусклый розоватый свет бил ему в спину так, что не разглядеть было лица.

— Это нечестно, — вырвалось у него. — Я не готов! У меня нет опыта в таких вещах. У меня нет твоей силы, чтобы делать то, что делаешь ты!Комнату качало и трясло.— Но у тебя есть мозг, чтобы думать, — на тёмном лице прорезалась усмешка. — Или я ошибаюсь?

Кирк сжал зубы. Голос стал ещё строже, ещё серьёзнее.— Если не получается одним способом, просто придумай другой, Кирк. Мне ведь нет нужды объяснять тебе, что необязательно нападать в лоб? Придумай то, что сработает с твоими силами. То, что сделает из твоих слабостей — твоё преимущество. Мне нужен от тебя всего один удар, для начала, и я не верю, что ты не способен даже на такую малость.И тогда тяжесть пропала, и Кирк поднялся, крепко сжимая шест. Он был способен. И сказанное действительно наконец заставило его мозги начать работать, как надо.

В конце концов, он и в самом деле полагал себя умным. Учитель был прав, как и всегда. Ум должен помогать ему всюду — в драках в том числе.А потому — он кое-что прикинул и, усмехнувшись собственной идее, снова ринулся в бой.Что-то будто бы коснулось его лица сквозь сон, и Кирк — ещё прежде, чем открыть глаза — резко сел на кровати, выбросив вперёд руку с зажатым в ней маленьким кинжалом. С его щеки на одеяло плавно спланировало белое чаячье перо, которое он, вероятно, и принял за подкравшегося в ночи врага. Кирк медленно выдохнул.— Всегда спишь с ножом под подушкой в качестве талисмана?Он повернул голову и встретился взглядом с Мёрдоком. Тот сидел на стуле напротив кровати, закинув ноги в грязных сапогах на письменный стол, и флегматично точил камнем свой короткий меч, которым успел вооружиться до отплытия. Его зелёные глаза в полумраке каюты странно мерцали, словно кошачьи; серебристый свет звёзд, льющийся в открытое окно над кроватью, задумчиво блуждал по его лицу, путаясь в бороде. Кирк тихо фыркнул, недовольный тем, что его видели в момент слабости — простыни сбились, из чего он сделал вывод, что во сне метался по постели, и уже одно это выставляло его в уязвимом свете — и закрыл окно, убирая кинжал обратно.

— Всегда. С тех пор, как пережил два покушения, решил, знаешь ли, что лишней такая подстраховка не будет, — он нахмурился. Почему он вообще что-то объяснял ему? Спит он с кинжалом или нет — это совершенно точно не его, Мёрдока, дело. — Что ты здесь забыл?Глупый вопрос, он и сам это понял, только его задав. Мёрдок усмехнулся.— Тебя охраняю, умник. Выполняю свою работу.Кирк встряхнул гудящей головой, прогоняя остатки сна. Гроза, которую он слышал во сне, должно быть, уже закончилась: снаружи каюты больше не гремело, и корабль больше не норовил перевернуться вверх дном. Теперь ночь можно было бы назвать даже относительно тихой, если бы не громкий смех и пьяные песни матросов где-то неподалёку. Рубашка на Мёрдоке, как он заметил — не то чтобы он приглядывался, конечно, нет — всё ещё была мокрой: во время шторма Мёрдок был на палубе.

— Где Джесси?— Догадайся с трёх раз. Нашла себе компанию по своему уровню.Он убрал упавшие на лицо волосы и прислушался: среди мужского смеха определённо прорезался ещё и узнаваемый женский. Кирк закатил глаза. Джесси, похоже, успела уже найти общий язык с командой — и он даже догадывался, какой именно язык это был. А ведь сначала — подумать только! — капитан и экипаж были решительно против того, чтобы брать Джесси на борт, повторяя на разный лад старое доброе ?женщина на корабле — к беде?. К беде, точно. Ну-ну.— Что она с ними… — он осёкся, вставая с кровати. — Нет. Забудь, даже знать не хочу. Неважно. Мы в каком-то порту, или как? Корабль не движется, похоже.— Встали на якорь в ближайшей бухте, подлатать судно после шторма и отдохнуть.— И надраться.— И надраться. Это корабль контрабандистов, чего ты ждал, интересно?Кирк не ждал ничего: он вообще не слишком любил путешествовать морем, но, к сожалению, иного пути не было. Пока он одевался, взгляд Мёрдока — под ровный скрип точильного камня — насмешливо скользил по его длинной ночной рубашке, которую Кирк носил просто в силу привычки. В самом деле, подумал Кирк. Он выкупил на время плавания себе отдельную каюту на этом корабле как раз для того, чтобы не делить своё уединение с посторонними, но вот один из этих посторонних сидит, смотрит на него, пока он спит, пялится на его кинжал и на его дурацкую сорочку. По всей видимости, к этому оставалось только привыкнуть. Хорошо было в башне, без людей и лишних глаз.Он вышел из каюты, надеясь проветрить голову. Буря и впрямь улеглась, оставив после себя чистое небо и спокойное море. Пахло солью и ночной прохладой. Голоса матросов — и Джесси, которая, похоже, очень хорошо проводила время — доносились снизу, из кают-компании, и на палубе оставался только полудремлющий рулевой. Бухта, в которой корабль стоял, оказалась необитаемой и скалистой, и Кирк, решив, что в данный момент опасностей не предвидится, позволил своим мыслям отправиться в вольное плавание.Сон, странный и смутный, навёл его на кое-какие размышления. Кирк придерживался непопулярного среди магов мнения, что сны — это не видения, не пророчества и не послания от каких-нибудь потусторонних сил (если, конечно, речь не шла о Балоре и ему подобных, напомнил себе Кирк). Сны — это просто сны. Не было ничего удивительного в том, что ему приснились сегодня Учитель и день переворота. Как и в том, что ему приснилась вся эта ерунда с Богом-Вороном и монахом — после того, как он зачитал посвящённые этому страницы в чужом дневнике до такой степени, что теперь без труда мог воспроизвести в памяти каждое слово и каждую беглую иллюстрацию. Но вот что конкретно пытался ему сказать его же уставший разум?..Громкий всплеск где-то поблизости отвлёк его от размышлений. Кирк уставился на ближайшую скалу, а оттуда на него в ответ уставилась русалка. Красные волосы, вьющиеся от воды — не такие длинные, как можно было предположить, изящный зелёный хвост, фиолетовые водоросли, облепившие маленькую грудь, и трепыхающаяся у неё в когтях рыба, пойманная, видимо, в качестве позднего ужина. Русалка, точно. И на галлюцинацию она не походила.

