Яни (1/1)

Гирлянды мерно переливались цветными огоньками на подоконнике, словно крохотные звёздочки?— только достать рукой. Еловые лапти, которые удалось принести из школы, приятно пахли хвоей и зимним лесом, привнося в тесную квартиру нотку какого-то праздника, что вызывал почти детский восторг.Убрав со стола бумагу, Яни расправила снежинку, и осторожно водрузила её на зелёные иголки. Едва заметно улыбнулась?— красиво. Теперь дело за малым?— разогреть блинчики и достать из духовки кексы.Надзиратель их любит.Как-то странно было сочетать в голове его высокий, угрюмый силуэт и присыпанные сахарной пудрой кексы с шоколадной начинкой. Как-то слишком болезненно и неправильно это выглядело, будто бы очередная издевка, или же насмешка со стороны родителей.Он пообещал, что она никогда больше не вернётся к ним.Дверь скрипнула, и Яни слезла со стула, поправила скатерть.—?Яни, принеси мою трость!Она всегда ждёт его в углу?— потемневшая от времени и крови, с декоративной резьбой и массивным набалдашником. Но, почему-то сегодня он её забыл. И сейчас она казалась ещё тяжелее, чем всегда.—?Чего так медленно, козявка? —?выпрямив ноги, мужчина откинулся на стену, поудобней уселся на тумбочке и взъерошил волосы.—?Дядя Надзиратель, я бы могла и сама… —?заметив в руках опекуна пакет, девочка тут же засуетилась, выудила его из цепких пальцев, но мужчина лишь хрипло засмеялся.—?Успокойся. На улице так скользко, что жопу можно сломать, а у тебя косточки хрупкие,?— ухватившись за трость, Надзиратель попробовал подняться, но тут же тяжело рухнул обратно. —?Не надо-не надо,?— осторожно отодвинул он падчерицу, что тут же бросилась к нему, подхватила его под руку. —?Лучше помоги мне расшнуровать сапоги, не то ноги так болят, что даже лишний раз нагибаться не хочу.Послушно кивнув, Яни присела, дернула плотную шнуровку.Хорошая девочка.Слегка поморщившись, Надзиратель прижал руку к куртке, слегка пригладил, успокаивая копошение за пазухой, прямо под сердцем. И, когда Яни поднялась, отработанным движением снял сапоги.—?Иди сюда,?— заговорчески улыбнувшись, Надзиратель протянул руку падчерице, распахивая куртку.Копошение на миг прекратилось, и к свету потянулась крохотная мордочка с большими ушами и рыжим пятном на белой шерстке.—?Котёнок! Настоящий котёнок!—?Его ребятня по двору шугала, а я оборонил,?— с хрипцой в голосе хохотнул инквизитор, протягивая котёнка падчерице. —?Вот подарок тебе, считай. Только смотри: будет гадить по углам?— выкину за шкурку вместе с ним,?— угроза была слишком наигранной, и мужчина тут же улыбнулся.—?Не будет! Обещаю, не будет! —?выпустив котёнка из рук, Яни бросилась к Надзирателю на шею.Мужчина охнул, слегка отстраняясь, но уже через миг расслабился, и осторожно прижал слабое тельце к себе.Пахнет шоколадом и мукой. Такая же теплая и уютная, как полузабытый образ матери. Маленькая крупичка счастья, которая до крови обжигает руки.—?Пошли на кухню,?— ещё раз упершись о трость, Надзиратель тяжело поднялся, поднял пакет. —?Ты голодная, небось. Да и я так жрать хочу, что желудок скоро к спине прилипнет. И мелюзгу с собой тоже бери, только руки после него помой?— занесем после праздников прививки делать,?— тяжело вздохнув, мужчина хромой походкой пошел на кухню.Подхватив котёнка на руки, Яни прижала его к себе, пригладила короткую шёрстку. Теплый, крохотный комочек, что тут же свернулся клубочком, закрыл бусинки-глазки. Тихонько чихнул, и заурчал.Что же сподвигнуло Надзирателя встать на его защиту?Приоткрыв дверь, инквизитор зажмурился?— теплый свет больно резанул по глазам и мужчина тут же прикрыл лицо рукой. Тяжело вздохнул, когда приятный запах еды потревожил пустой желудок.Неужели… Неужели Яни сама накрыла на стол?—?Я… Я сейчас! —?обойдя мужчину, Яни бросилась к духовке, и, отпустив котенка с рук, быстро достала противень. Тихонько зашипела?— железо обжигало даже сквозь прихватку, и осторожно водрузила его на тумбочку.Глаза медленно привыкли к свету, и инквизитор опустил ладонь, и, сжав покрепче трость, окинул взглядом кухню. Уютно. Даже весьма уютно, учитывая то, что по обыкновению на столе возвышалась гора посуды. В последний раз кухня была так прибрана где-то… Год назад?