Броненосец (1/1)

Приятный запах бульона заставлял живот слегка урчать, хоть и пять минут назад Эли оставила на тумбочке надкусанный со всех сторон бутерброд.Последний раз сняв белые островки пены, девушка выключила плиту, закрыла ароматный навар крышкой. Мысленно тут же подсчитала, сколько ушло куриного филе, приправ и соли.Не пересилила ли?К кухне она даже не смела приближаться?— это территория Броненосца, хотя мать не раз упрекала ее вечным ?ты же девочка?, и что ?негоже мужику у плиты стоять?. Но, любая стряпня?— даже пресловутая яичница?— из-под могучих рук выходила невероятно вкусной. На вопрос, откуда же он всё это знает, мужчина лишь смеялся, и называл военной тайной. Но сейчас пост кашевара и начальника кастрюль пришлось занять ей.Бульон обжигал руки даже сквозь тарелку.—?Броня… —?немного потормошив мужа за плечо, Эли поставила миску на столик. —?Бронь, вставай, я есть принесла.Синеватые веки легонько дрогнули, и мужчина приоткрыл покрасневшие глаза, обвел затуманенным взглядом комнату, словно ища источник звука.—?Да я бы ещё полежал полчаса и сам бы на кухню пошел,?— с хрипцой начал Броненосец, ощущая скрип в груди. —?Что же ты за мной, как за дитём малым, зазнобушка, уже третий день кряду? Даже встать не даёшь, медведю здоровому…—?Здоров он, а как же,?— проворчала Эли, помогая мужу приподняться, и тут же подложила ему под спину вторую подушку. —?Только-только испарина чуть сошла, а он уже на ноги мазурку танцевать. Ты как?—?Вон, поспал немного, и легче как-то,?— благодарно кивнул мужчина, и зажмурился, когда холодные губы жены коснулись лба. —?А что это вкусно так пахнет, что аж слюни текут?—?А это я, начальник, тебе похлебочки сварила,?— горько улыбнувшись, Эли протянула тарелку Броненосцу, садясь рядом.Ещё горячий.Руки мужчины дрожали, и Броненосец с большим усилием поднес ложку к губам.— Соленый? —?тихо спросила Эли, склонив голову мужу на плечо.—?Как надо,?— потрескавшиеся губы едва-едва растянулись в улыбке. —?Спасибо тебе.—?За что? Мы ведь муж с женой, а не любовники на ночь,?— запустив руку в волосы мужчины, лейтенант осторожно пригладила черную копну. —?Смотри, отросли как.—?Потеплеет и постригусь,?— кашель сам собой вырвался из груди, царапая глотку и кадык.—?Тише… —?испуганно прошептала Эли, помогая удержать тарелку. —?Бронь, может, попить чего?—?Отставить панику,?— подняв руку, мужчина хрипло вздохнул. —?Так, не в то горло побежало.Горько улыбнувшись, Эли вновь склонила голову мужу на плечо. Отшучивается. Всегда отшучивается. Даже тогда, когда ему прямо возле подъезда заехали отвёрткой в бок пару месяцев назад ради кошелька, в котором было купюр пять от силы. И, хоть он даже дышал с трудом, но до больницы сидел и травил бригадирам байки, заставляя даже её улыбнуться, хоть и кровь уже обжигала ладони.Такой уж. Упертый.—?Да вышло так, что в колонне я замыкающим шёл. А солнце… Солнце!.. —?хриплый кашель ударил по ребрам, и на губах заалел Пурпур. Эли тут же бросилась к мужу, но Броненосец ласково удержал её на месте. —?Как вспомню?— так сразу жарко, и песком повеет. Лютое лето тогда выдалось. И иду я, потом истекая в три ручья?— жарко… Тяжко. Да и меньше я тогда был, тоньше… Не знаю, смог бы я сейчас по хребтам горным побегать, хе-хе. Но, иду, и чую, что уже ноги не держат, а в горле так скребёт, как будто я стекла наглотался. Думаю, всё: навоевался. К черту. Вон, сделаю ещё шага три?— да упаду прямо на улочке, и пускай без меня идут. А местные хоть на вилы поднимут, хоть со скалы сбросят. Не любят они солдат, Эли… Ох как не любят.Броненосец закрыл глаза, тяжело дыша. Глухая резь в груди начинала остреть, разгораться, но теплые руки жены тут же успокаивающе пригладили волосы.?Уснул??Осторожно поднявшись, Эли взяла тарелку, но мужчина едва приоткрыл глаза.—?Постой,?— осевшим голосом попросил он, поворачивая голову к жене. —?Иду, да слышу: ?Дяденька солдат, стойте!?. Думаю, неужто мара за мной увязалась, что солнце в голову напекло. Ан нет. Приостановился я, оторвался от колонны, вижу: бежит ко мне девчушка крохотная?— точно ласточка. С косичками темными да личиком смуглым. И несёт кувшин в руках?— здоровенный, в половину её будет. Видать, совсем я плох на подъем был. Взял я кувшин, и как приложил губы?— так почти до дна его выхлебал. А вода хорошая?— родниковая. Сладкая, как лимонад.—?И не боялся ты, что отравы намешают… —?тихо проговорила Эли, вновь садясь к мужу.—?Горцы хоть и чужим не доверяют, но они честь имеют,?— улыбнулся мужчина, и тут же вздохнул. —?Спрашиваю по-ихнему, мол, как зовут тебя, птичка? А она мне щебечет голоском тонким, мол, Азулой. Странные имена у них, но хорошие… Хорошие,?— кивнул про себя Броненосец. —?Я по карманам, да выудил два кусочка рафинада. Протягиваю ей. Расти большой, Азула, говорю. Дак она за тот рафинад?— и тут же с глаз долой, будто и не было. К чему это я?.. —?улыбка была ласковой, почти теплой. —?А она тоже могла внимания не обратить. Мол, идёт оккупант?— едва ноги тянет?— так пусть и сдохнет, чего уж? Но нет, выручила. Да и как мне после этого мимо пройти, если кто-то в помощи нуждается?—?Спи уж, начальник,?— голос задрожал. —?Я через час разбужу тебя, таблетки выпьем.