С минуту или около того они с русалкой молча разглядывали друг друга. Потом та лихо оторвала рыбе голову зубами, проглотила её, почти не жуя, и спросила весело:— Чего вылупился, маг? Голых баб не видал давно?На шее у неё блестела массивная золотая цепочка с подвеской в виде звезды. Кирк почему-то бездумно зацепился за эту звезду взглядом, не считая нужным вступать в перепалку с какой-то глупой рыбиной. Не дождавшись ответа, русалка раздражённо плеснула хвостом по воде.— Больно гордый, да? Ну так и плыви себе мимо, корм для Ворона! Все вы заканчиваете одинаково нынче, гордые или не очень.

Кирк очнулся, нахмурившись. Откуда она знает про Ворона? Неужели вести о его возвращении успели уже распространиться среди подобной ей нечисти?— Что тебе известно?

Но русалка только звонко рассмеялась в ответ — и одним ловким прыжком соскользнула в воду, показав на пальцах неприличный жест. Ещё один всплеск — и тёмная вода поглотила её бесследно вместе с добычей, будто и не было никакой встречи.Кирк остался один. Он оглянулся, желая убедиться, что никто этого странного разговора — если это можно было так назвать — не слышал, но палуба по-прежнему была пуста. Рулевого с того места, где он стоял, видно не было.Была ли вообще русалка, или он просто не до конца ещё проснулся?Тяжёлая ладонь легла ему на плечо, горячая даже сквозь несколько слоёв одежды, будто её обладатель страдал от лихорадки. Кирк повёл плечом, пытаясь намекнуть, что он не любитель всевозможных прикосновений, но рука никуда не исчезла. Намёк либо не поняли, либо, что вероятнее, решили проигнорировать.Впрочем… не такое уж неудобство эта рука доставляла, надо заметить. Ночь после шторма была довольно холодной, а от человека за его спиной, как уже говорилось, шло довольно много пришедшегося так кстати тепла.— Решил охранять меня и здесь, чтобы я не бросился за борт в порыве самоубийства? Спасибо, я пока ещё в своём уме, как-нибудь постараюсь удержаться от этого соблазнительного шага самостоятельно.Мёрдок усмехнулся в бороду.— Что ж, рад слышать. Было бы досадно, знаешь, если бы ты не выполнил своё обещание касательно кучи золота, которую я должен получить в конце твоего маленького крестового похода.Он убрал руку. Какая-то часть Кирка успела об этом пожалеть, но вместо руки в плечо приглашающе ткнулась бутылка. Он бросил на неё самый свой скептический взгляд.

— Старый добрый ром, — сказал Мёрдок так, как будто это всё объясняло, прислоняясь спиной к фальшборту рядом. — Взял у капитана.Кирк взял бутылку. Отхлебнул, чувствуя, как ром обжигающей волной растекается по горлу, и вынужден был признать, что пойло и впрямь неплохое. Они молча передавали друг другу бутылку; Мёрдок, запрокинув голову, смотрел куда-то в небо, а Кирк глядел на угрюмые скалы вокруг. Звёзд было много, а вот луна так и не вышла, и воздух был наполнен почти уютной прозрачной темнотой.— Итак, — произнёс Мёрдок через некоторое время. — Мы направляемся в Симберское Королевство.— Да.— И у тебя есть план.Кирк подержал ром во рту, прежде чем проглотить. Он не мог ещё назвать себя пьяным, но мысли уже становилось выражать несколько сложнее. Плечо у Мёрдока тоже было тёплым.— Что-то вроде того.— Хм.Любопытно, что Джесси его планами не интересовалась вообще, словно её это никак не касалось. У неё, правда, вечно было в глазах какое-то такое выражение, что Кирку было ясно: она уйдёт, как только перспектива наживы перестанет перевешивать скуку, которую она терпит на этой работе. Она хотела сражаться, а Кирк был слишком осторожен, чтобы влезать в драки — что не помешало ей, правда, чуть было не лишить их своей задиристостью права плыть на этом конкретном корабле. С другой стороны, Мёрдок был явно рассудительнее её. И как будто чего-то от Кирка ждал — едва ли не с первой их встречи. Кирк не знал, чего именно, но ощущение всё не проходило.— И делиться им ты, конечно, снова не намерен? — Мёрдок повернулся к нему, просверлил его чересчур проницательным взглядом. Так, будто знал уже всё: и о Боге-Вороне, и о том, что их ждало впереди, и о Кощее, и о том, кем Кирк был раньше. — Помяни моё слово, маг, ты так однажды допрыгаешься. Ненавижу действовать вслепую, не зная карт. Слишком легко проиграть.