Но, когда взор жёлтых глаз остановился на еловых лаптях, что висели на стене, лицо мужчины помрачнело.—?А это ещё что такое? —?с хрипцой в голосе спросил Надзиратель, быстро подойдя к веткам. Тронул тонким пальцем бумажную снежинку.—?Красиво, правда? —?со скрытой надеждой спросила девочка, и, быстро ополоснув руки с мылом, начала доставать кексы с формочек. —?Я старалась…—?Сними,?— холодно отрезал инквизитор, поглубже вдохнув, будто глотая ком.—?Но, дядя Надзиратель…—?Сними, кому сказал?! —?коротко рыкнул мужчина, но вспышка гнева тут же утихла, когда Яни испуганно пискнула, прижалась к стене.?Она не виновата. Она ни в чем не виновата?.Напоминание отрезвило совсем. Как хорошо, что он не успел?— или же не хотел? —?принять на душу вместе с коллегами по цеху, не то праздник был бы совсем испорчен.Надзиратель тяжело сел, и, отодвинув к углу стола трость, лениво проследил за тем, как Яни дрожащими руками сняла со стены пушистые ветки, прижала их к себе.—?А теперь?— пошла и выбросила,?— всё так же холодно отчеканил мужчина, прищурившись. —?И не смей таскать в дом различную дрянь без моего ведома, поняла?—?Но, дядя Надзиратель… —?тонкий голосок задрожал от сдерживаемых слёз.—?Не дядяй,?— Лазурь задрожала в слабой груди, мучительно заскреблась в клетке ребер. —?Делай, что сказано. И не хныч. Чуть что?— сразу нюни распускаешь.Громко шмыгнув носом, девочка медленно пошла к двери, ощущая, как руки дрожат всё сильнее и сильнее.??— Ты уже вдоволь нажрался изо всех крови, Паша! Раз не жалеешь нас с братьями, так хоть отца с матерью пожалей, сволочь неблагодарная!?Гулкий голос Богомола всё ещё гремел в голове, как перезвон колоколов.Лазурь больно ужалила змеёй, ещё раз больно колыхнулась в груди, и Надзиратель взъерошил волосы, склонил голову на руки, упершись локтями в колени.??— Денег ему надо, де-нег! —?голос старшего брата был переполнен яростью, которая была отнюдь не свойственна Изумруду. —?На что?! Мотоцикл у ментов выкупить?! Дури снова прикупить?! Не мог подождать уже, когда праздники кончатся?! Неблагодарная тварь!—?Я не просил, чтобы меня рожали,?— тон, как плевок?— резкий и грязный. —?Хотя… Тебе же надо натянуть на себя маску заботливого братишки, который нерадивого последыша оттаскивает от опасностей. Я же сволочь, да? Хотя, вон какая дружная семейка собралась! Один второго лучше! Сколько смертных приговоров ты подписал, праведный Богомол?! А спит ли ночью Яма зная, что он племянников сиротами сделал своей небрежностью?! А Броненосец?— так у того и так руки по локоть в крови?— как же по-другому медальки добыть на китель?!—?Заткнись,?— хмыкнул Богомол, и лишь пожал плечами.—?Режет правда глаза, а, Гриша?!?— хохот царапал глотку, словно осколки стекла. —?Или нечего уже говорить?!—?Знаешь, лучше бы и вправду тебя головой на пол уронили,?— голос зазвенел металлом, и Богомол отвернулся к окну. —?А знаешь, не зря мама с папой тебя не хотели, но мы с ребятами упросили, мол, ?папочка, мы братика хотим! ?. А так бы… —?горький хохот сотряс грудь. —?Вынесли, как кутенка, в коробочке. Или же смыли с говном в унитаз, как это и надо было сделать. И так мама здоровье Броненосцем надорвала, а тобой так и сорвала совсем. А ты думаешь, почему к тебе на ночь только отец приходил?—?Нет… Не смей так говорить! —?что-то внутри больно кольнуло. —?Они… Они же любят меня! Правда любят!—?А ты не видишь, как мать потускнела, как состарился отец? —?брат застыл, как диковинный исполин. —?А знаешь, почему? А потому что, как ты сказал, последыша оставили. Тащили впроголодь, ведь сын! Родная кровь, будь она неладна. Мы ведь один род?— все друг за друга держаться должны! Папе даже лишний раз покурить не было когда?— всё вокруг да около плясал, да ещё и нас заставлял! Не срывайтесь на нем, он больной! И вправду?— больной. На голову.—?Заткнись!?Шнурок сапогов задрожал в руках сам собой, затянулся на ненавистной шее, прерывая поток слов.—?Дядя Надзиратель?Инквизитор вздрогнул, незаметно смахнул слезы.—?Чего тебе, козявка?—?Я… Я кексы приготовила,?— тихо ответила Яни, накрывая худые плечи мужчины пледом.—?Валяй,?— хрипца вернулась обратно в голос, и Надзиратель улыбнулся. —?И, вона, гостью колбаски дай?— забился в угол…